Моэ (яп. «очарование, обаяние, страстная влюблённость») — японское слово жаргона отаку, изначально означающее фетишизацию или влечение к персонажам манги, аниме или видеоигр.
Автор:T. H. Sunset Фэндом: Shingeki no Kyojin Дисклеймер: Хадзимэ Исаяма Основные персонажи: Эрен Йегер, Анни Леонхарт, Эрвин Смит, Ханджи Зоэ, Нил Доук, Петра Ралл, Ривай (Леви) Аккерман Рейтинг: R Жанры: Джен, Ангст, Детектив, Экшн (action), AU Предупреждения: Смерть персонажа, Насилие, Нецензурная лексика, ОМП, ОЖП Размер: Макси Статус: в процессе Описание: "- ...Для чего нужны титаны? - Откуда же я знаю, придурок? Разведка сто лет задаётся этим вопросом. А нормальные люди всё это время спрашивают, для чего нужна Разведка. - Нет, это ты как раз знаешь..." Посвящение: Разведывательному Легиону "Крылья Свободы". А благодарность - Хироюки Савано, автору ОСТов. Публикация на других ресурсах: Расскажите мне об этом)
Примечания автора: Я знаю о существовании "A choice with no regret", но считаю, что в нем еще меньше логики, чем в основном сюжете. Больше вопросов, чем ответов. Я знаю, что Исаяма Хаджимэ обещал сделать концовку с радугой и бабочками, но в это слабо верится. Пометка "AU" не означает, что я полностью начхала на канон. Она всего лишь дает мне право на то начало и тот финал, которые мне кажутся логичными. Если они не кажутся логичными читателю, мне есть, что сказать в своё оправдание. Мой учебник по логике писал Аккерман, и это не шутка. Я придерживаюсь сюжетных линий аниме, с поимки Анни (или даже с вылазки №57) я начинаю нести полную отсебятину. Манга мною лично дропнута. Если мой читатель продолжает следить за развитием канона - все совпадения с Цубасами случайны. В отличие, подозреваю, от несовпадений. Тут задействовано большинство каноничных персонажей и несколько моих. По этой самой причине - из-за задействованности большинства персонажей - в истории есть пара спойлеров. Все песни, которые писали мои менестрели, действительно умеют звучать. И периодически звучат. Я постараюсь показать, как они это делают. Ссылки на песни прилагаются - в комментарии сразу под "Примечаниями" или в самих "Примечаниях".
Глава 10
"...Где-то в первом десятилетии девятого века (точно не помню) на пост командира Разведки заступил Хейк Викстрем. Он знаменит тем, что во времена его командования возобновились вылазки. Ещё известно, что он был уже в солидном возрасте. А ещё известно, что к тому времени он уже больше двадцати лет служил в Разведке. Это значит, что он застал и тот люфт, о котором теперь не принято спрашивать. Однако, в своём дневнике он ни разу не упоминает Фериона Линда. Зато упоминает свою "наставницу" - девушку, которая помогала ему освоиться в Разведывательном Легионе. Одному потолку известно, чего мне стоило узнать её имя! Но это я так, для пафоса. А на деле всё просто. Песни - очень опасная вещь в плане передачи информации. Какие-то из них даже хранят информацию о мире до Стен. Правда, многое уже непонятно. Они множество раз переделывались, пока наконец не были переделаны под современные реалии. Так вот, одна из моих знакомых песен рассказывает о бесстрашной разведчице по имени Мей Ахола. Мне стало интересно, кем вдохновился поэт, сложивший столь бездарные стихи. К моему разочарованию, Мей Ахола оказалась собирательным образом. Ни один архив не содержит упоминаний о ней. Потом от Эрвина я узнал о мифическом командире Ферионе Линде. Его существование я уже не ставлю под вопрос. Но теперь я точно знаю... чёрт, фраза не складывается. Ну, как это звучит - "есть ещё один разведчик, который сейчас уже никогда не существовал" ? А ведь звучит. Главное, что их уже двое. Ферион Линд и Мей Ахола". Н. Мантэн, "Записки на перьях"
*** - ...Быстрее, быстрее! Вот, молодец! Команды остановиться не было, продолжаем! Анни выдыхает и наносит ещё несколько ударов по мешкам с опилками. - Что это было?! Ты их гладишь, что ли? Зачем гладить врагов ногами? Анни смахивает рукавом пот, заливающий глаза. Яростно отдув от лица белую чёлку, она с удвоенной силой принимается дубасить мешки. Леонхарт смотрел на неё, ощущая одновременно гордость, страх и угрызения совести. Прошло всего полгода, а она уже легко делает подсечки. Не задумываясь, бросается в бой. Иногда он делал вид, что хочет внезапно напасть на неё. Анни должна была вывернуться из захвата и лишить Леонхарта равновесия. Это была их любимая игра. Два месяца назад он начал падать на землю после этих попыток - под звонкий заливистый смех Анни. Месяц назад Анни перестала смеяться. Ни радостного смеха при победе, ни слёз от боли - ничего не стало. Ей было всего одиннадцать лет, а она разучилась смеяться и плакать. Правда, иногда ещё улыбалась - когда Леонхарт хвалил её. Было ли это из-за сыворотки? А может, из-за этих непрерывных тренировок? Когда они переехали сюда, на южную оконечность Стены Мария, Анни казалась совершенно счастливой. Леонхарт догадался, в чём причина. Просто её любимый отец, вечно пропадающий где-то на работе, наконец-то проводил с ней почти всё своё время. Наверное, она боялась, что это всё ненадолго, что они вернутся в столицу, и всё станет, как раньше. И Леонхарт чувствовал себя последней сволочью, когда учил её техникам из дополнительной программы обучения военных. Потому что он знал, для чего ей придётся использовать эти техники. - Ну всё, пока хватит, ты уже устала, - сказал ей Леонхарт. - Молодец. Анни остановилась, тяжело дыша. Он встал рядом и погладил её по голове. Кажется, беспокойство просочилось в голос, потому что Анни встревоженно подняла на него глаза. - Ты вся мокрая. - Он заставил себя расссмеяться. - Быстро же ты выдыхаешься... Ну, не дуйся, я пошутил, я сам бы уже выдохся. - И повторил: - Ты у меня молодец... На бледных губах Анни разгорается улыбка. - Сходи умойся и переоденься, - велел Леонхарт. - Скоро придёт мастер Йегер. Анни недовольно поморщилась. - Что такое? Она вздохнула, опустив голову. - Я не люблю его, папа. Он какой-то... - Анни сделала неопределённое движение рукой в воздухе. - А ещё он всегда со шприцами, - пожаловалась она. - Колется... - Ты боишься уколов, Анни? - удивился Леонхарт. Она снова вскинула на него глаза - словно боялась, что он будет над ней смеяться. - Просто я тоже боюсь, - серьёзно сказал ей Леонхарт. - Только это большая тайна. Никому не рассказывай, ладно? Анни с жаром кивнула. - И про себя не рассказывай, - понизив голос, добавил Леонхарт. - А то они догадаются, что я боюсь. - Кто это - "они"? - спросила Анни. Тожё шёпотом. - Враги, - вкрадчиво ответил Леонхарт. - Но мастеру Йегеру тоже не говори. Анни поскучнела, вспомнив о предстоящей встрече. - Он говорит, это чтобы я выросла большая и сильная... - уныло сказала она, глядя в сторону дороги. - Ну... в общем-то, он прав, - несколько смущённо ответил Леонхарт. И мысленно поклялся открутить Йегеру голову за такие обещания. - В любом случае, у тебя всё меньше времени. Иди скорее. Анни кивнула и убежала. Леонхарт остался стоять у калитки, глядя на дорогу. Дул сильный ветер, гоня клубы пыли. Всмотревшись в пыльную даль, Леонхарт различил силуэт всадника. Странно, Йегер должен был появиться только через час. Решил приехать раньше? Неужели что-то случилось? Он не ошибся - всадником действительно оказался Йегер. - Леонхарт, где Анни? - вместо приветствия спросил он, едва соскочив с коня. - Ушла в дом. - Леонхарт ответил ему спокойно, но ощутил, как внутри что-то сжалось в смертельном страхе. - Что случилось? - Леонхарт, мы близки к провалу, - скороговоркой начал Йегер, быстрым шагом идя к дому. - Всё из-за Разведки, чёрт бы их побрал... Леонхарт молча протянул руку, схватил Йегера за воротник, заставил остановиться и развернул к себе. - Остановись и объясни мне, что происходит, - велел он. - Неандерталец... - прошипел Йегер, сбрасывая его руку. - Разведка сегодня едва не пересекла лес, вот что происходит! - выкрикнул он. - Итан вот-вот пошлёт сюда своих шифтеров, не сегодня - так завтра! - Откуда ты знаешь? Йегер махнул рукой. Он был раздражён. А ещё он был бледный, и губы у него тряслись. - Да это тебе даже Анни скажет, Леонхарт! Он же наверняка вообразил, что Разведка каким-то образом получила знания Фериона Линда, и теперь ищет базу! Просто подумай и пойми, на что способен подозрительный нервный идиот! - Тут даже думать не надо, - холодно отозвался Леонхарт. - Мне только что продемонстрировали. Йегер непонимающе воззрился на него. Потом взгляд за стёклами очков стал колючим и злым. - Леонхарт, - очень тихо начал он. - Я думал, мы больше не возвращаемся к вопросу доверия. Но теперь я уже не уверен, что всё так просто. Ты ведь... просто надеялся, что этот день никогда не настанет? Нет, - одёрнул он сам себя, - ты до сих пор на это надеешься. Леонхарту захотелось его ударить. И он бы сделал это, но тут по дороге снова застучали копыта. На взмыленном коне к ним во весь опор приближался всадник в форме Разведывательного Легиона. - Стена Мария пала! - не сбавляя скорости, крикнул он. И уже через плечо: - Бегите! Йегер горестно вскрикнул и рухнул на колени. - Эй, Йегер! - Леонхарт встряхнул его за плечо. Тот поднял голову. Бессмысленный взгляд, полный ужаса. - Мой дом... он чуть ли не у самой Стены... - Возьми себя в руки! Или ты сам не верил, что этот день настанет?! Йегер медленно повёл головой из стороны в сторону. Вряд ли он услышал и понял Леонхарта. - Карла.... Эрен... Микаса... - бормотал он, дрожа всем телом. На крыльцо вышла Анни. Удивлённо вскинула светлые брови, глядя на Йегера. Перевела взгляд на Леонхарта. И тому тоже захотелось упасть в пыль, закричать и заплакать. Но вместо этого он снова сгрёб Йегера за воротник, заставил подняться с колен. С отвращением взглянув в бледное лицо, несколько раз несильно ударил по щекам. Йегер наконец сфокусировал на нём взгляд и перестал дрожать. - Очнулся? - глухо спросил Леонхарт. - А теперь иди и объясни моей дочери, что она - титан. Анни выслушала объяснения на удивление спокойно. Её голос не дрожал, когда она спросила: - А я смогу победить шестидесятиметрового титана? - Сможешь, он очень медлительный и совершенно не приспособлен для драк, - нервно отозвался Йегер. - Просто оторвёшь ему ногу, а когда он упадёт - укусишь в затылок. - Понятно, - кивнула Анни. - А бронированный? - Твоя броня крепче. Нарасти её на костяшках и бей - туда же, в затылок... - Йегер, о чём ты?! - воскликнул Леонхарт. - Она ведь ни разу не превращалась в титана! Откуда она знает, как наращивать броню?! Анни посмотрела на него спокойным серьёзным взглядом. - Не беспокойся, папа. Мне сто раз снилось, как я это делаю. - Снилось?.. - ошеломлённо повторил Леонхарт. - Эта сыворотка изготовляется из образцов, получаемых из крови других шифтеров, - скороговоркой объяснил Йегер. - Вместе со способностями передаётся часть воспоминаний. Преемник не осознаёт их как свои, но может видеть их во снах. Так значит, она знала. Всё это время она знала, зачем нужны тренировки. Поэтому была так старательна. Поэтому разучилась смеяться. Он бросился к ней, упал перед ней на колени, сжал в объятиях. - Я не заслуживаю того, чтобы просить о прощении... Она молчала и не двигалась. - Ты ведь знаешь теперь... после этого тебе придётся всех на свете считать врагами, чтобы выжить! К горлу подкатили рыдания. Леонхарт, экс-командир Военной Полиции, переживший множество смертей и лишений, был готов разрыдаться. От нестерпимого стыда, от невыносимого горя. - Но даже если весь мир будет против тебя, я всегда буду на твоей стороне! - Я знаю... - вполголоса сказала Анни. - Папа, я тебя не ненавижу. Правда. Леонхарт разомкнул судорожные объятия. Отстранился, посмотрел в её серьёзные спокойные глаза. - Тогда пообещай мне одну вещь. - Какую? - Вернись домой. Обещай, что вернёшься. Йегер ускакал куда-то дальше, по направлению к Стене Роза. Леонхарт не помнил, собирался ли тот вернуться за ним, говорил ли, что у него есть план на этот случай. Он просто стоял посреди пыльной дороги. Там, вдалеке, умирали люди. Где-то там, за клубами пыли, его дочь, наверное, уже сражалась с двумя огромными тварями. - Восемьсот сорок пятый год, - негромко произнёс Леонхарт, чувствуя, как под ногами начинает дрожать земля. - Человечество вспомнило, что живёт в страхе перед титанами.
*** Уже перевалило за полдень, но солнце продолжало ощутимо припекать. Форменные кадетские куртки давно валялись рядком за пределами тренировочной площадки. Сто четвёртый кадетский корпус проходил тренировку по рукопашному бою. В данный момент они были предоставлены сами себе - их наставник показал несколько новых техник и удалился. В общем, логичное поведение - работа инструктора скучна. На тренировке по рукопашному бою сильно никого не покалечат. А смотреть на многократно повторяемые - не изо дня в день, а из года в год - техники - сомнительное удовольствие. Халтурить, однако, себе позволяли немногие. Наставник в любой момент мог появиться, как неотвратимая карающая длань судьбы. И в лучшем случае - надрать уши. Сашу Блаус и Конни Спрингера, первых балбесов корпуса, это, правда, нисколько не волнует. Они дурачатся, как могут, изображая только что придуманные "смертельные техники". - Атака блохи! - радостно вопит Саша, прыгая на Конни. - Ухожу в тень... - замогильным голосом отвечает Конни, медленно отползая к краю площадки. - Эй, Саша, стой, мы же договорились в этот момент не бить! - Мне в воздухе зависать, что ли?! - возмущается Саша. - И вообще, если по-честному, то сегодня магию использовать нельзя! - Вот чёрт, я и забыл! - Ха! Торжествующая Саша снова прыгает на Конни, и оба валятся на песок. Чуть поодаль - другая сладкая парочка. В отличие от предыдущей, они хотя бы действительно заняты техниками. Имир только что закончила объяснять Кристе Ленц, какая нога уходит вперёд, а какая - назад. При этом обе запутались в ногах и временно потеряли способность отличать правую ногу от левой, а переднюю - от задней. Теперь Имир и Криста кружат по площадке. Имир каким-то чудом ухитряется корректировать направление так, чтобы Криста не сталкивалась с теми, кто оказался у неё за спиной. Технику они выполняют по очереди - один через три. На три раза, выполненных Кристой, приходится один, выполненный Имир. Чтобы Криста не забывала, как правильно выглядит техника. Периодически Имир приходится уходить из захвата и оттаскивать Кристу подальше. Или наоборот - пинать более крупных однокашников, рискующих наступить на Кристу, и шипеть на них. Шипеть у неё получалось хорошо. Убедительно. Криста виновато улыбается и уточняет, в какую точку на кисти давить. Имир сдержанно выдыхает, отчитывает Кристу, объясняет технику ещё раз, и всё продолжается. Армин Арлерт и Эрен Йегер совершенствуют техники. В прямом смысле слова. Армин находит изъяны и недочёты, обосновывает их с точки зрения анатомии, после этого они с Эреном пробуют новый вариант. Судя по воплям Эрена, болевые у Армина получаются хорошо. Правда, сама техника выходит не очень - он летит в песок при собственной же атаке. Но вскоре и атака становится лучше. Эта пара была примером плодотворного взаимодействия. Армин отвечал за совершенствование теории у Эрена, Эрен - за совершенствование практики у Армина. На вопли то и дело тревожно оборачивается Микаса Аккерман. Лучшая, первая, сильнейшая - и абсолютно равнодушная к своему положению. Ей всё равно, чем заниматься и где. Пространственное маневрирование? Так точно. Теоретические занятия? Так точно. Тренировка в заснеженных горах? Так точно. Рукопашный бой... ну, в общем, ясно. Лишь бы поблизости был Эрен. Следить, оберегать, контролировать. Она бы с радостью стояла в паре с ним, но её перехватил Жан Кирштайн. А пока она пыталась отделаться от Жана, Эрен успел сбежать в пару к Армину. Сильно сосредотачиваться на партнёре ей не приходится. Жан вредничал в паре с кем угодно, только не с Микасой. Точно так же, как Имир, он следит, чтобы Микасу никто не толкнул. Правда, его забота остаётся незамеченной, потому что все и так стараются держаться подальше. Зато он трогательно подстраховывает Микасу всякий раз, когда той предстоит падение - поддерживает за плечи, бережно опуская на песок. И, совершенно счастливый, летит вниз головой сам, когда технику выполняет Микаса. Бертольду пары не досталось, и он ушёл в тройку к Райнеру и Анни. В данный момент он бездельничает, потому что Анни техника не даётся. - Атакуй ещё раз. - Анни встаёт в стойку напротив Райнера. Удар, перехват... и снова тот самый момент, на котором она уже который раз благополучно застревает. Покрутив захваченную кисть во все стороны, Анни поднимает глаза на Райнера. И обнаруживает печаль и боль в его взгляде. Во взгляде, устремлённом на Имир и Кристу. Преимущественно на Кристу. Словом, страдания на его лице носили не физический характер. А значит, у Анни опять не получилась эта чёртова техника. Райнер попросту не заметил, что на нём проводят болевой. - Ты издеваешься, что ли? - возмущённо вопрошает Анни. - А? - Райнер наконец фокусирует взгляд на своём партнёре. - Нет, ты просто делаешь это неправильно, я же тебе объяснял. Смотри. Тут такое... как бы срезающее движение. Представь, что ребро ладони у тебя - клинок, и ты срезаешь мои пальцы... Воу! Райнер наконец-то падает. Анни отбрасывает длинную светлую чёлку с правого глаза. - Следующий. Бертольд встаёт напротив, принимает стойку, атакует. - Знаешь, Анни, - задумчиво начинает Райнер. - Беспокоит меня этот пацан по имени Эрен Йегер. Анни поднимается на ноги, снова отбрасывает чёлку и отплёвывается. Когда она уходила в страховку, вдохнула через рот, и вот результат - наглоталась песка. - Продолжай, - невнятно просит она, не прекращая плеваться. - Уже три года, как Мария пала. А он всё орёт по ночам. - И что? - Анни наконец удаётся избавиться от песка во рту. - Ты думаешь, десятилетнему ребёнку не хватит одного твоего вида, чтобы на всю жизнь впечатлиться? Или вида Бертольда. Я уже не говорю о других титанах, не шифтерах. Они-то людей жрали. - Так-то оно так, - кивает Райнер, наблюдая за тем, как Бертольд летит на песок. - Но только вот проблема. Ты помнишь, какая фамилия была у доктора, который сделал тебя шифтером? - Нет. - Анни качает головой. - Я его терпеть не могла, поэтому никогда с ним не разговаривала. Даже лицо его сейчас не помню. Райнер встаёт - пришла его очередь делать технику. Пока он издевается над Бертольдом, Анни говорит: - Если ты его подозреваешь в том, что он - шифтер, просто проверь наличие метки. Это же проще пареной репы, вы живёте в одной комнате. - Да, но, чёрт возьми, я это уже сделал, - мрачно откликается Райнер. - Нашёл? - В том-то и загвоздка, Анни, - вмешивается Бертольд. - У них у всех есть такая метка. Не только у Эрена, Микасы и Армина. Анни удивлённо поднимает брови. - Эпидемия чумы, ну, или что-то вроде того, - ворчит Райнер. - Или там ящур. Поголовные прививки. Помнишь, что я рассказывал о переменном рецессиве? - Нет, - честно признаётся Анни. - Это было через четыре дня после падения Стены. Я была слишком подавлена, чтобы запоминать такие страшные слова. Райнер тяжело вздыхает. - В общем, у сывороток есть несколько категорий. Все сыворотки делятся на два вида - по функции, и на хрен знает сколько - по мощности. Есть активы и рецессивы. Актив первой категории превращает человека в огромную тупую тварь. С тупыми тварями можно ознакомиться по адресу... - Понятно, - перебивает Анни. - Дальше. - Актив второй категории порождает чуть менее тупую тварь. Разведка зовёт их девиантами. Но если честно, отличий немного. Актив третьей категории - для создания шифтеров. - Так, - кивает Анни, - а что с рецессивами? - А рецессивы - вещь наиподлейшая. - Райнер резко мрачнеет. - Во-первых, они отшибают память. У кого-то вылетает несколько дней, у кого-то - вся жизнь. Во-вторых, рецессив получается из актива. Они не превращают человека в титана, но дают возможность управлять внешней тушкой. Даже если в ней сидит шифтер. - Райнер хмурится и умолкает, сжимая кулаки. - В-третьих? - подсказывает Анни. - Ах, да. Извини. - Райнер делает над собой усилие и отвлекается от воспоминаний. - В-третьих - он повышает сопротивляемость болезням. Даже таким, как чума. Видимо, докторишка, который хотел твоими руками спасти мир-в-Стенах, с побочными эффектами не считается. Ладно ещё - его близкие и разные серьёзные шишки. Для них он, допустим, урвал что-то приличное. Но городской бедноте-то он точно последнюю дрянь вкатил. Представь, как охренели все бомжи, когда поняли, что не помнят, где они и как их зовут? Только подумать, сколько на следующий день было клятв больше не пить... - И сколько решений - немедленно наклюкаться, - вставляет Бертольд. - Другими словами, - Анни садится на песок и жестом предлагает занять Райнеру место в паре с Бертольдом, - все жители мира-в-Стенах сейчас избавлены от болезней, но несут в себе скрытую мутацию? - Похоже на то, - сдавленно отвечает Райнер, пока Бертольд крутит его запястье. - И они могут управлять титанами? - Ага, конечно, - угрюмо усмехается Райнер, падая и уходя в страховку. - Как будто эта сволочь Итан Рокси такое бы допустил! - Он встаёт и отряхивается от песка. - Нет, Анни. Носителей актива, из которых был сделан этот рецессив, уже давно нет. А способность к управлению внешним телом быстро теряется. Думаю, поэтому Рокси нас до сих пор не нашёл. - Тогда уйми свою паранойю и живи спокойно. У вашего злобного учёного больше нет шифтеров. А если и появятся - здесь им есть от кого получить по соплям. - Анни кивает в сторону Микасы. - Было бы здорово, - вздыхает Райнер, - если бы было так, как ты говоришь. - Шадис идёт. И верно - наставник появился на площадке. Как обычно - внезапно. Шадиса уже так привыкли бояться, что даже те, кто не бил баклуши в его отсутствие, начинали изображать кипучую деятельность, стоило ему появиться. Анни снова сосредоточенно крутит кисть Райнера. Получалось же. Получалось. Подняв глаза, она заметила, что Райнер ухмыляется. - Анни, это нечестно! Опять твои приёмчики?! - вопит Райнер уже лёжа на песке. - Ай! - Получилось, - флегматично отмечает Анни, демонстрируя Бертольду закрученную кисть Райнера.
*** Самым неожиданным для Фериона оказалось то, что он всё-таки пришёл в себя. Боль - привычная в мышцах и нестерпимая в голове - являлась самым неоспоримым доказательством реальности происходящего. Не открывая глаз, он попытался понять, где находится. Логичнее всего было бы предположить, что в титаньем брюхе. Но вряд ли там была бы кровать. Кто знает, конечно. Но вряд ли. Свободно шевелиться не получится. Что-то помешает. Знакомое ощущение. Система ремней? Да, наверное. Только не от привода, руки она не охватывала. Значит, он привязан к кровати. Кожа ощущает движение воздуха, но для ветра оно слишком ровное. Звуки. Очень тихо. Слышится негромкий гул и чьё-то дыхание. Кто-то сидит рядом с кроватью. Запахи. Почти никаких. Пахнет кровью - видимо, его собственной. И ещё какой-то, странный, почти стёршийся из памяти запах. Что-то съестное. Напиток, подсказала память. Да, точно. Та чёрная бурда, которая сохранилась со времён вольной жизни. Её заваривают во дворце по очень большим праздникам. Итак, дано: седьмой командир Разведывательного Легиона Ферион Линд лежит, привязанный к кровати. Рядом находится какой-то человек, который хлещет дефицитную бурду. Если только Ферион не провалялся без сознания несколько лет - бурда заварена не по случаю праздника, а просто так. Выводы: во-первых, Ферион находится не во дворце. Запахи дворца ему были знакомы. Значит, он был прав, и за Стенами живут люди. Это во-вторых. В-третьих - лучшее, что он может сделать сейчас - открыть глаза. Если его зачем-то спасали от того прыгающего титана, значит, он нужен живым. А если захотят привести в чувство - приведут, и не факт, что безболезненно. Комната была очень светлая, и Ферион не мог бы сходу сказать, из чего сделаны стены. Ряд незастеленных кроватей с высокими металлическими спинками. Похоже на больничное крыло. Около его кровати стоял стул, на стуле, забравшись на него с ногами, сидел человек. На вид ему можно было дать чуть меньше тридцати лет. Растрёпанные тёмно-каштановые волосы, узкое умное лицо, внимательные глаза странного золотистого цвета. Незнакомец был облачён в растянутый серый свитер и потёртые чёрные брюки. - Доброго утречка, - поздоровался незнакомец, без улыбки, но приветливо. - Вернее, так. - Он принял очень серьёзный вид и произнёс: - С добрым утром, Ферион Линд-дантё. Ясно, прочитал на нашивке. В курсе системы воинских званий. - Меня зовут Джей Хамфри. - Он склонил голову. Посмотрел слегка обеспокоенно: - Ферион, ты слышишь меня? - Быстро же свершился переход на "ты", Джей Хамфри, - проскрипел Ферион, удивившись собственному голосу. - Ты не мог бы развязать меня? - А ты не буйный? - с надеждой спросил Джей. - Вообще - не очень, - угрюмо отозвался Ферион. - Но обычно чем дольше я связан, тем больше мне хочется буянить. - А мне теперь что-то совсем расхотелось тебя развязывать. - Джей наигранно поёжился. - Ты тут уже сутки так лежишь. - Не пойми меня неправильно. - Ферион попытался придать дружелюбие скрипу, в который превратился его голос. - Просьба меня развязать - это как раз-таки знак, что я готов говорить по-человечески. Без применения грубой силы. - А что, ты можешь разорвать крепление? - оживился Джей. Ферион продемонстрировал. Джей восхитился. Вторую руку и ноги он отвязал сам. - Спасибо, - буркнул Ферион, осторожно садясь на кровати. - Извини, что связал. Техника безопасности обязывает, - пояснил Джей. - Не парься. Если бы на мою территорию забрался амбал с двумя клинками, я бы его забетонировал. По плечи. - Иль по шею, иль по уши, или вовсе по макушку... - вдруг нараспев подхватил Джей. - Что? - Ферион, морщась, потёр лоб. Джей помотал головой. - Так, песенка вспомнилась. Кофе хочешь? - предложил он, кивая на кружку. - Нет, мне чай, пожалуйста, - отозвался Ферион. Раньше, чем подумал, что не стоило, наверное, так открыто язвить. Но Джей и в самом деле направился к двери. - Постой. - М? - Джей оглянулся. - Ты действительно просто уйдёшь, оставив меня здесь? Одного, с развязанными руками? - А что? - Ухмылка Джея была неожиданно зубаста и ехидна. - У командира Разведки не хватит здравомыслия не вредить тому, кто пытается помочь? Или я должен бояться, что ты попытаешься отсюда сбежать? - Логично, - неохотно признал Ферион, опускаясь обратно на подушку. Джей исчез за дверью. Судя по звуку его шагов, там был длинный гулкий коридор. Дурдом. Спроси Фериона неделю назад, чего он ожидает от людей внешнего мира, он уверенно бы ответил - ничего хорошего. Во всяком случае, явно не того, что они будут бегать за чаем для него. Не говоря уже о спасении от титанов и - он скосил глаза на свежий бинт - обработке ран. Странного типа по имени Джей Хамфри просто не получалось воспринимать, как врага. Да и он сам, кажется, не рассматривает такую возможность, что Фериону вдруг захочется свернуть ему шею. За время службы в Разведке Ферион видел немало странных людей. Этот неплохо бы вписался... Когда цепочка мыслей вывела его к Разведке, волной нахлынули воспоминания. Это неожиданное пробуждение и необходимость мыслить рационально словно заморозили окровавленную память. Но стоило новой информации притупить чувство опасности, воспоминания оттаяли. Лавиной набросились на разум, обездвижили. "Эрик, идиот... как будто я не видел, что меч привязан к руке, а пальцы разжаты!" Мей, Ахола Мей. Двадцать три года, одна из тех немногих девушек армии, которых можно было назвать симпатичными. Талант, стоивший сорока бойцов среднего уровня. О чём Ферион думал, когда переводил её в личную гвардию? Ведь знал же, чем это однажды обернётся для неё! Для всех них... Для Эрика Брженски, Мей Ахола и восьми других, тех, кто остался в том лесу. Тех, кто не пожелал купить надежду на жизнь ценой позора. Тех, кто вернул честь Разведке. Тех, кто поверил ему, Фериону Линду... Образы вспыхивали перед глазами. Лица - людей и титанов, жесты - взмахи мечей и огромных рук, голоса - крики и рёв. Память затягивала его в тяжёлое забытье. Ферион Линд пересёк лес. Ферион Линд остался в нём.
*** Три года назад в кадетском корпусе ещё действовали ограничения на рост и вес. Нужно было сдавать вступительные испытания только для того, чтобы получить право на обучение. Петра справилась. Петра Рал справилась. Никто не ожидал, но после трёх лет подготовки она даже вошла в десятку лучших. Никто не ожидал, но она не пошла в Военную Полицию. Нет, ей не опротивела жизнь в столице. Предубеждение против Военной Полиции было связано с впечатлениями детства и рациональному объяснению не поддавалось. Вернее, поддавалось, но это был секрет. Гарнизон её тоже не привлекал. Тридцать тысяч человек, которых крайне редко видели занятых чем-нибудь полезным. Оставалась Разведка. Вечно нуждающаяся в пополнении Разведка. Вольная и не зависимая ни от кого Разведка. Единственное подразделение, где постоянно придумывали что-нибудь новое. Нет. Не просто единственное подразделение, а единственное сообщество мира-в-Стенах, в котором хоть что-то происходило. Им не страшно было лишиться равновесия, потому что они и так находились в постоянном движении. Им не страшно было разочароваться в ответах, потому что они не прекращали спрашивать и сомневаться. Если бы вдруг выяснилось, что для ходьбы у людей приспособлены руки, а не ноги, они бы пожали плечами и стали ходить на руках. Разумеется, предварительно всесторонне исследовав этот вопрос. Остальное человечество лет сто крутило бы пальцем у виска. А потом бы тоже начало ходить на руках. Наверное, понятно, что вариантов, кроме Разведки, у Петры просто не оставалось. Сегодня, через три года после падения Стены, Петра стояла здесь, во внутреннем дворике штаба Разведывательного Легиона. Скрещенные мечи на нашивках - эмблема кадетского корпуса - сменились скрещенными крыльями. Каких эмоций можно ожидать от человека, который достиг цели? Наверное, правильно было бы ожидать радости. Или чувства удовлетворения. Или душевного спокойствия. Лицо Петры было озадаченным. Кроме всего прочего, до неё доходили слухи, что в Разведку раньше ссылали больных на головушку. Остальные больные на головушку решили держаться вместе, поэтому вот уже сто лет в этой компании не бывало меньше трёх сотен человек. Точнее, их количество постоянно восполнялось до этой цифры. Петра понимала, что пережить хоть одну вылазку и сохранить рассудок - невозможно. Вчера она убедилась, что люди в Разведке водятся действительно странные. Второй по силе воин, Мике Закариус, остановил её в коридоре, обстоятельно обнюхал её голову, удовлетворённо хмыкнул и прошёл дальше. Первый по силе, легендарный капрал Ливай, хоть и не вытворял ничего подобного... Но ему и делать ничего не надо было, чтобы выглядеть подозрительно. У сильнейшего воина человечества была очень странная манера двигаться. Выпускники кадетских корпусов не сутулят плечи. Не подпирают спиной стену, когда стоят. В их жестах нет этой стремительной размашистости, то и дело сменяющейся опасной плавностью и экономией движений. Если бывший кадет хочет принять сидячее положение, но поблизости нет ни стула, ни лавки, ни подоконика, он никогда не сядет на корточки. Словом, попадись он ей вне штаба, и не в военной форме, а в штатском, Петра бы не сомневалась. Это один из тех людей, от которых в детстве предупреждали держаться подальше. Правда, её и тогда такие предупреждения не слишком волновали. Честно сказать, эту манеру движений она наблюдала на живом примере, вблизи. Но это было в детстве. Потом-то она поняла, почему её просили держаться от таких людей подальше. Впрочем, что касается капрала - его она немного стеснялась, но не боялась. И только сегодня Петра призналась себе в том, что не относилась к слухам о Разведке достаточно серьёзно. И ещё не могла решить, во что ей обойдётся такое легкомыслие. Пока что она с озадаченным видом наблюдала за командиром второго отряда. Вообще-то, Петру послали спросить у Ханджи-бунтайтё, не проведёт ли она тренировку. Ханджи-бунтайтё посмотрела на неё долгим задумчивым взглядом. Потом посмотрела куда-то ей за спину. Сделала страшные глаза и воскликнула: "О нет, это же бронированный титан!" Если бы она воскликнула хотя бы "ух ты, что это?!", Петра бы, возможно, обернулась. Просто потому, что не ожидала подобной выходки от взрослого человека в звании майора. Но, хоть Петра и продолжала на неё смотреть, Ханджи-бунтайтё всё равно бросилась наутёк. Петра, помедлив, побежала за ней. Увидев, что бунтайтё бежит куда-то в стену, не сбавляя скорости, она остановилась. Бунтайтё - нет. Добежав до стены, она перешла на привод. В одно мгновение оказалась на высоте четвёртого этажа, напротив окна с открытой форточкой. Упёрлась ногами в узенький карниз, залезла в форточку по пояс. Некоторое время была видна только нижняя половина её тела. Собственно, и по прошествии этого времени верхняя не появилась. Просто нижняя ушла наверх - теперь бунтайтё, похоже, висела вниз головой, наполовину свешиваясь в комнату. Когда створка окна - вместе с Ханджи-бунтайтё - медленно поехала внутрь комнаты, Петра догадалась. Пролезть в форточку, не отцепляя привода, - невозможно, поэтому Ханджи-бунтайтё пришлось повозиться со шпингалетами. Все эти действия не заняли у неё и минуты. Вскоре она исчезла внутри чьей-то комнаты, где так неосмотрительно была оставлена открытая форточка. - На что это ты смотришь так ошарашенно, Петра? Оруо Боссард. Они знали друг друга три года, и всё это время Оруо вёл себя так, словно он не был одногодкой Петры в корпусе. Он как будто считал своим долгом просвещать и наставлять её по любому вопросу. Узнав что-то новое, он немедленно шёл делиться с Петрой информацией. Его не волновало, была эта информация интересна или нет, разбирается в вопросе Петра или нет, хочет ли она вообще говорить с ним или слушать его. Оруо просто напускал на себя вид стреляного воробья и снисходительным тоном повествовал о том, что узнал. Причём говорил так, будто знал всё это давно, чуть ли не с рождения. Просто Петра случайно проявила своё невежество, чего милосердный и сострадательный бог знаний Оруо Боссард не мог оставить без внимания. - Наблюдаешь за Ханджи Зоэ-бунтайтё? - Он прищурился, глядя на открытое окно четвёртого этажа. - И чему же ты так удивлена? - Я не то что бы удивлена... - Петра сделала попытку предотвратить приступ пустословия. - Для неё это абсолютно нормально, - словно не услышав, авторитетно заявил Оруо. - Она всегда себя так ведёт. Разведчики, видишь ли, очень странные люди. Оно, конечно, и немудрено, при таком-то роде занятий. Вот, например... В этот момент он прервался и с вытаращенными глазами шарахнулся в сторону. - Доброе утро, Мике-бунтайтё. - Петра встала навытяжку, салютуя. - Угу, - невнятно промычал Мике-бунтайтё, снова направляясь к Оруо. Тот побледнел и начал пятиться назад. - Петра, что происходит?! - сдавленно просипел он, не сводя с Мике расширенных от ужаса глаз. - Мике-бунтайтё знакомится с тобой, - пожала плечами Петра. - Просто замри и позволь ему себя обнюхать. Есть люди, которые воспринимают информацию глазами или ушами, или не воспринимают её совсем. Мике-бунтайтё составляет представление о человеке, исходя из его запаха. - А ничего, что ты говоришь всё это вслух? - уже чуть более спокойно просипел Оруо. - Всё в порядке, - кивнула Петра. - Лучше, если кто-то другой объясняет эту привычку. Иначе новый знакомый, чего доброго, вообразит, что перед ним оправдываются. Так как особенность Мике-бунтайтё - это преимущество, а не слабость или изъян, оправдания совершенно неуместны. - Маленький лучик солнца, пахнущий имбирными печеньками, совершенно права, - подтвердил Мике-бунтайтё, на секунду оторвавшись от обнюхивания головы Оруо. - Кстати, ты можешь уже перестать салютовать. Вольно. Петра улыбнулась, опустив руки. Не то что бы она терпеть не могла Оруо... - Вот оно что, - глубокомысленно изрёк Оруо. - Собственно, как я и говорил. ...Хотя, наверное, так оно и было. - Что касается Разведки, - продолжал Оруо, уже совершенно успокоившись, - нельзя не отметить, что... И он снова прервался. Мике-бунтайтё особенно громко втянул носом воздух, и Оруо непроизвольно вздрогнул, до крови прикусив язык от неожиданности. На ближайшие две минуты он был лишён способности разговаривать. - Древесная стружка, - чихнув, сообщил Мике. - Не всё так плохо. Хороший, честный запах. Но деревянный человечек - это деревянный человечек. Бесполезно стучать по голове, когда он выпендривается. Впрочем, можно немного подстрогать... Зависит уже от того, кто будет снимать с него стружку, - подмигнув Петре, Мике-бунтайтё неторопливо покинул внутренний дворик.
- Ханджи. Возьми себя в руки и иди в свой кабинет, - в четвёртый раз повторял Ливай. - Нет! - в четвёртый раз взвывала Ханджи, прячась за кресло. - Сейчас же. - Но меня убьют! - А я тут при чём? - Ты хладнокровно смиришься с моей смертью?! - Ещё и труп испинаю. Упоённо. - За что?! - За незаконное проникновение. - Так я ведь стучалась! - А то, что тебе никто не открыл, тебя ни на какие мысли не натолкнуло? - Натолкнуло, - согласилась Ханджи. - Я догадалась, что тебя нет, поэтому... - ...Воспользовалась приводом, - Ливай подошёл к распахнутому окну, выглянул наружу, - оставила дырку в стене, - он посмотрел на подоконник, - и след от своих нечищенных с прошлогодней экспедиции сапог на подоконнике, - теперь Ливай смотрел вниз, - потом наследила на полу. После этого ты пряталась под моим письменным столом, пока я не пришёл. Чуть не довела меня до убийства в состоянии аффекта. И в итоге имела наглость попросить у меня убежища. - Он бросил взгляд на Ханджи. - Я что-нибудь упустил? - Только одно, - смиренно ответила Ханджи. - Сапоги я чистила вчера. Просто утром в лужу вляпалась. - Другими словами, смягчающее обстоятельство уравновешивается отягчающим, - кивнул Ливай. - Так вот. Если всё это - и есть причины, по которым я не должен желать тебе смерти, подумай ещё. - Ну, Ливай, ну, пожалуйста! Ну, хочешь, я тут полы помою? - Не смей, - с искренним беспокойством предупредил Ливай. - Наводить порядок в этой комнате могу только я. Ханджи вылезла из-за кресла. Встала перед Ливаем, критически оглядела его. - В чём дело? - хмуро поинтересовался Ливай. - Ну... сильнейший воин человечества, который прибирается в своей комнате - это как-то некруто. Ливай тяжело вздохнул. Распахнул дверь. - Где у Ханджи кабинет? - На первом этаже, - послушно отозвалась Ханджи. - Куда Ханджи сейчас пойдёт? - За кресло... Нет, стой, не надо! Хотя бы выслушай меня! Неужели ты способен хладнокровно погубить человека, для которого ты - последняя надежда?! - Это она вопила, уже свисая с плеча своей последней надежды. - С чего ты взяла, что хладнокровно? - Ливай приподнял бровь. - Я вне себя от ярости. С этими словами он вынес Ханджи в коридор и ссадил её на пол. - Но Ливай!.. - В следующий раз обратно в окно выкину, - хмуро сообщил Ливай. - Или нет. Лучше так. Ты сама покинешь этот кабинет так же, как забралась - через форточку. Только я не разрешу тебе трогать шпингалеты. И закрыл дверь. - Чтоб тебя до майора повысили! - воскликнула Ханджи. - Чтоб у тебя в отряде одни новички были! Чтоб твой заместитель перед экспедицией на тренировке руку сломал! И чтоб тебе после всего этого с такой же кучей бумажек носиться! Дверь приоткрылась - обнаружив оставленный Ханджи привод, Ливай решил изгнать и его. За содействие в незаконном проникновении на частную территорию. - Что, правда одни новички? - спросил Ливай, складывая изгнанника на пол. Правда, интонация вышла скорее злорадной, чем сочувственной. - Правда. - Ханджи хмуро указала на окно за его спиной. - Смотри, стоят, маленькие стервятники... Ливай обернулся. В это время Ханджи успела юркнуть в кабинет и прикрыть за собой дверь. - Вон там, двое у конюшни. - Вижу, - кивнул Ливай. - А чего им от тебя надо? Ханджи устало плюхнулась в кресло, сгребла со стола какой-то листочек и принялась им обмахиваться. - Конкретно эти двое - не из моего отряда, - объяснила она. - Просто я на сегодня планировала теоретическое занятие с седьмой командой. Но Моблит сломал руку, поэтому на меня свалилась гора бумажек! - Так. - Ливай коротким точным движением перехватил её запястье и отобрал листочек. Потом взялся за спинку кресла и резко наклонил. - А при чём тут тогда те двое? - спросил он, когда Ханджи с криком раненой чайки свалилась под стол. - При том, - начала Ханджи, выбираясь из-под стола, - что их командира сожрали на прошлой вылазке. То есть четыре дня назад. Они на той вылазке не были, так что их не сожрали. И у них сегодня тренировка! Угадай, кого попросили её провести? - Понятно. - Ливай, увидев, что Ханджи вновь нацеливается на кресло, уселся сам. - Теперь Эрвин хочет оторвать тебе голову, потому что ты развела бардак в документации. Ты пришла ко мне, чтобы попросить провести тренировку у твоих маленьких стервятников. Не застав меня, ты решила хотя бы спрятаться. - Ливай, - Ханджи умилённо моргала, - ты такой понимающий! Такой чуткий! - Нет. Я эгоист, который учится на ошибках прошлого. И я знаю, кому Эрвин поручит устранение бардака, после твоего "я пыталась". А куча бумажек у меня уже есть. Стоит обезопасить себя от ещё одной. - Спасибо! - радостно завопила Ханджи. - Можно, я тебя обниму? Ливай молча, но очень выразительно посмотрел на открытое окно. - Ладно, - примирительно подняла руки Ханджи. - Не принимай близко к сердцу. Этот вопрос - всего лишь выражение симпатии, ничего более. - Четырёхглазая, - Ливай, щурясь, смотрел вниз, - как, говоришь, тебе удалось отделаться от тех двоих? - От одной, - поправила Ханджи. - На тот момент она была одна. Петра Рал, восьмая команда. - Хорошо, от одной, - согласился Ливай. Ханджи сложила руки на груди и самодовольно хмыкнула. - Я обманула её. Ловко и весьма коварно. Эти желторотики... - Тогда почему Петра Рал из восьмой команды стоит и смотрит на моё окно? - поинтересовался Ливай. - Такое впечатление, что она знает, где ты скрываешься. Похоже, она не так проста, как тебе показалось. - Невозможно, - отчеканила Ханджи. Ливай устало потёр лоб и пробормотал: - Надеюсь, твой коварный обман не включал в себя взгляд за спину собеседника. С последующим воплем "ух ты, а что там такое?" Ханджи промолчала. Ливай неуловимо помрачнел. - Ну, мне пора, - заторопилась Ханджи. - Столько работы, столько работы... Спасибо за помощь! - крикнула она, уже скрываясь за дверью. Потому что Ливай начал оглядывать стол в поисках того, чем можно было бы запустить ей вслед.
Через час Ханджи решила сделать перерыв в работе с документами и прогуляться. То есть посмотреть, как проходит тренировка, и позлорадствовать. К её искреннему удивлению, тренировочный полигон был пуст и тих, словно кладбище. Терзаемая нехорошими предчувствиями, Ханджи помчалась к казармам. По пути она наткнулась на Петру Рал. Петра с самым серьёзным и почтительным видом отсалютовала ей. Словно и не принимала участия в утреннем эпизоде с форточкой. - Вольно. - Ханджи махнула ей рукой. - А где все? - Убираются, бунтайтё, - доложила Петра. - Откуда... убираются? - слегка растерянно спросила Ханджи. Петра на секунду задумалась. - Возможно, вы имели в виду "где убираются", - предположила она. - Но если цитировать комментарий Эрда Джина по этому поводу - от забора и до обеда. - Я хочу кровавых подробностей, - алчно заявила Ханджи. - И немедленно. - Ну... просто Ливай-хэйтё наведался в казармы. Насколько я поняла, на голову ему упал паук, и... - Всё, - медленно подняла руку Ханджи, - дальше можешь не объяснять. А теперь пойди и спрячься где-нибудь. Я знаю хороший схрон в подвале. Не теряй ни минуты. Иначе тебя смоет бушующими волнами уборки. - Так точно, бунтайтё... - немного ошарашенно кивнула Петра. - Кстати! - встрепенулась она. - Ливай-хэйтё вас искал. Вроде бы он пошёл к вашему кабинету. У Ханджи вырвался сдавленный писк. Затем она развернулась к стене и посмотрела на открытую форточку на четвёртом этаже. - Бунтайтё, вы же не собираетесь... - Собираюсь, - перебила её Ханджи, бледная как смерть. - Ему не придёт в голову искать меня в его кабинете. Стой здесь и кричи козодоем, если он пойдёт через двор. - Я не умею изображать крик козодоя, - возразила Петра. - Это неважно! - крикнула Ханджи уже с карниза. Петра только вздохнула. Разведка ей определённо начала нравиться. Примечания:
1) "Атака блохи" - отсылка к видео с котиками, играющими в ладушки. 2) "Ухожу в тень..." - отсылка к "Warcraft", техника скрытия воина на поле боя. 3) "Или там ящур. Поголовные прививки" - отсылка к "Убить дебила" в переводе то ли Гоблина, то ли детей Гоблина. Не удержалась))) 4) Секрет, из-за которого Петра побаивается Военной Полиции, и манера движений, виденная ею на живом примере, - снова отсылка к "Нельзя просто так взять и не поверить Петре". 5) О козодоях. Плащ Очевидности-тайтё уже гордо реет за плечами Т.Х.Сансет. Так вот, козодой - это не профессия, а птичка такая. Я тоже сначала не поняла, почему именно козодой. А потом вспомнила. Козодой - это ж упоротая усатая птица! Я серьёзно. У них по обеим сторонам клюва торчат щетинки. Ах, да, и ещё вроде как их пение рядом с домом означает, что в доме кто-то скоро умрёт. В нашем случае - прямо понятия не имею, кто бы это мог быть)
Категория: Ангст | Добавил: Ohiko (16.05.2015)
| Автор: T. H. Sunset
