Фэнтези — произведение, рассказывающее о мирах, которыми правит не технология, а «меч и магия». В фэнтези часто фигурируют не только люди, но и разнообразные мифологические существа — эльфы, гномы, драконы, оборотни, люди-кошки, а также боги и демоны.
Если Вы нашли в тесте ошибку, выделите её мышкой и нажмите Ctrl + Enter. Мы будем Вам очень признательны.
|
Автор:Your Song Фэндом: One Piece Дисклеймер: Ода Эйитиро Пейринг: Зоро/Санджи Рейтинг: R Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Юмор, Флафф Статус: закончен Размер: мини Размещение: Разрешена (присылайте, пожалуйста, ссылку). От автора: Три деньрожденных минифика для камрада. Первый фик - ангст, второй - флафф, оба с рейтингом PG-13; третий - ПВП, слабенькая нца. В качестве названий глав использованы отрывки из песни группы Stars "Look Up". С переводом песни можно ознакомиться здесь. Описание: Санджи раздумывает и сомневается - а вот Зоро, напротив, настроен весьма решительно.Look up
Санджи вскарабкался в воронье гнездо, придерживая поднос на голове; заглянул в дверь. Зоро махал железяками. Санджи даже удивился - тому, что хоть на миг ожидал увидеть нечто иное. Зоро в последний раз выжал угрожающую конструкцию из штанг, бочек и восторженно повизгивающего Чоппера в Хэви Пойнте и принялся вытирать пот. Чоппер заметил Санджи, смутился и сбежал, приняв свою обычную форму. Санджи одной рукой добыл сигарету, зажег, затянулся. Зоро волком покосился на него и начал глотать воду из бутылки. Кадык ходил вверх-вниз, вверх-вниз; Санджи глядел на широкую мускулистую шею, забыв о сигарете. Вдох-выдох, вдохвыдох, сигарета тлеет в руке, обжигает пальцы. - Чего надо, завитушка? - голос чертовамечника разбил оцепенение. Санджи встряхнулся, грохнул поднос на лавку: - На, жри, растение. Самого бы тебя на салат покрошить... - Чё? - набычился Зоро, и Санджи облегченно вздохнул: все вновь стало просто и понятно. Переругиваясь с ворчащим Зоро, спрыгнул прямо на палубу и тут же влюбленно уставился на загорающих меллорин. Вот уж тут грех не полюбоваться, а то - шея Зоро! Было бы на что пялиться. И вообще, мир бы враз стал значительно прекраснее, не мозоль сраныймечник глаза, решил Санджи и с легкой душой отправился на камбуз, готовить прекрасным меллорин холодные коктейли. Ночью ему приснилось, что Зоро исчез. Санджи бегал по "Санни" и искал - сперва молча, затем не выдержал и закричал. Было холодно, Санджи кричал, и тупоймечник, чертоваводоросль, ЗороЗороЗОРО срывались у него с губ белыми облачками, истаивали в сухом морозном воздухе, а Зоро по-прежнему не было нигде. Зоро не было в каютах, на палубе, в вороньем гнезде, Зоро не было на камбузе - Санджи даже в библиотеке проверил, но Зоро не было и там. Наконец Санджи понял, что Зоро сиганул за борт - что ему там делать и почему он не выберется сам, Санджи не задумывался: это же голова-трава, с него станется, - и недолго думая прыгнул следом. Ледяная вода обрушилась на него сразу со всех сторон, вышибла дыхание, погребла в стеклянном саркофаге - а Зоро не было и здесь. Санджи проснулся в холодном поту, хватая ртом воздух. Горло болело, будто и вправду обожженное морской водой. Зоро храпел в своей кровати. Санджи покосился на него, пробормотал ругательство, нашарил сигареты и вышел, походя зло пнув мечника в свесившуюся лодыжку. Лучше бы его и вправду не было. Лучше бы Санджи никогда его не знать, лучше бы он до скончания жизни охотился в Ист Блю на пиратов. Тогда не снились бы Санджи кошмары, не мучило бы каленым железом напоминание о собственном стыде и слабости: не сумел остановить, не сумел защитить - двоих, капитана и этого придурка-железячника-занозувзаднице-соратника-друга, не сумел заставить принять в жертву себя, не Зоро, и даже правду о том, что случилось на Триллер Барке, узнал не от Зоро - от чужих. Лучше бы его не было, лучше бы Санджи не затевать с ним ссор, не заводить драк, не думать о нем вовсе - ежедневно, ежеминутно, меллорин, еда и Зоро. Вдох, выдох, глоток табачного дыма, удар остро наточенных ножей, шорох волн, накама, Олл Блю и Зоро. Когда это началось, как такое случилось, отчего Санджи не заметил, почему перестать невозможно, почему выбросить из головы не выходит, сколько ни бейся? Зоро, сраный Зоро поселился у него в голове и не желает уходить прочь, чертов Зоро, казалось, оставил на нем свой запах - сигареты, море и пряности, мыло, свежевыутюженная ткань и Зоро, Зоро, Зоро, и Санджи, перемахнув через борт, окунается в море - вымыть дух головы-травы, и когда он, полчаса спустя, выбирается на палубу, продрогший, обтекающий и чуть менее злой, мысли о Зоро наконец-то слабеют и отступают, заслоненные мыслями о чашке горячего какао.
Зоро стоял рядом - Санджи почти чувствовал тепло его руки. С таким же успехом Зоро мог бы стоять за три моря отсюда. Зоро глядел прямо перед собой, сжимая мечи - обнаженные клинки высверкивали, ловя солнечные лучи и возвращая их холодным, острым блеском. Зоро не видел никого вокруг, кроме своей цели; Зоро еще не нанес удара, но цель уже мертва, так же неотвратимо, как то, что реки текут в океан, как то, что листья осенью облетают, по весне сменяясь новыми, молодыми, которым в свой черед тоже придет пора осыпаться. В точке внутренней готовности, когда сознание расширяется до размеров вселенной, цель Зоро еще не появилась, обнаружена, оценена, поражена, уничтожена, исчезла. В точке свернутой вечности Зоро - один во всем мире, с противником на горизонте. Санджи стало холодно - почти как во сне, о котором он старался не вспоминать, и повар пиратов Соломенной Шляпы раздраженно закурил, прицениваясь к противникам. Кажется, этот, с краю, выглядит чуть меньшим хлюпиком, чем остальные... Зоро сражался - сверкнули мечи в Урагане, коротко вскрикнул и рухнул очередной невезучий бедолага. Когда его тело с глухим стуком коснулось земли, Зоро был уже далеко - торнадо стали и чистой, неукротимой силы, равновесие самообладания, напрямленного и отточенного, словно еще один клинок. Зоро сражался, и враги разбивались об него - волной о скалу, суровую и незыблемую. Санджи усмехнулся и пошел на противника, заложив руки в карманы: обрушился вихрем ударов, текуче скользнул под чей-то кулак, пинком сломал челюсть - бедняге долго не доведется поесть всласть, отметил почти с сочувствием, - каблуком, забрызганным красным, почти легко задел еще одного - того унесло к стене, с хрустом приложило, и обмякшее тело оползло на пол, оставляя за собой багровую полосу. Санджи хмыкнул, бросил взгляд на Зоро - тот по-прежнему был один в своей вечности, глаза его были пусты: сейчас он видел не ими. Он был силен, сраный мечник, силен, черт побери, как никто другой, сейчас и прежде Санджи понимал это, понимал и то, что ему самому с Ророноа не тягаться, хоть они и почти равны. Из них из всех победить Зоро мог один капитан - во всем мире, наверное, один капитан мог победить Зоро, победить по-настоящему, потому что ему Зоро вручил свою клятву и свою верность, и пока капитан был жив, непобежденным оставался и Зоро, и все они - те, кого хранил и нес по волнам к краю мира львиный корабль с яростным именем "Тысяча солнц". И все же - пустые стеклянные глаза Кумы огромные ладони Кумы слепящеесияниепротяжныйнасмешливыйголос - Санджи иногда думал... боялся... что найдется тот, кто пересилит их мечника. Пусть на долю секунды, которой адмиралу Кизару не хватило, чтобы нанести удар, - но этого хватит. Люди так непрочны - одно движение, одно слово глупого мальчишки, и легенда Красная Нога - уже калека, годный только на то, чтобы раздавать колотушки балбесам-поварам. Зоро кажется несокрушимым, но он, при всей своей нечеловеческой мощи, - всего лишь человек. Им всем пришлось в этом убедиться, и Санджи не мог, не хотел забыть этот урок. Но, черт бы его драл, иногда тупой мечник действительно выглядел непобедимым. Рука с сигаретой застыла в воздухе, сердце Санджи стучало, гоня по жилам соленую кровь, певшую: битва, битва, битва. Зоро, Зоро, Зоро. Санджи ругнулся, оторвал от него взгляд - вовремя, чтобы заметить мерзавца, подкрадывающегося к Нами-сван сзади. Мерзавец пискнул и шмякнулся на землю, прекрасная меллорин поблагодарила задыхающимся: "Спасибо, Санджи-кун", - и Санджи растаял и улетел. Голова-трава проворчал что-то, обернувшись, но Санджи даже не расслышал. Бой подходил к концу, мугивары выигрывали.
Едва отмывшись от пыли и чужой крови, Зоро ушел тренироваться в воронье гнездо. Взбираясь наверх, Санджи про себя всеми известными ему словами костерил сраную водоросль, помешанную на железяках. Против ожидания, Зоро не качался - расселся на лавке, цедя ром из полупустой бутылки, и штанга валялась у босых жилистых ног. Санджи осуждающе хмыкнул и сунул полдник ему под нос. - Эй, повар, будешь? - спросил Зоро, добыв откуда-то вторую бутылку. Санджи подумал, пожал плечами и протянул руку. В конце концов, они ведь все еще живы. Почему бы и не отпраздновать?
Rain is falling
За окнами дождь, а за столом Зоро. Санджи вытирает свежевымытые тарелки, то и дело незаметно поглядывая через плечо. Зоро за столом методично напивается - выхлебав норму в пять бутылок, он раздражающе уверенным шагом пойдет в спальную каюту, бухнется на кровать и захрапит. Почему он пьет здесь? Почему не в обнимку со своими штангами-гантелями, качок чертов, или не в каюте, чтоб не блуждать потом по кораблю нарезавшимся в дымину, в поисках спальни забредая то в женскую каюту, то в мастерскую, где Усопп с Фрэнки непременно испытывают какое-нибудь новейшее взрывоопасное изобретение? Зоро опрокидывает последнюю кружку, водружает ноги в немытых ботинках на стол (ладно, положим, ботинки-то относительно чистые - где им на корабле изгваздаться? Но тупая водоросль расселся на кухне и положил ноги на кухонный стол. Что, между прочим, двойное святотатство) и начинает раскатисто храпеть. Нарывается. - Эй, голова-трава, - окликает его Санджи приторным как патока голосом. Зоро хмурится, жует губами и принимается высвистывать носом, выдувая пузырь. Дождь стучит в окна, шуршит в листьях мандариновых деревьев Нами-сван. Стылая терпкая сырость исподволь пробирается в камбуз, полный света, жара печи и теплых пряных запахов: утки с яблоками, глинтвейна, имбирного печенья. Жаль, думает Санджи, что придется напустить холоду, вышвыривая тупую водоросль. Ноги уже начинают чесаться от острой, как переперченное блюдо, смеси негодования и предвкушения. Пузырь из носа Зоро медленно, но верно растет. В висках у Санджи начинает стучать, словно голову с двух сторон долбят два невидимых дятла, уцепившись за уши. Зоро громко, смачно всхрапывает. Пузырь лопается, и вместе с ним лопается хрупкое терпение Санджи. Карающий ботинок обрушивается на зеленую голову, еще более травянистую, чем два года назад. Вот мы сейчас по этой лужайке да газонокосилкой, предвкушает Санджи, вновь занося ногу. - Возмездие Пламенеющего Кока, - с ухмылкой объявляет он, и Зоро ласточкой вылетает из камбуза под дождь, открыв дверь головой. Санджи победно затягивается сигаретой, стоя у распахнутой, покосившейся двери. Его триумф слегка умаляет то обстоятельство, что даже после могучего поварского возмездия Зоро, по-видимому, не проснулся. Лежит на размокшей от дождя лужайке, похрапывает, отфыркиваясь от лезущей в нос травинки. Волосы намокли, потемнели, слиплись и совершенно сливаются с травой, и ботинки теперь уж точно грязные, и лицо - строгое и спокойное, почти как тогда, на Триллер Барке... но эту мысль Санджи обрывает, раздраженно затушив окурок о косяк двери. Он не хочет об этом вспоминать, не хочет думать о лице спящего Зоро, чистом и бескровном, о собственном страхе - неожиданно сильном, почти паническом, почти таком же, как на Барати, когда Гин нацелил в Зеффа пистолет. Он спускается по скользким поскрипывающим ступенькам, поднимает сраного мечника за шиворот и волочет назад, в кухню. Пристраивает в углу, поближе к печке - от Зоро растекается грязноватая лужа, сам потом будет вытирать, водоросль чертова, думает Санджи мстительно, - и берется варить горячий грог. Зоро, конечно, не простудится - что ему сделается? Но все же... Зоро мощно всхрапывает, и Санджи почти улыбается, зажигая конфорку.
Looks like love
- Слышь, кок, пошли потрахаемся? - предложил Зоро, дожевывая бутерброд. Санджи расстроенно затянулся и впечатал мечника ногой в стену. Оконные стекла привычно задребезжали. - Уйди с глаз моих, сраный неандерталец. Само твое существование разрушает мою внутреннюю гармонию. - Не с той ноги встал, что ли? - искренне удивился Зоро, поднимаясь и отряхиваясь. Санджи устало потер переносицу и в который раз принялся наставительным тоном разъяснять: - Я, конечно, не надеюсь, что горилла вроде тебя когда-нибудь постигнет понятия "деликатность", "утонченность", а тем более "романтика" - не в понимании Луффи, заметь, а та романтика, без которой ты неминуемо состаришься холостяком! Но несмотря даже на то, что вот это, - Санджи неопределенно взмахнул ладонью, - у нас ненадолго... - Ненадолго? - перебил его Зоро, глядя на Санджи так, что только банданы и не хватало. Под его взглядом повар стушевался и пробормотал, отводя глаза: - Ты же сам понимаешь, что вечно так продолжаться не может. Я девушек люблю! Да и ты тоже когда-нибудь осядешь и наплодишь кучу маленьких водорослей - заранее сочувствую той несчастной, которой не повезет заполучить подобного муженька... - На этом корабле две девушки. Что ж ты спишь со мной? - ровно поинтересовался Зоро. - Не смей даже думать так о прекрасных меллорин! - возмущенно замахал руками Санджи. - Смею ли я осквернять... - А меня, выходит, смеешь, - Зоро откинулся на стуле, сложил руки на груди. - Не равняй себя с ними, сраная горилла! - вознегодовал Санджи. - Для удовлетворения низменных потребностей тела ты, может, и сойдешь... - Сойду, значит, - нехорошо оскалился Зоро. Поднялся, вытянул руку, сомкнул пальцы на запястье Санджи, рванул на себя - Санджи и моргнуть не успел, как оказался прижатым к столу. - Что ты творишь, безмозглый мечник? Совсем своим небогатым умишком тронулся? - выплюнул Санджи. - Никуда ты от меня не денешься, тупой повар, - буднично проинформировал его Зоро, ловко развязывая сзади фартук и привычно расстегивая рубашку. Распустил галстук, потянулся к брюкам, навалившись так, чтобы Санджи не мог выскользнуть. Санджи ругался, пинался и елозил по столу - щеки его покраснели, глаза горячечно блестели под полуприкрытыми веками, дыхание сбилось и спешило наперегонки с колотящимся под широкой мозолистой ладонью сердцем. Зоро спустил на нем брюки, принялся мерными сильными движениями надрачивать член. Санджи всхлипнул, потянулся к нему, приподнимая бедра, ухватил одной рукой за шею и привлек к себе. Зоро целовал, словно сражался - сосредоточенно, свирепо, будто сейчас на всем белом свете для него существовал один Санджи и его губы. Оторвался, только когда Санджи стало не хватать дыхания, прижался губами к ямке между ключиц - Санджи вздрогнул всем телом, рвано вздохнул, - и впился зубами в худую светлую, незагорелую шею. - Чертова водоросль, всем ведь видно будет! - Санджи ткнул его локтем в бок, и Зоро вновь двинул ладонью, прихватив кожу шеи губами. Санджи застонал и выгнулся. Зоро тряхнуло; он отстранился, тяжело дыша, глядя на Санджи сверху вниз. Тот смотрел на Зоро расфокусированным взглядом, грудь часто вздымалась, распахнутая рубашка съехала на одно плечо, галстук сбился куда-то на спину. Губы горели, припухшие после поцелуев, на шее синим проступали следы укусов. Зоро зарычал, перехватил одной ладонью худые запястья с голубоватыми жилками, прижал к столу, нависнув над Санджи; другая рука нашарила на столе оливковое масло. Санджи сердито замычал, помимо воли подаваясь навстречу, насаживаясь на пальцы. - Скажи это, - потребовал Зоро. - Чего тебе сказать?! - вытаращился на него Санджи. - Скажи, что хочешь, чтобы я тебе вставил, - прошипел Зоро, вытащив пальцы, размазывая остатки масла по члену. - Может, тебе еще на табуретку встать да стишки почитать?! А ну быстро принялся за работу, тупой мечник! - возопил Санджи. Зоро удовлетворенно хмыкнул и взялся за дело. Стол сотрясался, посуда в шкафах ходила ходуном. Оконные стекла устало дребезжали.
