Название: Fighting Emotions или Поглощённая Страстью
Автор: Natsumi
Бета: Отсутствует
Фандом: Naruto
Категория: Гет
Жанр: Ангст, экшн
Пейринг: Итачи\Микоми (OFC)
Персонажи: Большинство персонажей "Naruto”, в частности Саске, Дейдара, Тсунаде...
Рейтинг: NC-17
Дисклаймер: Все права на использованных персонажей принадлежат Кишимото Масаши
Предупреждения: Смерть ОС, IC, лимон, грейпфрут, спойлеры, макси.
Содержание: Идеальная, казалось бы, шиноби, следующая всем канонам и правилам своей профессии, оказывается в эмоционально-неустойчивом состоянии по причине появления одного, определённого человека. История о том, как хладнокровная куноичи проигрывает своим эмоциям и становится с головой поглощена ими – жизнь её рушится. Оказывается, она вовсе не идеальна, а совсем наоборот. Быть идеальным снаружи не значит быть идеальным внутри Прочтите – узнайте всё сами.
Статус: Не закончен

Ты стояла в пароксизме окостенения, оцепенения. Твои глаза с каким-то удивлением, смешанным с разочарованием всматривались в этот голубой свет, исходящий из твоей ладони. Этот свет обозначал, что твоя интуиция впервые в жизни подвела тебя. Нет у тебя спасения от бесцельности и нет в тебе части Учихи-старшего. Ты не беременна. Сейчас для тебя это было полным разочарованием и даже тоскливо было как-то. Ты уже настолько себя настроила на этого ребёнка, что перестроиться было очень сложно. Ты была уверена на девяносто восемь процентов, что в тебе растёт наследник Учихи. А теперь… Ты не понимала, что в действительности с тобой происходит. Сначала одно, потом другое, потом третье. Ничему ты не могла найти причину. Всё сложно и запутанно. Ты сама уже не понимаешь, во что веришь, чего хочешь, к чему стремишься. Даже несмотря на то, что ты объявила своей целью защитить то, что было так дорого Итачи – Коноху, ты прекрасно знала, что жизнь твоя пуста и бессмысленна. Даже если тебе и удастся защитить Коноху, избавиться от Акацуки и избежать подозрений Данзо, то существование твоё будет влачиться по этой земле без всякой причины. Что ты делать будешь? Работать АНБУ до конца жизни, пока рано или поздно не погибнешь на суицидальной миссии ранга S? Перспективное будущее, ничего не скажешь! А впрочем, кому ты нужна, так? Ты всегда считала себя никому ненужной, хотя это было далеко не так. Начать можно с Тсунаде: она, как никто другой, дорожит тобой. Достаточно посмотреть, как она печётся и беспокоится о тебе. А Сай… Ведь невооружённым глазом видно, что он втюрился по самое не хочу.
Да тот же Дейдара, который, как тебе казалось, был поверхностным идиотом, дорожил тобой непомерно, зная, что взаимность невозможна. Что Наруто, что Сакура, Ямато или Какаши… любой из них может рискнуть жизнью, чтобы спасти тебя, так как ты – шиноби Селения Скрытого Листа – Конохагакуре. Но пока тебе было сложно понять такую вещь, как самопожертвование ради товарища. Само слово "самопожертвование”­
навевало подозрение. Казалось, что это всё специально или это какой-то план. И лишь взглянув в глаза человеку, могла ты определить его истинные намерения. И всё же как-то сложно было тебе понять, что есть люди, которым твоя жизнь дорога и имеет значение. Не видя этого факта, тебе при всём очень было важно, значишь ли ты что-то для определённого человека. И ответ тебя не радовал. Тем более, этот человек был несколько недель, как мёртв.
Теперь ты была в растерянности. Все показания налицо и тем не менее, ты не беременна. Ты свыклась с этой мыслью о беременности столь быстро, удастся ли соль быстро распрощаться с ней? Ведь в глубине души тебе даже хотелось, чтобы у тебя было хоть что-то, связанное с ним, помимо предмета на твоей шее. И вот сейчас, как только чакра перестала течь по руке, ты сразу же схватилась за это ожерелье, будто оно было твоим спасением. Пальцы судорожно теребили верёвочку, пытаясь успокоиться
Через минут пять ты уже и не заметила, как оказалась сидящей на кафельном полу в ванной. В глазах уже ничего не отражалось просто потому, что не было сил что-либо испытывать. Ты столько эмоций испытала за несколько недель, что и представить страшно. А началось то всё с той ночи, когда ты больше не смогла им сопротивляться и проиграла тот шестнадцатилетний бой. А ведь когда-то…я была холодной, чёрствой, непоколебимой. А сейчас? А сейчас я такова лишь снаружи. Сижу и недоумеваю, поему я не беременна – ну разве это не сдвиг? Сдвиг… больная...я больная на голову. Ками-сама…это всё ты, Учиха! Ты разбудил это всё во мне, а потом посмел умереть! Ненавижу…что я говорю? Бред…у меня крыша съезжает. Я не ненавижу тебя, Итачи…никогда. Всё дело в том, что я ненавижу себя. Особенно сейчас. Я хочу вернуть назад эту холодность, эту нелюдимость. Но не могу и не смогу. Я исчерпала себя как машина для убийств. Я нарушила правило шиноби номер двадцать пять миллионы раз за этот месяц. Мне уже не стать той же самой. Да, как много я поняла послей твоей смерти, Итачи, но от этого мне стало лишь хуже, потому что у меня никого нет…тебя нет .Ты медленно встала и огляделась: всё по-прежнему, ничего не изменилось и жизнь продолжается, то есть ты продолжаешь влечь своё жалкое существование. Вид у тебя был побитый, но тебя это не тревожило. Чем хуже ты выглядишь, тем меньше на тебя смотреть будут. Хотя мужчин и это не остановит. Ты поплелась прочь из ванной комнаты, и даже не причесав свои взлохмаченные волосы, вышла на улицу. Всё, что при себе имелось – кунай. И что, что сейчас уже пол-одиннадцатого ночи – это же ты. Тебе было плевать на всех и вся сейчас. Всё, чего ты хотела – пройтись и хлебнуть свежего воздуха. Так мало и так много в одно и тоже время. Лишь бы никого не встретить…
Ты уже не знала, сколько было времени, и сколько ты бродила по улицам селения. Счёт времени не посещал тебя которую неделю. Определить время можно и так. Каждое утро ты просыпалась и глядела на календарь, но не вычёркивала очередной день, так как, по-твоему, он был вычеркнут заранее. Собственно, дни ты никогда не вычёркивала, ибо это было глупо. Жизнь вообще была такая, что не знаешь, проснёшься ли завтра утром. Как известно, жизнь шиноби идёт бок обок со смертью. А твоя жизнь почти вплотную приблизилась к своему летальному исходу. Со всех сторон торчали лезвия, по краям которых ты продолжала ходить.
Ноги ты волочила очень медленно, никуда не торопясь. В голове возникали мысли странные, ну, и, как всегда, укорительные. Куда ты без этого! В сотый или тысячный раз обвиняешь себя в неправильности своих действий и обращения со своими чувствами. Ты, как казалось снаружи, как и Итачи, ничего не чувствовала и не умела испытывать какие-либо эмоции. Но внутри вы оба их при себе имели. Вот только в отличие от схожести снаружи, внутри у вас была огромная отличительная черта: ты подавляла и сдерживала эмоции, а он их контролировал и управлял ими. Контролировать свои чувства и властвовать над эмоциями – великий таланта ниндзя. И даже когда он выказал своё желание по отношению к тебе, он контролировал свою страсть, он прекрасно знал, чего хочет – и он это, собственно, получил. А ты… ты постоянно их подавляла, и теперь, когда они вышли на поверхность, стало немного затруднительно их контролировать. А это до добра не доведёт. В голове крутился случай с этой беременностью, от чего она начинала разбаливаться. Действительно: никуда не денешься от небезызвестного закона подлости, который действует везде и всегда. Однако иногда он бывает чрезмерно жесток, что законом подлости его не назовёшь.
Ты не сообразила, как умудрилась добрести до Главных Ворот. Ты прошла почти через всю центральную часть селения вплоть до ворот, думая и утопая в апатии и пессимизме. Ты шла по тёмным улицам, которые лишь озарял свет фонарей, так как луны давно уже не наблюдалось. Всё это время ты не замечала ни игривых взглядов мужчин, несмотря на твой непредставительный сейчас вид, ни подозрительно смотрящих юных представителей растущего поколения. Тебе было плевать и ты, как зомбированная, дошла прям аж до ворот. Может это своего рода знак, что тебе стоит покинуть селение, которое ты так безнравственно и необдуманно предала и променяла на силу? Кто его знает…Ты всматривалась в очертания ворот и в то, что находится за ними. Опустив уставшую голову, ты побрела в обратном направлении. Вот только голова начала покруживаться легонько, а тело потяжелело. В глазах начали мелькать звёздочки радужных оттенков, полностью блокируя и без того затемнённую видимость. Тебе казалось, что ты невольно попятилась назад, но чья-то рука плотно ухватила тебя за плечо и помогла поддержать равновесие. Ты обернулась и заметила большие, ставшие глубоко-бирюзовыми от тёмного света, глаза своей ученицы. Волнение отражалось в них, словно в зеркалах, от которых не скроешься.
«Са…кура?­» озадаченно спросила ты. Та лишь поддерживала тебя крепче.
«Микоми-сенс­ей, что с вами? Что вы делаете ночью так далеко от дома в таком состоянии? Вы шатаетесь, а вид у вас…ой! простите» куноичи осеклась, а потом смутилась.
«А ты сама-то что здесь забыла? Иди-ка домой, я в порядке» усталым, но равнодушным голосом указала ты. После сказанных слов голова вновь вскружилась и ноги начали заплетаться. Харуно перекинула твою руку себя на плечо и повела в сторону лавки неподалёку от ворот. Она усадила тебя и вытащила из рюкзака бутылочку с водой. Она протянула её тебе. Ты жадно высосала всю жидкость и опустошила сосуд. Затем вдохнула воздуха в лёгкие и повернулась к своей верной спасительницы.
«Саку­ра…аригато» после продолжительной паузы закончила ты свою немногословную благодарственную речь. Розоволосая куноичи дёрнулась, а глаза вновь стали похожи на твои. Она сложила руки на коленях и устремила печальный взгляд на асфальт.
«Дайджобу дэс ка?» вопросила ты. Та подняла голову и выдавила улыбку. Тяготящие воспоминания гнели её, словно создавая ощущение дежа вю.
«Дайджобу дэс! А вот с вами что? Простите, конечно, что влезаю, но у вас явно что-то случилось, сенсей, я вижу» заверила тебя медик-нин. Ты пожала плечами, делая вид, что сама не понимаешь, о чём она. Тебе было искренне наплевать, что там у неё за проблемы были, очевидно связанные с определённым Учихой (как и у тебя, только с другим Учихой), но ты решила расспросить её, чтобы та не спрашивала тебя.
«Может ты всё же поедаешь, что случилось, мммм?» вопросила ты Харуно непринуждающе. Та была в растерянности: как объяснить это такой, как ты? Она не знала, поймёшь ли ты её. Да и ты до некоторого момента вашего разговора не знала, что поймёшь. После двухминутного молчания куноичи взбредило в голову спросить тебя о такой глупости, что хотелось шлёпнуть себя по губам.
«Вы когда-нибудь любили?»
Буквально месяц назад тебя бы этот вопрос не задел и не тронул ни в каком отношении, ибо для тебя он был пустым и беззвучным, не имеющим ни смысла, ни значения. Но с тех пор много что изменилось вокруг тебя и внутри тебя, что в данный момент ты нашла её вопрос как минимум беспокойным. Месяц назад ты бы, сдерживая утеху и насмешку над нелепостью вопросившего, пофигистично и рефлекторно ответила бы чёткое "ииэ”, но сейчас ты останавливалась на чём-то вроде "ширимасен”, ибо ты почему-то была в замешательстве, хотя вроде всё было более чем очевидно – ты не любила. Но почему услышав этот вопрос, ты невольно задумалась? Чтобы бы ты не хотела ответить Сакуре, ты произнесла чёткое "ииэ”, дав ей понять, что ты не поймёшь. Харуно и не удивилась, но всё же надеялась на другой ответ, хотя бы на "ширимасен”.
«Вот…а я люблю, люблю его. И…мне больно сидеть на той скамейке, где он оставил меня четыре года назад лишь с жалким "аригато”! Я призналась ему, умоляла остаться, предлагала содействие в его губительной цели, даже была готова предать деревню ради него, а он…» куноичи более не плакала, скорее как робот выговаривала всё, что накопилось. Вместо слёз, её глаза показывали великую боль, которую ты, отчего-то была уверена, что почувствовала в тот страшный день. Тебя почему-то не оставили слова куноичи равнодушной. Раньше они казались "розовыми соплями”, а сейчас чем-то другим. «Он оставил меня на этой скамье посреди ночи, а теперь, спустя четыре года, он вернулся и ведёт себя ещё холоднее, будто я ему чужая…» ты молча слушала и нехотя вникала в её слова. У вас были сходства: вы обе пострадали от своих эмоций. Ты, конечно, не вела себя так тупо, как она по отношению к Саске, но ведь вы обе хотели, чтобы тот, кто вам дорог, также дорожил вами. Вот только у тебя всё не было так уж серьёзно, как у неё: тебя никто не отверг и не растоптал твои чувства, как это случилось с зеленоглазой частью команды номер семь. Но вы обе были привязаны к кому-то, а в итоге – были одни. Только у Сакуры хотя бы были друзья…
«Ты сама виновата» твои холодные слова просто резали куноичи пополам. Она уставилась на тебя жалобно. «Никогда не предлагай свою любовь мужчине, никогда её не показывай, не бегай за ним как собачка. Такие, как Саске, этого не оценят, поверь. Больше того, ты унижаешься перед кем-то, а это отвратительно»
«Пока­зывать свои чувства, по-вашему, унизительно?» с еле слышным раздражением спросила Харуно.
«Не совсем. Одно дело их показать, а совсем другое ходить за кем-то попятам и провозглашать эти свои чувства. А в случае с Учихами даже лёгкой видимости создавать нельзя. Пойми, Сакура, мужчина (особенно Учиха) по натуре своей – охотник. А ни одному охотнику неинтересна добыча, что сама бежит ему в руки» Харуно никогда не думала от таких вещах прежде, а сейчас задумалась. Ты была права, и она это знала. Вот что ей было странно, так это разница в вашем мышлении. Всё это время ей казалось, что она общается с двадцатитрёхлетней девушкой, а не со сверстницей. Казалось, ты намного старше, но…
«Но ведь Саске – законченный пофигист. Если мне будет плевать, то и ему тем более. Он даже будет рад, ведь я не буду его доставать» Как горох о стену, честное слово. Поумнеет – поймёт. «Ладно, неважно» ты не стала утруждать себя глупыми объяснениями. Уставившись в тёмную даль, вы молча сидели. Ты чувствовала себя не очень хорошо, поэтому решила посидеть ещё немного. Сакура, в свою очередь, никуда не собиралась уходить, ибо компания ей была необходима. Угораздило же её посадить тебя именно на эту лавочку.
Хм, она странная какая-то последнее время. Полностью отличается от той, что стояла передо мной на взорванной базе Орочимару. Вид у неё подавленный, и её это сейчас видимо не парит. Так или иначе, она знает больше меня в тысячу раз. Как-то удивительно, что у неё никого не было. Неужели ей действительно всё равно на лица противоположенного пола? Так ведь не бывает… Харуно продолжала тебя пристально изучать, но все выводы спутались в голове, что отуманило представление о своей собеседнице. Она не знала тебя, но ей так хотелось узнать.
«Сакура… а какого это – любить?» выдохнула ты, не понимая зачем и как спросила такую глупость. Ты просто думала о её взаимоотношениях с Саске, пытаясь сопоставить их с чем-то, а потом в голове возник такой странный вопрос, который непонятным образом вырвался из твоих уст. Ты сама себе удивилась, но виду не подала. Твоя ученица только вскинула бровями от изумления и приготовилась к разъяснению.
Как можно было объяснить такое тому, кто никогда этого не испытывал. Да, это очень сложно передать словами. Харуно умилительно обвила тебя глазами.
«Не знаю, как вам объяснить, но я попытаюсь… Эм-м, ну…в общем» Харуно немного замялась и запиналась, пытаясь подобрать толковое изречение своим словам. Она уставилась на небо и положила руку на грудь. «Ну, это когда…когда ты видишь этого человека, сердце бьётся со страшной скоростью, дыхание сбивается, а ноги подкашиваются. Ты начинаешь странно себя вести. Появляется физическое влечение, но это не главное. Ты просто тянешься к этому человеку. Тебе становится важным его о тебе мнение. Когда он смотрит на тебя, то в животе странное чувство» Харуно так эмоционально всё это рассказывала, что ты изумилась немного. Хотя времени на это не было, поскольку ты беспрестанно в голове, словно ставила галочку над каждым пунктом, который перечисляла куноичи. Тебя это не радовало, наоборот…
«Ну, конечно, ты начинаешь дорожить этим человеком безумно. Вечно тревожишься за него, хочешь уберечь от опасностей. Тебе становится плевать на всех и вся, только лишь бы он был рядом..ну, не знаю, как-то так. Это сложно объяснить. Наверно самым явным признаком любви является самопожертвование. Вот если вы готовы отдать жизнь за этого человека или чтобы ему было хорошо, то, наверняка, вы его любите. А вот если нет, то это просто привязанность. Хотя, Ками знает, ведь любовь – своего рода привязанность» Харуно опустила свои грустные глаза с ночного небосклона на тебя. Её губы украсила небольшая улыбка. «Вот так вот…хотя вы навряд ли поняли, не сочтите, что я-»
«Соу да. Я действительно ничего не поняла, дэмо…это не важно»
Куноичи засмеялась. Она была очень открыта, а ты до сих пор не смогла раскрыться и так и сидела с усталым, но пустым выражением лица.
«Киттэ, Сакура…насчёт Саске…» начала ты.
«Нэ?»
«Он…не тот, кем был раньше, и не тот, кем кажется. Он…не сошёл с того пути, который выбрал для себя почти девять лет назад» твой размеренный тон немного пугал юную девушку.
«Я вас не понимаю. Он давно уже не мститель! Он же убил этого убл*дка, этого изверга!» встревожено утверждала она. Ты больше не могла терпеть этого жалкого, неоправданного унижения человека, который чуть ли ни спас мир от грядущей войны. Ты подняла усталую голову на куноичи, убрала пару прядей запутанных волос с лица и колко, укоризненно посмотрела на неё.
«Никогда так не говори» бирюзовые глаза Харуно увеличились в размере.
«Нани?»
«Ник­огда не говори что-то плохое о том, кого ты даже не знаешь» постаралась звучать равнодушной ты. Харуно немного растерялась, понимая, что ты говорила вполне рассудительно и справедливо. Однако любовь к младшему наследнику шарингана забивала рассудок мыслями "Он заставил Саске-куна страдать!!”, "Мне не надо знать его, чтобы понять, что он – монстр, ведь нет прощения и оправдания тому, что он сделал”, "Он же убил своих родителей! Не о чем тут думать!”, поэтому куноичи было тяжеловато понять тобой сказанное.
«Х-хай…»
«­Мне пора, завтра обследование. Мата ащта, Сакура» ты поднялась.
«Чотто маттэ кудасай*, Микоми-сенсей! Саске…?» ты не поворачивалась к ней лицом.
«Он до сих пор на губительном пути, Сакура. И губительном не только для него, а для всех нас» ты удалялась от скамьи, оставляя озадаченную Харуно. Ты надеялась, что она подумает над этим трезво и расскажет своему другу, которого ты по идее должна поймать. Ты ускорила шаг, чтобы быстрее добраться домой и уснуть. Не хотелось думать, а не думать не получалось. Сначала ты забивала голову мыслями о ребёнке, а сейчас уже о кое-чём похуже. «Вот если вы готовы отдать жизнь за этого человека или чтобы ему было хорошо, то, наверняка, вы его любите» на самом деле ты прекрасно поняла, о чём пыталась растолковать тебе твоя розоволосая ученица. «Вот если вы готовы…?» И самое страшное, что ты знала ответ на этот вопрос.

На следующий вечер ты уже не думала об этом. И не потому, что не хотела – боялась. Впервые в жизни ты боялась о чём-то думать. Ты решила не копаться в этом всём, пока не всплыло ещё что-нибудь. Ты и так прокляла себя неоднократно за вчерашний, заданный Сакуре вопрос. Собственно в остальном день ничем не отличился. Ты наконец прошла мед-обследование и удовлетворила жалобы Тсунаде на этот счёт. Сегодня ночью ты должна была встретиться с Дейдарой, и теперь за тобой хотя бы не волоклись приставленные Хокаге опекуны, так сказать. Вечером, перед тем, как встретиться с Дейдарой, ты решила навестить ещё одного неофициального члена Акацуки, который прохлаждался в тесной тёмной камере. Ты по привычке прошла по коридору и добралась до уже родной дери, перед которой ты так часто останавливалась и обдумывала последующие действия. Твоя рука опустила ручку, а другая сняла защитный барьер. Пора мне проиграть тебе второй раунд, Учиха-младший.

*Чотт­о маттэ кудасай (Chotto matte kudasai) – Подождите минутку, пожалуйста.