Отаку — человек, который увлекается чем-либо. За пределами Японии, в том числе и в России, обычно употребляется по отношению к фанатам аниме и манги. В Японии данному смыслу соответствует аббревиатура «аниота» — «аниме» + «отаку».
Название: Servāre значит оберегать Глава 1. Автор: Ellfella Бета: Бестия-кицунэ Гамма: Nnatta Фэндом: Naruto Дисклеймер: Все Кисимото. Пейринг: Neji/Hinata, остальные намеками Рейтинг: PG-13 Жанр: мистика, романтика, angst, drama, deathfic Размер: midi Статус: в процессе Предупреждения: AU, ООС по желанию Размещение: с этой шапкой и высланной мне ссылкой, а то в кошмарах сниться буду Посвящение: Степанчук Наталочці, завдяки якій з’явилась ця історія. Саммари: обычная история о вампирах и оборотнях. От автора: Фик выкладывается по мере вычитки.Пролог. Шаг в никуда. -
Нет! Не убивайте его! Нет!!! – от криков Хинаты звенит в ушах. Недзи
пытается сказать ей, чтобы замолчала – но сил нет. Совсем. На
асфальте – пятна крови. Недзи смотрит на них и понимает – это его кровь.
И ее много. Слишком много, чтобы он мог оставаться в сознании. Тем не менее, он остается. -
Хочешь, чтобы он жил? – отрешенный голос, неизменные интонации; мысль,
мимолетная, нелепая – похоже, обладатель этого голоса никогда не
проявляет особых эмоций. Не видит в этом нужды. - Да… - Хината дрожит. Недзи не нужно видеть ее, чтобы знать это. Он всегда чувствовал ее необычайно остро – как себя. - Как пожелаешь. Тогда он будет служить тебе. Киба, приступай. -
Вы хотите… - ужас осознания. Кто-то склоняется над Недзи, и он думает:
«Все. Теперь – точно конец. Прости, Хината. Я так и не смог…» - Нет! Боль. Резкая, внезапная, будто от укуса. Крик Хинаты – где-то далеко-далеко. - Не-е-е-е-е-е-ет!!!!! Это – первый шаг в никуда.
1.
Что-то болело. Недзи не мог понять, что именно. Может, сердце? Хината… Мысль-ассоциация-незавершенное-воспоминание; Недзи открыл глаза – и увидел над собой незнакомый потолок. - Проснулся? – прозвучал рядом женский голос. – Как себя чувствуешь? Недзи
повернул голову на источник звука и наткнулся взглядом на спортивного
вида девушку. Она не была ни красивой, ни уродливой;
обычная-симпатичная, если бы не… красный цвет глаз. Кажется, она спрашивала что-то о его самочувствии?.. Недзи потянулся рукой к затылку, ожидая нащупать бинты, а под ними – свежие швы, но не обнаружил ничего необычного. Что же, все – сон? И человек, способный отшвырнуть троекратного чемпиона мира по боевым искусствам, как котенка – тоже? И Хината… Хината. -
Вернусь я, пожалуй, к госпоже Хинате, - сказала незнакомая девушка, и
Недзи увидел, как ее радужки из алых становятся темно-карими. Будто
черный шоколад. А волосы – немного светлее и зачем-то убраны в два
круглых пучка. Видимо, из практичных соображений. – Я и так нарушила
прямой приказ господина Итачи – не отходить от нее ни на шаг… Недзи
не стал провожать незнакомку взглядом. Она, похоже, не была любопытна и
предпочитала заменять диалог собственным монологом; Недзи ничего не имел
против. Сам был таким. Правда, его монолог обычно был мысленным. Все
диалоги – видимость, пища для выводов внутреннего комментатора;
исключение – Хината. «Хината. Ночной клуб «Коноха». Учиха Итачи. Я проиграл. Умер? Нет? Это сон? Где я? Кто эта девушка? Почему она назвала Хинату госпожой?» -
Ну, что? Живой? – не прошло и минуты, как дверь комнаты, закрывшаяся за
красноглазой незнакомкой, распахнулась вновь. Девушку сменил парень –
высокий, мускулистый, взъерошенный. Его Недзи помнил. - Эй-эй,
вот этого не надо! – парень уклонился от удара с подозрительной
легкостью. – Сейчас не время проверять свои новые способности. Дай
организму время к ним привыкнуть, иначе все нам здесь порушишь… Недзи посмотрел на стену. Вернее, на дыру в стене, которую только что проделал его кулак. - Что все это значит? – спросил Недзи. Сам не узнал свой голос, хриплый, будто сорванный. -
Ну ты же хотел защитить госпожу Хинату, - парень недоуменно пожал
плечами. – Вот, теперь будешь служить ей на законных основаниях… Она
хорошая хозяйка. Ты ведь ее раньше знал? - Да, - Недзи ничего не мог
понять. Алые радужки Учихи Итачи; красные глаза недавней девушки;
вертикальные зрачки этого парня с татуировками на щеках… Стена, насквозь
пробитая единственным ударом. Запомнившаяся боль от укуса, и Хината
кричит – не надо… не убивайте. Все это никак не могло сложиться в
привычную мозаику. Что-то было не так. Ошибка. Неверная кодировка.
Неправильно набранный номер. Неподдерживаемый формат. Error. Как на калькуляторе, если вздумаешь делить на ноль. -
Не знал бы – все равно она за тебя заступилась бы, - сообщил
татуированный парень. Татуировки на его щеках, кстати, тоже были
красными. Два симметричных стилизованных клыка. – Госпожа Хината такая…
добрая. Она даже пищу никогда не убивает… Тебя-то как зовут? Недзи хотел переспросить про пищу, но почему-то не стал. Вместо этого ответил, почти машинально: - Хьюга Недзи. -
Хьюга?! – глаза у парня стали по блюдечку. Недзи привык к такой реакции
на собственную фамилию. «Тот самый Хьюга? Чемпион мира?!» Сейчас
воспоследует недоверчивое восхищение и просьба об автографе… «Какой, к чертям собачьим, автограф! Что тут происходит? И где Хината?» Недзи уж совсем было собрался задать этот вопрос, но тут его собеседник выдал: - Так ты… родственник госпожи Хинаты? - Я ее брат, - ответил Недзи немного скованно. Он ничего не понимал и оттого чувствовал себя не в своей тарелке. «Что, если все это мне снится?» -
Теперь понятно, почему господин Итачи запретил госпоже Хинате
приближаться к тебе, - парень с татуировками вздохнул. Протянул Недзи
руку: – Я – Киба. Твой экскурсовод, наставник и создатель. Буду с тобой
нянчиться, пока всему нужному не научишься… «Если это мой сон, то действовать я стану соответственно». - Я должен увидеться с Хинатой, - перебил Недзи. – Немедленно. -
Не получится, - Киба покачал головой. Убрал руку. – Пока ты не обучен
как следует, тебе к ней вообще приближаться нельзя. И мне с тобой за
компанию. Да, не вовремя ты к нам пришел – у нас как раз служащих
некомплект, господин Итачи месяц назад почти всех освободил… Только
Тен-Тен и остается. Ну, мы пределы замка в ближайшее время покидать не
планируем, а с охраной госпожи Хинаты в его стенах и Тен-Тен справится.
Не совсем же дура. Хоть и не люблю я ее… Болтовня Кибы оказала на Недзи нужное воздействие – он совершенно запутался и уже не помнил, с чего начал. Хината.
Все в его жизни начиналось с Хинаты – и к ней же вело. Будто в
пословице «Tutte le strande partono da Roma» – «Все дороги ведут в Рим»,
«Все дороги начинаются в Риме»… Как ни переведи – смысл один. -
Госпожа Хината – твоя сестра? – зачем-то уточнил Киба. Пока Недзи думал,
его собеседник успел вольготно развалиться в ближайшем кресле, которых в
комнате было аж три штуки. - Сестра… - не совсем уверенно
подтвердил Недзи. Он чувствовал себя Алисой в Стране Чудес. Точно сон;
без вариантов. Или кома. Лежит он сейчас где-нибудь в подворотне, с
проломленной башкой, и видит всякую чушь… в которой даже Хинаты толком
нет. - Странно все-таки, что господин Итачи не приказал ей обратить
тебя, - Киба нахмурился. – Ты бы идеально вписался в новый клан… Брат
госпожи Хинаты, да еще и троекратный чемпион мира… ты ведь тот самый
Хьюга Недзи, я не ошибся? – особого восторга в голосе Кибы не слышалось.
Может, потому Недзи просто кивнул. – Твои способности и среди господ
пригодились бы, а так… будешь просто хорошим слугой. - Я не понимаю, - признался Недзи. Он хотел увидеть Хинату. Тогда можно будет решить, просыпаться или нет. -
Как – не понимаешь? – в голосе Кибы слышалось несказанное удивление. –
Я, конечно, понимаю, шок и все такое, нужно время для адаптации… Но
неужели Тен-Тен тебе ничего не объяснила? Нет? Странно. Я думал, госпожа
Хината для того ее к тебе и приставила… - Почему ты все время
называешь ее госпожой? – этот факт задевал Недзи. Особенно если учесть
то, что Учиху Итачи Киба называл «господином». - Потому что я –
низший, - терпеливо объяснил Киба. – Как и ты, кстати. Мы – слуги. Или,
как пища говорит, оборотни. А госпожа Хината – высшая. - Высшая? –
слово «оборотни» Недзи пропустил мимо ушей. Оно не вписывалось в
сложившуюся картину его мира. Глупая сказка, которой не место в суровой
действительности. – Что ты имеешь в виду? Киба обреченно вздохнул. С видом учителя, замученного нерадивыми учениками, произнес: - Госпожа Хината – вампир. *** Кровного
родства между Недзи и Хинатой не было, но они всегда считали друг друга
братом и сестрой. Жили под одной крышей с раннего детства, ходили в
один класс (Хината пошла в школу на год раньше, чтобы учиться вместе с
братом), сидели за одной партой. До двенадцати лет Хината часто болела –
Недзи приходил в школу один и целый день чувствовал себя так, будто
потерял нечто важное и никак не может найти. Записывал объяснения
учителей – не для себя, сам улавливал суть с первого раза и запоминал;
для Хинаты. Потому что не умел хорошо объяснять. Помогал Хинате с уроками, раздражался, когда она не понимала, уходил, чтобы не срываться на нее. -
Гений, - говорила Хината потом, цулыбалась – и Недзи верил ей. Ее
признание значило больше, чем похвалы родственников и тренеров, чем все
награды. Ее улыбка... А потом – слезы. Как она плакала – в тот день,
когда они лишились семьи; Недзи стоял рядом и держал ее за руку. Сам он
не плакал. Не мог. Он должен был позаботиться о Хинате. Бумажная
волокита; по закону несовершеннолетняя Хината не могла оставаться с
Недзи; к черту законы. «Гений я, в конце концов, или кто?» А гении
всегда стоят выше человеческих законов. Старые связи; деньги. Все это
время Хината просидела, закрывшись в своей комнате. Наверное, иногда
она выходила – но делала это так редко, что Недзи, пропадавший у
знакомых и в официальных учреждениях, за неделю ни разу не видел ее. За
последние пять лет они вообще виделись значительно реже, чем раньше –
Недзи ездил на соревнования, сначала по стране, потом – по всему миру, и
почти не появлялся дома. Про школу и говорить нечего. Впрочем, с учебой
у Недзи проблем никогда не возникало; вдобавок к своим достижениям в
спорте – ни единого поражения – он стал лучшим выпускником за историю
школы. Это было потом – через полгода после того, как Недзи и Хината потеряли родных. Остались в одиночестве... Нет. Вдвоем. Только
Хината поняла это не сразу. Потому и не выходила из комнаты – в то
время как Недзи говорил с бесчисленным множеством людей, выслушивал
ненужные, официальные слова сочувствия и добивался того, что было нужно.
Будто собирал камни, разбросанные тем взрывом на совете директоров;
тяжелые. Неподъемные. Руки – в кровь; боевые искусства, говорите?
Хорошо, когда все красиво и спланировано заранее; запах пота на чистом
теле, воля к победе, даже травмы – несерьезны, и незримая, но вполне
ощутимая поддержка окружает надежной стеной. В жизни – иначе. Тоже
сражение. Грязное. Без правил. До седьмого пота, до крови из-под ногтей;
на что ты готов пойти ради достижения цели? «На все. Ради Хинаты. Пусть буду ее недостоин, пусть... Она примет меня любым. Я уверен в этом». Когда
Недзи разобрался с необходимым официозом и добился нужных результатов –
Хината оставалась жить с братом, тела родных были опознаны и
кремированы, и назначен день похорон, и выяснено с завещанием, и
договорено о следующих соревнованиях – он, наконец, понял, что с сестрой
неладно. Хината всегда была довольно замкнутой. Домашняя девочка,
оранжерейный цветок; не ходила даже на дискотеки. Школа, танцы,
иностранные языки – все. Подруг – нет; друзья слишком сомнительны, по
мнению Недзи, чтобы их можно было назвать друзьями. Суровые родители,
мрачноватый старший брат – все. «Хочешь мороженого, Хината? Давай сходим куда-нибудь». «Нет,
спасибо, Недзи. Я сейчас приготовлю вкусненького – только повторю
неправильные глаголы и разучу несколько новых движений...» «Хочешь в кино, Хината? Ты же давно нигде не была...» «Нет, спасибо, Недзи. Я тут скачала новый фильм – давай посмотрим его вместе». «Хочешь пойти на литературный вечер, Хината? Ты ведь этим интересуешься, а я недавно видел объявление...» «Нет, спасибо, Недзи. Я уже договорилась на сегодня с ребятами – выйдем во двор, погуляем... Извини». Хочешь, я отдам тебе все, Хината? Нет, спасибо, Недзи; мне ничего от тебя не нужно. Я предпочитаю не брать, а отдавать. Извини. Не такая, как окружающий мир. Не принадлежащая этому миру; своя. Сестра. Больше, чем сестра – часть себя самого. Попробуешь разделить – потечет кровь. А
теперь – закрытая дверь. Потому что Хината воспринимала как часть себя
всех вокруг; потому что Недзи, желая оградить ее от лишней боли, не
позволил ей отдавать. Эгоистично взвалил все на собственные плечи;
считая, будто поддерживает Хинату, лишил ее поддержки. Недзи
остановился у двери, которой Хината отгородилась от внешнего мира. Замер
– на долгие, почти бесконечные мгновения. Прислушался – и услышал тихий
всхлип. Сел на пол у двери. Ждал. Слушал, как плачет Хината. Что-то болело. Недзи не мог понять, что именно. Может, сердце? Он
закрыл глаза. Представил Хинату – летнюю, счастливую, в легкомысленной
соломенной шляпке. Такой видел ее год назад, когда они выбрались за
город. Хината смеялась, собирала яблоки, излучала счастье в чистом виде –
и все вокруг невольно тоже начинали улыбаться. Даже Недзи; даже строгий
отец и всегда серьезная мать. День принес много солнца, отраженного в
аппетитных боках вымытых яблок; ночь – блаженный покой. Недзи в
очередной раз понял, что все его победы не напрасны; есть куда
возвращаться и ради чего жить. На рассвете он почему-то проснулся.
Оделся, вышел на веранду. Нашел взглядом калитку. Влекомый незримой,
непреодолимой силой, подошел к ней. Калитка закрылась за спиной Недзи; впереди, совсем недалеко, была трасса. А за ней – лес. И меньше километра до озера. К озеру Недзи подошел, стараясь ступать как можно тише. Будто боялся спугнуть кого-то. Когда
до озера оставалось не больше двадцати шагов, Недзи остановился.
Застыл, как вкопанный, не в силах отвести взгляд от открывшейся картины.
На берегу озера была Хината. Похоже, она только что искупалась – влажные волосы, босые ноги. Ранним
утром, возле лесного озера, облаченная лишь в легкое темное платье,
Хината танцевала. В одиночестве воспроизводила заученные движения;
только сейчас они совсем не казались заученными. Они выглядели...
естественными. А сама Хината была похожа на лесную фею; неземная. Не
предназначенная для того, чтобы жить в этом мире. Недзи подумал так –
и невольно испугался. Ему показалось, будто сейчас Хината истает.
Превратится в утренний туман и исчезнет. Уйдет. Оставит его в
одиночестве. Это будет не обычное, уже привычное одиночество лучшего
среди лучших – чем выше поднимешься, тем меньше людей останется рядом, –
нет. Это будет одиночество космическое. Будто у человека, который
потерял часть собственного сердца – и перестал существовать как
личность. Тело осталось, оно все еще живет и безукоризненно исполняет
приказы здравого рассудка, воплощает в жизнь очередные схемы; но тебя
больше нет. Потому что потерян смысл. Осторожно, стараясь не выдать
себя ни единым движением, Недзи попятился. Танец Хинаты зачаровывал, от
нее было невозможно отвести взгляд; но Недзи удалось пересилить себя. Позже
он встретил ее у калитки. Спросил, где была – небрежно, чтобы не
догадалась о том, как провожал ее от озера и опередил буквально на
минуту, пройдя более короткой дорогой. Хината покраснела. Принялась
говорить что-то о том, что сегодня была волшебная ночь – в такие ночи
цветет папоротник... И тот, кто сорвет такой цветок, сможет отыскать
необыкновенный клад. Правда, клад этот не принесет особого счастья... «В
следующий раз, когда вздумаешь искать клад в лесу – не забудь позвать
меня, - холодно посоветовал Недзи и скрестил руки на груди. – Ты не
подумала, что ходить одной в такое глухое место – опасно? Да еще и
ночью». Хината улыбнулась. Сказала – обязательно. Сказала – но мы не
будем рвать цветок папоротника, когда найдем его, хорошо? Мы просто
будем счастливы. Без всякого клада. - Мы будем счастливы, - сказал Недзи, сидя у двери Хинаты. И услышал скрип несмазанных петель. Дверь
открылась. В дверном проеме стояла Хината. Она смотрела на Недзи
большими, заплаканными глазами. Эти глаза – все, что осталось на
исхудавшем, потемневшем лице. Недзи встал. Обнял Хинату. Прижал к себе. - Теперь – плачь. Хината
не стала плакать. Хината замерла, неуверенно обхватив брата руками в
ответ; а он гладил ее по голове и думал, что вместе они справятся с чем
угодно. Все было на своих местах, и жизнь вновь обрела смысл; et si tu
n'existais pas, dis-moi pourquoi j'existerais? - Пойдем, - сказал Недзи; Хината подняла на него взгляд. – Сегодня моя очередь готовить ужин. Хината была семьей Недзи. Его сестрой. Когда он понял, что испытывает к Хинате отнюдь не братские чувства, было уже поздно. *** Замок
был большим. Неправдоподобно. Нереально. Несколько подземных этажей
плюс бесчисленное количество потайных ходов; а снаружи – обычный
загородный домик, стилизованный под автономную крепость. - Мы живем
тут только месяц, - сказал Киба. – С тех пор, как к нам присоединилась
госпожа Хината. Хотя стройка завершилась еще год назад – у господина
Итачи все всегда спланировано заранее... Недзи никак не прокомментировал такое заявление. Протянул руку. Киба вздохнул: - Все еще не веришь? Ладно, держи. Нагнулся,
закатывая штанину; отстегнул ножны от щиколотки. Вложил деревянную
рукоять в ладонь Недзи; как и в прошлый раз, сам брался за нож будто с
опаской. Недзи уже знал, почему. - Это – оружие против таких, как
мы, - зачем-то повторил Киба, взглядом указывая на нож. Широкое лезвие
блеснуло в лучах заходящего солнца; серебро, подумал Недзи. И деревянная
рукоятка. Глупее сочетания не придумаешь. – На всякий случай... А то до
господина Итачи в последнее время странные слухи доходят. Будто бы его
брат выжил и... Недзи не слушал Кибу. Странная рубашка, пижонские
запонки; Недзи никогда не любил такую одежду. Одевал ее только на всякие
званые вечера и прочие презентации, на вопросы журналистов неизменно
отвечал: «Я предпочитаю свободный стиль. Во всем – одежде, отношениях...
жизни». Сам давно знал: такая «свобода» – тоже клетка. Расстегнутый рукав, поднятая рука, обнажившееся предплечье. Полоснуть – с размаху. Без жалости. Когда это Хьюга Недзи жалел себя? Крика
не было. Просто согнулся пополам; выронил нож. Невероятная боль
скрутила в комок на вымощенной булыжниками тропинке; не подняться. Только рассудок – не верит. И сердце болит сильнее. -
Ну, ну... вставай! – Киба протянул руку. Недзи отстраненно отметил,
какие у него длинные, острые ногти. И прочные. Такие попробуй сломай. Поднялся
без посторонней помощи. Задумчиво посмотрел на рану, пересекавшую
предплечье. Не особенно глубокая, только почему-то – с оплавленными,
дымящимися краями. Рана невероятно быстро заживала, но эти следы – будто
от раскаленного лезвия – оставались неизменными. И продолжали дымиться,
покрывая копотью белоснежный рукав щегольской рубашки. Второй рукав
был уже закопчен. Недзи одинаково уверенно держал нож обеими руками и до
десяти лет не мог определиться, правша он или левша. «А ты сегодня
пиши одной рукой, а завтра – другой», - наивно посоветовала девятилетняя
Хината. Недзи последовал ее совету – и с тех пор больше никогда не
сомневался. Если решал что-то – все. Точка. Даже если это решение потом оказывалось ошибочным – не мог повернуть назад. Не имел права. - Убедился? – поинтересовался Киба. Недзи покачал головой: нет. Не верю. Не может такого быть. -
Видишь вон там птицу на дереве? – указал рукой Киба. Недзи посмотрел в
указанном направлении. Кивнул: конечно, вижу. Это же совсем близко. - А разве там есть дерево? – задал провокационный вопрос Киба. Недзи недоуменно моргнул. Огляделся. Сад
возле замка. А там, куда показывал Киба – стена. Сплошная. Высокая.
Замковая. Отгородить бы такой Хинату – от всего, что может ранить...
причинить боль. Но ведь Недзи явственно видел дерево и птицу на ней! - Это бьякуган, - непонятно объяснил Киба. – Я сразу понял, что тебе досталась эта способность. Недзи пожал плечами: не понимаю. -
Чтобы защищать хозяев, слуги должны уметь что-то особенное, - пустился в
разъяснения Киба. – Невероятное обоняние, ночное зрение, скорость,
сила, способность полностью обращаться в полнолуние и спокойно ходить
под солнцем – это так, цветочки. Слуги, у которых нет других
способностей – слабые. Как Тен-Тен. Господин Итачи оставил ее в живых
только потому, что госпожа Хината очень просила... Сильные слуги
обладают еще какими-то способностями. Например, могут принимать
несколько форм, кроме обычной и звериной. Так называемую «переходную»,
боевую... и прочие. Некоторые слуги умеют договариваться с животными.
Древнейшие из нас при необходимости превращаются в настоящих
демонических тварей... не дожидаясь полнолуния. Телохранитель господина
Итачи именно такой, ты с ним еще познакомишься. А иногда слуги
приобретают способность видеть сквозь предметы. Это довольно редкая
способность, бьякуганом называется... Тебе с ней очень повезло, если
хочешь знать. И с родителем – тоже, - Киба белозубо усмехнулся. Недзи
машинально отметил сильно выдающиеся клыки. – У меня тоже есть бьякуган.
Правда, он не так сильно выражен, как у тебя – птицу на дереве я,
положим, заметил, а что там дальше, не вижу... Зато я животными
управлять могу. Волками, например. Я вообще – существо общественное, без
стаи не проживу... А вот ты – одиночка. Сразу видно. - Бред, - подумав, определил Недзи. – Как ты выявил во мне эту «способность»? -
Глаза, - коротко объяснил Киба. – У всех слуг – разные. У Тен-Тен и
слабаков вроде нее – такие же, какими были до обращения. Иногда только
краснеют. У тех, кто умеет говорить с животными – вертикальные зрачки.
Как у меня. У древнейших глаза вообще будто у пищи, не отличишь. Только
вот когда древнейшие превращаются... – Киба замолчал. – А ну его!
Невеселая это тема. В общем, у тебя глаза такие... серебристо-лиловые. И
без зрачков. Верный признак бьякугана. Недзи хмыкнул. - Опять не веришь, - обреченно заключил Киба. – Пойдем, недоверчивый ты наш... Недзи хмыкнул снова, но за Кибой пошел – вглубь сада, к небольшому темному пруду. При взгляде на пруд стало нехорошо. Вспомнилось: лесное озеро, берег, танец, Хината. Рассвет. А сейчас – закат. И собственное отражение в водной глади – как чужое. Незнакомое. -
Я бы тебя к зеркалу привел, - сказал Киба где-то за спиной, - а ты бы
сказал – подделка. Голография или еще чего... Пища в последние столетия
много интересного придумала. Даже мне нравится. Наруто вон вообще в
восторге, в свободное время из Интернета не вылазит... - Как у Хинаты, - сказал Недзи, недоверчиво трогая собственные веки. – Как у нее. -
А, да, - встрепенулся Киба. – У госпожи Хинаты тоже бьякуган. Это очень
необычно – она ведь не слуга... Ее господин Итачи лично обратил! Первую
за пятьсот лет... Видно, потому мутация какая-то произошла. Например,
госпожа Хината солнца не боится... Даже без темных очков на солнцепеке
гулять может. Мы с ней как-то в город ездили, ей хотелось на тропические
растения в Ботаническом саду посмотреть... - Этого не может быть, - перебил Недзи. И сам почувствовал неуверенность в собственных словах. Киба покачал головой. Помолчал, будто принимая важное решение. Потом сказал: - Ладно. Если ты так не веришь, придется зайти с другой стороны. Пошли. - Куда? – осведомился Недзи, уже привычно следуя за Кибой. Происходящее с ним все меньше походило на сон. -
Во внутренний двор замка. Солнце как раз зашло. Сейчас господин Итачи
приступит к тренировке госпожи Хинаты... Посмотришь, как они движутся.
Если уж и это тебя не убедит – придется просить Наруто о помощи. *** Сначала Недзи думал, что ему достаточно просто видеть Хинату. Просто знать – с ней все в порядке. Она счастлива. Потом
понял: недостаточно. Идти рядом с Хинатой по дороге в школу или из
школы; уезжать на долгие дни, чтобы победить в очередном соревновании –
и, вернувшись, обнимать Хинату в аэропорту; уходить на весь день – чтобы
поздним вечером прийти домой, получить приветственный поцелуй в щеку и
есть ужин на двоих; пойти с Хинатой покупать выпускное платье – и
онеметь, увидев ее в новом наряде, подчеркнувшем невероятную, очень
нежную красоту; все – недостаточно. Стал избегать ее. Старался
предотвратить даже малейший намек на физический контакт; злился. Тщился
не показывать своих чувств; самоконтроль прирожденного бойца... Не помогало. Хината все равно чувствовала его постоянное раздражение; расстраивалась. Опускала уголки губ. Винила во всем себя. - Ты – гений, - сказала как-то. – Не тяжело... с такой, как я? Недзи
ничего не ответил. Просто посмотрел на Хинату; она покраснела. Опустила
ресницы – и улыбнулась так, что глухое раздражение Недзи исчезло,
сменившись тихой нежностью. Хината была его семьей. Что бы это ни значило. Наверное,
все могло бы быть иначе. В конце концов, Хината была единственной, кто
всегда понимал и принимал Недзи без условий. Она бы поняла. Пошла бы
навстречу... Но Недзи сорвался раньше, чем это произошло. Испортил все сам. На
школьном выпускном Хината танцевала. Один из ее ненадежных
друзей-одноклассников пригласил на медленный танец; Хината покраснела,
поискала глазами Недзи, не нашла – он как раз отошел за шампанским для
сестры – и вышла на танцпол. Ничем не примечательное ночное
заведение, из тех, что кичатся названием и «приличностью», а на деле
оказываются обыкновеннейшей дешевкой – маслины на зубочистках, спиртное,
загодя принесенное с собой – ничего удивительного. Обычная школа, и
класс самый обычный – родители настояли. Родители говорили – никаких
гимназий и приватных учебных заведений. Хотите быть кем-то в этой жизни –
значит, знайте жизнь. Ничем не примечательное событие. Подумаешь,
выпускной. Недзи не пошел бы – приближалось новое соревнование, и
победа обещала немыслимые высоты, – если бы не Хината. Не мог он
оставить ее одну среди этих «друзей», их родителей и учителей, которые
давно опьянели и сквозь пальцы смотрели на то, что происходило в
маленькой подсобке слева. Все – ничем не примечательное; незначительный эпизод в жизни. Но этот танец... Вместо
попсы – неожиданная, неуместная здесь классическая музыка; Хината
услышала. Почувствовала всем телом. Вспомнила: утро, озеро, танец и
неуловимое ощущение чьего-то присутствия; страха нет – он нестрашный,
этот «кто-то». Он не помешает ее танцу. Наоборот – защитит... Танцевать – как жить; как лететь. Танцевать
– потому что этого требует то, чему нет названия, невесомо-воздушное,
живущее где-то в потайных уголках души. То, что дает силу жить дальше. Танцевать – для того, кто смотрит, не приближаясь. Хината
преобразилась. Обычное в общем-то выпускное платье превратилось в
праздничные одеяния лесной феи; Хината начала свой танец. Она вела, и
случайный партнер следовал за ней, покоренный; Хината не замечала его.
Ее танец предназначался тому, далекому, к которому никак не решилась
приблизиться; боялась сделать что-то не так. Боялась… ранить. В
арендованном на ночь заведении воцарилось молчание; взгляды выпускников,
их родственников и учителей были прикованы к единственной танцующей
паре. «Неужели это Хьюга Хината? Та скромная, вечно краснеющая,
неприметная девушка?» – промелькнула у кого-то случайная мысль. Здесь и сейчас – все увидели настоящую Хинату. Здесь и сейчас – Недзи увидел свою любимую сестру, которая танцевала как тогда, у озера; только теперь – с кем-то. Не с ним. В классическую музыку ворвался звон разбитого стекла; Недзи сам не знал, уронил он бокал с шампанским или бросил. Ясно было одно – все. Раскрылся. Проявил слабость. Дальше будет хуже. Ни
слова не говоря, Недзи покинул сомнительное заведение. Оказавшись
снаружи, остановился; полной грудью вдохнул терпкую горечь ночного
воздуха. Минутой позже к нему присоединилась неспокойная Хината. Спросила: - Недзи? Вывеска отбрасывала дикие блики на ее бледное лицо. - Тебе... плохо? Сжатые
кулачки, напряженное ожидание в больших светлых глазах; только боль,
Хината. Мы с тобой – только боль. И ее не разделить на двоих; у каждого –
своя. - Нет, - сказал Недзи. – Извини. Он выиграл следующий бой –
только потому, что в конце прошел напролом, наплевав на собственную и
чужую боль. Он вернулся в квартиру, где жил с Хинатой, только для того,
чтобы собрать вещи. Он сказал: - Я заключил контракт. Я уезжаю. - Надолго? – спросила Хината. Она что-то вязала; быстрое мелькание спиц. «Навсегда». - На два года. -
Подожди... – Хината сделала последнее движение спицами; обрезала нитку
лежащим на столе ножом. – Вот... Может, там, куда ты едешь, будет ветер.
Избегая смотреть на Недзи, протянула ему довязанный шарф; покрасневшие щеки, дрожь в вытянутых руках. Боится. Недзи взял шарф. Бросил мимолетный взгляд на молчавшую Хинату; а потом ушел, не прощаясь. Шарф он выбросил по пути в аэропорт; теперь ни к чему беречь себя от ветра. *** - Что это за знак? – спросил Недзи, пока они шли к замку. - Знак? – Киба недоуменно приподнял брови. -
Здесь, - Недзи показал на свой лоб. Мельком вспомнил собственное
отражение в пруду; белесо-лиловые глаза, а над ними – темно-зеленый
знак, чем-то похожий на свастику. - А, это, - понял Киба. – Татуировка. Если попробуешь от нее избавиться – умрешь. Лучше не рискуй... - Ясно, что татуировка, - перебил Недзи. – Я имел в виду – зачем она? У тебя ведь тоже. На лице. Закономерность? -
В некотором роде, - согласился Киба. – Татуировки появляются только у
тех из нас, кто обладает особыми способностями. Обычно такая татуировка –
отличительный знак клана, которому служит создатель. У меня вон – клыки
на щеках, знак клана Сарутоби. У Наруто – стилизованные усы, знак клана
Сендзю... Это были величайшие кланы господ. Сейчас все они уничтожены.
Кланом Учиха... - Эта татуировка, - Недзи коснулся лба, - знак клана Учиха? В общем бреду начинали проглядывать намеки на смысл; на редкость логичный сон, нужно признать. - Нет, - Киба покачал головой. – Это – знак клана Хьюга. Недзи опустил руку. -
Великие кланы вымерли. И клан Учиха обречен, - сказал Киба. – Госпожа
Хината не Учиха, хотя обращена господином Итачи. Она – что-то... новое.
Господин Итачи считает, что госпожа Хината должна основать собственный
клан. Я служу ей, а не ему. Вот и ты – тоже... Мой долг – обучить тебя
как можно быстрее. А то Тен-Тен – не защита все-таки, видимость одна.
Придется Наруто и господина Итачи, и госпожу Хинату охранять... - Что
это за Наруто, о котором ты все время говоришь? – не выдержал Недзи. В
словах собеседника он понимал хорошо, если половину. Это было странно.
Обычно в собственных снах все кажется кристально ясным... Киба задумался: - Наруто... – Вдруг встрепенулся, глядя куда-то в сторону: – О, а вот и он! Легок на помине... Недзи
подавил в себе не слишком взрослое желание покрутить пальцем возле
виска. Там, куда смотрел Киба, секунду назад никого не было. И сейчас
быть тоже не могло; никакого более-менее подходящего укрытия поблизости
не наблюдалось. Замок в счет не шел – до него еще метров сто. За секунду
такое расстояние никому не преодолеть... Размышления Недзи прервала хлопнувшая дверь замка. Недзи глянул на дверь. Рядом с ней никого не было. Недзи
посмотрел туда, куда уставился Киба, и увидел еще одно знакомое лицо.
Парень с полосками на щеках, действительно похожими на усы; тогда, в
ночном клубе «Коноха», он был вместе с Хинатой и Учихой Итачи... как и
Киба. - Наруто, ты что здесь делаешь? – осведомился Киба. – Опять игнорируешь свои прямые обязанности? -
Итачи велел оставить их с Хинатой наедине, - пожал плечами парень,
которого Киба назвал Наруто. – Да я и сам не хотел им мешать... - Ты не называешь Учиху господином? – зачем-то уточнил Недзи. Слово «наедине» резануло, как серебряным ножом; будто и не сон. Наруто пожал плечами и улыбнулся; острые клыки, а глаза – обычные, голубые. Вполне человеческие. Недзи понял, что толку с этого Наруто чуть. -
Ты очень вовремя, - похоже, Киба так не считал. Вон, как вздохнул
облегченно. – Он мне не верит. И это несмотря на узы между нами – как
между сотворенным и создателем... - Вижу, - сказал Наруто. – Вы шли
смотреть на тренировку Итачи и Хинаты? Неплохая мысль. Это любого
убедит. Думаю, Итачи тоже возражать не станет. Сказав это, подошел к Недзи. - Узумаки Наруто, - как и Киба, протянул руку. Недзи пожал ее. – А ты – брат Хинаты? - Откуда...? – Недзи не был удивлен. Наверняка уже все знают... - Вы похожи, - сказал Наруто. Серьезный тон удивительным образом сочетался со следующей его улыбкой: – Как Инь и Ян. Оглянулся на Кибу: - Ну что, идем? Киба только головой покачал. ***
Категория: Романтика | Добавил: Ohiko (18.07.2012)
| Автор: Ellfella
