Название: Fighting Emotions или Поглощённая Страстью
Автор: Natsumi
Бета: Отсутствует
Фандом: Naruto
Категория: Гет
Жанр: Ангст, экшн
Пейринг: Итачи\Микоми (OFC)
Персонажи: Большинство персонажей "Naruto”, в частности Саске, Дейдара, Тсунаде...
Рейтинг: NC-17
Дисклаймер: Все права на использованных персонажей принадлежат Кишимото Масаши
Предупреждения: Смерть ОС, IC, лимон, грейпфрут, спойлеры, макси.
Содержание: Идеальная, казалось бы, шиноби, следующая всем канонам и правилам своей профессии, оказывается в эмоционально-неустойчивом состоянии по причине появления одного, определённого человека. История о том, как хладнокровная куноичи проигрывает своим эмоциям и становится с головой поглощена ими – жизнь её рушится. Оказывается, она вовсе не идеальна, а совсем наоборот. Быть идеальным снаружи не значит быть идеальным внутри Прочтите – узнайте всё сами.
Статус: Не закончен

Твои руки начали бережно разбинтовывать плечо Учихи. Он, облачённый спокойствием и непоколебимостью, мирно сидел на кровати. Твои талантливые руки медика ощущались на его плече, что почему-то приносило приятные ощущения. Только с ним ты вела медицинскую процедуру так тщательно, осмотрительно, только его ран руки касались так нежно и бережно, только его лечение приносило тебе удовлетворение. Мало того, что внутри твоей самодовольной натуры появлялось ощущение, что ты являешься ему полезной, так ещё и факт, что именно тебе он доверил сие деликатное предприятие, умилял ещё больше. Итачи же чувствовал себя довольно комфортно в твоём обществе. Он, как человек нелюбящий, когда к нему прикасаются посторонние, странным образом поощрял, когда прикасалась к нему ты. Ему это нравилось. А может в этом ничего плохого нет? Это же его не убьёт? Хотя, всё же это нехорошо. Подобные вещи не были тем, к чему Учиха Итачи привык.
Ты заметила улучшение в его ране. Это порадовало тебя и даже вызвало лёгкую ухмылку на твоём лице. Даже не имея чакры, ты была прекрасным медиком, лучшим. Хотя, этого звания ты должна удостоиться только потому, что вернула этого человека к жизни. Это великий подвиг, существенность которого ни ты, ни Итачи, ни кто-либо другой полностью не осознавали. И ты мнила, что коли тебе удастся вернуть ему зрение, ты станешь ещё более величайшей. Но, наверно, только в собственных глазах. Итачи, казалось, невозможно впечатлить. Но тебе неправильно казалось.
Аккуратно обрабатывая рану, ты не смела даже глаза на Итачи поднять. То ли ты не решалась, то ли боялась ошибиться где-то. Ты всегда была уверена в своих силах, но только если дело не касалось черноволосого истребителя своего же клана. Потерявшие всякий цвет глаза Итачи смотрели на тебя спокойно. Почему-то ему в последнее время стало часто жаль, что он не был способен видеть. Некоторые моменты так и напрашивались на то, чтобы их увидеть. Ты, обработав рану, прислонила ладонь к его плечу. Она начала светиться светло-зелёным светом. Ты нахмурила брови; похоже, чакра была совсем слабенькая и не совсем ещё восстановилась. Но ты не собиралась прекращать процесс. По телу Учихи началась разливаться успокаивающая, тёплая энергия, исходившая из его плеча. Физическое состояние нукенина довольно улучшилось. Ты действительно оказалась полезной, даже очень. Если бы ещё его глаза не так сильно болели, было бы весьма легче. Тогда она утолила мою боль в глазах с помощью своей чакры. Полагаю, сейчас это невозможно, так как на тот момент я ещё не был полностью слеп, а сейчас… Даже если бы Итачи и знал, что ты смогла бы облегчить его боль, он бы никогда не попросил тебя об этом. Он никогда никого ни о чём не просил. Похоже, твоя чакра начала блекнуть. Вскоре, она полностью закончилась. Эта мысль не была самой воодушевляющей.
«Я ещё не закончила. Мне нужно ещё некоторое время. Я потратила слишком много чакры вчера» спокойно произнесла ты. Учиха кивнул. Это было вполне объяснимо. Хотя, на что же ты могла потратить такое количество чакры? Нукенин полагал, что, должно быть, у тебя был очень тяжёлый бой. Но учитывая твои способности в бою, каким же сильным должен был быть твой оппонент? Даже после того, как чакра уже перестала литься из твоей ладони, твоя рука по-прежнему располагалась на его плече. Итачи не мог этого не заметить.
«Ты закончила?» глубоким баритоном спросил тебя старший Учиха, звуча донельзя безразлично. Тебя аж передёрнуло. И как ты могла забыться? Хотя, признаться, руку убирать очень не хотелось.
«Аа» тихо ответила ты, убирая наконец руку. Тёплое прикосновение её покинуло Итачи. Ты встала со стула и просто смотрела на нукенина. Белые, стеклянные глаза его были открыты. Они одаривали тебя спокойным, равнодушным взглядом. Сейчас они не гнели так, не тяготили. Они просто смотрели и всё. Сколько же его глаза пережили? Сколько же боли пережил он? Ты знала, что жалость твоя ему была не нужна, но ты не могла ничем себе помочь в этом деле. Была ещё одна вещь, весьма тебя интересующая.
«Итачи…» сделала паузу ты, подбирая слова осторожно. Утренний случай служил неоспоримым доказательством, как осторожно нужно разговаривать с этим человеком. Глупо с твоей стороны было об этом забывать.
«Позволь мне осмотреть твои глаза…» спросила ты, наконец проглотив ком в горле. Ты, право, не знала, как он отреагирует на сие заявление с твоей стороны, но что было поделать. Осмотрев его глаза, ты бы убила двух зайцев одним чётким выстрелом: ты бы узнала, действительно ли яда в теле нукенина больше нет, и в каком состоянии были его глаза. Тогда ты могла бы ставить ориентиры, но кроме всего этого мучило ещё кое-что, дававшее о себе знать довольно часто, всплывая в голове последние сутки. Почему почти никогда ничего не могло быть просто гладко, без маленьких назойливых, надоедливых проблем? Почему всегда что-то, да не так? Почему ты не могла без всяких проблем вылечить его глаза, вот так просто, взять и вылечить? А Ками его знает, почему. Столько лет ты жила, не встречая особых трудностей на своём пути, а вот сейчас они решились все перекрыть тебе кислород, перегородить дорогу. Хотя, в данной проблеме ты виновата сама.
Учиха продолжал смиренно на тебя смотреть; от его персоны, как всегда, ничего кроме отрешённости к происходящему не исходило. Но внутри Итачи стало любопытно. Сначала ты спасаешь ему жизнь, потом предлагаешь излечить его травмы, теперь просишь взглянуть на его глаза… Всё это напрашивалось на выводы, не вяжущиеся с твоим характером. Но тем не менее, Итачи начал всё это хорошо понимать. Мысль сама по себе была какой-то странной, но иначе объяснить это нельзя. Если бы он только мог видеть твои глаза, всё бы встало на свои места. Учиха высокомерно запрокинул голову вверх. Его глаза не смотрели на тебя гнетуще, а естественным для него образом въедались в тебя. Ты стояла на расстоянии вытянутой руки напротив его сидящий фигуры, с лёгкой нервозностью и нетерпением выжидая очередного холодного и равнодушного ответа, то бишь вопроса, так как Учиха частенько практиковал ответы вопросом на вопрос. Ты надеялась, что он не подумает лишнего. Он ни в коем случае не должен знать о твоих чувствах. Ты никогда ему не расскажешь.
«Ты же медик. Разве это не самоочевидно?» это скорее прозвучало как утверждение, чем как вопрос.
Ты провела рукой по волосам. Он думает, я хочу посмотреть на его ослепшие глаза в медицинских целях. Что ж, он, как всегда, проницателен, но дело не только в этом. Ты немного опустила голову.
«Всё дело в том, что мне необходимо знать, в действительности ли в твоём теле больше не осталось яда» равнодушно прозвучав, разъяснила ты. Учиха поднял бровь. Каким образом это могло быть связано с ядом? Как я и полагал, ей известно про яд и его свойства. Собственно, ей же было по силам его извлечь. Мадара ей рассказал всё обо мне. Итачи этот факт не особо заботил. Ему было всё равно, что ты о нём думаешь после того, как узнала правду. Конечно, теперь один "лишний” человек знал эту тайну. В принципе, единственным его малым опасением было то, что кто-то ещё узнает, а потом это разнесётся так, что вся Коноха будет в курсе. Но ты была не из болтливых, так что повода для беспокойства не было. Саске-то будет в тряпочку молчать.
Итачи же продолжал молча, выжидающе на тебя смотреть. Ты опять правела рукой по волосам, а потом начала теребить один локон между пальцев, медленно и игриво накручивая его на указательный палец.
«В тот раз, когда я лечила твои глаза, помимо огромнейшёго ущерба, нанесённого шаринганом, я заметила, что сетчатка глаза выглядела довольно подозрительно. Это меня немного смутило, ибо с грядущей слепотой это связано не было. А потом, когда по непонятным причинам ты кашлял, я сделала вывод, что это взаимосвязано. Когда я узнала больше об этом яде, то поняла, что моя теория была верной. Именно поэтому мне и нужно взглянуть на состояние твоих глаз…» закончила ты. Учиха молчал. Он обдумывал услышанную им информацию. Он знал об этом яде многое: то, как он убивает, то, как почти нереально достать антидот, а так же то, что даже после смерти яд остаётся в крови. Но каким же образом тебе удалось извлечь его? Хотя, может ты его и не извлекла, а просто симптомы пока что не проявили себя. Как-никак, а прошло два с половиной месяца; это явно не самый длительный срок. Но ведь это была не единственная вещь, что интересовала Итачи. Он всё равно узнает. И даже не потому, что ему интересно, его скорее интриговал факт, что это сделала именно ты. Он знал всего два способа возвращения к жизни: киндзютсу, что использовал Орочимару, а также передача собственной жизненной энергии. Но ты использовала что-то иное… Он никогда не отрицал, что ты являлась сильнейшей куноичи, что он встречал, но не до такой же степени, чтобы изобрести что-то сверхъестественное.­
По сути, ты пошла против природы, рока, судьбы, Ками и тому подобного, вернув мёртвого к жизни. Ведь он был мёртв. Пусть пару часов, но был. А теперь…он жив…лишь благодаря тебе.
Длинноволосый брюнет лишь утвердительно кивнул, давая тебе разрешение. Ты ухмыльнулась. Наклонившись немного, ты аккуратно обхватила ладонью его щёку, чтобы повернуть его голову в нужный и удобный тебе угол. Он был тёплым. Опять это чувство тепла вернулось к тебе. Ощущение твоей ладони на его гладкой коже, на его тёплой щеке, приносило неизмеримое удовольствие, пробуждало странное желание улыбаться. Ты, хлопнув ресницами (тебе очень не свойственно это делать), оглядела его лицо. Да уж, сложно лечить такого сногсшибательного мужчину. Порой отвлекаешься на всякие, "ненужные” вещи. Твоя ладонь соскользнула с его щеки, и двумя её пальцами упёршись о его подбородок, ты приподняла его голову вверх. Другая твоя рука бережно убрала локон его волос за ухо. Несмотря на то, что ты просто не могла устоять перед видом, когда эти угольные пряди спадают на глаза, делая его и без того загадочную личность ещё более таинственной, ты очень любила убирать эти локоны ему за ухо, хоть и делала это раза два-три. Итачи это не раздражало, что было странно. Столько прикосновений за несколько минут… У него даже не было в голове мыслей, подобных "Это нужно для лечения. Этого требует мед-процедура”. Его глаза спокойно смотрели на своего лекаря. Он чувствовал, как ты немного наклонилась, как была близко… Зрение было не нужно осязанию и памяти, которые у Учихи-старшего были слишком обострены. Он всё прекрасно ощущал, разве что не видел полноты картины. А иногда ему хотелось…
Ты медленными движениями приоткрыла его веки. Твои очи внимательно обследовали его глаз. Зрачок был белым, а в уголках глаза скапливалась кровь. По состоянию его глаза, тебе стало ясно, какую боль он испытывает в данную минуту, и не только сейчас, а уже два с половиной месяца. Эта боль, должно быть, в десятки раз сильнее, чем та, с которой он сталкивался, когда ещё не ослеп полностью. Ты почувствовала какое-то чувство в груди; словно что-то защемляло. Ты выяснила, что его слепота была не такой, как у остальных, не такой, какой ты её себе представляла. Состояние глаза также оказалось не таким, каким ты его рисовала на своих схемах. Однако никаких признаков яда ты не обнаружила; гора с плеч, камень с души. Ничего. Яда нет. Всё, как и должно было быть. Но его слепота… Ками-сама, я и не предполагала, что всё так сложно, так серьёзно, так плохо. Есть риск, что у меня ничего не получится. Если доселе я была уверена в успехе той техники, то теперь… Сорок процентов того, что это всё же неизлечимо. Возможно, я только потратила время зря, изобретая невозможную, несуществующую панацею. Ведь не зря же этому тэмэ Мадаре пришлось забрать глаза своего собственного отоуто. Мадара гений, как бы я к нему не относилась, и он бы не стал делать такие вещи, будь всё так просто. Я даже не представляла, что после слепоты глаз может быть в таком состоянии. Какую же боль он должен испытывать?! Назе…? Разве он не заплатил сполна за свою силу? Почему ему до сих пор приходится проходить через всё это?... Итачи…боюсь, у меня ничего не получится.
Страшное желание обнять его вновь охватило тебя. Оно было безудержным; так хотелось прижать его голову к груди. Ты проморгалась пару раз. Тебе было очень нехорошо после увиденного. Твои надежды не то что бы рухнули, но их фундамент заимел хорошую трещину. Такого ты не ожидала. Ты прекрасно понимала, что сорок процентов неудачи в каком-либо медицинском предприятии были серьёзнейшей угрозой. Вероятность фиаско велика. И что тогда? Что если ничего не получится? Ты медленно убрала руку с век Итачи, а потом полностью отстранилась от него, продолжая стоять напротив.
«Никаких признаков яда я не обнаружила» холодно ответила. Ты использовала все силы, весь свой душевный холод, чтобы сказанные слова звучали равнодушно, чтобы голос не дрожал, когда ты их произносишь. Ведь неважно что; главное – чтобы он не знал. Больше всего на свете ты не хотела, чтобы он узнал о твоей, так называемой, привязанности. Ты страшилась того, что он найдёт тебя отвратительной, жалкой, глупой, слабой. Ты робела при мысли о том, что он потеряет к тебе всякое уважение, если он и имел таковое когда-либо. Ты не могла и вообразить, что кто-то узнает (особенно он), что сама Акане Микоми, ходячая глыба льда, полная пофигистка, идеальная шиноби, машина для убийств, не способная чувствовать, привязалась к кому-то всем сердцем, если не смотреть правде в глаза и не назвать это другим словом. Хотя, то, кем тебя считали, на Учиху совсем не распространялось. Да и это отнюдь не было чистой правдой: ты вовсе не истинный шиноби. Но окружающим так не казалось. И ты не собиралась их переубеждать. Но если Итачи узнает…ты даже думать об этом боялась. Безответность – это очень тяжело и болезненно.
«Икага*?­» бархатный голос черноволосого преступника моментально вывел тебя из транса мыслей. Ты приоткрыла свои печальные карие глаза и взглянула на Учиху: он не сводил с тебя своего интенсивного, режущего как нож, взгляда. Кровь моментально застыла в жилах. Ты прекрасно понимала суть его вопроса и осознавала: без ответа тебе не отделаться. Учиха Итачи привык получать прямые ответы на свои вопросы, а игнорирования их он не потерпит, особенно в твоём случае. Ты вдохнула воздуха. Тебе не очень-то хотелось рассказывать ему об этом…
«Медниндзютсу,­ с помощью которого я вернула тебя к жизни, вызвало некий обратный эффект. Яд, как ты, возможно, осведомлён, имеет свойство восстанавливаться и разрастаться. Однако при реакции с чужой чакрой, он уничтожается. При выполнении своей техники, я отдала тебе некую часть своей чакры, чем, собственно, извлечение яда и объясняется» ответила ты, приуменьшив смысл словосочетания "некую часть”. Да ты так много отдала, что теперь каждые сорок восемь часов приходится вкалывать инъекции, чтобы вернуть себе иммунитет и не волноваться о грядущем, идеальном как раньше, здоровье. Ты также не включила в повествование некоторые пикантные подробности о том, как ты эмоционально сорвалась, ошибочно думала, что причиной "провала” техники было слишком большое количество отданной чакры. Ты искренне надеялась и собирать погрести эти подробности в недрах своего подсознания.
Учиха тем временем продолжал неистово поглощать тебя своими слепыми, но убийственными глазами. Создавалось впечатление, что ты на допросе: получив ответ на один вопрос, владелец твоего сердца задаст следующий, тем самым продолжая свой допрос с пристрастием. Ты находилась под давлением. Вот почему, когда я проснулся, во мне кишела жизнь и разливалась сила. Но она извлекла яд…а эта техника, что вернула меня к жизни, какого она ранга? Это должно быть что-то мощное. Учиха не совсем был удовлетворён полученными ответами. Если техника была столь сильная, то напрашивался вопрос…
«Назе?» вопросил тебя брюнет. Да, это было подобно допросу, и Итачи задал следующий вопрос. Вопрос, ответа на который ты сама боялась, ответ на который не могла признать сама некоторое время, ответ на который ты не могла позволить ему знать, чего бы то ни стоило. Вопрос, ответ на который ты не могла проигнорировать, ответ на который ты не могла сформулировать… Паника охватила твой напрягшийся мозг. Что придумать? Что солгать? Что сказать? Ты не знала. По сути, этот вопрос с какой-то стороны мог казаться для тебя риторическим, но если риторический вопрос ответа не требует, то Учиха Итачи совсем наоборот, очень даже настаивает на ответе. Собственно, самый хитрый способ избежать ответа – ответить тем же – вопросом. Проблема в том, что с Итачи это не сработает. Ответить такому человеку вопросом на вопрос – значит струсить, утаить правду и т. п. Но выбора не было: это всё же более привлекательно, нежели рассказывать истинную причину. Ты медленно успокоилась.
«Для тебя мой ответ будет иметь некое весомое значение?» со льдом в голосе вопросила ты черноголового пациента. Тот даже не дрогнул. Вид у него был до боли отрешённый; в каждом движении присутствовало равнодушие. Тебя это не удивило: ещё одно доказательства того, что легче выбить взаимность из Саске, чем из этого человека.
«Можешь не отвечать. Камаванаи*» проговорил он пофигистично. Ты, слегка удивившись, что он не настаивает на ответе, облегчённо вздохнула.
«Тогда в моём ответе нет смысла…» так же пофигистично сделала заключение ты, разворачиваясь и уходя в ванную. Тебе срочно нужно было освежиться. Услышав шум закрывшейся за своим персональным медик-нином двери, Итачи прикрыл глаза; его соблазнительные губы украсила фирменная ухмылка. Я уже получил твой ответ, Микоми.

*Икага – Каким образом?
*Камаванаи – Мне всё равно.
Ты зачерпнула ладонями холодной воды и опустила к ним лицо. Ледяная вода медленно приводила тебя в чувства. Как же тяжело тебе давались эти вопросы, эти взгляды. Ты не знала, сколько ещё времени ты пробудишь с Итачи, но было ясно, что всё это время тебе придётся следить за своим самоконтролем, не пересекать некие границы, а также лицезреть его полную безответность и безразличие. Что ж, ты должна подготовить себя к этому, если хочешь вернуть ему зрение. Но теперь ты уже и не знала, сможешь ли…
Ками-сама, он спросил меня почему. Я-то думала, что ему до такой степени плевать, что он даже не спросит. Хотя, чистое любопытство о том, что вернуло его к жизни, только и всего. Но этот вопрос… Как я должна была на него ответить? Если бы я знала… Хорошо, что он меня не видит. Если сейчас я в таком напряжении, то что бы было, если бы он видел…. Нет, я должна выйти и пройтись. Без вариантов, ураган, похоже, возобновился. Прошёл только день с того момента, как я узнала, что он жив, а кажется, что недели две. Интересно, как там Тсунаде-шишоу, Сакура, Наруто…Саске? Хм, если бы он знал, что на самом деле произошло, он бы навсегда "распрощался” с прошлым. Забавно… Конан была права: нет ничего хуже, чем жить в неведении.Ты уткнулась носом в белое, махровое полотенце. Твои ноздри заполнил знакомой запах – его запах. Он наверняка вытирал свои мокрые волосы именно этим полотенцем. Что бы ты только не сделала, чтобы чувствовать этот пленительный запах каждый день своей жизни. Но, увы, счастье – недосягаемая для тебя вещь, непреодолимое расстояние.
А за окном ураган бушевал всё сильнее и сильнее. Вспышки молнии освещали сумрачную комнату на мгновение, а после она сотрясалась от гула грома, который, казалось, хотел высказать какой-то протест этим своим шумом, таким глубоким и мощным, что сотрясал землю. Через несколько часов совсем стемнело, и тёмно-тёмно-сиренев­ое от постоянных вспышек молнии небо проливало своим слёзы навзрыд. Порывистый, мощный ветер старался утешить его, неустанно бушуя. Ты к этому времени не чувствовала ног, потому плюхнулась на свободную наконец кровать. Упёршись носом в одну из подушек, ты опять чувствовала его манящий запах. Ели тебе придётся спать на этой подушке, то ты точно не уснёшь. Хотя, ты и так не уснёшь. По крайней мере, пока попытки отправиться в царство Морфея позорно провалились. Ты потянула к себе одеяло и отвернулась к стенке, устроившись на своей половине кровати. Ты спала в нижнем полу сетчатом топе и шортах. Но в комнате из-за погоды было холодно. Ты даже сомневалась, выдержат ли окна такой сильный ураган.
Часом позже свет совсем погас – Учиха-старший подошёл к кровати. Он приподнял ваше широкое одеяло и неслышно лёг на свою сторону. Тебе за это время так и не удалось заснуть. Прошло ещё два часа. Каким-то магическим образом ты всё же заснула, а твой пациент не сомкнул своих слепых, красивых глаз. И гроза не была этому причиной. Причина этому спала на другой стороне кровати.
Странно, такого я от неё не ждал. Людей, которые не испытывают абсолютно ничего, просто не существует в природе. Кто-то эмоции скрывает, кто-то ими управляет, что почти равносильно первому, а некоторые их подавляют. Она относилась к последним. Однако эмоции настигли её, как я и предполагал. Тем не менее, моя сегодняшняя реакция с утра была чем-то, из ряда вон выходящим. Она всего лишь куноичи. Пусть то, что было между нами, было не просто так, это ничего серьёзного значить не должно. Мне не нужны привязанности; они лишь мешают, делают тебя слабее. Вопреки этому факту, это не всегда является таковым. Иногда привязанности делают шиноби сильнее. Но это не имеет значения и ничего не меняет. Заводить ненужные связи я не намерен. Ей стоит побыстрее закончить с этим и уйти. Итачи просто человек, непривыкший к происходящим сейчас вещам, и вовсе не приветствующий их.
Среди ночи ты проснулась. Было как-то тепло, хорошо. Ты ничего не поняла. Тепло? Хорошо? Затем ты почувствовала что-то у своей спины. От осознания неловкой ситуации, на тебя нахлынул панический страх. Неизвестно сколько времени уже ты прижималась своей спиной к спине Итачи. Благо он спал. Хотя возможности в этом убедиться у тебя не имелось. Каким образом ты придвинулась к нему спиной так близко, ты не имела ни малейшего понятия. Не теряя времени впустую, ты отодвинулась от его тёплой спины. Опять стало холодно. Ты прижала одеяло ещё крепче, но, увы. Похоже, этой ночью тебе придётся помёрзнуть.
Ками-сам­а…я совсем спятила, наверное. Как же я это так, мммм? Ксо, это только первая ночь. Так, нужно сосредоточиться на более важных вещах. Лучше подумать о том, как мне исцелить его глаза. Мне придётся переосмыслить свою технику. Мои записи мне бы не помешали, ах, как бы не помешали! Но я, бака, оставила их в Конохе, наивно полагая, что возможности ими воспользоваться более не представится. Щиматта, как же я ошибалась! Что же мне без них делать? Заснула ты опять через часа два. Спала ты, независимо от всех беспокойств, мирно и смиренно. Видимо, ощущение того, что он спит так близко к тебе, совсем рядом, сделало своё дело.
Старший Учиха проснулся же через несколько часов, когда уже наступало утро. Судя по лёгкому осветлению неба, было часов пять утра. Но он, будучи слепым, догадался лишь инстинктивно. Он почти всегда просыпался в пять, если, конечно, никто его не усыплял, как некоторые личности это практиковали давеча. Приподнявшись, Итачи протёр горящие от боли глаза. Он был уже бодр: сонное состояние в его случае долго не задерживалось. Он почувствовал, что ты лежишь рядом и ещё спишь. Он развернулся в твою сторону. По всей видимости, во сне ты переворачивалась, отчего одеяло соскользнуло в сторону Итачи, а ты оставалось раскрытой. По какой-то неведомой силе рука нукенина потянулась к твоим волосам. Они рассыпались по подушке. Он узнал это ощущение тут же: ощущение, как его пальцы зарываются в твоих локонах. Он не признавал этого, но сего чувства ему не хватало. Его рука проскользнула по твоей холодной щеке. Ты замёрзла. Если бы Учиха не был лишён зрения, он бы увидел, как твоё спящие лицо изменилось, как только его тёплая ладонь соприкоснулась с твоей оледеневшей щекой. Он продолжил свои прикосновения, опуская свою руку к твоей деликатной шее, потом к соблазнительной ключице. Неожиданно для него, его рука наткнулась на что-то, нащупала что-то. Это была до боли знакомая ему вещь. Коре ва… Масака…