Название: Servāre значит оберегать
Глава 4.
Автор: Ellfella
Бета: Бестия-кицунэ
Гамма: Nnatta
Фэндом: Naruto
Дисклеймер: Все Кисимото.
Пейринг: Neji/Hinata, остальные намеками
Рейтинг: PG-13
Жанр: мистика, романтика, angst, drama, deathfic
Размер: midi
Статус: в процессе
Предупреждения: AU, ООС по желанию
Размещение: с этой шапкой и высланной мне ссылкой, а то в кошмарах сниться буду
Посвящение: Степанчук Наталочці, завдяки якій з’явилась ця історія.
Саммари: обычная история о вампирах и оборотнях.
От автора: Фик выкладывается по мере вычитки.
Недзи
зашел, не постучав – и сразу же нашел взглядом Хинату. При его
появлении она встрепенулась, подхватилась с кресла; на ее губах расцвела
робкая, еще недоверчивая улыбка:
- Недзи?..
Тен-Тен, стоявшая за спинкой кресла Хинаты, только вздохнула.
- Госпожа Хината. Не будете ли вы так любезны потренироваться со мной?
Яд. Холод. Горечь.
- Я… – улыбка Хинаты исчезла. Сменилась выражением растерянности; «Терпи. Скоро все закончится», - велел себе Недзи.
-
Я… согласна, - сказала Хината. Бросила на Недзи полный отчаяния взгляд,
будто просила о помощи; будто пыталась отыскать в нем того, кого знала –
своего брата.
Недзи отвернулся.
Что-то болело.
Может, сердце?
-
Госпожа… Хината… – Киба опоздал всего на несколько секунд; за его
спиной стоял Наруто. И смотрел на Недзи – выцветшими, понимающими
глазами.
Кого ты хочешь спасти, Недзи? Себя? Или – Хинату?
Ты не можешь без нее, но не можешь и с ней; а она? Ты видел эту улыбку; ты понял, что не сумел освободить ее. Даже сейчас…
-
Все в порядке, Киба, - Хината улыбнулась – иначе, чем улыбалась Недзи,
но тоже очень тепло. – Мы пойдем во внутренний двор… Не думаю, что вам с
Наруто и Тен-Тен следует идти за нами. Недзи… позаботится обо мне.
Уже стоя во внутреннем дворе, напротив Хинаты, Недзи понял, что до крови закусил губу.
Хината
приняла боевую стойку – у нее получилось очень естественно. Не
напряженно – как у бойца со стажем. Достойная противница; Недзи
зеркально отобразил ее текучее движение.
На какое-то мгновение они
замерли друг против друга – воплощенные противоположности, разделенные
половины единого целого, похожие, как черное и белое.
Наблюдавшему
из окна Наруто на секунду показалось, будто Недзи приглашает Хинату на
танец – пришедший из глубокой древности, страшный, жестокий. Последний.
Хината приняла приглашение.
Они
атаковали – одновременно. Оружия – не нужно; лицом к лицу, глаза в
глаза, движения – как в танце; «Доверься, Хината. Ты же видишь, что с
нами стало… Ты же видишь, к чему это все привело.
Я знаю, как
помочь, Хината. Когда лекарства бесполезны так же, как выдуманные кем-то
любовные зелья, остается один способ излечиться от болезни:
хирургическое вмешательство.
Сердце – напополам; только где твое сердце, Хината? Почему я не могу услышать его биение?
Ты уже мертва, Хината. Ты – мое воспоминание; а я – твое.
Положим этому конец».
Пальцы Хинаты ухватились за завязки банданы, которую Недзи в последнее время носил, не снимая; потянули.
«Правильно, Хината. Будем откровенны – до конца; ты – госпожа, я – слуга. Никогда не будем равны; никогда не будем вместе.
На твоем лице – маска, Хината. Застывшая улыбка-для-всех; позволь мне снять ее с твоих губ.
На руках Учихи Итачи – твоя кровь, Хината.
Разреши мне последовать его примеру».
Хината
отшатнулась от Недзи; сплюнула кровью. Темной. Неживой. Почти
свернувшейся. На лице – выражение болезненной сосредоточенности; «Что ты
отстаиваешь с таким ожесточением, Хината?»
Впрочем, это уже не имеет значения. Последний удар…
Даже вампир не выживет, если отделить голову от тела.
-
Стой, - Недзи не понял, откуда во внутреннем дворике взялся Наруто.
Должно быть, спрыгнул сверху, из окна, но сделал это так быстро, что
Недзи ничего не заметил. Древнейший, что с него взять… – Твой долг –
защищать Хинату. Не быть ее рабом.
- Недзи не… – начала Хината почти яростно; стальной блеск глаз без зрачков.
Замолчала. Закашлялась. Кровь из уголков губ – неровные, волнистые потеки; а в глазах, подведенных алым – ни слезинки.
- Госпожа Хината! – движения Кибы и Тен-Тен Недзи заметил, ведь они были обычными оборотнями.
Как он.
- Уведите Хинату, - велел Наруто, не оборачиваясь. – Вы знаете, что делать.
Оборотни повиновались, а Наруто продолжал смотреть на Недзи. Неотрывно. Серьезно.
- Ты решил спасти нас, чтобы не сразу умерли? – спросил Недзи, когда тишина стала нестерпимой.
- Если хочешь умереть сейчас – нападай, - бесстрастно предложил Наруто.
- Я не могу умереть, пока живет Хината, - покачал головой Недзи. – Я должен… служить ей.
-
Ты перепутал, - сказал Наруто. Его взгляд стал светлее. Так уже бывало
раньше; Недзи понял: сейчас Наруто его не видит. Ушел в себя.
Только почему-то продолжает говорить.
-
Знаешь, в латинском языке есть два глагола, которые похожи и по смыслу,
и по написанию; servāre и servīre. Servāre значит оберегать; servīre –
быть рабом. Когда я впервые увидел тебя, ты говорил, что хочешь защитить
Хинату. Теперь утверждаешь, что должен служить ей. Ты перепутал. Это, в
общем-то, неудивительно. Servāre и servīre – две стороны одной монеты;
когда-то я убедился в этом на личном опыте… – Наруто замолчал,
погрузившись в свои мысли. Тряхнул головой – неосознанно-мальчишеский
жест: – Хинате действительно тяжело жить… после смерти. Может, она и
хочет умереть, но это не значит, что должен слепо исполнять ее желания.
Оберегать не значит повиноваться… Лучше сделай так, чтобы она захотела
жить.
- Она хочет, - ответил Недзи. – Она и Учиха Итачи…
Наруто вздохнул:
- Ты не понял. – Исправился: – Вернее, понял, но не до конца.
- Не понял чего? – Недзи чувствовал, что еще чуть-чуть – и он действительно набросится на своего шибко умного собеседника.
Все знаешь, Наруто? Думаешь, будто можешь понять чужие чувства? Потому все время прячешься в своем внутреннем мире?
-
Итачи нет в замке со вчерашнего дня, - сказал Наруто. – Хината
перебралась в его покои, потому что они лучше защищены. И мне там
охранять ее проще – в его отсутствие… Кстати, только благодаря этому
отсутствию ты все еще жив.
Недзи оторопело посмотрел на Наруто – вернее, на то место, где он только что был – и понял, что в очередной раз проиграл.
Хинате?
Нет. Себе самому. Своей уродливой, первобытной частичке, имя которой было «ревность».
***
Учиха
Итачи вернулся в замок через два дня; Недзи столкнулся с ним в
коридоре. Посторонился, пропуская, но не спеша кланяться или проявлять
почтение.
Итачи не удостоил его и взглядом.
- Тебе повезло, - сказал Киба потом.
- Ты это о чем? – отстраненно поинтересовался Недзи.
Киба поглядел на него – недобро, суженными до предела зрачками. Потом поддернул длинные рукава с меховой оторочкой:
- Смотри.
Недзи посмотрел.
Запястья
Кибы пересекали широкие полосы шрамов; «браслеты» розовой, содранной
когда-то до мяса и выросшей заново, невероятно тонкой кожи.
-
Наказание, - сказал Киба. – Не помню, за что. Может, я действительно
провинился. А возможно, господину Итачи просто было скучно... До
появления госпожи Хинаты ему часто скучно было. Ты как-то про этого...
Дракулу читал. Которого потом вампиром обозвали. Лишнее подтверждение
тому, что ничто не возникает на пустом месте: Дракула, конечно, к
господам отношения не имел, но развлекался примерно так же... А слуги
выносливее, чем пища.
- Чем это? – Недзи смотрел на шрамы Кибы с
подобием интереса. Представилось: боль. Невероятная. Раздирающая. Мысли о
Хинате – долой, и больше не ноет сердце...
- Серебром, - ответил Киба. – У слуг остаются шрамы только от серебра.
Недзи кивнул. Вспомнил собственные шрамы – на предплечьях. Когда наносил их – не верил; тогда было проще.
-
Ну, за исключением древнейших, - подумав, добавил Киба. – У Наруто вон –
ни шрама. Хотя он сам к господину Итачи приходил – за болью... И
серебряными оковами там никогда не ограничивалось.
Недзи прикрыл глаза. Похоже, его мысль о том, чтобы заменить одну боль другой, не была новой. Наруто уже пробовал – не помогло.
Ничто не поможет. Раз даже смерть оказалась бессильна...
-
Забудь ее, - сказал Киба, будто подслушав мысль Недзи. – Сердце
оборотня – лед... Сердце вампира – камень. Если лед растает – будут
слезы. Все.
- А если расплавится камень? – спросил Недзи.
Киба усмехнулся:
- Бабочка-однодневка всегда летит к многолетнему цветку, так? Или – к огню...
Если ты еще раз причинишь боль госпоже Хинате – я убью тебя сам. В конце концов, это я тебя создал.
Недзи ничего не ответил.
Вроде
бы он уже был телохранителем Хинаты, но охранять ее не охранял. Он ее
вообще не видел. По-прежнему пропадал в библиотеке; отдалился от Кибы,
восстановленного в статусе полноправного телохранителя, зато сблизился с
Наруто. Потому что – шрамы. Невидимые, но оттого не менее болезненные.
Говорить
с Наруто было не о чем, но с ним можно было тренироваться. До
изнеможения, до седьмого пота. Терпя поражение за поражением, Недзи
пытался уследить за движениями своего противника – и не мог. Наруто
превосходил его во всем; но это – не повод сдаваться. Наоборот – толчок к
развитию...
Так тянулись дни; поздняя осень сменилась зимой. В
начале декабря Учиха Итачи увез Хинату в город. Наруто и Киба уехали со
своими господами. Недзи остался в замке вместе с Тен-Тен – и, пользуясь
случаем, углубился в изучение латыни, к которой с недавних пор относился
с известным интересом. Из библиотеки Недзи выходил достаточно редко, но
к ужину исправно спускался в столовую. Тен-Тен хорошо готовила и не
лезла с нелепыми разговорами – ей и своих забот хватало. В конце концов,
в одиночку вести хозяйство целого замка – непростая задача, даже если
обладаешь сноровкой оборотня. Обычно Тен-Тен помогали Киба и Наруто, да и
госпожа Хината что-то пыталась делать; Недзи просить о помощи не
хотелось. Слишком уж был похож на господина Итачи... Только еще строил
какие-то нелепые иллюзии, которые Тен-Тен больше не собиралась
развеивать. Пусть верит во что хочет. К ужину спускается – и ладно.
В
свободное время Тен-Тен пропадала на кухне, изобретая совершенно
фантастические блюда. Она сама не знала, зачем это делает. Недзи явно
было все равно, что есть, а Тен-Тен и подавно. Она вообще была
неприхотлива.
- У нас закончилась корица, - как-то заикнулась
Тен-Тен. Недзи глянул на нее поверх очередного учебника латинского;
почему-то вспомнил, как однажды наткнулся на них с Кибой в коридоре.
Коридор
был узким и темным, вдобавок, оканчивался тупиком; забрести туда мог
только Недзи, решивший составить карту замка – если не на бумаге, так в
собственной памяти. Чтобы больше не сокрушаться по поводу того, что не
знает, где расположена спальня Учихи Итачи.
Услышав чей-то страстный вздох, Недзи понял: он в коридоре не один. Отступил за угол.
За
вздохом последовал приглушенный женский смех; Недзи узнал Тен-Тен,
потом услышал задыхающийся голос Кибы; сложил в уме два и два, получил
четыре – и удалился, не пожелав заниматься вуайеризмом.
И теперь – «у нас закончилась корица». Как-то странно это прозвучало. Почти по-семейному.
«А
из Тен-Тен вышла бы хорошая жена», - подумал Недзи. Никакой тебе боли,
никаких душевных терзаний; обычная жизнь. Как у миллионов обычных
людей... Только в полнолуние – иначе; впрочем, не так уж часто оно
бывает, это полнолуние.
Тен-Тен смотрела на Недзи темно-карими, такими человеческими глазами. Ждала ответа.
Недзи пожал плечами: закончилась – так сходи, купи. Сложно, что ли?
- Но господин Итачи велел ждать его приезда и никуда не отлучаться, вот я и подумала...
Недзи
не интересовало, что она подумала. Он жил в собственном, отгороженном
книжными полками, пространстве и остро напоминал себе Хинату; какая
корица, какой Итачи?
- Присмотришь за замком до моего возвращения, - сдалась Тен-Тен. Она давно поняла, что с Недзи говорить бесполезно.
***
Учиха
Итачи, Хината и Наруто с Кибой вернулись не одни. С ними была еще одна
девушка. «Вампир», - понял Недзи, как только увидел ее.
- Низший, -
бросила ему в лицо девушка. Она выглядела ровесницей Хинаты, но была
ниже ростом; и глаза. Тот же неопределенно-белесый цвет глаз, что у
самого Недзи – бьякуган; в отличие от них, лиловато-белый туман радужек
Хинаты был разбавлен серебристым оттенком.
Основательница нового клана господ, как-никак. А эта девушка, похоже – первая, кто был обращен Хинатой.
-
Хьюга Ханаби, - представил девушку Наруто. Учиха Итачи посмотрел на
Хинату, благосклонно кивнул. Дескать, молодец, хорошо справилась с
созданием новой госпожи... Сумеешь основать свой клан.
Саму «новую госпожу» Итачи напрочь игнорировал. А вот она то и дело на него поглядывала.
-
Называй меня «госпожой Ханаби», - сказала девушка с ноткой презрения.
Кому предназначались ее слова – Недзи или Наруто – было непонятно. Судя
по следующим словам девушки, все-таки Недзи: – С этого дня ты будешь
меня охранять. Верно, господин Итачи?
Итачи сделал вид, что не услышал девушку. А может, действительно не услышал.
- Тебя будет охранять Тен-Тен, - поправил Наруто. – А это – Хьюга Недзи.
-
Он же низший, как он может быть Хьюга? – высокомерно осведомилась
«новая госпожа». Недзи, в свою очередь, удивился, как у девушки с таким
праздничным именем – Ханаби, «фейерверк» – может быть столь
отвратительный характер.
Хината смотрела в сторону; Учиха Итачи
смотрел на Хинату. Наруто молчал, Недзи недоуменно рассматривал «Хьюгу
Ханаби», так что ответил ей Киба:
- Не думаю, что это будет вам интересно... госпожа Ханаби.
Проще
говоря – «не лезь не в свое дело»; Недзи вздохнул. О существовании
новообращенных вампиров, которые полагали себя всемогущими, он раньше не
задумывался. А должен был; как-никак, двадцать первый век на дворе, и,
хотя тема вампиризма давно не нова, затерта книгами и кинематографом,
она все еще остается интересной для отдельно взятых личностей... В
основном – помешанных на мистике, готике и прочих прелестях современной
жизни.
- А где Тен-Тен? – вдруг спросил Наруто.
Тогда-то Недзи и
вспомнил о том, что не видел Тен-Тен уже три дня. Пошла за корицей и не
вернулась. Ничего удивительного. Так бывает у миллионов обычных
людей...
Но – не у оборотней, которые служат хозяину.
- Почему
ты отпустил ее одну? – спрашивал Киба потом. Он повышал голос: явно был
взволнован, и не на шутку; Недзи не стал говорить ему о сердце оборотня,
которое – лед. Это было бы жестоко. – Почему?!
- Я за ней
приглядывать не подписывался, - огрызнулся Недзи в ответ. Он сам
чувствовал свою вину; ведь заметил же – что-то не так. Никто больше не
подавал ужин в столовой, да и пыли в замке заметно прибавилось; но это
все казалось несущественным. Неважным. – Раз она тебе так важна, то и
следи за ней сам!
- Я не могу, - как-то беспомощно сказал Киба. – Госпожа Хината... я... служу...
- Servio, да? – уточнил Недзи. – Не servo.
- Что? – не понял Киба.
- А поискать Тен-Тен ты не хочешь? – предложил Недзи.
- Но... господин Итачи... – Киба растерянно моргнул. Недзи почти стало его жалко.
Учиха
Итачи действительно запретил кому-либо заниматься поисками Тен-Тен;
сказал: вернется сама. Если не вернется – так и будет. Все равно слуга
из нее никакая...
Хината пыталась протестовать, но одного взгляда
Учихи Итачи хватило, чтобы она замолчала. Итачи сказал: никаких поисков.
Итачи сказал: Наруто будет защищать и его, и Ханаби. Ему не впервой.
Итачи сказал: пойдем, Хината. Тебе еще многому нужно научиться...
Забытая
всеми Ханаби принялась, было, цепляться к Недзи, но тут вмешался
Наруто. Намекнул Ханаби, что скоро рассвет, и увел ее под локоток; а
Недзи остался с Кибой, который не находил себе места с того момента, как
узнал об исчезновении Тен-Тен.
- Делай как знаешь, - пожал плечами Недзи.
Про
себя он решил, что после заката направится на поиски Тен-Тен. Не
потому, что она что-то для него значит, и не вопреки приказу Учихи
Итачи.
Возвращения Тен-Тен хотела Хината. Если Недзи решил оберегать
Хинату, а не быть рабом – он должен был найти Тен-Тен и доставить ее в
замок.
Заодно и новые способности бьякугана можно будет проверить...
Искать Тен-Тен не пришлось. Ближе к вечеру она вернулась сама – как и говорил Учиха Итачи.
Тен-Тен
выглядела неважно; напуганная, бледная как смерть. Замерзшая. Киба
отдал ей свою куртку с меховой подкладкой; Хината заварила чай. Тен-Тен
куталась в куртку, пила чай и искала взглядом Учиху Итачи.
- Я видела вашего брата, господин Итачи, - сказала она наконец.
Итачи остался невозмутим. Зато Наруто вдруг встрепенулся и посмотрел на Тен-Тен с каким-то болезненным вниманием.
- Он... подстерегал неподалеку от замка, - продолжила Тен-Тен. – Когда я вышла...
Замолчала, побледнев еще сильнее.
-
Отпей, - Хината нерешительно коснулась плеча своей охранницы. Тен-Тен
сделала торопливый глоток; закашлялась. Хината легонько похлопала ее по
спине.
- Развели тут, - сказала Ханаби, глядя на Тен-Тен, как на вредоносное насекомое. – И это – моя телохранительница?
Киба
обернулся к Ханаби с таким выражением лица, что Недзи подумал: все. Не
бывать больше Кибе слугой – после того, что он сейчас скажет... или
сделает.
Наруто успел раньше:
- Помолчи, Ханаби.
Новообращенная госпожа почему-то послушалась; Учиха Итачи, как обычно, делал вид, что он тут вообще ни при чем.
-
Он назвался... вашим братом, - откашлявшись, продолжила Тен-Тен. Она
обращалась только к Учихе Итачи. – Велел передать вам, что он вернулся. И
уничтожит все, что вам дорого.
- Что он еще сказал? – спросил Наруто с непонятным напряжением в голосе. Тен-Тен перевела на него измученный взгляд:
-
Что он будет ждать господина Итачи... в ночном клубе «Коноха». И, если
тот не придет... Он показал мне, что будет, - плечи Тен-Тен вздрогнули. –
Со всеми... нами.
- Как он выглядел? – Наруто задал следующий вопрос.
-
Он... ожоги, - сказала Тен-Тен. – Везде – следы ожогов. На лице и...
и... – длинно всхлипнула, но не пролила ни слезинки; сухие глаза. Умеют
ли оборотни плакать?
Недзи смотрел на Тен-Тен – и не узнавал ее. Что
должно было случиться за эти три дня, чтобы она так изменилась? Что это
за брат такой? Вроде бы Итачи – последний из клана Учиха...
И что значит – «показал»?
- Что думаешь, Итачи? – Наруто обращался к Учихе Итачи не как к господину. Как к равному.
Итачи сказал всего одно слово:
- Неинтересно.
Добавил:
- Ты подвела меня, Тен-Тен. Спускайся в подвал.
Недзи
вспомнил шрамы на запястьях Кибы и приготовился шагнуть вперед. В
исчезновении Тен-Тен был виноват в первую очередь он; даже не хватился
ее, увлекшись мертвой латынью...
- Господин Итачи... – Киба заслонил
Тен-Тен, опередив Недзи всего на мгновение. – Накажите меня. Это моя
вина, я знал о возможном возвращении вашего брата и не отдал Тен-Тен
нужных указаний...
Учиха Итачи скользнул по Кибе равнодушным взглядом. Кивнул:
- Если хочешь присоединиться к ней – так тому и быть.
- Тогда накажите и меня, - вдруг сказала Хината. – Серебро и на низших, и на высших действует одинаково; так ведь?
Итачи промолчал. Хината подошла к нему вплотную, закрыв собой всех – Тен-Тен, Кибу, Недзи.
- Я не боюсь боли, господин Итачи, - продолжила. – Я ничего не боюсь. Вы знаете. Это ведь вы дали мне новую жизнь...
На мгновение в лице Учихи Итачи что-то дрогнуло.
А может, Недзи показалось.
В тот день больше никто ничего не говорил; даже Ханаби притихла, видимо, сообразив, что есть вещи выше ее понимания.
Чуть
позже Учиха Итачи и Хината ушли – не в подвал. Во внутренний двор замка
– тренироваться дальше. Наруто тенью последовал за ними, Ханаби тоже
куда-то делась. Киба увел дрожащую Тен-Тен, обнимая ее за плечи; о
наказании для них больше речи не шло. Учихе Итачи было уже не до того.
А Недзи вдруг почувствовал себя лишним. Бесполезным.
Итачи
пощадил Тен-Тен по просьбе Хинаты; и его самого Учиха не убил только
из-за ее крика – того самого, звенящего в ушах. Хочет Хината, чтобы
рядом с ней было напоминание о прошлом – будет ей напоминание о прошлом;
мертвое, как латынь, и такое же «полезное» в практическом употреблении.
Ведь пользы от Недзи действительно было немного – пока он только
причинял Хинате боль.
А оберегать ее и без него было кому: Итачи, Киба, Наруто. Даже Тен-Тен.
Недзи понял: пора что-то менять.
***
- Как она? – спросил Недзи у Кибы, встретив его в коридоре.
-
Уснула, - отозвался тот. Похоже, он и впрямь возвращался из комнаты
Тен-Тен. – Знаешь... кажется, я понял, что ты пытался сказать своей
латынью. Этот выбор – между долгом и личными чувствами, между высшим и
земным... Ты ведь уже его сделал.
- Мне было проще, - сказал Недзи. –
Мне с детства говорили, что я – гений. Хината говорила. А у гениев нет
долга ни перед кем. Поэтому я не служу, а оберегаю.
- Выбор... – пробормотал Киба. – Его и впрямь нелегко сделать. Особенно сейчас, когда брат господина Итачи вернулся.
- Что это за брат-то? – поинтересовался Недзи. – Я уже спрашивал у Наруто, но он не ответил.
-
И не ответил, - сказал Киба. – Для него это... – запнулся, потом
продолжил: – Брат господина Итачи – тоже древний. У них давние счеты...
Вкратце, господин Итачи уничтожил их клан, а его брату это не
понравилось. Вот они и воюют. До сих пор. Ладно, я пойду к госпоже
Хинате, а то совсем свои обязанности забросил. Даже странно, что
господин Итачи меня до сих пор не уби... не уволил, как тех слуг,
которые у него были до появления госпожи Хинаты. С ней он действительно
очень сильно изменился...
- Можешь не спешить, - перебил Недзи. – Мне нужно кое-что сказать Хинате.
- Если ты... – напрягся Киба.
- ...причиню ей боль – ты меня убьешь, - закончил фразу Недзи. – Я помню.
...Найти
Хинату было легко. Гораздо легче, чем думал Недзи; стоило закрыть глаза
и довериться странной, на удивление естественной силе, которая
неудержимо влекла – к ней. К Хинате.
Когда Недзи открыл глаза – она
стояла перед ним. Испуганные серебристо-лиловые глаза без зрачков,
подведенные красным; чуть спутанные длинные темные волосы; единственная
алая роза, вышитая на подоле приталенного черного платья.
- Хината, - сказал Недзи.
Хината тут же опустила взгляд, избегая смотреть ему в глаза.
- Недзи... извини... – с заметным трудом выдавила она. – Это я... это я во всем виновата! Прости!
Развернулась,
намереваясь убежать. Недзи вспомнил дверь, за которой Хината плакала
после смерти родителей. Подумал, что иногда эта дверь бывает
нематериальной; поймал Хинату за запястье. Притянул к себе.
- Хината, - сказал, сам себе напоминая Кибу, - ты должна уходить. Не ввязывайся в войны древней крови.
-
Н... Недзи, - Хината обернулась к Недзи. Случайно поймала его взгляд – и
уже не смогла отвернуться. Замерла, будто завороженная; застыл и Недзи.
Воспоминания, которые они делили, прошли перед глазами обоих, заиграли новыми красками, приобретая совершенно иной смысл.
С
раннего детства Недзи и Хината были – сила и мудрость; война и мир;
ярость и нежность; разговор и молчание. Инь и Ян, как сказал Наруто; Кай
и Герда, как сказал когда-то сам Недзи.
Вместе они были – гармония;
порознь – впускали в мир тени. Недзи без Хинаты сражался ради
собственного эгоизма, сходя со своего пути воина; Хината без Недзи пила
чужую кровь и не находила в этом ничего странного или страшного –
собственная боль была слишком сильна, чтобы думать о боли чужой.
Хината опомнилась первой.
-
Я не могу... уйти, - сказала, отводя взгляд. – Я в долгу перед
господином Итачи... и тобой. Я сделала тебя... таким. Я должна это
исправить. Господин Итачи знает, как обратить все вспять... чтобы ты
снова стал человеком. Я уверена, он знает... Надо подождать до того дня,
когда он сочтет меня достойной этого знания. Пожалуйста, пойми...
«...я предпочитаю не брать, я отдавать».
- Я понимаю, - сказал Недзи. – Я попытаюсь тебя переубедить.
На том и порешили.
А через неделю после этого разговора Недзи проснулся посреди ночи от необъяснимого чувства тревоги.
Что-то было не так.
- Хината! – Недзи сам не помнил, как добрался до покоев своей «госпожи»; распахнул незапертую дверь: – Хината?!
Хинаты не было. Киба мирно спал на коврике неподалеку от двери в ее спальню; Недзи разбудил его довольно чувствительным пинком.
- Больно же, - проворчал Киба, но глаза открыл. – Что случилось?
- Это ты у меня спрашиваешь?! Где Хината?!
-
Госпожа Хината... – Киба огляделся. Наткнулся взглядом на пустующую
кровать под балдахином, вскочил как ошпаренный. – Ее нет?! Но сюда никто
не заходил, я бы почувствовал!
- Значит, не так хороши твои хваленые
чувства, - отрезал Недзи. – Или она ушла сама. У тебя обоняние получше
моего будет; если хочешь загладить свою вину – найди мне Хинату!
В
это мгновение Недзи пожалел, что так и не научился обращаться – хотя бы
частично. Инъекторы, которые дал ему Киба, оказались палкой о двух
концах – и это вдобавок к нечеловеческому холоду, который Недзи за
неимением лучшего просто пережидал в своей комнате.
Киба в спешке собрался, натянул куртку:
- Идем.
Недзи
заметил, что у Кибы чуть подрагивают руки. Он явно не предполагал, что
такое случится. Да и Недзи – тоже. Зачем Хинате, которая всю жизнь
предпочитала «свободу взаперти», куда-то уходить ночью – одной, да еще и
сейчас, когда над обитателями замка нависла угроза?
***
- Ты, наверное, очень бесстрашна, раз пришла сюда, зная, что тебя ждет, - сказал вампир с ожогами. – Или – очень глупа.
У
него был равнодушный алый взгляд, очень похожий на взгляд Итачи; только
в глубине зрачков отражались языки смертельно опасного пламени.
Ледяного.
Когда-то, наверное, он был очень красив, этот вампир. Не
так, как Итачи; более резкие, грубые черты лица – ни намека на хрупкое
совершенство. Не так, как Недзи – ни тени отстраненного спокойствия
прирожденного воина, никакой гармонии с окружающим миром. Должно быть,
красота этого вампира была дикой, резкой, бескомпромиссной; граничила с
уродством, бросала вызов, врезалась в память – с первого взгляда.
Но
все это осталось в прошлом: неровные пятна неизлечимых ожогов
обезобразили когда-то совершенное лицо, спустились ниже, к шее,
затерялись под одеждой.
Хината не хотела думать, что за пламя могло
оставить такие ожоги. По собственному опыту она знала, что огонь для
вампиров особой опасности не представляет, а раны от него заживают не
дольше, чем нанесенные обычным, не-серебряным оружием.
- Мне нужно
то, что есть только у вас, - сказала Хината. Она больше не смущалась; не
сейчас, когда была так близко от вожделенной цели. – Вам нужна я.
По-моему, честный обмен.
- Не совсем, - безразлично обронил вампир
со шрамами. – Твоя смерть против моего слова; с чего ты взяла, что я
передам зелье Ханаби после того, как убью тебя?
- Вы производите впечатление того, кто держит свое слово, - ответила Хината.
- Это так, - согласился вампир. – Но, видишь ли, сама по себе ты мне неинтересна.
-
Ты же искал то, что дороже всего господину Итачи, - Ханаби, до этого
времени молчавшая, решила высказаться. Хината не знала, как к ней
относиться; с одной стороны – эта девушка нарушила приказ господина
Итачи, придя в ночной клуб «Коноха» и отыскав там его брата. С другой –
подарила Хинате шанс все исправить. – У него нет никого дороже нее; она –
первая, кого он обратил за пятьсот лет... Убей ее, а его оставь в
покое. Он будет страдать и так...
- Манипулятор, - покачал головой вампир со шрамами. – Что ж, ты была полезна. Привела ко мне основательницу нового клана...
Хината
не заметила, когда он выхватил меч из ножен, скрытых рваным плащом;
Ханаби не успела даже вскрикнуть. Сердце – насквозь, быстрым,
отработанным веками движением; голову – долой. Меч с серебряным лезвием;
так велись войны древней крови...
- Учиха Саске, - сказал вампир,
вытирая клинок об одежду Ханаби; Хината не сразу поняла, что это он так
представился. – Ты – Хьюга Хината.
Не вопрос – утверждение; Хината спросила:
- Зачем?
-
Она тебя предала, - не раздумывая, ответил Учиха Саске. – Ради Итачи.
Значит, он был ей дорог. А тебе все равно. Ты готова умереть ради
кого-то слуги, которому вздумалось снова стать пищей. Так кого я должен
был убить?
- Насчет лекарства от оборотничества – правда? – Хината
внутренне содрогалась, но внешне сохраняла абсолютную невозмутимость – и
сама себя не узнавала. С каких пор чужая смерть перестала вызывать у
нее какие-либо эмоции? Она думала, что Ханаби стала ее младшей
сестренкой; а сейчас спокойно стоит на пустыре рядом с ее мертвым телом и
не испытывает ничего, кроме тревоги за Недзи. Сумеет ли он снова стать
человеком? И кому Учиха Саске передаст лекарство от оборотничества?
-
Я никогда не вру, - ответил Саске, возвращая меч в ножны. – Зачем тебе
жертвовать собой из-за какого-то слуги, основательница нового клана?
- Потому что я сама выбрала... это, - Хината на мгновение выпустила клыки. – А у него не было выбора. Он... из-за меня.
-
Никогда бы не подумал, что Ханаби выманит тебя этим зельем, - хмыкнул
Саске. – Что ж, истина очевидна – Итачи тебе не нужен. Я кое-что
разузнал о тебе, первая, кого обратил мой брат... Ты – последняя из
своего рода; первая из своего клана. Нет больше тех, в чьих жилах текла
бы твоя кровь – ни живых, ни мертвых, - указал на тело Ханаби, не
спешившее рассыпаться в прах. Как-никак, Ханаби была новообращенной... –
Хочешь присоединиться ко мне?
Хината, не раздумывая, покачала головой.
- Это верно, больше нет людей одной со мной крови. Да и нелюдей – тоже... Но зачем общая кровь, если – одна душа на двоих?
-
Теперь я понимаю, что в тебе нашел Итачи, - сказал Саске со смутным
подобием интереса. – Ты всегда идешь до конца... И твоим концом буду я,
последняя из клана Хьюга.
Хината приняла боевую стойку; она поспорила с судьбой, но проиграла спор.
Мысль об отступлении Хинату не посетила – как никогда не посещала и...
-
С чего ты взял, что она последняя из своего клана? – осведомился чей-то
ровный, спокойный голос. Хината узнала этот голос с полутона,
обернулась.
- Недзи!..
А Учиха Саске потянул меч из ножен. На этот раз – медленно, не спеша.
Он почувствовал достойного противника.
***
