Каваий — японское слово, означающее «милый», «прелестный», «хорошенький», «славный», «вызывающий жалость, желание пожалеть, приголубить». Это субъективное определение может описывать любой объект, который индивидуум сочтёт прелестным. Может также использоваться для выражения чувства жалости, милосердия.
Если Вы нашли в тесте ошибку, выделите её мышкой и нажмите Ctrl + Enter. Мы будем Вам очень признательны.
|
Автор: Хана_Вишнёвая Фэндом: Bleach Персонажи: Иноуэ,Гин,Ичиго Рейтинг: G Жанры: Ангст, Драма Предупреждения: Смерть персонажа, OOC Размер: Мини, 2 страницы, 1 часть Статус: закончен Описание: Немного изменены события. В Хуэко Мундо друзья Иноуэ погибают,и она остаётся там совсем одна. Как там это величается? Пост-канон?Камера, ставшая её временной обителью, казалась слишком тесной. Тёмно-серые стены, маленькая и неудобная скрипучая софа, решётчатое оконце под самым потолком; сама комнатка – семь метров в длину и пять в ширину. Зато потолок, будто в насмешку, высоко – комната длиной в три Иноуэ… и до окошка не достать. Да только что толку в высоте – она по стенам ходить не умеет, и вряд ли научится. Камера маленькая… как будто преступнице. И тесно, и душно, и развернуться негде. В эту камеру её перевели после того, как узнали, что в Хуэко Мундо пришёл Ичиго. А с тем, что он уже никогда не дойдёт, она смириться не может до сих пор. Её не хотели расстраивать – не сказали ничего, чтобы она не потеряла работоспособность, но Иноуэ, вопреки всем ожиданиям, дурой не была. Она поняла всё сразу, как только погасло их рейацу – и жить совсем не хотелось тоже. Вот оно как получилось – она ушла, чтобы их защитить, а они погибли, чтобы вернуть её... глупо и беспечно, с какой стороны не посмотри. Но и больше нет, и Иноуэ знает – для всех остальных она погибла с ними. И, что самое страшное, с ними она погибла и для себя. А теперь она только и может, что считать до десяти – медленно, вдумчиво, заканчивая считать и начиная сначала. Словно секунды до смерти – только считались ею не секунды. Когда заходит Гин – Иноуэ не обращает никакого внимания. Только сидит на софе спиной к нему, поджав колени к груди и считает… как бы так с ума не сойти? Да и сходить, наверное, не с чего. – Один, – шепчет она едва слышно. – Шелест ветра, переносящего песок Хуэко Мундо с места на место… Два; солнце, которого тут нет и никогда не будет. Три; зелёные, отнимающие жизни глаза… Это она, конечно, об Улькиорре, понимает Ичимару. Почему-то рыжая девчонка винит в смерти друзей именно его… Гин почему-то не может признаться, что клинок в грудь Куросаки вогнал никто иной, как он. – Четыре, – продолжала Орихиме отчаянно. – Хогиоку, создающее аранкаров… Пять… Куросаки-кун, Куросаки-кун, вытащи меня отсюда, Куросаки-кун! – её голос напряжённо завибрировал, возвысился и затих. Гин внезапно для самого себя вздрогнул – дрожащие лопатки пленницы внезапно напомнили ему маленькую Рангику, которая точно так же сидела спиной к нему и тихо просила возвращаться живым. – Шесть… братик, вытащи меня, мне тут плохо очень, плохо, – она всхлипывает едва слышно, но дрожит уже всем телом; продолжает считать, роняя слёзы на колени. Рыжей девчонке теперь не для кого быть храброй. – Десять…пусть это будет просто сон, просто страшный кошмар… Гин снова ухмыляется – десятая цифра всегда повторяется слово в слово. А ему даже жаль эту рыженькую. Ей бы танцевать, бабочки в животе, а она в Хуэко, винит себя в смерти своих друзей. – Один, – снова начинает Иноуэ тихо-тихо. На Гина неожиданно находит яркий, ослепляющий приступ нежности, жалости и вины – он рывком открывает дверь в камеру пленницы; она поворачивается и поднимает на него карие, испуганные, полные слёз глаза. – Глупая девочка, – улыбается Ичимару своей прежней, лисьей улыбкой. Орихиме молчит, а на дне её взгляда, словно птичка, бьётся страх – осязаемый почти, ощутимый. Гин и не ожидал другого – всё-таки, для неё он изначально отрицательный персонаж. – Два, – шепчет она упрямо, не сводя с бывшего капитана глаз. – Солнце, которого тут нет и никогда не будет… – Глупая, – смеётся Гин, подходя ближе. Всё-таки, рыжая девчонка очень похожа на Рангику – ту самую маленькую Рангику, которая плакала и не хотела отпускать его одного. – Почему? – тихо спрашивает Иноуэ. Ичимару не совсем понимает, что она имела в виду; ухмыляется только. И с места не может сдвинуться. Сам прекрасно понимает, почему. Между ними – два непреодолимых метра. Как пропасть. Во всём – в жизни, в словах, в сознаниях. Пропасть, орошённая кровью Куросаки. – В Хуэко Мундо считать нужно иначе, – говорит Гин, уходя. И кажется, Иноуэ даже понимает, как именно.
Категория: Драмa | Добавил: Ohiko (26.12.2012)
| Автор: Хана_Вишнёвая
