Название: Fighting Emotions или Поглощённая Страстью
Автор: Natsumi
Бета: Отсутствует
Фандом: Naruto
Категория: Гет
Жанр: Ангст, экшн
Пейринг: Итачи\Микоми (OFC)
Персонажи: Большинство персонажей "Naruto”, в частности Саске, Дейдара, Тсунаде...
Рейтинг: NC-17
Дисклаймер: Все права на использованных персонажей принадлежат Кишимото Масаши
Предупреждения: Смерть ОС, IC, лимон, грейпфрут, спойлеры, макси.
Содержание: Идеальная, казалось бы, шиноби, следующая всем канонам и правилам своей профессии, оказывается в эмоционально-неустойчивом состоянии по причине появления одного, определённого человека. История о том, как хладнокровная куноичи проигрывает своим эмоциям и становится с головой поглощена ими – жизнь её рушится. Оказывается, она вовсе не идеальна, а совсем наоборот. Быть идеальным снаружи не значит быть идеальным внутри Прочтите – узнайте всё сами.
Статус: Не закончен

Два с половиной месяца назад.

Странное ощущение прокралось в сознание. Ощущение…но разве они должны присутствовать, когда человек мёртв? Фактически и логически, нет. Тогда как это объяснить? Или это вторая жизнь? Глупо. А может реинкарнация? Невозможно. Такой человек, как он, просто не верит в такие вещи. А что же тогда происходит? Всё ведь должно было закончиться, жизнь должна была исчезнуть, миссия – быть выполненной. Её успешное выполнение – смерть. Разве не для этого он продолжал жить, заставлял себя жить? Всё ради выполнения миссии. Миссия – защитить своё селение. Это и есть миссия истинного шиноби, которую он успешно выполнил. Почему же тогда такое ощущение, что он жив? Он точно помнит этот щелчок по лбу, а потом падение вниз, чернота. Ничего. Просто ничего. А сейчас что-то есть…какой-то шаткий проблеск живительности, чувственности. Какая-та энергия присутствует в его теле, которая постепенно разрастается и разрастается. Проблеск жизни всё ярче, всё ощутимее. Начинаешь даже чувствовать тело. Возвращаются все чувства, однако одно возвращается болезненно. Носитель кекке генкай истреблённого им же клана, казалось, начал открывать глаза, но темнота…сплошная. И боль. Яростная боль. Боль, в сотни раз сильнее, чем прежде. После использования Цукуйоми, Аматерасу, Сусаноо за один раз, этого и следовало ожидать. Однако он не был полностью слеп. Ещё не совсем. Темнота, в конечном счёте, рассеялась, но лишь распавшись на серую плёнку, что словно окутала мир перед глазами. Казалось, смотришь на мир сквозь бумагу рентген-снимков. В таком ужасном состоянии его глаза не находились никогда. Но это не так важно. Это не удивляло нукенина. А вот факт того, что он жив, удивлял. Даже немного раздражал. Он надеялся уйти, но… Главное, чтобы он не лежал где-нибудь в Конохе. Только этого ему не хватало. Но, судя по темноте, он находился в убежище. Черноволосая, усталая голова немного приподнялась с твёрдого камня. Затем мощные плечи и торс выпрямились, приведя нукенина в сидячие положение. Не было боли в теле, как когда он умирал. Не было жгучего ощущения в руке. Не было признаков истощённости, истощённости ядом. Только боль в глазах, неимоверная. А в остальном его тело дышало чакрой. Сила и мощь ощущалась в нём, как прежде, как когда-то. Что же это? Чудесное самовоскрешение? Нет. Исцеление? Но как, кем, почему? Он должен был быть мёртв, а он жив. Парень обернулся по сторонам. Убежище Акацуки – то, где он пребывал. У него и в мыслях не было, что Акацуки могли вернуть его к жизни. Это что-то другое…кто-то другой. Чуткий слух шиноби уловил шум в земле. Кое-кто к нему направлялся, и он знал, кто. Из земли показались два больших листа. Они распахнулись. Удивление на лице двуличного, в прямом смысле, нукенина из Кусагакуре.
«Что это значит?»
«Не знаю. Но нам теперь не пообедать. А Мадара обещал нам его тело…значит, у неё получилось» ответила чёрная половина с явным недовольством, досадуя на потерянный ужин. Учиха моментально встал. Сила бурлила в нём. Его глаза еле-еле различали силуэт кустообразного существа. Но он был готов. Он стоял на каменной земле плотно и устойчиво. Чакра разливалась в нём. Единственная проблема – глаза. Однако он ещё не был полностью слеп. Пусть зрачки побелели, а в глазах запеклась кровь, он всё равно может попробовать… Но что же значило "у неё получилось”? О чём говорил каннибал?
«Вам повезло…Итачи-сан. Микоми-сан превзошла саму себя…для вас» усмехнулась чёрная половина. Микоми? Причём здесь она? Что это может значить…?
«Но я не могу дать вам уйти. Даже если она и смогла вернуть вас к жизни, вы – помеха Мадаре и наш обед» увы Зетсу не знал, что в черноволосом нукенине было слишком много сил. Он чувствовал себя сильнее, чем перед боем с Саске, не считая зрения. На вид он казался полностью здоровым. Кожа больше не была призрачно-белой, а имела свой типичный светлый тон с лёгким оттенком смуглости. Учиха пытался анализировать сказанное Зетсу насчёт куноичи Листа, которую Итачи довелось увидеть перед смертью, но он знал, что времени на этот нет. Раз уж он жив… Что ж, нет выбора. Мангекё Шаринган.
Зетсу почувствовал, как один его лист просто изъедается, уничтожается. Всё это сопровождается невероятной болью и жжением. Казалось, чёрная лава дотрагивается до глянцевитой поверхности листьев. Однако из-за ущерба, принесённого на глаза, Аматерасу было использовано не в полную мощь, в связи с чем пламя не распространялось дальше. За это венерина мухоловка была благодарна. Однако когда плотоядный куст опомнился, старшего Учихи и след простыл.

«Хорошо, я сделаю, как договаривались» холодно ответила ты, собирая все силы, чтобы казаться сильной и непоколебимой.
«Тогда, иди…» проговорил Мадара. Это было слишком легко. Ты сразу же направилась к выходу, на поиски своей команды.
Из земли вновь появился Зетсу. Мадара не обернулся, он был погружён в обдумывание своих планов.
«Нани?»
«Эммм­…у нас небольшая проблемка, хотя насколько она небольшая, судить тебе»
«Дощта?»
«Дело вот в чём…» Зетсу приоткрыл один свой лист. Часть его была уничтожено, а чёрное пламя не переставало гореть. Из-за маски нельзя было увидеть, как глаза Мадары сузились в гневе. «Он ушёл…не знаю, как ему удалось использовать шаринган, но выглядел он абсолютно здоровым, полностью» доложил нукенин Травы. Хм… Итачи… Ты всё время на моём пути. Я думал, что наконец избавился от тебя. Но нет… А ведь если бы ты не дорожил этой глупой деревней, что так унизила нас, пренебрегла нашей мощью, если бы ты стал на мою сторону, а не пытался сделать всё иначе, то мне не нужен был бы твой глупый отоуто. Микоми, конечно, проявила себя, как превзошедшая саму Тсунаде. Вернуть к жизни мёртвого… Он ей дороже, чем я предполагал. Она меня разочаровала. Даже она пала перед ним. Всё же, наш клан уникален.
«Ваката» спокойно ответил лидер организации.
«Что мы намерены делать?» Мадара вздохнул с полным спокойствием.
«Ничег­о. В Коноху он не сунется. Зрение не то, здоровье, как бы он ни выглядел, тоже. Шесть месяцев максимум он сможет прожить. Я выбрал идеальный яд. Вылечи она его, яд начнёт прорастать и… Мы его легко уничтожим. Главное – чтобы Микоми с ним не встретилась раньше, чем предоставит нам Кьюби. Она не должна нас пока предать, а потом я и её убью» томоэ в кроваво-багряных глазах Мадары безжалостно завертелись.
Две недели назад.

Просторная тёмная комната. На трёх креслах восседают носитель реннигана, синеволосая мастерица оригами и самый древний представитель сильнейшего клана в истории, что был почти полностью истреблён. Все эти трое были членами организации, которую ты предала. И им это не понравилось. Вы с Дейдарой не выполнили миссию – не схватили Девятихвостого Джинчуурики, Узумаки Наруто. Как это было невыгодно Мадаре!... Теперь придётся разбираться самому или подключать Саске. Но для этого его нужно освободить. Однако, ты, как он планировал ранее, этого сделать не сможешь. Теперь ты должна умереть, наряду с другими предателями.
«Мы всё успеем. Конечно, Акане принесла нам неприятности, но, тем не менее, это ничему не угрожает. Пейн, ты прекрасно знаешь, как нам нужен Кьюби, так что…» видимый шаринган Мадары разъедал ренниган собеседника. Но Пейн был не из робкого десятка. Он даже не шелохнулся.
«Хай. Вакаримащта» холодно ответил тот. Однако ему не очень было привычно принимать приказы. Тем более после десятка лет их отдачи. Да, псевдо-Лидер это одно, а подлинный Лидер – совсем другая песня. В комнату вошёл мечник Киригакуре. Он, при виде элитаы Акацуки, трёх авторитетнейших персон, не смог дерзнуть и не отвесить поклон в знак уважения. За ним показалось жалкое подобие алоэ веры – Зетсу.
«Как раз вовремя» заметил носитель глаз собственного брата. «Кисаме, Зетсу и…Конан, найдите всех троих и уничтожьте» скомандовал Учиха.
Пейн перевёл глаза с Мадары на Конан. Та, при мысли, что судьба может столкнуть её именно с тобой, немного ухмыльнулась. «Как только Конан закончит, Пейн, то отправится с тобой в Коноху, как мы и планировали. Дейдару легко уничтожить, а вот с Акане проблематичнее. Тем не менее, справитесь» Кисаме, представив, что может столкнуться с бывшим напарником, немного струхнул. Ну, не немного, очень.
«Мадара-сан, а что делать с Итачи-саном? Как, по-вашему, нам его победить, нэ?» Мадара покачал головой. Как хорошо, что оранжевая маска скрывала выражение его лица.
«Он слеп, Кисаме» безэмоционально заметил он. Конан привстала и, кинув мимолётный взгляд Пейну, который тот проигнорировал, вышла. Кисаме последовал за ним. Зетсу же, будучи шестёркой Мадары, выжидал, пока Пейн покинет помещение. Дождавшись, он решил спросить…
«Мадара-са­н, как говорил Итачи Саске, и как вы говорили мне, он единственный, способный вас одолеть. Это так?» Мадара изумился вопросу. Неужели Зетсу сомневался в его способностях?
«Хай, это так. Но это было тогда…сейчас Итачи – жалок и слаб. Яд убьёт его, а шаринган он использовать не может. Он – сильнейший представитель нашего рода, когда-либо рождавшийся, но его принципы и цели привели его туда, где он сейчас. Он беспомощен, и он ненавидит этот факт. Верни ему всю его силу, тогда нам стоило бы опасаться. К счастью, Микоми не так велика, чтобы извлекать такие яды» уверенно констатировал Мадара. Правду говорил Итачи: не стоит недооценивать своего соперника.

Вчера.

Что­ за затхлое место? Хотя, старшему Учихе всё равно. Темнота окутала его глаза с той минуты, как он использовал Аматерасу на венериной мухоловке. Мало того, что он навсегда забыл о том, что такое свет, так ещё и боль усилилась. Он почему-то всегда полагал, что когда калейдоскоп навсегда заберёт свет, боль утихнет. Но это было далеко не так. Глаза страшно болели, что мешало ему ориентироваться в пространстве. Когда перед глазами тьма, это довольно сложно. Однако с потерей одного чувства, остальные четыре донельзя улучшились. Учиха всегда обладал потрясающим осязанием, чутким слухом, но сейчас… Казалось, он мог слышать за сотни километров. Его рефлексы и реакция обострились грандиозно. Он всегда прекрасно ориентировался в пространстве и на местности, поэтому, в отличие от обычных слепых людей, ему было намного легче. Да, он был слеп, но он видел… Конечно, не в прямом смысле видел, а в гораздо более глубоком понятии. Но эта боль в глазах была пятым колесом, мягко говоря.
С потерей зрения он стал думать даже больше. Он стал переосмысливать многие вещи. Хотя, он всё давно уже знал. Однако интересно было подумать о том, что сейчас происходило там, где его нет. Он был полностью отрезан от мира, два с лишним месяца скитаясь по гостиницам. Слепой – не самый лучший путешественник. Сказать, что он страдал – его не уважать, так как такого и в помине не было. Однако факт того, что он жив и более не полноценный шиноби, порядком угнетал его. Он был в состоянии сражаться, но… Он не тот. Он больше не непобедимый, несущий ужас в сердца своих противников, носитель шарингана. А всё почему? Он жив. Ты оживила его, и он это знал. Его интересовало, почему ты это сделала. Да, была в голове одна мысль, но при сопоставлении её с тобой, она казалась нелепостью. Он должен был, возможно, злиться на тебя за то, что ты фактически повернула его жизнь в иное русло, но он не злился. Может, немножечко негодовал порой, но скорее был заинтригован. Как так именно ты повернула ход событий его жизни? Мало того, он понял, что благодаря тебе, яда больше нет. Он знал о яде всё и, на протяжении двух месяцев не почувствовав ожидаемых симптомов, пришёл к выводу: яда больше нет в его теле. Как ты это сделала и как его оживила, он не знал, но было любопытно. Больше всего было любопытно, на чьей ты стороне. Он прекрасно понимал, что его глупый маленький брат выбрал не ту сторону, а вот насчёт тебя было два варианта. С вашей той последней встречи и твоих слов было ясно, что Акацуки тебя как-то не прельщали. Ты была умна, так или иначе. Заладив неладное, ты по идее должна сделать правильный выбор. Вступила ты по глупости. Хотя, у тебя не было выбора. Если Учиха Итачи что-то задумал, то он это выполнял. Ты просто не могла бы остаться не убеждённой в своей слабости, если Учихе нужно было иное. Однако ты помогла ему очень значительно, предоставляя информацию. Если бы ни твоя тяга к силе, из тебя можно было бы сделать самого, что ни на есть преданного шиноби. Почему он вообще думал о тебе столько? Мысли и слепота молодого человека заставили его не заметить, как кто-то столкнулся с ним. Видимо, оба не видели, куда шли.
«Сумимасен» Учихе сейчас больше всего хотелось хоть на секунду заиметь зрение вновь. Этот голос... Масака. Должно быть, мне показалось. Видимо, он и вправду думал о тебе больше, чем нужно. Но почему-то хотелось обернуться. А смысл? Чернота, везде чернота.
Шестеро на одного, да к тому же на слепого – верх несправедливости. Но это не тот случай. Отряд шиноби Аме выполнял свой долг: ловил тех, кто был в розыске. Пейн, то бишь их Ками, приказал найти беглеца и уничтожить. Шесть джонинов против слепого гения искусства ниндзя – исход ясен. Конечно, победа далась Итачи не без ущерба: сломанное ребро, прорезанное плечо и ещё какие-то ранения. Это его первое ранение в бою, не считая столкновения с мстителем-неудачник­­ом. Но он сделал это. Он уже собирался отправиться на поиски места, где он смог бы укрыться и восстановиться (он не знал, каким образом), как присутствие слабой, но такой знакомой чакры почувствовалось за спиной. Он обернулся. Хлюп воды, треск ветки. Там точно кто-то был. Но был ли это тот, чью чакру он ощущал или же опять ему казалось? Он стал приближаться к этому кому-то. Он не был уверен, что это был именно тот человек, пока не услышал знакомый голос.
«Кто вы?» теперь всё стало понятно. Итачи не был очень удивлён. Тот же голос, что и вчера. Он не ошибся. Его идеальный слух сработал верно. Она… Что ты здесь делала? Не важно. Ничего уже не важно. Он потянулся к капюшону…
Тишина. Дождь перестал идти. Ветер успокоился. Тишина…иногда она такая успокаивающая, иногда напряжённая, а иногда пугающая. Сейчас она пугала. Человек, к которому ты обратилась, не отвечал тебе. Его ответом было разоблачение собственного лица. Стеклянно-белые зрачки смотрели на тебя. Пустые. Такими его глаза ещё никто не видел. Твои чувства описать было нельзя. Шок шоком, однако пришла ты в себя слишком быстро. Как уже было доказано, твой мозг уже не реагировал на появление носителя шарингана. Это либо сон, либо гендзютсу. Ты больше не попадёшься на это. Вот только какое-то гендзютсу очень реальное. Может, тебя уже поймал Мадара, используя свои уникальные способности? Так или иначе, осознание реальности его смерти набило оскомину в мозгу, поэтому верить в истинную реальность ты не собиралась. Ты сложила печати. Ничего. Всё как прежде. Ты повторила знаки несколько раз. Кай! Кай! Кай! Каааай!!!! Чикущо…ииэ, это очередная иллюзия. Этого не может быть…нет. Так, дыши глубже. Ками-сама, я должна собраться... А если это… Это было словно наваждение, словно мономания. Ты смотрела на его лицо. Даже сейчас, казалось, он ничего не видит и взгляд не сфокусирован, но он всё равно прожигал глазами. Они опустошали тебя. Они пугали. Они приносили боль…они были слишком пусты.
Темнота, и пусть. Это не мешало ему чувствовать всеми фибрами твоё присутствие. Он не знал, куда смотрел, но одно было ему ясно – его взгляд направлен на тебя. Он знал, что ты видишь его и просто не можешь найти слов. Откуда такое удивление? Разве не ты сама его вылечила? Кто бы мог подумать. Может быть только два объяснения: она предала Акацуки и теперь в бегах, или же её послали за мной… Но тогда пропадает логика, ведь она вернула меня к жизни. Интересно, каким образом и главное – зачем? По идее, у Учихи была огромная причина тебя убить: ты вмешалась в его жизнь, что-то намудрила с ней, вернула её ему. Однако эта новая жизнь была бесцельна. Учиха, будучи слепым, не был способен сделать что-либо значительное. С Саске он не хотел видеться больше всего, а в сторону Селения Скрытого Листа путь не держал тем более. Ликвидировать Акацуки он не мог, помочь своему бывшему селению тоже. Он был слаб, слеп. За ним вели охоту. Его жизнь не имела цели более. Миссия была выполнена. Он два месяца скитался в непонятном состоянии по гостиницам и деревушкам, не имея цели и терпя боль. Если бы он был мёртв, было бы проще. Но нет! Ты его вылечила. С какого это перепуга? Кто ты такая? Кто дал тебе право распоряжаться чьей-то жизнью? Ты не была ему ни кем особенным, чтобы так поступать. Вас не связывало ничего. Вы считали, что друг другу не нужны. Что всё, что было между вами, друг для друга только секс. Для тебя это не было просто половым контактом, и первая, доказывающая это причина – его воскрешение. А для Итачи… Он просто не был человеком, который жаждет половой близости с кем-то, кто лишь привлекает его физические нужды. Если бы он был таким, то за двадцать один год он бы умудрился снять пр*ститутку. Итачи не понимал таких вещей. Это ниже его достоинства спать с первым встречным поперечным. Но ты всё же считала, что кроме физического желания, там ничего нет. Так же, как и он толком не обосновал причину твоего его оживления. Что мешало ему убить тебя? А вдруг ты всё же с Мадарой?
Ты доселе не могла разобраться, что это не иллюзия. Как только Учиха стал приближаться всё ближе, сердце застучало, тело затряслось. Хорошо, что он был слеп, так как не видел выражения на твоём лице. Чёрно-графитные волосы немного развивались на ветру, который немного усиливался. Такие знакомые, чёрные глубины шёлковых волос, в которые ты так жадно вцеплялась пальцами… Что бы ты ни сделала, чтобы ещё раз дотронуться до его волос… А может, это всё же реальность? Он привычными, медленными, но уверенными шагами сокращал расстояние между вами. Оно было сантиметров двадцать. Ты стояла, немного пригнув ноги в коленях, поэтому казалась ещё ниже. Твой лоб напротив его груди. Учиха приподнял руку и облокотился ладонью о ствол дерева прямо над твоей головой. Он свысока смотрел на тебя. Ты была не в силах что-то сделать, сказать, произнести. С каждой секундой ощущение гендзютсу пропадало и от реальности становилось панически страшнее.
«Хисащибури дэс…Микоми» холодно произнёс всё тот же низкий баритон, от которого голова вскружилась. Его голос был не таким, каким ты его слышала в гендзютсу, которые недавно видела. Он был Его. Он был реальным. И не только голос, но и тело, что находилось перед тобой. Учиха Итачи был реален. Учиха Итачи был жив. Учиха Итачи находился перед тобой. Ты была уверена в этом.
«…Как…?» твой голос слабо пролепетал. Странно, ты же не раз слышала от Тсунаде, что это было невероятно, что тот мёртв, когда по всем параметрам он должен был выжить. Так оно и случилось. Всё же то, что ты отдала ему слишком много чакры, ему даже помогло, не говоря уже о том, что вернуло к жизни. Тем не мене, ты спросила его. Ками-сама…я…я не знаю, чудо ли это, а может мне снится, дакэдо...я…Ками…это­­ же…жив….жив…жив. Ты жив. Жив.
Изменилась ли она за эти два месяца? А впрочем, мне всё равно. Учиха не был уверен на сто процентов, что ты всё же предала Акацуки. Но ты вернула его к жизни…чем не доказательство?
«Я полагал спросить тебя о том же» промолвил своим бархатным голосом носитель шарингана. Теперь сомнений не могло быть. Он жив. Твоё дыхание перехватило: лезвие куная было приставлено к горлу.
Полагаться лишь на себя, доверять лишь себе – вот каким канонам следовал старший Учиха. Пусть даже ты вернула его к жизни, он не собирался наивно полагать, что ты не представляешь угрозы. Конечно, это только сейчас: потому что он слеп. Ты не обычный джонин и легко его сейчас можешь победить. Он должен быть уверен в своём превосходстве, поэтому его рука приставила кунай к твоему горлу. Он должен знать точно. Сейчас ты его сильнее, и эта мысль создавала неудобство. Знал бы он, что ты была гораздо слабее. Видел бы он тебя со стороны: растрёпанные волосы в крови, сломанная кисть руки, плащ на дырках и в кровавых пятнах, несколько глубоких ран, кровь Дейдары повсюду. Чакры нет, ментальное состояние подорвано. Да путь он хоть трижды слеп – у тебя нет шансов. Да ты бы и не сопротивлялась; просто дала бы ему себя убить, и дело с концом.
Ты проглотила кровавый ком в горле. Кончик лезвия соприкасался с кожей, раздражая нервы и наводя панику. Это так похоже на Итачи. А может это не самозащита, а преднамеренное убийство? Может он ненавидел тебя за содеянное? По перечисленным ранее причинам он должен был, но увы… Пусть он слеп, и цели у него нет, но всё равно…отказываться от жизни лишь потому, что она приносит страдания – трусость. Более того, всё может приобрести неожиданный оборот. Такой оборот приобрела его новая жизнь сейчас, пару минут назад. Ты содрогнулась. Итачи это почувствовал. Не очень хотелось так умереть. Хотя, ты не думала, что он тебя убьёт. Верно, он этого бы не сделал. Он чувствовал отчаяние и страх, исходившее от тебя. Маловероятно, что ты как-то всё же работаешь с Акацуки. Скорее наоборот. Ты бы не стала возвращать кого-то к жизни, чтобы потом пытаться убить. Твоя рука медленно поднялась вверх. Сейчас ты убедишься, насколько он реален – ты почувствуешь его. Сломанные, запекшиеся кровью пальцы аккуратно обернулись о кисть руки нукенина, которая крепко сжимала кунай. Его рука была…тёплой. Более того, горячей. Сейчас, когда он был жив, он вновь имел внутри и снаружи этот свойственный ему жар. Учиха чувствовал, как шершавые от кровавой корки пальцы касались его руки как-то слабо, еле-еле. Они не были устойчивыми, так как были сломаны. Твоя рука попыталась потихоньку, ненавязчиво отодвинуть его руку прочь.
«Кунай не понадобится» со всей бесстрастностью, что имелась в тебе сейчас, ты произнесла эту пару слов. Однако они прозвучали устало. Учиха медленно убрал кунай. Нет, он бы не убил тебя, даже если бы ты намеревалась ему навредить, так как обладала большим количеством интересной и полезной информации. Как только молодой шиноби убрал руку, тепло пропало. Всё то тепло, что ты успела сейчас забрать у него, разлилось по телу. Вновь это чувство в сердце… Он жив. Но он не твой, не был таковым и не будет. Больно, но тем не менее ты испытывала сейчас счастье лишь потому, что он жив. Ты знала, что бывший владелец шарингана не будет что-то к тебе чувствовать…ничего,­ даже ни малейшей привязанности. Слеп. Ками-сама, я же как чувствовала! Я же могу помочь ему, но…ему не нужна помощь, ему никто не нужен. Он сам по себе. Я просто встретилась на его пути. Он наверняка знает, что я осведомлена о правде, спрятанной за резнёй клана Учиха. Он ваверняка знает, на чьей я стороне. Он знает всё обо мне…а я о нём?
Ты взирала на это лицо, смотрящее на тебя равнодушно. Глаза не сфокусированы, но всё равно глядят насквозь. Его превосходство проявлялось даже сейчас. Черноволосый нукенин по-прежнему стоял в той же позе, возвышаясь над тобой. Как же хотелось его обнять, прижаться к нему, запустить руки в копну эбеновых локон, вдохнуть манящий запас, принадлежавший лишь ему… Глупые, несбыточные желания, за которые ты себя презирала. Учиха же, рассудительно и трезво смотрел на ситуацию, но было странное ощущение где-то в глубине. Когда ты коснулась его руки, он вспомнил некие события, произошедшие между вами. Странно, что из всех людей он встретил именно тебя. Ты была первоклассным медиком. Любой бы заставил тебя сейчас на его месте вылечить все его раны. Но Итачи не нужна помощь. Он справится сам. Мужская гордость и присущее аристократу высокомерие. Однако в отличие от Великого Мстителя, Итачи имел чувство меры, ведь иногда гордость вовсе не месту, и самым разумным бывает принять помощь, если её предлагают. Да, он был горд и высокомерен, но прежде всего, он был мудр.
«Расскажи мне» холодно потребовал он. Ты не совсем поняла, о чём он спрашивал; может о том, как ты его вернула, а может об остальном… Но на первое ты не знала, что ответить.
«Если тебя интересуют Акацуки, то они готовятся к атаке на Конохагакуре. Твой брат находится на их территории, но сам на стороне Мадары. У Акацуки восемь хвостатых. Скоро, Коноху уничтожат. Вот и всё…» выдавила ты. Итачи молчал. Яппари. Ороканару отоуто йо…ты всё такой же глупый мститель, Саске. Ты ничего не понял. Итачи немного изумился. Ты ни слова не рассказала о себе. Учиха почувствовал приближение нескольких шиноби. Они были за тобой. Сомнений не было: ты покинула Коноху. Одно из его предположений подтвердилось.
«Наруходо. Сюда движутся два отряда АНБУ Листа. Тебе следует ретироваться» равнодушно промолвил Итачи. Вместе с холодом равнодушия и безразличия его слов, холод от возобновившегося дождя проник в тебя. Стало не по себе. Что он такое говорит? Он так просто тебя отпускает? Да, ему действительно всё равно. Ему даже больше наплевать, чем тебе казалось. Что ж, он прав. Ты и не думала ожидать иного. Просто, как-то всё не так казалось, что ли. Но он прав. Вы оба беглые преступники, а его ещё и считают мёртвым. Вы просто встретились, он узнал достаточно для него; пора и разойтись. Учиху немного подстрекало любопытство: как ты его оживила, зачем, что с тобой было за эти два месяца? Но какой смысл это знать? Что толку? Ничего. Он знает о Саске, об Акацуки. Всё, как и он предполагал. Вам нечего делить. Ты и он – две разные вещи, а одиночество у вас у каждого разное. Однако у кое-кого оно очень страдательное, но какое ему дело? Он и сам не знает, что ему дальше делать Ты никоим образом не имеешь отношения к его жизни. Ты стояла, смотря, как он медленно разворачивается. Он уходит. Не важно. Пусть больно, но он жив…жив, и больше ничего не важно. Дождь хлыстал, гроза гремела, молнии слепили. Вы вымокли. От гула ливня, что барабанил, ничего не было слышно. Когда Итачи оборачивался, чтобы уйти, ты что-то заметила на его плече… Кровь. Медицинский инстинкт? Навряд ли, скорее страх потерять то, что так дорого… И в кого ты превратилась, чтобы сделать такую глупость?...
«Итачи…­ Чотто маттэ кудасай» твоя слабая рука ухватила его за локоть.