Хента́й (яп. «извращение») — жанр японской анимации (аниме), комиксов (манги), а также изображений соответствующей стилистики, основным элементом которых являются содержащиеся в них эротические или порнографические сцены.
Автор:Куница Название: Красные щеки Фендом: Shingeki no Kyojin Дисклеймер: Хадзимэ Исаяма Пейринг: Эрвин/Ривай Жанр: яой, Романтика, Юмор, PWP Рейтинг: NC-17 Размер: мини Статус: в процессе Размещение: с разрешения автора Предупреждения: Нецензурная лексика Описание: Истина в вине."И где, черт возьми, носит Ривая?"
Эрвин устало потер виски, потянулся за графином, но тот оказался пуст.
Ривай должен был прийти два часа назад, куда он провалился? Если подумать, то он сегодня с самого утра вел себя странно: переспрашивал приказы, уточнял несущественные детали, дважды осведомился, собирается ли Эрвин вечером работать… А как иначе?! Через шесть дней экспедиция, а обоз с теплыми попонами застрял, во второй день пути напоровшись на шайку бандитов. Те хоть и не разграбили его, − тот факт, что по эмблемам разведотряда происхождение груза вычисляется мгновенно, был понятен даже самому тупому из них, а на виселицу никому не хотелось, − но увели всех лошадей, а кроме почтовых в окрестных деревнях оставались только жалкие клячи, да и тех приходилось покупать втридорога. Оставалось радоваться тому, что груз не сожгли, а то с них бы сталось, преступники любили покуражиться, в этом был весь смысл их короткой жизни.
Эрвин послал туда Рене с отрядом, но пока они прибудут на место, пока перепрягут повозки… Все это требовало времени, которого не было. Переносить экспедицию было чревато упадком духа среди бойцов, по собственному печальному опыту он знал, что люди настраивались на определенный день, готовились к ней, некоторые увешивались амулетами, заговоренными на конкретное число. И хотя Эрвин понимал, что подобные предосторожности вряд ли могут кого-то спасти, было достаточно того, что в это верили сами солдаты, иногда просто волшебным образом преображавшиеся, стоило повесить на шею заячью лапку или сунуть в карман мешочек с какой-то дурно пахнущей травой.
Суеверия бывали полезными, как ни крути, но Эрвин надеялся в первую очередь на план, а не на местных ворожей, способных в зависимости от щедрости вознаграждения предсказать все, начиная с эпидемии оспы и вплоть до восхождения соискателя на трон.
Ривай был полезен, указывая на просчеты в построении. В то время как Эрвин в первую очередь думал о защите строя, бывший разбойник быстрее мог вычислить слабые места, мысленно атакуя извне. Когда он впервые предложил такой метод, Ривай взвился чуть ли не до потолка и попытался наорать на него за сравнение с титаном. Эрвин строго отчитал его – это был один из немногих раз, когда их отношения обозначались как между начальником и подчиненным, обычно же Риваю позволялось многое, гораздо большее, чем любому другому из подконтрольных Эрвину разведчиков, даже Ханджи не имела такой свободы.
В дверь постучали. Будь это Ривай, он вошел бы сразу после, его стук всегда был чисто символическим, но сейчас пришедший явно ожидал разрешения.
− Войдите! – сейчас он распорядится об ужине и пошлет кого-нибудь на поиски недисциплинированного капрала, не рыскать же самому по замку, как в тот раз, когда Ривай выбрался на крышу, да там и заснул, пока его искали всем отрядом.
При виде Армина лицо Эрвина просветлело. Ему нравился этот парень своей любознательностью, вдумчивым подходом и стратегическим мышлением, возможно, не стоит его брать в предстоящую вылазку, в бою он слишком слаб. Работа в штабе может стать гораздо полезнее, если только он научится переступать через врожденную робость и отстаивать свое мнение.
− Что-то случилось, Армин?
Тот отвел взгляд, переминаясь с ноги на ногу. В другое время Эрвин подождал бы, пока он наберется смелости, но сейчас усталость и раздражение привели к тому, что он резко бросил:
− Докладывай.
Армин вздрогнул, машинально вытягиваясь по стойке смирно:
− Командор Смит, капрал Ривай… Он требует… то есть просит вас подойти в "Храброго портняжку".
Эрвин мысленно застонал. Тот чертов трактир, не дававший Риваю жизни. Уже в который раз! Это место было словно заговоренным, обладая даром выводить из себя Ривая буквально с порога. Маленькое дымное заведение на пару комнатушек, с прокопченными стенами и земляным полом, где подавали отличное пиво и превосходные копченые ребрышки, но плевали на гигиену со стены Мария. И чистюля Ривай раз за разом закатывал скандалы из-за плохо вымытых стаканов, грязных тарелок, замусоленного фартука разносчика, плавающей в кувшине мухи, один раз даже схватился за кинжал и угрожал выпустить повару кишки, но почему-то не переставал посещать этот "чумной барак", как сам его и называл.
Эрвин полагал, что так он выпускал пар, сбрасывал накопившееся напряжение, давая волю темпераменту. В конце концов, флегматичный характер Ривай вырабатывал долго и упорно, быстро осознав, что импульсивность на поле боя значительно понижает шансы на выживание.
− Командор Смит… − робко начал Армин.
− Я понял, сейчас подойду, − вздохнул Эрвин, избавляя его от необходимости облекать странное для новобранца поведение Ривая в слова. – Не переживай, все в порядке, каждого из нас время от времени заносит.
Армин сделал большие глаза и торопливо скрылся за дверью.
Поднявшись, он накинул подбитый мехом плащ. Все к лучшему, заодно можно и поужинать, если только Ривай не выполнил свою давнюю угрозу разнести этот свинарник к чертям собачьим.
"Свинарнику" удалось уцелеть: из трубы вился дымок, сквозь мутные стекла пробивался свет, и еще на подходе были слышны нестройные голоса, распевавшие застольную песню о павших воинах. Ривай сменил гнев на милость? Отрадно, если так, потому что когда он садился на любимого конька уборки, его было очень трудно унять.
Эрвин толкнул скрипучую дверь, и гуляки сразу смолкли, только один продолжал тянуть строчку о захмелевших бравых молодцах, но на него быстро шикнули.
Трактирщик подскочил с удивительным проворством для своей внушительной комплекции:
− Вечер добрый, командор! Чем могу служить? У нас сегодня отличнейшее ароматное жаркое из молодого кабанчика…
− Здравствуй, Ганс, − Эрвин почувствовал, как засосало под ложечкой. – Звучит неплохо, но сперва мне хотелось бы найти Ривая.
− О-о, господин придирчивый капрал… − трактирщик закатил глаза. Он всегда обращался к Риваю с преувеличенной вежливостью, которая была сродни изощренной издевке. – Он в охотничьем зале.
"Охотничьим залом" Ганс щедро окрестил комнатушку, в которой на одной из стен висело изрядно облезшее чучело головы лося с обломанным рогом. Когда Эрвин прошел туда, то в сизом дыму не сразу разглядел Ривая, опустившего голову на скрещенные руки. Длинный стол перед ним был уставлен посудой с остатками еды и пустыми бутылками. Эрвин был удивлен – обычно Ривай избегал компаний и предпочитал ужинать в одиночестве. Правда, сейчас за столом он тоже был один, но количество грязных тарелок прозрачно намекало, что немногим ранее тут было полно народу.
− Ривай… − позвал он, и тот поднял голову, окидывая его мутным взглядом. Да он же пьян!
− Что привело тебя в наши края? – осведомился Ривай, подпирая подбородок кулаком. – При… пришел п-поздравить?
Поздравить? Явно не с новым назначением – их Эрвин утверждал лично, тогда с чем же? Должно быть, день рождения… да, точно, у Ривая же он зимой, а сейчас как раз конец декабря. Эрвин, конечно же, не помнил точной даты, он и свой-то день рождения определял только по тому, как его начинали поздравлять сослуживцы – всегда находились более важные дела. Но для Ривая этот день был особенным, в памяти всплыло, с каким удивлением он отреагировал на организованную вечеринку в свой первый год в разведке. Казалось, только тогда он и понял, что теперь окружен друзьями, а не ситуативными союзниками.
− Что-то вроде, − усмехнулся Эрвин. Ривай был не просто пьян, его качало даже в сидячем положении. Сложно было припомнить, видел ли он хоть раз умеренного в выпивке капрала в подобном состоянии. – Пойдем в штаб?
− Да… − Ривай попытался встать, случайно сбив на пол бутылку, но ноги его не держали. Не обремененные излишним тактом посетители вовсю глазели, как он пытается выбраться из-за стола, но Риваю не было до них никакого дела, он упорно сражался с собственными конечностями. Наконец Эрвину надоело его копошение, и он схватил Ривая в охапку, вытаскивая в проход.
− Оч-чень признателен за п-помощь, − невнятно пробормотал тот, хватаясь за лацкан форменной куртки. – Мягко, − заметил он, вероятно имея в виду меховую оторочку плаща, скользнувшую по руке. – Набрался, − очередная констатация факта.
Эрвин фыркнул, скрывая смешок.
− Ганс, пусть мне принесут ужин в штаб! На входе отдайте дежурным, они передадут!
− Не кричи, − поморщился Ривай.
− Но остынет же! Жаркóе должно быть жáркое, − донесся басовитый смех трактирщика, довольного незамысловатой шуткой.
− Ничего, − сказал Эрвин, перетащив Ривая в соседний зал. – И за эти посиделки… − он кивнул себе за плечо, − сколько с меня?
− Заведение угощает, − ухмыльнулся в усы Ганс. – Доброй ночи, господин капрал, заходите почаще, − и поклонился так низко, как не кланялся бы, вероятно, и самому королю.
Ривай в ответ буркнул что-то невразумительное, но с явным положительным оттенком.
− Пойдем отсюда, − затем попросил он едва ли не жалобно, и Эрвин, кивнув на прощанье, почти волоком потащил его к выходу.
Морозный воздух немного отрезвил непривычную к обильным возлияниям голову. Ривай часто заморгал, покачнулся, но выпрямился, почти осмысленно оглядываясь по сторонам.
− Как ты здесь оказался? – спросил он.
− Армин передал, что ты требуешь моего присутствия в срочном порядке, − улыбнулся Эрвин, беря его под руку.
− Детишки… − проворчал Ривай и зябко передернул плечами. – Пойдем, иначе я совсем задубею. Кто-то из малышни уволок мой плащ. Совсем пить не умеют…
− А сам-то! – хохотнул Эрвин, приноравливаясь к его нетвердым шагам. – Ты снова был с новобранцами?
Ривай утвердительно хмыкнул, и некоторое время они шли в тишине.
− Они мне нравятся… эти детишки. Будет толк, если не сожрут. И Эрен… я его понимаю… он так же ненавидит титанов, как мы с тобой… умница… хоть и дурак, − сокрушенно закончил Ривай, с пьяной серьезностью покачав головой.
Дежурные на входе отдали честь, на что Ривай неожиданно с чувством брякнул: "Молодцы!" Эрвин едва не расхохотался при виде их озадаченных лиц.
− Куда ты меня тащишь?
− К тебе в комнату, пропойца, − со смехом ответил Эрвин. – У нас завтра утром построение, ты мне понадобишься.
С горем пополам они добрались до цели. Дверь в комнату была приоткрыта, камин растоплен – несмотря на нелюдимый нрав, капрала здесь любили и заботились о его комфорте. Впрочем, каждый, кому посчастливилось работать под его началом, вскоре понимал, что за хмурым фасадом скрывается человечная душа, Эрвин до сих пор помнил, как Ривай однажды едва не бросился на него с ножом, выслушав про допустимые людские потери, и потом ушел в самоволку на двое суток. Вернулся, правда, совсем другим, извинился за дерзость и готовился понести положенное наказание за нарушение присяги, но Эрвин только рукой махнул – их отношения к тому времени были далеки от формальных, и верность Ривая он ценил гораздо больше, чем соблюдение им дисциплины.
Сгрузив свою непутевую ношу на кровать, он подошел к столику у окна, где стояла крынка с простоквашей, к которой Ривай питал необъяснимую слабость, и сделал несколько глотков. Желудок обрадованно забурчал.
− Эрвин…
− М? – откликнулся он, решая моральную дилемму: пить ли до конца.
− Я тебе нужен?
− Всегда, − не задумываясь, ответил он, и обернулся. Ривай сидел, глядя на него с какой-то необъяснимой тоской, будто прощаться готовился.
Эрвин встревожился. Вопросы такого рода никогда не поднимались, обычно Ривая интересовало, когда завезут новую форму и запомнит ли наконец портной его размер, чтоб не приходилось укорачивать брюки – словом, в сферу его внимания входили более приземленные вещи.
− У тебя все в порядке? – спросил он, подходя ближе и присаживаясь на корточки, чтобы Риваю не приходилось задирать голову. – Ривай, что произошло?
Тот не ответил, и Эрвин сел с ним рядом, приобнимая за плечи:
− Снова вспомнил своих?
− Нет, − он педантично поправил безукоризненно повязанный платок, и повернулся к Эрвину. – Просто… я все время думаю о тебе.
− И что надумал? – мягко спросил он.
− Эрвин! – странная реакция, как будто он сказал нечто недопустимое.
Ривай обхватил его лицо ладонями, разворачивая к себе, впился пристальным взглядом. К своему стыду, Эрвин до последнего момента не догадывался, к чему он клонит.
− Эрвин… − на выдохе, отчаянно, и качнулся вперед. Эрвин отшатнулся раньше, чем понял, что его хотели поцеловать, и замер. Он отвык от такого. Планирование вылазок и борьба с алчными чинушами за финансирование поглощали все его время, у него в голове просто не было места на что-то еще. Фоном мелькали свадьбы – в разведке их играли часто, торопясь жить и любить, и глядя на счастливые лица будущих смертников Эрвин отчасти радовался тому, что никому не придется рыдать на его могиле. Он уже давно не заводил отношений, вдоволь насмотревшись на безутешных вдов и матерей. Не возникало желания связывать себя обязательствами, которые мешали бы ему добиваться цели…
Он забыл о том, что такое хотеть. Но, похоже, Ривай всерьез намеревался ему об этом напомнить.
− Перестань, Ривай, ты пьян, − уговаривал его Эрвин, выворачиваясь из обнимающих рук. Несмотря на существенную разницу в росте и весе, Ривай был довольно силен и вцепился в него, как репей. Эрвин пытался отделаться малой кровью, но высвободиться не получалось. – Утром протрезвеешь, и сам ужаснешься своему поведению.
− Возможно, − жарко выдохнул Ривай, обдавая его винными парами, − но до утра еще оч-чень далеко.
− Капрал Ривай!
− Да, мой командор, − промурлыкал тот и лизнул его в шею.
Это решило дело. Отбросив сомнения, Эрвин скрутил его, уткнув лицом в подушку, и крепко держа вывернутые за спиной руки.
− Ну-ка успокойся.
Ривай задергался, даже попытался пнуть, но Эрвин сел ему на ноги, окончательно обездвиживая, и потянул руки выше, к затылку, пока Ривай не выругался от боли.
− Пришел в себя?
− Да пошел ты!..
− А если подумать? – еще один рывок вверх, и Ривай сдался:
− Хватит! Отпусти меня.
Эрвин подчинился, и Ривай развернулся на смятом покрывале, покрасневший, взъерошенный и злой.
− Какого хера ты творишь?! – возмутился он, будто не лез только что на колени, как выпрашивающий ласку кот.
− Веди себя как взрослый человек. Ты мой подчиненный…
− Ой, прекрати! – отмахнулся Ривай, неуклюже пытаясь стянуть сапог. – Оставь эти сказочки кому-нибудь другому. Противно – так и скажи. Не на-адо… блядь, что ж он узкий такой?!.. мне лапшу на уши вешать.
Поскольку Эрвин так и продолжал сидеть, Ривай, справившийся с сапогом и с пьяной бесшабашностью швырнувший его через всю комнату, осмелел:
− Да что такого-то, а? Эр-р-рвин… − раскатисто протянул он.
− Ты пьян.
− О боже! Спасибо, я в курсе. И? Что-то изменится, когда я протрезвею? Будем делать вид, что ничего не произошло? Сидеть чинно-благородно, застегнутыми на все пуговицы? Да ты бы себя видел, когда потягиваешься! Все девки текут. Да и я…
− Тоже течешь? – насмешливо спросил он.
− Захочешь – и потеку, − парировал Ривай, поднимаясь на колени и в результате этого нехитрого маневра оказываясь с сидящим Эрвином почти одного роста. – Не говори, что не заинтересован, иначе уже б да-авно ушел, топ-топ в холодную постель. Чего ты ломаешься? Чего боишься? Я ж не замуж тебя зову.
Эрвина эта пьяная страстность окончательно доконала. Некоторое время он еще пытался бороться, но, представив себя в свадебном платье и густой фате, все-таки расхохотался. Ривай выглядел невозмутимо, только уголки рта подергивались, показывая, что он тоже сдерживает смех.
− Ну же, Эрвин, что тебя смущает? – Ривай придвинулся вплотную, положив руку ему на плечо, его голос стал тише, ниже, и пора было себе признаться, что сохранять спокойствие становилось все труднее. Эрвина еще ни разу в жизни не уговаривали, словно строптивую девицу. – Что ты хочешь? Как ты хочешь? Эрвин… один раз… позволь себе расслабиться… чуть-чуть… ну, притворись, что ты тоже пьян, сделай мне подарок, один-единственный раз… я заслужил за столько лет верности? Я всегда буду рядом с тобой, ничего не попрошу, только сегодня… Эрвин… Эрвин…
Он слушал и не верил, что это говорит Ривай. Всегда собранный, предельно отстраненный, гордый и замкнутый одиночка? Да, наедине они общались без формальностей, Ривай давал волю язвительности, Эрвин не оставался в долгу, они подкалывали друг друга, смеялись шуткам, но никогда, ни единого раза ему не давали понять, что одной дружбы недостаточно. Обычно Ривай смотрел на него с доброжелательным уважением, спокойно и уверенно, а сейчас в его взгляде было столько похоти, что хватило бы на небольшой публичный дом.
Ривай все-таки очутился у него на коленях, непринужденно перекинув ногу и оседлав его с таким видом, будто каждый день занимался чем-то подобным. Он все еще оставался в одном сапоге, но не похоже было, что вопрос грязной обуви на чистом покрывале хоть сколько-то его заботит. Привстав, он обхватил Эрвина за шею, наклонившись близко-близко, но все-таки не целуя, а как будто впитывая его дыхание. Пальцы зарылись в светлые волосы, ероша, лаская, от Ривая пахло дымом и вином, и он уже не мог вспомнить, почему согласиться казалось плохой идеей.
− Подарок? – спросил Эрвин, немного отстраняясь, чтобы заглянуть ему в лицо.
Ривай ничего не ответил, но глаза его блеснули.
Категория: Романтика | Добавил: Ohiko (10.05.2016)
| Автор: Куница
