Автор: Дитя Лилии
Бета: Альфа из катаканы
Фэндом: Naruto Shippuuden
Персонажи: Итачи/Юрико (внутренняя Сакура), Наруто, Саске, Орочимару + большинство остальных мельком
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Романтика, Ангст, Психология, POV, AU
Предупреждения: OOC, Насилие, Нецензурная лексика
Размер: планируется Макси, написано 56 страниц, 7 частей
Описание:
Сакура Харуно, отличница, примерная девочка - учится в обыкновенной школе. Вот-вот подкатит выпускной класс, а розоволосое чудо продолжает мечтать о загадочном красавце Учихе. Пять лет назад она обращалась к психиатру с просьбой подавить ее второе "я", а сейчас - с мольбой поменять местами с этим вторым "я". Что выйдет, когда вместо прилежной и вежливой Сакуры появиться наглая и агрессивная Юрико? И подействует ли на Саске очарование "плохой девочки"? А может... вовсе не на Саске?!
Посвящение:
Для тех читателей, что не писали мне о том, что Два в одном - полнейший бред и мне пора лечится. Я люблю вас, сладкие 
Вы дали мне веру в собственные силы как фикрайтера.
Примечания автора:
Я, черт побери, допишу этот фик, каких бы мучений мне бы это не стоило!
Клянусь: в третьей части будет ТАКОЕ, что вы и представить себе не можете.
Честное слово ^^
Статус: в процессе написания
Часть 2. Как решать проблемы?
Школа напоминала развороченный муравейник. Куда ни кинь взгляд — везде сновали ученики, семпаи покрикивали на кохаев, кто-то из девочек подклеивал чулки, самые старшие ученики бегали из класса в класс, таская на себе недостающие стулья и парты для аудиторий. По коридору неспешно прогуливалась директриса, сжимая в одной руке крошечную бутылочку саке, а в другой — ручную свинку Тон-Тон. За директрисой, с воплями размахивая бумагами, носилась ее помощница, Шизуне — секретарша. Короче говоря, все были заняты делом.
В классной комнате номер 13 — цифра три за лето потеряла один шуруп и теперь висела вверх ногами — было оглушающе громко. Классный руководитель, Какаши Хатаке, в марлевой повязке, скрывающей пол-лица, горящими глазами уставился в крохотную оранжевую книжечку, зачитанную почти до дыр, и совершенно не обращал внимания на происходящее вокруг. Да-да, и вон на того блондина, орущего на красивого каштановолосого юношу, тоже не смотрел, хотя это и было реально сложно.
— По ногам как по асфальту! — вопил излишне громкий блондинчик, размахивая руками во все стороны.
— А ты не раскладывай свои грабли где попало, — огрызнулся каштановолосый, закидывая сумку на парту.
Блондин уж было совсем собрался выдать очередную злобную тираду, когда чья-то сильная рука сгребла его за шиворот и потащила к дальней парте у окна.
— Отстань от Неджи, усаратонкачи.
— Саске, тэме! Пусти меня! — Блондин вывернулся из «объятий» и плюхнулся на стул, закинув ноги на стул. — Как провел лето?
Учиха нахмурился и сел рядом с лучшим другом.
— В одиночестве. Дернуло же тебя именно этим летом взяться за ум и поехать учится...
Наруто откинул голову назад, обнажая красивую смуглую шею.
— А брат?
— Не напоминай, — буркнул Учиха, не рискнув повторить действие Наруто. Уж слишком... плотоядным был взгляд Яманаки, сидящей на несколько парт вперед. Саске нервно покосился на блондинку и отвернулся.
— Что, красноглазый, не выспался? — ехидно бросил сидящий на соседней парте Инудзука.
Учиха пожал плечами.
— Выспишься тут. Мне, в преддверии нового учебного года, приснилось, что Харуно привязала меня к парте и, не останавливаясь, вещает о физике, попутно пытаясь меня поцеловать... — Саске передернулся, а Инудзука захохотал, бормоча сквозь смех:
— Да, бедный Учиха, как хорошо, что я не на твоем месте...
Только Наруто недоуменно спросил, глядя на большие настенные часы:
— Странно... Звонок через две минуты, а Сакуры-чан еще нет.
— Может, она вообще не придет... — мечтательно протянул Саске, разглядывая свои руки.
— Саске! Не говори так! Сакура-ча...
Разговор, грозивший перерасти в ссору, прервал звонок, как всегда истошно и хрипл оорущий. Школьный слесарь, Хаяте, категорично отказывался починить или хотя бы уменьшить звук звонка, так что ученики привычно быстро зажали уши. Никто не пострадал.
Какаши бережно закрыл книгу, уложил ее, как ребенка, в ящик стола, несколько раз щелкнул ключом и наконец встал, переводя взгляд на класс. Шепотки мгновенно затихли и ученики поднялись на ноги, приветствуя сенсея.
— Хм... Ну чтож, во-первых, приветствую вас с началом вашего последнего учебного года. Через девять месяцев вам предстоит сдать экзамены и подать заявки в университеты. Весь этот год вы будете...
Саске привычно отключился от бормотания преподавателя и уставился в окно, смотря за выводящей фигуры высшего пилотажа вороной, и очнулся только тогда, когда сенсей начал перекличку.
— Саске, как староста прошлого, и, скорее всего, и этого года, скажи мне, кого нет?
Учиха горестно вздохнул. В этом году он не собирался взаливать на себя бремя власти, но, видимо, и президентом ученического совета тоже вновь выберут его. Конечно, ведь Учиха Саске ответственный, живет рядом, да и делать ему нечего...
— Есть все, Какаши-сенсей. — сообщил Саске. — Кроме Са...
Дверь с треском распахнулась, и в класс, звонко цокая каблучками, влетела девушка, чуть было не запнувшись о порог.
— Какаши-сенсей, извините! Я опоздала! — весело сообщила она. — По привычке каникул не поставила будильник. — под конец фразы она хихикнула, поправляя длинные нежно-голубые волосы
— А... Эмм... Ты новенькая? — спросил сенсей, разглядывая девушку.
А Саске, тоже во все глаза пялящийся на вошедшую (впрочем, как и вся мужская часть класса) не мог не признать, что поразглядывать было что.
Как всякий настоящий мужик Учиха обратил внимание сначала на две вещи — на ноги и на... М-м-м... Не важно, решил, что данные предметы достойны более подробного рассмотрения, но чуть позже, и перевел взгляд выше.
Лицо незнакомки наполовину закрывали большие темные очки в черной кожаной оправе, посверкивающие по краям крохотными стразами. В ушах мерно колыхались тонкие цепочки-сережки, иногда изящно переплетавшиеся с голубыми прядями. В девушке было что-то такое, до невозможности знакомое, но младшенький Учиха никак не мог вспомнить, где же он видел голубоволосую. Разве что... да нет, это не могла быть она.
Девушка засмеялась, и, изящным движением сняв очки, явила одноклассникам сияющие изумрудно-зеленые глаза.
Где-то сзади послышался грохот рухнувшего тела.
«Точно Наруто», тут же решил про себя Саске, борясь с желанием протереть глаза.
— Да нет, Какаши-сенсей, я старенькая... почти.
Девушка тряхнула длинными, до поясницы, волосами и протянула сенсею карточку со своим именем.
— Юрико Харуно, приятно познакомиться, — подмигнув Какаши, сказала она и, оставив обескураженного учителя пялиться на ее пропуск, обернулась к классу, оббегая глазами помещение в поиске свободного места. Но прежде чем она закончила осмотр, с пола поднялся Наруто, и с какой-то полусумасшедшей улыбкой спросил:
— Рю-тян? Это...правда ты? Ты?
— Ру-кун? Ты... еще помнишь? — девушка склонила голову к правому плечу, с любопытством рассматривая блондина, а потом бросилась вперед и повисла у него на шее. — Я скуча-а-ала!!
Саске в полном ауте смотрел на происходящее, и подозревал, что у всех остальных не менее потерянный вид, чем у него. Черт возьми, что здесь происходит?! Что Харуно сделала с собой за лето? Даже имя поменяла... а Наруто, кажется, даже не особо удивлен, и только лепечет что-то, похожее на «Рю-тян, я знал, что ты вернешься!» Откуда вернешься? Почему Сакура внезапно стала Юрико?
Черт. Неужели это очередной коварный план по его соблазнению? Ну конечно, все так и есть.
Саске фыркнул, отворачиваясь. Сейчас (ну, в крайнем случае, после урока), эта фифа подбежит к нему, опрется руками о парту, и, мерзко хихикая, поинересуется «Са-а-аске-кун, как я тебе?» Брр.
Да и волосы наверняка парик, у Сакуры бы никогда духу не хватило перекраситься. А грудь... ваты наверняка напихала. А даже жаль, этот образ ей идет. Но фальшивкой его не соблазнишь, пусть даже не надеется. А то что ноги красивые... ну, у многих девушек такие. Да.
Пока Саске успокаивал себя, Сакура-Юрико наконец уселась рядом с Наруто и раскрыла учебник на нужной странице, тихо переговариваясь с Узумаки. Тонкий Учиховский слух улавливал обрывки фраз «альтер-эго...», «...эту суку заперли...», «...да нет, не должна...», «...я тогда самоубьюсь, но ей больше не дамся...».
Саске нахмурился. Опять не сходится. При чем тут альтер-эго?.. Впрочем, она вполне могла договориться с Узумаки ради его внимания. Да, все так и было. Ха, но он не сдастся!
Минут через пять класс отмер и загомонил, обсуждая явление «великой и ужасной», а Какаши-сенсей, выпустив наконец тонкую пластиковую пластинку пропуска, постучал по столу, призывая класс к тишине.
— Тихо, тихо! Са... Юр... Как к тебе обращаться? — поинтересовался Хатаке, опираясь на стол.
— Юрико, как и написано в карточке. — с улыбкой заявила девушка, но внезапно посерьезнела, и, скрипнув длинными красными ногтями по парте, и немного сощурив глаза, негромко пригрозила:
— Если кто-то назовет меня... прежним именем, будет... иметь неприятности. Я понятно объясняю?
Как ни удивительно, но вякнуть что-то против никто не посмел, и Юрико удовлетворенно кивнула, вновь поворачиваясь к Наруто и начиная с ним шушукаться.
А Саске уверился, что весь этот фарс был исключительно ради него.
Надо будет подойти к Сакуре на перемене и внятно объяснить, что она ничего не добьется. Приятно, конечно, что ради него идут на такие жертвы, но... Но Саске не собирался терять свою репутацию «Снежного короля» из-за какого-то синего (голубого) чулка, с которой даже поговорить не о чем. А других поклонниц у него и так много, так что потерять одну, пусть даже разбив ей сердце, будет не страшно. Только надо будет Сакуру отвести куда-нибудь в уголочек, что бы никто не видел, как она горько рыдает из-за очередного проваленного плана.
Саске заложил руки за голову и удовлетворенно ухмыльнулся. Все будет так, как решит он. Именно так.
***
Свою «угрозу» Саске выполнил сразу же после звонка, схватив голубоволосую за руку и потащив по направлению курилки, не обращая внимания ни на вопли однокласников, желающих получше разглядеть неведомое чудо с новым именем и внешностью, ни на попытки самой девушки вырваться из железной хватки Учихи.
Затолкнув девушку в плохо освещенное накуренное помещение, и закрыв за собой дверь, Саске развернулся к голубоволосой, собираясь потребовать объяснений, но вместо этого получил мощную пощечину. Прижав руку к слегка кровоточащей щеке — видимо, еще и ногтями проехалась, зар-раза — он уставился на бережно разминавшую кисть Юрико.
— Что ты себе позволяешь, Учиха? — почти прошипела она, яростно сверкая глазами. — Какого хуя ты тут устроил?!
— Сакура, ты...
Учиха не успел договорить. Юрико, все еще стоящая близко от него, не говоря ни слова, вскинула правую ногу... коленкой вверх.
— Я предупреждала всех, У-чи-ха. — холодно заявила она, оглядывая сползающего по стенке, держащегося за «самое дорогое» Саске. — Еще раз, еще хоть раз ты посмеешь так меня назвать, и, клянусь, я тебя кастрирую!
Девушка еще раз угрожающе сверкнула глазами, и вышла из курилки, напоследок бросив:
— И не прикасайся ко мне, уебок. Противно.
Дверь хлопнула, разделяя сердитую девушку, стремительно возвращающуюся в класс, и согнувшегося в три погибели юношу, вполголоса проклинавшего эту самую девушку.
Черт, что это с ней? С тихой и спокойной Сакурой, которая, если и ругалась, то на Наруто, а на него никогда! Которая никогда не смела ни слова поперек ему сказать, а тут обложила матом и побила!
Учиха злобно выругался, с трудом поднимаясь на ноги и отряхивая колени, вытащил из заднего кармана штанов пачку сигарет, щелкнул зажигалкой и затянулся. Хорошо, что брату на него плевать и можно делать, что хочешь...в разумных пределах.
По стене прошлась предупреждающая о звонке дрожь, и Саске, зная, что в курилке слышно лучше всего, поторопился выскочить из помещения, зажав сигарету в зубах, и закрыть уши.
Переждав опасность, брюнет вернулся в комнату, запрыгнул на подоконник и вновь затянулся. На урок он все равно опоздал... да и как он покажется на глаза фанаткам, с таким-то красным пятном на всю щеку! Кроме того, царапины от ногтей, хотя и были едва заметными, изрядко кровоточили и противно щипали.
Учиха злобно ударил рукой по жалобно задребезжавшему стеклу и вновь выругался. Ну Сакура, ну тварь! Она еще поплатится... Он при всех сорвет этот ее синий парик!
Теперь надо дождаться конца уроков и забрать сумку. Черт, ему завтра влетит от сенсея... ну и фиг с ним. Брату все равно пох... а больше у него никого нет. А фанатки получат еще одну сплетню. «Ах, Саске-кун в первый же день в школе прогулял уроки, ах, как это героически, ах, надо ему приготовить печенье за это.» Пфе. Как же они его достали, особенно Сакура, которая — подумать только! — позволила себе ударить его, великого Учиху Саске. И Ино, на каждом уроке пожиравшая его таким взглядом, будто бы собирается затащить его в туалет и изнасиловать. Тяжела жизнь гения, особенно если этот гений гениально красив...да. Несчастный он.
Саске запустил свободную от сигареты руку в волосы и красиво их взлохматил, дополнительно встряхивая головой. Пожалуй, можно немного поспать. Здесь все равно бывает мало народа — теоритически в школе запрещено курить, и все боятся Цунаде, изредка заглядывающую сюда. Но Саске-то знал, в отличие от всех остальных, зачем директриса наведывалась в эту коморку и, звеня припрятанным саке, усаживалась на диван и пировала. Иногда — в одиночестве, иногда — в компании... Именно таким образом у младшего Учих появились довольно любопытные фотографии, из-за которых Цунаде бы никогда не рискнула выгнать его из школы. Нет-нет, никакого шантажа, просто... дружеская договоренность.
Брюнет усмехнулся, погасил окурок и бросил в урну. Промазал. А, пох.
Достав из кармана наушники — как средство защиты против убийственного звонка — Учиха откинул голову назад и закрыл глаза. Что ему приснится на этот раз?..
POV Юрико.
Рука болела неимоверно. Я даже подивилась хватке такого, казалось бы, заморенного брюнета. Если будет синяк, я его... Черт, да какой там будет, он уже есть. Лиловый такой, с прожилками, в форме руки... Красота была бы, кабы не на моей лапе светилась... Блин, как я это объясню? И ведь не прикроешь — платка у меня нет, а если пойти в медкабинет, начнутся ненужные расспросы. Я ж не буду жаловаться на этого задрота. Да разбежались, я сама с ним разберусь, что я, не мужик что ли?..
До конца перемены я отсидела, скрываясь от излишне любопытных одноклассников, в женском туалете. Прямо перед звонком я, зажав уши, рванула в класс и едва-едва успела прошмыгнуть перед Ибики-сенсеем. Нарушать правила, это, конечно, здорово, и я очень это люблю, но опаздывать к Ибики — самоубийство чистейшей воды. Говорят, он когда-то работал в учереждениях государственной безопасности... Короче говоря, учителя японской истории лучше не злить.
В классе не было Учихи. Вещи были, а тушки гения не было. Ха, неужто стыдно показаться мне на глаза? Будем считать, что день удался.
Весь урок мы с Наруто благополучно переписывались на какой-то бумажке, счастливо избежав разоблачения. Ибики или на самом деле нас не замечал, или просто притворялся...вероятней последнее.
Кстати говоря, о Наруто. Вот уж чего я не ожидала, так это того, что друг детства узнает меня и вспомнит. Даже детские прозвища не забыл...
Помню, мое возникло из-за того, что сокращать меня как «Юри» было... кхм... не совсем прилично. Нет, мне глубоко с высокой башни было на приличия, но ассоциироваться с таким направлением, как юри, я не желала. Так что в конце концов друг предложил сокращать меня до «Рю», а его — как «Ру». Так мы и стали неразлучной парочкой, вечно влипавшей во всякие переделки, «Команда Ракета», ага-ага.
Что любопытно, когда я потребовала объяснений этих его признаний в любви моему альтер-эго, он с неохотой признался, что просто по привычке держался вблизи меня... в смысле, моей тушки. А изображать столь верную щенячью любовь было не так уж и сложно — и отец, и мать Удзумаки были известными актерами. В конце концов, он, солнечно улыбаясь, поошептал мне:
«Рю-тян, я никогда не сомневался, что ты вернешься!»
Больше всего меня порадовала реакция одноклассников, которые, кажется, вполне нормально воспринял изменения в моей внешности. А могли и не воспринять — ведь, если всмотреться, я очень сильно изменила данное мне природой и покареженное Сакурой тело. Ну, не совсем я — но Кабуто, поистине гениальный во всех направлениях врач, по непонятным мне причинам фанатично служащий Орочимару, и, собственно, проведший все операции со мной — следовал моим просьбам, когда изменял геном.
Первым делом мы покопались в той самой несчастной шестнадцатой хромосоме, из-за которой я и получила розовые волосы, и заменили ген на строго противоположный, соответственно, меняя розовый на темно-голубой. Меня всегда раздражали розовые пряди, к которым никогда нельзя было подобрать одежду нормальных цветов, и волей-неволей приходилось подражать и так многочисленным свит-лолитам?. Потом мы еще долгое время меняли тип телосложения, меняя с предрасположенного к полноте на худощавый, тип лица, и, самое главное — высоту лба.
Вообще, это больше всего напоминало какой-то компьютерный симулятор, где можно целиком и полностью создать своего персонажа. Правда, в отличие от игры, все эти изменения были довольно опасными — Кабуто заранее предупредил меня, что работа с хромосомами грозит долгосрочными осложнениями, и этот метод пока не проверен, да и вообще теоретически законом это запрещено.
Но подобные исследования... завораживали. Я уже решила, что после школы пойду на медицинский, а потом — в помощницы к Кабуто. Самое удивительное — это знать, что ты можешь сделать с человеком что угодно — потратив лишь несколько недель на расшифровку генома (Мой геном, как оказалось, Кабуто расшифровал еще три года назад). И подобные мысли... заставляли чувствовать себя Богом.
После всех операций — представьте, что всем клеткам моего тела пришлось перестраиваться под новые гены — я провалялась на койке около трех с половиной недель. Я позволила себе потратить это время только потому, что знала — о, черт, у меня впереди еще до кучи времени!
Ну, это лирическое отступление.
Сегодня, в честь нового учебного года, было всего лишь три урока, а так как учительница физкультуры — Анко Митараши — еще не вернулась с отпуска, то нас отпустили домой.
Мы, шумно болтая с Наруто, собирали сумки, когда ко мне подошла Ино, и, слащаво улыбаясь, попросила:
— Юрико, мне нужно тебе кое-что сказать. Не отойдем?
Я, старательно прикрывая поврежденное запястье, засунув его в сумку, только кивнула, и, предупреждающе взглянув на Нару, отошла вместе с Ино.
Заведя меня за угол, Яманака зашипела:
— Что ты сделала с Саске-куном, крашеная лохудра?!
Я пожала плечами и состроила пренебрежительную мордочку:
— Разве так нужно приветствовать подругу, которую ты не видела целых три месяца?
Ино злобно сощурилась, и, видимо, решив, что я не расслышала вопрос, повторила:
— Где Саске-кун?!
Я поспешила уверить ее:
— Свинка, у меня с ушами все в порядке, и я прекрасно слышала твой вопрос. Я понятия не имею, где обретается этот козел, и знать не хочу. И да, — я вскинула руку к ее губам, предупреждая вполне ожидаемый жест. — Учиху ты можешь забрать с потрохами, я не претендую. Слышишь меня? Не претендую я на него.
Оставив свинку в некоем подобии растерянности, я забрала у Наруто сумку и спустилась вниз, к школьной парковке. Друг догнал меня и спросил:
— Рю-тян, может, проводить тебя до дома?
Я улыбнулась, махая рукой в сторону темного мерседеса на краю парковки.
— Нет, спасибо, Ру-кун, меня подвезут.
— О. Ну ладно. До завтра!
Помахав другу на прощание, я, цокая каблучками, направилась в сторону машины. Сердце предвкушающе билось в груди...
***
В этот момент Учиха Саске, мирно спящий в курилке, проснулся из-за особо громкого аккорда в наушниках, и, привлеченный цокотом чьих-то каблуков, выглянул в окно...
Учиха вытащил наушники из ушей и, потягиваясь, выглянул в окно. Да так и застыл в нелепой позе, уставившись на темный автомобиль, поблескивающий на солнце лакировкой и отгороженный от мира тонировкой на стеклах. Нет. Не может быть.
Чей-чей автомобиль, а уж мерседес брата Саске узнал бы из тысячи. И дело не только в номере — хотя и наличие оного значительно облегчало задачу опознавания транспортного средства — а в гротескном изображении пляшущего карточного Джокера на капоте машины. Юноше всегда было интересно, почему именно этого персонажа выбрал безукоризненно вежливый и спокойный нии-сан, который, как казалось Саске, ни разу даже карты в руки не брал.
Мысль о том, что брат приехал за ним, младшенький Учиха отмел мгновенно и без надежды на возвращение. С Итачи у него были не просто натянутые отношения, а из рук вон плохие, выражавшиеся в ненависти со стороны младшенького и в безразличном презрении со стороны старшего. Они даже не жили вместе — Итачи специально купил для Саске небольшую квартиру вблизи от школы и сам перевез из их родного особняка все вещи брата. Он никогда не озвучивал вслух то, что Саске запрещено появляться в доме их родителей, но это... явно витало в воздухе. Да и юноша, после смерти родителей, и сам не горел желанием появляться дома.
С нии-саном они с тех пор не разговаривали, и он никогда раньше не приезжал в школу Саске. А тут, вдруг... Зачем Итачи все-таки приехал?
Из размышлений младшенького Учиху вырвал звонкий стук каблучков, судя по звуку, направляющихся прямо к машине брата. Мм?
Саске с интересом выглянул в окно, отыскивая источник звука. Сакура? В смысле, Юрико. Да, действительно она...
Учиха, ощущая поднимающееся в груди раздражение, приложил руку к распухшей щеке и принялся наблюдать дальше, с каждой секундой охуевая все больше.
Голубовласка спокойно, почти привычно, подошла к дверце машины, и кончиками длинных ногтей постучала по стеклу. Через пару секунд дверь водительского места отворилась, и наружу вылез водитель. Поклонившись, он принял у Юрико сумку, осторожно убрал ее в багажник, и раскрыл перед девушкой дверь заднего сиденья.
Та, пряча одну руку за спиной — Учиха увидел на ее запястье лиловый отпечаток собственной руки — и, непринужденно смеясь, села в машину. Дверь захлопнулась, отрезая всяческие звуки, водитель сел на место, и через некоторое время машина плавно двинулась с места, покидая территорию школы.
Саске проводил взглядом мерседес и вновь закрыл глаза, собираясь поспать еще немного. Ему все равно придется забирать сумку из класса, а это значит — разговаривать с Какаши, или, не дай Ками, с Ибики или Ирукой, и, соответственно, получить отработку... короче, в любом случае, он останется здесь до вечера, можно даже не торопиться.
Но планам гениального красавца не было суждено сбыться — в заднем кармане завибрировал телефон, и Учиха, вздохнув и вытащив мобильник на свет, взглянул на дисплей, определяя звонящего. Что? Итачи? Он последний раз разговаривал с братом по телефону не меньше года назад, а тут... В чем причина?..
— Чего тебе? — грубо спросил Саске, нажимая на зеленую кнопку ответа.
— Нужно поговорить. Немедленно иди к себе домой. Я скоро приеду, — голос брата был наполнен льдом под завязку. Учиха-младший почуствовал, как по рукам бегут крохотные, но неприятные мурашки.
— С чего бы это? У меня есть свои дела, и вообще я те...
— Немедленно, — если бы Саске не знал, что Итачи — самый хладнокровный человек на Земле, решил бы, что брат трясется от еле сдерживаемой ярости. — Немедленно.
— Если бы ты не был моим опекуном, фига бы с два я тебя послушался... — проворчал Саске, обрывая связь. С Итачи вполне сталось бы отрезать ему доступ к карманным расходам, плавали, знаем.
Саске, почти недоуменно пожимая плечами, вышел из курилки, запихивая пачку сигарет в карман, забрал из класса сумку, наткнувшись, слава Ками, на Какаши, а посему получивший лишь пять внеочередных дежурств, а не уборку всей школы, как было бы, попадись он Ируке, и, лениво переставляя ноги, поплелся домой. Было тревожно — с чего это брат так внезапно проявил внимание к нему? Это не могло закончиться хорошо.
Но почему? Зачем? Все каникулы Саске провел относительно спокойно, в участок не загремел ни разу, насчет школы пока пререканий не должно было возникнуть... Ладно, сейчас он все узнает.
***
Саске вошел в квартиру, одновременно прицельно метая ключи на специально предназначенную для этого полочку и разуваясь. С кухни доносились какие-то звуки — хмм, что, аники уже пришел? Все-таки интересно, что ему надо?
Учиха прошел на кухню, кинув школьную сумку на диван в прихожей, проигнорировал брата, с каменным лицом сидящего на стуле, и поставил чайник на плиту, кипятиться. И только проделав все это, обернулся.
— Что тебе здесь надо? — с нескрываемой ненавистью произнес младший Учиха, разглядывая Итачи. Совсем за два года не изменился... Разве что круги под глазами стали менее видны. Либо перестал так грузить себя работой, либо одно из двух.
По губам аники скользнула злая усмешка. Саске проморгался — странно, не показалось...
— Учиха Саске... — проговорил аники, словно пробуя имя на вкус. — Так вот, Учиха Саске, ты хочешь лишиться своей фамилии?
Саске сначала даже не понял вопроса, но когда понял, взвился не хуже бешеного коня.
— Ты наследства решил меня лишить, сука?! Ничего у тебя не выйдет, мой адвокат...
Итачи прервал его излияния легким взмахом руки. Он встал со стула, подошел к брату и цепко ухватил его крепкими пальцами за подбородок. Его сощуренные, из-за линз красные, глаза не предвещали ничего хорошего.
— Если я захочу лишить тебя наследства, никакой адвокат тебе не поможет. А я захочу это сделать, если ты еще хоть раз к ней прикоснешься...
— О ком ты? — недоумевающе хлопнул глазами Саске, невольно испытывая желание вжаться в стенку под тяжелым взглядом брата.
— Сам знаешь, — шепнул Итачи в самое ухо младшенького. — Только коснись ее еще раз, и ты потеряешь и наследство, и право называться Учихой. Ты потеряешь все. Я об этом позабочусь.
Брюнета пробила дрожь, но он постарался обуздать свои чувства.
— А не пойти ли тебе, козлина? Я не знаю о ком ты говоришь, но видеть тебя в своем доме не желаю! Убирайся!!
Глаза аники гневно полыхнули, и от неслабого удара по животу Саске отлетел в дальний конец кухни, приложившись затылком о стену. Учиха съежился в комочек, сжимая руками раскалывающуюся голову и стараясь не шевелиться.
— Я тебя предупредил, — последний раз прошелестел голос Итачи и ненавистный человек наконец покинул квартиру брата, громко хлопнув дверью.
POV Юрико.
Как всегда, Канто — водитель — на постукивание по стеклу отозвался мгновенно. Вылез, забрал у меня сумку и убрал ее в багажник. Я же, оставшись без прикрытия для поврежденной руки, ничего не придумала лучше, чем спрятать ее за спину. А какие у меня были варианты?
Я залезла в вежливо открытую для меня дверь, засмеявшись на шутливое приветствие Итачи, и, по-прежнему пряча руку, села на свое место.
— Как прошел первый день в школе? Появление удалось? — с улыбкой спросил он, гладя меня по волосам.
— Ваа, прическу испортишь! — взвыла я, по привычке закрывая голову руками. И только сейчас вспомнила... о блин.
— Юрико.
Я крепко зажмурилась и медленно убрала пострадавшую лапу за спину.
— Да? — спокойно поинтересовалась я, приоткрывая один глаз.
Не то чтобы я его боялась, просто... Просто... А, черт, Итачи действительно страшен в гневе.
— Руку.
Вот так всегда. Когда он злится, начинает использовать односложные слова-предложения, а от этого только страшнее становится.
— Да все с ней в порядке, я просто...
— Руку.
— Правда, все норма...
— Руку.
Ну и как с ним спорить? «Все сказанное вами будет использовано против вас?» Да-да.
Я, вздохнув, протянула брюнету руку. Итачи бережно пробежался холодными пальцами по синяку и внезапно поднял на меня глаза. Меня пробила дрожь — настолько этот взгляд был переполнен... холодом. Я моргнула, и наваждение поспешило рассеяться.
— Честное слово, все в порядке. Она совершенно не болит, — ну, тут я чуть-чуть преувеличила... — Сейчас я домой приеду, кремом намажу и все пройдет...
— Кто?
А-а-а, блин, у меня сейчас просто истерика на нервной почве начнется. Я ему одно говорю — он свое гнет.
— Я сказала, что все со мной в порядке! — свистящим шепотом произнесла я, выворачивая руку и гордо отворачиваясь к окну. — Эта твоя опека... Я что, маленькая?
Нет, ну правда ведь, раздражает. Я не имею ничего против защиты — чувствовать себя за каменной стеной-таки очень приятно — но не в таком же гипертрофированном виде!
А Итачи носится со мной, как с хрупкой фарфоровой статуеткой шестнадцатого века, на которую дунешь — рассыпется.
Я вздохнула. И ведь сколько разговоров было на эту тему — так нет ведь, ему все время кажется, что если он выпустит меня из виду, непременно произойдет нечто ужасное. Я не удивлюсь теперь, если он и в школу закинет каких-нибудь своих знакомых, которые должны будут не спускать с меня глаз...
— Если не скажешь ты — я ведь сам узнаю, — пригрозил Итачи.
Холодные руки легли мне на плечи и развернули обратно. Я насупилась и отвела глаза, через мгновение оказавшись в крепких объятьях.
— Глупая... — прошептал он мне в волосы. — Я же волнуюсь за тебя...
Я уткнулась ему в плечо лбом и опять вздохнула.
— Да знаю, знаю. Пора бы мне уже привыкнуть...
— Так кто?
Я чуть не взвыла. Да что же ему неймется, и не отстанет ведь...
— Ты все равно его не знаешь. — буркнула я, поднимая глаза.
По его губам скользнула легкая полуулыбка.
— И все же?
— Учиха Саске. — Я с удивлением посмотрела в мгновенно потемневшие глаза брюнета. — Ты его знаешь? Откуда?
— Да так... — отмахнулся Итачи. — Были общие... знакомые.
— Не ври мне! — рассердилась я. — Я же до сих пор твоей фамилии не знаю, проверить не могу. И вообще, вы ведь так похожи, может, он вообще твой брат?
На дне глаз, скрытых красными линзами, мелькнула застарелая боль, и я тут же пошла на попятную:
— Ну, я просто по внешности сужу...
Итачи открыл рот, чтобы что-то сказать, я напряглась — кажется, он сейчас скажет что-то важное, важное, но...
Но в этот момент машина остановилась, и Канто, отодвинув стеклянную перегородку между местом водителя и задними сидениями, крикнул:
— Итачи-сама, я встал у клуба. Вы оба выйдете?
— Нет, Канто, сейчас я Юрико провожу и мы с тобой еще в одно место съездим, — отозвался Итачи, выходя из машины и выпуская меня.
Я потянулась, забрала сумку из багажника и обернулась к Итачи:
— А куда ты сейчас?..
— Пара деловых встреч, я скоро приеду, — с улыбкой отозвался брюнет.
— А. Ну ладно. Только помни, ты сегодня выступаешь, и...
— Я помню, помню, — отмахнулся Итачи, забираясь в машину. — Я скоро.
Помахав вслед отъезжающей машине, я по-удобнее перехватила сумку и направилась к черному входу в клуб «Акацуки».
Привычно оттолкнула софит, с подачи Демона опять стоящего напротив входа, чмокнула в щеку Динамита, разыгрывающегося на гитаре, махнула Язычнику, стоящему возле стойки, и плюхнулась на кресло рядом с Ангелом. Девушка спорила с Лимоном по поводу финансирования нового проекта, но бухгалтер уперся и только упрямо и отрицательно тряс головой.
— Ангел, а где все остальные? — откинув голову назад, спросила я.
Девушка оторвалась от спора и повернула ко мне голову, безмятежно улыбнувшись.
— А, ты уже тут, я тебя не заметила, извини. Кто-то еще не пришел, кто-то уже репетирует... Бамбук опять накурился и отлеживается в подсобке. Если к вечеру не очнется — опять Демону и Богу придется стоять на входе вместо него...
Я поморщилась.
— Вы отбирайте у него, что ли... Это уже который раз.
Ангел только фыркнула:
— Да беполезно, пробовали уже, все равно находит. Ты лучше мне скажи — в нашем сегодняшнем номере, вот на середине, после пятого такта, может, лучше сделать вот такое движение? — Ангел качнула руками, наглядно демонстрируя свое предложение.
Я встала и протянула ей руку.
— Пойдем лучше в зал, — прошептала я. — Здесь слишком много... лишних глаз.
Я обернулась, подмигнув Язычнику, и мы с Ангелом вышли в небольшой застекленный зал, чтобы отработать сегодняшнюю подтанцовку.
