Название: Fighting Emotions или Поглощённая Страстью
Автор: Natsumi
Бета: Отсутствует
Фандом: Naruto
Категория: Гет
Жанр: Ангст, экшн
Пейринг: Итачи\Микоми (OFC)
Персонажи: Большинство персонажей "Naruto”, в частности Саске, Дейдара, Тсунаде...
Рейтинг: NC-17
Дисклаймер: Все права на использованных персонажей принадлежат Кишимото Масаши
Предупреждения: Смерть ОС, IC, лимон, грейпфрут, спойлеры, макси.
Содержание: Идеальная, казалось бы, шиноби, следующая всем канонам и правилам своей профессии, оказывается в эмоционально-неустойчивом состоянии по причине появления одного, определённого человека. История о том, как хладнокровная куноичи проигрывает своим эмоциям и становится с головой поглощена ими – жизнь её рушится. Оказывается, она вовсе не идеальна, а совсем наоборот. Быть идеальным снаружи не значит быть идеальным внутри Прочтите – узнайте всё сами.
Статус: Не закончен

Сырость, мрачность, дискомфорт до боли напоминали подземелья Орочимару. Вот только одно дело, когда ты – Бог и начальник, а совсем другое, когда заключённый. Пусть младший Учиха и специально позволил шиноби Листа себя поймать, непрерывное проживание в этой тусклой, промозглой камере создавало нудное ощущение дискомфорта. Младший Учиха лишь благодарил чудо, что кроме единственного визита Наруто и Какаши с его вразумительным трактатом, здесь никого не было из его сверстников, которым, несомненно, было любопытно повидаться с предателем. Сейчас Саске уже не различал, который час: пусть даже сквозь окно, огороженное толстыми решётками, пробивался лёгкий свет, ему казалось, что всё ещё ночь. Ему не спалось. И мысль о том, что он спал часа два в сутки, и то днём и из-за снотворного, которое подсыпали в еду, ничуть не тревожила его. Его покой был оккупирован другими, наводящими то тоску, то злость, то ещё что-то мыслями. Начинались они со странного ощущения неправильности своего поступка (которое его настигало безумно редко), а заканчивалось тобой. Всё же произошедшее давеча не просто его впечатлило, а оставило глубокий след. Мало того, что его мужская гордость в прямом и переносном смысле пострадала, так ещё и самолюбие было угнетенно. Оказалось, что всё его могущество не так уж и велико и на всех не распространяется. В голове черноголового юноши возникали мучительные вопросы, содержащие такие недовольные возгласы, как "Как же это так?” "Я же Учиха Саске!” "Да кем она себя возомнила?”. И верно, кем, как? Он же Учиха Саске! Он был уверен на тысячу процентов, как всегда, что ему нельзя сопротивляться. Будучи разбалованным женским вниманием и восхищением, он был убеждён в своей неотразимости. И пусть ему было в принципе побоку, он знал – это действительно так. Поэтому, положившись на неизменную и неоспоримую истину, молодой наследник истреблённого клана постарался заманить жертву женского пола в сети своего наследственного, мягко выражаясь, шарма. Оказалось, что жертва его шарму не по зубам. Он ведь даже осуществил первый, хоть и совсем незначительный, но физический контакт с лицом противоположенного пола. Ему это было не просто в новинку… Саске никогда и не думал о совращении кого-то. Даже если бы это требовалось для достижения цели, он бы постарался использовать другой метод. Общение с женщинами именно в этом смысле – один из крайних случаев. А в этот ра0з ему словно захотелось сделать именно это, словно мысль об этом его прельщала, что ли. Кто спорит – ты слишком хороша, что тебя и погубить может, что даже старший Учиха не смог подавить гормоны, поэтому такая реакция со стороны Саске не удивительна. Но самое страшное – что ему это понравилось: прижимать тебя собой, шептать на ухо. Не сделай ты что-нибудь, он бы продолжил, а там, Ками его знает…
Вот же…! Не знаю, как её назвать, но это просто не поддаётся объяснению. В жизни ничего подобного не видел: другая бы на её месте… Нет, она, конечно, не "другая”, но тем не менее. Я полагал, что близость подобного, незначительного рода ей была неизвестна, и она растеряется, а я смогу лепить из неё, что пожелаю. Но судя по её реакции и выражению лица, это не было ей так уж непривычно, как мне казалось. Видимо, с ней такое уже случалось, дакэдо… Хотя, это меня волнует меньше всего, поскольку я всегда получаю то, что хочу. Она признает моё превосходство рано или поздно. А вот то, что она встречала моего брата, меня смущает, так как, если она столкнулась с ним и осталась жива, то значит, мне стоит просчитывать всё заранее. Тогда получается – она ещё сильнее. Но вот что мне интересно: это при каких обстоятельствах она с ним столкнулась и почему он оставил её в живых? Мангекё он на ней точно не использовал, раз она может соображать. Это даст мне прекрасную возможность показать ей, какого это: вот тогда она узнает, что такое настоящая, ментальная пытка. Вот только что она имела в виду, сказав, что знает ответ на то, почему я не выбрался отсюда? Нет, знать она не может – это исключено. Она просто пытается запутать меня, заставить меня случайно осечься и проговориться. Но нет…у неё ничего не выйдет. Хм…а с такой как она я, возможно, смог бы претворить свою второю цель в жизнь. О чём я думаю? Это нелепая глупость. Мне стоит думать о более важном. Сейчас я должен доказать им, что не представляю угрозы. А когда Мадара атакует деревню, у меня будет прекрасная возможность совершить свою месть. Я не могу понять, почему Итачи поставил безопасность деревни перед нашей семьёй, но его поступку нет оправдания. Он убил тоу-сан* и каа-сан*…нет, даже если он сделал это во благо селению, я, тогда, отказываюсь понимать принесённые им жертвы. А те, кто приказали ему принести эти жертвы, поплатятся сполна.

*Отоу-сан (O’tou-san) – Отец.
*Окаа-сан (О’kaa-san) – Мать.
Ты немного приоткрыла глаза: раздражающего солнечного света, слепящего в глаза, не было, что указывало на ранний утренний час. Судя по всему, багряное солнце лишь немного поднялось над горизонтом, оповещая о новом дне, который для кого-то несёт с собой новую надежду - так как каждый новый рассвет несёт с собой надежду. Вот только когда надеяться больше не на что, рассвет уже для некоторых теряет смысл и не имеет значения. Как для тебя. Но, скорее всего, для тебя каждый новый рассвет несёт лишь новую опасность и головную боль.
Ты проморгалась спросонья и попыталась вспомнить, как ты оказалась в своей мягкой кровати. В голове пронеслись события прошедшего дня: самое примечательное и запомнившееся – невероятная слабость. Но это было, увы, не самое неприятное. Разговор с Шизуне, встреча с Саем, допрос Саске, выпивка с Тсунаде… Все эти события как бы заново воспроизводились в голове, а ты улавливала самое важное. Ты вспомнила Саске и эту его неожиданную выходку, и тебя аж перекосило. Как можно было допустить такое – он и приблизиться не должен был, а ты взяла и потеряла бдительность! Но что было после, тебя встревожило и напрягло, мягко выражаясь. И нет, это не то, что ты попробовала саке, будучи несовершеннолетней,­ а то, что ты узнала от Тсунаде. Ты помнишь, как та сказала, что ты пыталась спасти обречённого, а потом всё было немного туманно, словно ты была остаток вечера под действием чего-то. Ты помнила лишь то, что думала о случившемся и Итачи, а потом в голове словно помутнело, и тело охватила слабость. Было ментально и физически нехорошо, а потом какой-то подозрительный парень подсел к тебе и убеждал, что его послала Тсунаде… Затем ты выпила воды, а потом - сплошное ничего. Как ты оказалась дома? Сколько дней с тех пор прошло? Что произошло за это время? Вопросы атаковали разум, и ты резко привстала, сжимая одеяло в кулаках. Ты оглянулась вокруг своей комнаты и волна какого-то нехорошего чувства словно камень, встала поперёк горла.
Нани? Что произошло со мной? Ками-сама…я точно схожу с ума. Что случилось со мной после рассказа Тсунаде? Я будто ушла в астрал, что ли! Всё так смутно, расплывчато. Я лишь помню, что думать могла лишь о нём…и думать было как-то больно. А потом меня затрясла Тсунаде, а я что-то ей ответила и ещё тот парень со стаканом воды…стоп! Выпив воды, я сразу вырубилась! Я медик, меня не надуришь здесь. Это не совпадение: от чистой воды мне бы стало легче, я бы ни потеряла сознание. Кто вообще был тот парень? И кто меня домой принёс? Оглядев комнату ещё раз, ты видела, что всё по-прежнему, но интуиция подсказывала, что что-то всё же не так. Если меня кто-то принёс, значит, этот кто-то был в моём доме! Нет, гендзютсу слишком сильное, но сам факт, что кто-то был здесь, пока я спала, меня не просто настораживает. Теперь, когда мне известно, что Данзо послал Сая следить за мной, вполне логично предположить, что он послал ещё кого-то помимо него, кто неустанно выполняет свою работу. А я тут в таком состоянии! Это неприемлемо! Меня так раскрою- от мыслей тебя оторвал стук в окно. Ты рефлекторно потянулась под подушку за старым добрым кунаем. Тихонько поднявшись с кровати, ты проследовала к окну. Кунай медленно упал на покрывало, так как надобности в нём не было. На твоём окне виднелась знакомая по форме белая птица, на лапке которой была прикреплена свёрнутая в мятый комок бумажка. Ты приоткрыла дверцу окна, и птица тот час села тебе на руку. Ты настороженно сузила глаза – всё же птица была глиняная, а раз глиняная, значит рано или поздно она совершит "бум!”. Другой рукой ты аккуратно отцепила клочок бумаги с лапки птицы, и она отлетела от тебя, усевшись на подоконник. У Дейдары, что, новая техника? Надеюсь, она улетит сейчас и где-нибудь в ста километрах взорвётся, а то мне придётся взрывать её самой. Ну, сразу же видно – он! Вон как бумажку свернул! Что же здесь…? Ты с горем пополам развернула в тридцать три раза скомканную бумажку и попробовала прочитать содержимое. Увы, на это у тебя ушло немало времени, ибо почерк пиротехника был отнюдь не разборчивый. Мало того, письмо было неграмотно написано и в связи со смертью орфографии и пунктуации в нём, тебе пришлось не очень легко. Прочитав эту пару строчек, казалось, что ты заново перечитала руководство по ниндзютсу для студентов академии. Ну вот и всё… Рано или поздно это должно было случиться – меня призывают к своим обязанностям, как предателя и преступницу. Время планировать поимку Кьюби, нэ? Что ж, Дейдара, через четыре дня мы увидимся. Я не буду помогать Акацуки, конечно, я не скажу тебе об этом и буду действовать наперекор тому плану, к которым мы придём, то бишь я приду, так как ты будешь нести чушь. Я буду делать вид, что всё так, как надо, пока сама сделаю всё наоборот. Хоть партнёр у меня глупая творческая личность, которая не способна заподозрить мою измену. Но если ты, подрывник, признавшийся мне в любви, каким-то образом узнаешь, то либо ты присоединишься ко мне, либо перед тем, как ты успеешь донести Мадаре хоть слово….я тебя…уничтожу.
Ты оглядела птицу: она продолжала тупо сидеть на подоконнике. Ты вскинула бровью, озадачившись. Неужели блондинистый пиротехник по глупой, несмышленой натуре своей, ждёт от тебя ответного послания? Он что, вконец лишился рассудка? Тебя ведь так и раскрыть могут. Ты и без того рискуешь многим, получая подобные сообщения. Ты нахмурилась - как это всё напрягает! Мало всего прочего, ты была по-прежнему одета, и честно говоря, была благодарна, пусть и спать в одежде неудобно. Но ещё не хватало того, чтобы тот умник, что тебя привёл домой, ещё тебя бы и переодел! Тогда было бы вообще здорово…
Ты произвела несколько печатей, и послание Дейдары испарилось: это было специальное стандартное дзютсу, которому учили любого АНБУ для ликвидации информации. Уж тебе это дзютсу пригодилось, и использовала ты его частенько, когда ты работала на два фронта. Да и сейчас ничего не изменилось; только работаешь ты на другой фронт. Уничтожив записку Дейдары, ты увидела, что белая глиняная птичка упорхала с твоего подоконника. Ты облегчённо вздохнула и развернулась, чтобы принять душ. Но не тут было: за спиной послышался оглушительный свист, а после и вовсе последовавший за ним взрыв. Нахмурив брови, ты подошла к окну и в который раз раздражительно вздохнула: птичка подрывника сделала "бум” едва вылетев из твоего окна, что всё близстоящие дома не могли не услышать оглушительного звука, напоминавшего шум фейерверка во время Фестиваля Сакуры. Ты рывком закрыла окно. Дейдара, мать твою! У тебя вместо серой жидкости в голове кусок глины, бака! Если кто-то видел вылетевшую из моего окна странного рода птицу, вспорхнувшую в воздух и так эффектно взорвавшуюся ни с того, ни с сего, то… Неужели нельзя было просто птицу-призывника использовать, как все нормальные шиноби! За мной следят, а значит, одна малюсенькая ошибка – овари*. Подвох в том, что меня, если поймают, то поймают именно на глупости и на чём-то ну совсем примитивном, простеньком. Хитрых людей нужно на таком и подлавливать, и Данзо, с*кин сын, знает это не меньше моего. Мне нужно быть внимательной и держать ухо востро. Меня не должны поймать ни на очевидных вещах, ни на невидных с первого взгляда мелочах.
Только ты отвлеклась от потока стремительных мыслей и начала расстегивать молнию на топе, как в дверь кто-то постучал. Негодованием твоё ощущение называть было сложно: это было скорее что-то смешанное с раздражением и подавленностью, подавленностью этими визитами, расспросами, переживаниями. Ты подошла к двери и открыла её. На пороге стояла мило улыбающаяся, розоволосая куноичи. Её глаза сияли малахитовым оттеком. Эта девушка, как всегда, была полна надежды и веры. По сравнению с её оживлёнными, глубокими бирюзовыми глазами, твои дико-карие казались пустыми, тусклыми, мёртвыми. Раньше они всегда были пустыми, но в них присутствовала некая сила, необузданность, строптивость. Эти глаза гнели и тяготили. А сейчас они были унылыми, словно их неистовый коричневый оттенок потускнел и стал каким-то вялым, бледно-карим цветом, а сами глаза теперь уже не тяготили, а напрягали так, что вместо того, чтобы как раньше, не хотелось отводить взгляд, хотелось побыстрее спрятать его от них. И как Харуно не изменилась после всего, что случилось и свалилось на неё? Как же её глаза, по-прежнему, сияли, как два ярких изумруда, а твои потускнели и утеряли блеск? Медик-нин провела рукой по своим пастельно-розовым локонам и прищурив глаза, добродушно улыбнулась.
«Охайо годзаймас, Микоми-сенсей!» случай с подрывником вывел тебя из равновесия, что ты даже не заметила, какой суффикс применила куноичи по отношению к тебе. Хотя сама ты пообещала себе во время вашей прошлой тренировки, что если она ещё раз так к тебе обратится, то почувствует на себе, что такое десятикратный Тсуутен Кяку. Но сейчас тебе было не до этого.
«Охайо, Сакура…» развязно промолвила ты.
«Сумимасен, что я так рано, вдруг вы ещё спали, хотя…о чём это я, нэ?» насмешливо сказала та, полная хорошего настроя.
«Дощта, Сакура? Что тебя сюда привело? Тренировка ещё не скоро» холодно изрекла ты, скрестив руки на груди.
«Я? А, Тсунаде-шишоу меня послала проведать вас. Хотя не возьму в толк зачем, так как вы прекрасно на ногах стоите» она тупо хихикнула, за что и получила укоризненный взгляд с твоей стороны.
«Ты права. Дайджобу дес. Поэтому я к ней непременно наведаюсь, так что ты…можешь идти» твои безжизненные глаза плавно указали на дверь, но куноичи, преданная своим поручениям, ничуть не смутилась.
«Гомене, сенсей, но я не могу этого сделать. Тсунаде-шишоу поручила мене вас лично привести. Цитирую: "Мало ли, сознание потеряет”. Так что простите – приказ Годайме!» она опять хихикнула, пока тебе хотелось кого-нибудь треснуть. «Ещё, в случае вчерашнего происшествия, без понятия, какого, она сочла мои с вами тренировки излишними» ты вдыхала в легкие воздух, сдерживая недовольство и удивление. Вчерашних? Значит, это было вчера. Но что за бред? Они меня совсем хилой возомнили! Ну, даже и если потеряю сознание, то что? Нет, не поверю, что они так чистосердечно волнуются за меня. Масака, разве только Тсунаде, а им я ведь никто! Это же глупо. Теперь они из меня больную сделали…
«Какая глупость, Сакура. Я в полном порядке, чтобы продолжить с тобой тренировки. Ты даже Катсую вызывать не умеешь – позор. Наруто уже давно пользуется Кучийосе. Сядь, подожди, я приму душ, и мы наведаемся к Хокаге» приказным, холодным голосом произнесла ты. Какой был шанс отказаться от тренировок Сакуры, но увы, ты не могла позволить к себе такого снисходительного отношения. Сакура лишь радостно кивнула и уселась на кресло, пока ты направилась к ванной.
«Микоми-сенс­ей, вы грохота не слышали минуты за две до моего прихода? Что-то странное громыхало» недоумевала Харуно.
«Ииэ. Тебе показалось» донёсся твой равнодушный голос из другой комнаты.
«Соу да»

*Овари (Owari) – Конец.
Сакуре сегодня почему-то на месте не сиделось: прошло минуты три, а она уже устала осматривать твою гостиную. Она была довольно мала, и в интерьере отчётливо преобладал минимализм. Сакуре стало скучновато, она даже забыла про свойственную ей воспитанность и привитые манеры. Она прошлась по комнате взад-вперёд пару раз, а потом и это делать надоело. Она подошла к твоему маленькому, рабочему столу. Странно, но все эти коричневые ящички так и манили её открыть их. Что-то странное было с твоим домом. Увы, наивность Сакуры не дала повода для подозрения, что в помещении чуть ли ни на каждом углу гендзютсу. Если бы даже эта мысль и проникла к ней в голову, учитывая её-то врождённые талант на гендзютсу, то она бы откинула эту мысль прочь. А зря. Харуно всё же дерзнула полюбопытствовать, и её хрупкая ручка потянулась к одному из ящиков, но… Ты словно почувствовала это. Вода перестала шуметь, что мигом остановила любопытство Харуно. Однако будущий эксперт гендзютсу, который, наверняка, займёт твоё место такового через лет пять, имела ну очень неприятное и опасливое чувство насчёт твоего дома. Однако это вовсе не повод делать выводы, верно? Ведь если судить человека по его дому, то легендарному любителю рамена пришлось бы несладко…

Проходя по улицам Конохи, вы с Сакурой шли молча, дабы не напрягать друг друга бессмысленным напряжением: тебя напряжением выслушивать всякий бред про Саске, а её напряжением быть игнорируемой своим собеседником, так сказать. Золотистое солнце уже немного поднялось над селением, и люди понемногу начинали суетиться, спешить на работу. Мужчины, даже спросонья, умудрялись строить тебе глазки, ставя твою спутницу при этом в неловкое положение: эта симпатичная зеленоглазая девушка просто терялась, исчезала на твоём фоне, как и все остальные представительницы женского населения Листа. Тебя это страшно раздражало: как хотелось растеряться в толпе, исчезнуть, быть невзрачной и невидимой для посторонних глаз, но увы…
Куноичи немного поникла из-за всей этой, на твой взгляд, чепухи: она чувствовала твоё превосходство, и это на неё давило лишь потому, что вы были одного возраста. Ты была сильная, стойкая, равнодушная, непоколебимая, успешная в карьере и у мужчин, красивая, а она…
Казалось, у тебя было всё, а у неё ничего. Казалось, ты была счастлива, а она… Вот только всё было в точности до наоборот: у тебя ничего не было, а о понятии счастья ты знала только одну единственную ночь…
Ты, в целях разрядить обстановку, решила пойти на крайность – первой завести разговор.
«Сакура, а с чего это ты так рано на ногах?» безразлично спросила ты. Куноичи встрепенулась.
«Эм, ну…я раньше вставала где-то в девять, а когда попала в команду номер семь, стала вставать в шесть, как он. Я знала, что он тренируется в лесу и украдкой наблюдала за ним. Правда тогда я не знала, зачем нужно столько тренироваться. Вот и вошло в привычку рано вставать…»
Куноичи потупилась. Тут ты это и заметила: её глаза изменились. Они стали мутными, в них угас тот блеск, та искра надежды. Они теряли жизнь и с ярко-бирюзового меняли оттенок на цвет помутневшей морской воды. Стоило заговорить о Саске, как с ней случилось тоже самое, что и с тобой. Но, в отличие о тебя, у Сакуры были люди, поддерживающие её, заставляющие её плотно держаться на ногах. У неё были дорогие ей люди, и в этом и было одно из ваших многих отличий.
Вся эта нелепая ситуация поглотила вас обоих в омут собственных размышлений, что вы и не заметили, как добрались до резиденции вашей общей наставницы. Было довольно тихо и спокойно здесь пока что, так как ещё не все проснулись в семь часов утра. Пройдя по просторному коридору, вы достигли двери. Ты, как всегда, постучала и получила до боли знакомый ответ. Войдя в кабинет, вы застали Хокаге при её наилюбимейшем занятии – поглощении её жизненного топлива – саке.
Вид у неё был подавленный и встревоженный; похоже, этой ночью Годайме не сомкнула глаз. Но завидев тебя, она слегка возрадовалась.
«Вот и ты…Сакура, будь добра, выйди на минутку» та послушно кивнула и покинула помещение. Тсунаде скрестила руки под подбородком и окинула тебя порицательным взглядом.
«Ничего сказать мне не хочешь?» провозгласила она.
«Ииэ. Хотя, спросить кое-что мне бы хотелось, если позволите…»
«Само собой, но для начала… Что с тобой происходит?» серьёзность тона легендарного медика тебя поражала и напрягала.
«Вакарима­сен. Вы о чём?»
«Как это ты без понятия, о чём я?! Ты прекрасно знаешь! Случай вчера – чем ты его объяснишь? А твоя бледность, полуобморочное состояние…»
«Переуто­мление»
«Вот значит как, нэ? Переутомлением ты не отделаешься! Микоми, ты, верно, забыла, что для меня ты не лучший капитан АНБУ на данный момент, а прежде всего – моя бывшая ученица! В связи с этим, я тебя вообще не допущу ни к какой деятельности, пока ты не пройдёшь обследование. Мало ли что могло произойти с тобой за ту злосчастную неделю твоего отсутствия в команде Какаши на той миссии!» Тсунаде, довольная своей строгой и убедительной речью, гордо подняла голову, как и положено титулованному человеку, и ожидающе въелась в тебя взглядом.
«Ваката, Тсунаде-сама» с официальностью ответила ты, только чтоб не слышать этих идиотских, маразматических переживаний.
«Ну, вот и славно. А то ни будь ты тобой, я бы могла с уверенностью вывести чёткий и очевидный диагноз, что ты беременна. Какая нелепая глупость, соу дэс нэ?»
«Хай» автономно промямлила ты, пока слова Тсунаде полностью установились в твоём разуме. Ладони твои вспотели холодным потом, по телу пробежала паническая дрожь, в сердце потяжелело. «А то ни будь ты тобой, я бы могла с уверенностью вывести чёткий и очевидный диагноз, что ты беременна» слова прокручивались в голове, заполняя каждую клетку твоего тела страхом, «Какая нелепая глупость, соу дэс нэ?» в этом-то и дело: возможно, это вовсе и не глупость…