Каваий — японское слово, означающее «милый», «прелестный», «хорошенький», «славный», «вызывающий жалость, желание пожалеть, приголубить». Это субъективное определение может описывать любой объект, который индивидуум сочтёт прелестным. Может также использоваться для выражения чувства жалости, милосердия.
Автор: КанальЙА Название: Против течения Фендом: One Piece Дисклеймер: Ода Эйитиро Пейринг/Персонажи: ОЖП, ОМП, Доктор Вегапанк, Пираты Дрейка, Семья Донкихот, Морской Дозор, Росинант/ОЖП (позже) Жанр: гет, джен, юмор, драма, экшен, AU, POV, психология Рейтинг: NC-17 Размер: макси Статус: в процессе Размещение: с разрешения автора Предупреждения: Смерть персонажа, OOC, Насилие, Нецензурная лексика, ОМП, ОЖП От автора: И опять проба пера. Сюжет родился из споров о попаданцах в разные реальности, а потом я увидела заявку и набралась смелости. Жду Ваших критики и советов. Описание: «Казалось бы, что может быть опасного в том, чтобы запечь яблоки в духовке? Но без приключений и жизнь не жизнь. Особенно у меня». Главную героиню забрасывает в странный и полный опасностей мир. И как выжить, если ты не готов? Стать сильнее и бросить вызов чуждой тебе реальности или сдаться и позволить течению жизни нести себя в пропасть - Морскому дьяволу на корм? Ну так что? Против течения, вверх к небесам? Или на дно?Сперва я не могла понять, почему Драгон оставил Эльзу с двумя её подчинёнными в тронном зале, но когда девушка, прикрутив к винтовке оптический прицел в деревянном корпусе, заняла позицию у дальнего окна, а невысокий смуглый парнишка разместился в дальнем углу с двумя улитками, одна из которых была маленькой и чёрной – для перехвата сигналов, стало хоть что-то ясно. Ладно, наблюдение и прослушка вероятных сигналов. Интересно, скалы муши не мешают? Сигнал, вроде бы, отличный. Ларри – белобрысый мальчишка, что следил за мной, должен был сменить Эльзу через час, так что, пока он был свободен, решил со мной пообщаться о погоде, птичках и прочей ереси. И, конечно же, возможность поискать обещанную Киппом дверь, так и не подвернулась. - Что происходит? – Эльза недовольно сощурилась, глядя куда-то вниз. – Почему эта посудина отчалила? Вик, звони. Мальчишка, который возился с улитками, попытался до кого-то дозвониться, но гудок шёл впустую – никто отвечать на вызов явно не собирался. Я поднялась с насиженного места, заинтересованная тем, что происходит, но Эльза резко выкрысилась на меня: - Сиди и не рыпайся. Сесть я не села, а вот двигаться перестала, опасаясь наставленного не меня ружья. Совсем у неё с нервами проблема. Выдохнув, попыталась принять самый безобидный вид и не провоцировать Эльзу. Ларри же, наоборот, решительно двинулся к окну, на подоконнике которого сидел безуспешно звонивший куда-то Вик, выглянул наружу и, заметив что-то явно интересное, присвистнул. - Они так быстро погрузились? - Не могли, – отрицательно мотнула головой Эльза. – Вик, вызывай Драгона. Мальчишка послушно набрал номер, а Ларри вдруг превратился в размытый силуэт, промелькнувший мимо меня на бешеной скорости, на финише снося ногой огромную дверь, за которой располагался лазарет для пострадавших при взрыве революционеров. Деревянная конструкция разлетелась на куски, открывая взору явно впопыхах покинутое помещение: перевёрнутые стулья, смятые и местами сползшие со стянутых из разных помещений кроватей простыни, заляпанные кровью, бинты на полу, куски разодранной рубашки на перекошенном стуле. И ни единого живого человека внутри. Эльза вскочила с места, что-то крича, но я не вслушивалась, поражённая тем, что увидела. Ларри изменился. Деревенский дурачок с глупой улыбкой и не менее глупыми попытками казаться грозным, теперь был по-настоящему страшным. Лицо его лишилось каких-либо эмоций, глаза стали пустыми, как у акулы, а тощее неловкое тело двигалось стремительно, звеня силой и гибкостью. - Сигнала не… – Вик так и не закончил предложение, будучи разрезанным на две равные вертикальные половины, взявшимся ниоткуда порывом ветра. Пол под ногами парнишки, как и потолок, украсила ровная глубокая полоса, окно раскололось на части. В повисшей тишине два куска мёртвой плоти рухнули на пол, словно разрубленное ловкой рукой полено, забрызгав кровью стены и пол. Ларри присвистнул, опуская задранную вверх ногу. Каблук его ботика тихо щёлкнул, соприкоснувшись с каменным полом. Кровь заструилась от трупа к подножию трона, и я наконец-то смогла вдохнуть, чем привлекла внимание убийцы. Ларри улыбнулся, развернул стопу левой ноги, и я не стала дожидаться момента, когда он доведёт приём до конца. Падая, ощутила порыв ветра над головой, а когда катилась по полу, услышала треск дерева. Перекат завершился падением с возвышения, на котором стоял трон. Когда я шлёпнулась на холодный пол, сверху на меня упал обитый тканью кусок дерева, оцарапав вывернувшимся из своего уютного гнезда обломком кинжала. Раздались выстрелы. Быстрые и слишком частые для одноствольного ружья. Эльза вступила в бой, но я ей помогать не спешила. Перед моим носом красовалась маленькая дверца с выгравированной на ней цветущей вишней. Та самая вишнёвая дверь? И почему под троном, а не за троном? Пока я думала, раздался хруст и женский вопль. Трон слетел с пьедестала, сбитый отправленной в полёт Эльзой. Трон грохнулся об пол, и под животом у меня завибрировало. Это же с какой силой Эльзу пнули? Ларри принялся насвистывать какую-то незамысловатую мелодию, едва слышно ступая по ступеням опустевшего возвышения. Готова поспорить, что о своём приближении он специально оповещал, вызывая страх. И у него это хорошо получалось. Глянув на Эльзу, я поняла, что она в глубоком нокауте. Девушка разметалась на полу, немного в стороне от поверженного престола, всё ещё сжимая в правой руке обломок приклада от ружья; грудь её рвано вздымалась и опадала, под телом медленно собиралась лужа крови. Ларри был уже совсем рядом, а я была к этому не готова. Спрыгнув на пол у меня возле головы, молодой человек одарил холодной улыбкой. - Одна слишком много говорит, вторая даже уползти не может, – он устало вздохнул, припечатывая меня к полу ногой. – Устал я букашек давить. Он принялся переносить вес на ногу, которой стоял на мне, и я застонала от боли. У меня все мышцы сжались от натуги, и Ларри довольно присвистнул, явно ощутив сопротивление. - О, хоть какое-то разнообразие. – Резко убрав ногу, он нанёс удар носком мне под рёбра. Я взвизгнула от острой боли, но кости остались целы. Ларри вновь опустил ногу мне на спину, на этот раз не церемонясь, но меня уберегла Воля. – Неплохо. А если так? – Он занёс ногу для нового удара, и я поняла, что на этот раз будет по-настоящему больно и страшно. Откатиться я не успевала, банально уступая в скорости, но спину мне спасла забулькавшая улитка связи. Ларри замер с занесённой для удара ногой, отвечая на вызов. - Да? - Этот хорёк уплывает! – проорали в трубку. – Чем ты там занят? - Драгон нас обвёл вокруг пальца, – спокойно ответил Ларри. – Увёл своих людей. - Значит, есть ещё один выход. Поспеши, они, скорее всего, на корабле. - Есть. Улитка всхлипнула, засыпая. Ларри глянул на меня, но я впустую время не тратила, успев перекатиться по полу, уходя из-под зависшего удара. Молодой человек опустил ногу, и тут же ему в голову прилетело что-то явно тяжёлое. Ларри дёрнулся, принимая удар, раздражённо обернулся к успевшей прийти в себя Эльзе. Девушка загнанно дышала, белая рубашка на груди была залита кровью, взгляд был мутный, но смотрела она на Ларри с явным вызовом. - Предатель, – просипела она. Он ответил ей взмахом ноги, и я увидела голубоватый полупрозрачный росчерк – словно размытый силуэт от меча, которым быстро махнули. Эльза упала на спину, прикрывая голову руками, и два оттопыренных пальца отделились от кисти, срезанные ударом. Девушка завизжала, принявшись кататься по полу, прижимая раненную руку к телу. Ларри печально вздохнул. - Голова у тебя хоть и пустая, но на плечах плотно сидит. Я попыталась отползти к двери под троном, но мои потуги не остались незамеченными, и Ларри подбил мне руки, роняя на пол. Встретившись с ним взглядом, я сжалась в испуганный комок. Он меня убьёт, а я ничего не смогу сделать. Слишком слабая. К бою с таким чудовищем абсолютно не готовая. Ларри утвердительно кивнул, словно мысли мои прочесть мог, и я зажмурилась, но удара не последовало. Открыв глаза, вместо Ларри обнаружила пустое место. Кровь прильнула к голове, и я попыталась приподняться на трясущихся от пережитого страха руках. Кровь гудела в висках, в глазах начали плясать тёмные пятна, потому звук корабельного колокола расслышала не сразу. Наверное, звук привлёк Ларри, и у меня появился шанс. Пнув ногой «вишнёвую дверь», разнесла её вдребезги. В лицо ударил прохладный порыв ветра и запах сырости. Дерево, что полетело за дверь, гулко обо что-то ударилось, зазвенели цепи. Стоило прыгать, спасая свою шкуру, но я медлила. Эльза лежала в двух шагах от меня, сжавшись в клубок, и тихо стонала. Разбитое стекло под ногами Ларри, что стоял у окна, тихо треснуло, и я приняла решение. В бросок к Эльзе я вложила всю скорость, что у меня была. Вцепившись в её рваную рубаху, потащила девушку к двери, помогла пригнуться и просто спихнула её вниз. Раздался звук разматываемой цепи, грохот и скрежет. Похоже там что-то вроде лифта. И я на этот лифт опоздала. Ларри оказался за спиной так быстро, что возникло ощущение, будто он, подобно Драгону, соткался из воздуха. Я инстинктивно прикрыла голову согнутыми в локтях руками, взывая к Воле, и когда Ларри нанёс удар, раздался гулкий металлический звон. Уберечь голову мне удалось, но от силы удара меня просто оторвало от земли и швырнуло куда-то назад на бешеной скорости. Вжавшись в комок, влетела во что-то спиной. Звон стекла и хруст дерева дали понять, что ударом меня выкинуло из окна. И стоило голову беречь, чтобы разбиться о море, свалившись с такой высоты? Холодный морской ветер загудел в ушах, швырнул волосы в лицо, и те захлестали по глазам, залезли в открытый в беспомощном крике рот. Меня перевернуло в воздухе, и перед глазами мелькнули серые скалы, синяя полоса моря, белые паруса удалявшегося прочь корабля, мимо пронеслась встревожено заклекотавшая птица. А потом картинка повторилась, ознаменовав новый кульбит в воздухе, и я врезалась во что-то плотное и сырое. Оно затрещало под весом моего тела, затормозило падение, и я беспомощно засучила руками, стремясь ухватиться за это что-то. Вновь хруст и какой-то треск, гул ветра в ушах. Но пальцы мои крепко сжали нечто волокнистое, серое и тонкое. Мой шанс на спасение скользил по ладони, обжигая её и судорожно сжатые пальцы. Воля едва защищала. Угол падения сменился – меня несло в сторону как на оборвавшейся тарзанке. Резкий толчок вырвал спасительный шнур из руки, и меня вновь швырнуло назад. Под спиной захрустело дерево со стеклом и, на уже значительно снизившейся скорости, я рухнула на каменный пол, успев лишь вжать голову и выставив вбок правую руку. Внутри у меня что-то влажно хрустнуло. Удар выбил тот остаток воздуха, что был в лёгких; меня швырнуло во что-то твёрдое и неустойчивое, что частично развалилось под моим весом и частично разлетелось в стороны, подобно кеглям. Остаток пути меня протащило по пол и обломкам того, во что я врезалась на излёте. А когда я остановилась, то поняла, что не могу дышать. Мир вокруг пульсировал алым, периодически ныряя во тьму, правая половина тела пылала от боли, в голове звенело, все мышцы скручивало судорогой. Я засучила ногами, борясь за кислород; левая рука беспомощно скользила по полу, ногти скользили по гладкой поверхности, пытаясь вцепиться в камень. Ну же, мне нужен воздух. Дайте мне вздохнуть. В голове бухала кровь, и казалось, что она сейчас взорвётся. Я пару раз лягнула пол ногой, в припадке перевернувшись на левый бок, и наконец-то смогла сделать вдох. Воздух обжёг лёгкие, грудная клетка, расширившись, взорвалась острой болью. - Ы-ы-ха-ха-а… – этот звук пугал, но это был звук моего дыхания, и я была ему очень рада. Звук повторялся вновь и вновь. Я снова могла дышать. Из носа и рта текло, глаза слезились, кровь капала на пол откуда-то с лица, мешаясь с соплями, слюнями и слезами, и это было прекрасно. Я жива. Рухнув на пол, я зарыдала, воя от боли в сломанных костях и горящих лёгких. Правой руки я не чувствовала, но она тянула меня назад, неподвижная и увечная. Я жива.
***
Ларри заглянул в небольшой проём под троном, обнаружив лишь бескрайнюю темноту. Протянув руку, он нащупал цепь, натянутую под весом спустившегося вниз груза. Можно было бы пойти следом за этой безмозглой курицей, но упускать корабль и старого хорька было бы глупостью, за которую начальство по голове не погладит. Он и так заигрался, пиная местных дурёх, отводя душу за упущенных революционеров. Пора бы и поработать. Одним стремительным прыжком он добрался до разбитых окон, вступив в кровь глупого связиста, оттолкнулся, и выпрыгнул наружу, прикрывая голову и бока от острых осколков. Ветер отбросил волосы с лица, и Ларри, прищурившись на стоящее в зените солнце, вдохнул полной грудью, наслаждаясь свежим воздухом. Высоко. У идиотки, которую он выбросил в окно, не было и шанса. Тело его понеслось вниз, но он легко прервал падение, оттолкнувшись ногой от воздуха, словно от трамплина, и длинными уверенными скачками ринулся догонять вышедший из проёма меж скал корабль. Судно разворачивалось вправо, шло медленно, держась довольно близко к скалистому берегу. На палубе, у самого фальшборта, суетился крепкий невысокий мужчина, выглядывая что-то на берегу. Не найдя искомого, Кипп резво подскочил к корабельному колоколу, подавая сигнал. Ларри посетила мысль одним ловким движением избавить мир от этого гадкого хмыря, да и дырявую посудину на дно отправить, чтобы глаза не мылила, но приказ нарушать не стоило. Мягко приземлившись на рею с аккуратно смотанным парусом, он присел на корточки, глядя сверху вниз на неугомонного капитана корабля. - И куда это мы собрались, господин отставной офицер? – обратился он к мужчине. Кипп задрал голову вверх, окинул равнодушным взглядом нежданного гостя, после чего вернулся к изучению берега. Ларри это не понравилось. - Эй! – парень спрыгнул на палубу, налету избавляясь от порядком надоевшего зелёного плаща революционеров, решительным шагом подошёл к доктору Хайлеру. – Куда делись все раненные? Ты должен был уведомить нас или помочь им не выздороветь. Кипп кивнул. - Они отравлены, не переживай. - О, это же прекрасно! – Ларри присвистнул, и звук со звоном отразился от скал, спугнув ютившихся за камнями чаек. Птицы вспорхнули, возмущённо гомоня, и в этот момент что-то мелькнуло меж прибрежных валунов. – А это кто такой? Хайлер ударил его снизу вверх – быстро и беспощадно. Ларри успел поставить блок, и тут же его атаковали серией быстрых тяжелых ударов, отбросивших его от противника на два шага назад. После этого последовала короткая пауза, которую парень использовал, чтобы нанести удар ногой. Несколько ящиков и кусок перил срубило ударом, но Киппа не задело. Мужчина умудрился оказаться у противника слева, делая ложный выпад вперёд. Ларри отступил, открывшись, и тогда Кипп швырнул в него стеклянную флягу, которую тут же отбили. Жидкость, попав на голые участки кожи, зашипела и задымилась. Ларри поморщился. - Я мастер Теккай и Ранкяку. Ты, старик, и правда считаешь, что можешь пробить мою защиту сво…, – Ларри растерянно моргнув, искренне не понимая, почему внезапно стало темно, пошатнулся, сипло вздохнул. - Теккай это не Воля, – ухмыльнулся Кипп, вмиг расслабившись, – яд в поры попадёт без проблем. - Я… мы обучены… мы, – Ларри шатало из стороны в сторону. Ноги, такие крепки, сильные и быстрые, заплетались и прогибались в коленях; центр тяжести смещался, в голове пульсировало, – подготовлены… ха-кха-ха… – Молодой человек согнулся пополам, сплёвывая пузырившуюся на губах кровь. Кипп подошёл к нему, нырнул рукой во внутренний карман джемпера своего оппонента и, лениво отмахнувшись от вялых попыток сопротивления, извлёк на свет встревоженную ден-ден муши. – Но… - Ой, да сдохни уже, – Доктор Хайлер толкнул Ларри в плечо, и тот послушно перевернулся через фальшборт, плюхнувшись в воду. Мужчина пару мгновений вглядывался в поверхность воды, но всё было тихо. – Молодец. Подбрасывая на ладони улитку связи, он с кряхтением взобрался на перила, поймал равновесие, после чего вполне резво принялся скакать по воздуху, приближаясь к камню, на котором лежала неподвижная человеческая фигура, по которой уже деловито шастали чайки. - Брысь, дармоеды, – разогнал он птиц, и те покорно разлетелись кто куда. – Эй, бедовая, ты там… Да что за день, вашу мать?! У его ног, свернувшись в искалеченный комок, лежала бесчувственная Эльза. Ждал он совсем другого человека. Кипп растерянно обернулся к покинутому убежищу революционеров, скрытому громадинами скал. В лицо ему ударил резкий порыв ветра, в гуле которого он услышал голос: - Уже покидаешь нас, Кипп? - О, лидер наивных идиотов пожаловал. – Доктор Хайлер засунул улитку связи в карман, уселся на камень, глядя на сплетавшиеся порывы ветра, что обретали плотность и начали принимать форму человеческого силуэта. – Чего изволит моё бывшее начальство? - Не хами, – ветер стал холоднее и резче, но доктора Хайлера это не смутило. – Что ты сделал с моими людьми? - Отравил, – пожал плечами мужчина. - Противоядие? - У одного из предавших тебя людей. У того, с усами который. - Зачем ты это делаешь, Кипп? Ты же ненавидишь мировое правительство. Зачем им помогаешь? - Я помогаю только тем, кому считаю нужным, – резко ответил мужчина, после чего склонился к застонавшей Эльзе, осматривая её раны. – Ты эту страну угробишь, что, как ты мог заметить, вполне на руку мировой знати. Драгон стал материален, ступил на покрытые птичьим помётом и высохшей солью камни, следя за тем, как Кипп бинтует раны его подчинённой. - Я стремлюсь им помочь. - Хуёво у тебя получается, – Кипп поднял руку Эльзы так, чтобы собеседнику были видны обрубки пальцев. - В этом и твоя вина, – Драгон присел возле девушки, аккуратно взял изувеченную руку в свои грубые мозолистые ладони. - Я говорил тебе, что прииски привлекут ненужное внимание, но ты хотел слизать с этого сливки, – мужчина извлёк кинжал и зажигалку, приняв решение банально прижечь раны. – И я сказал тебе, что СиПиНайн здесь. - Ты мог просто указать на них пальцем, – Драгон крепко прижал к себе завопившую от боли девушку, не дав ей изувечить себя ещё больше в попытке вырваться. - Если ты не в состоянии разглядеть их среди своего сброда, то ты рано высунул свой нос с Ист Блу. – Драгон молча следил за тем, как доктор Хайлер завершает свои манипуляции, пихая Эльзе какую-то микстуру, даже не пытаясь его остановить: противоядие, если что, Эльзе он тоже даст, когда до него доберётся. – Вот же… только время зря на неё трачу. - Почему? - Потому что ты убьёшь и её. Вернее, она убьётся ради тебя и твоих бессмысленных идей. - Ты поэтому предал нас? Потому что не веришь в то, к чему я стремлюсь? - Нет. Ну, не только. – Кипп резко поднялся на ноги, глядя серьёзно и холодно. – Ты сгубил моего сына. Я долго пытался понять, почему он пошёл туда, куда ты его послал, но понял лишь одно: ты такой же, как и те люди, которым я служил. Всё, что ты обещаешь этим детям, не стоит их жизней. Ты красиво говоришь и давишь на наболевшее, но руки у тебя в крови, и ты ничем не лучше тех, с кем борешься. - Я этого не отрицаю. – Драгон тоже поднялся, удерживая на руках свою изувеченную подчинённую. – Мне жаль, что я поверил тебе. Я думал, что раз ты врач, то оставишь позади своё прошлое. - Дело не в прошлом, Драгон, а в том, что ты делаешь с чужим будущим. - И ты решил меня осудить? Скольких ты убил, Кипп, когда носил чёрный костюм цепного пса правительства? - Я перестал считать на сорок третьем. Тогда мне было восемнадцать. – Кипп вдруг улыбнулся. Счастливо и добродушно. – Но я им ничего кроме быстрой смерти не обещал, и то даже не вслух. Монки Ди Драгон тяжело вздохнул, принимая решение. Сражаться было бесполезно. Кипп достаточно опытен, чтобы оказать достойное сопротивление, а его подлость и различные яды, которые он применяет всегда очень ловко, представляют угрозу вполне существенную. Отступив в сторону, лидер революционеров позволил Киппу свободно пройти мимо. Мужчина легко пошёл по воздуху, направившись к кораблю, что замер на месте, сопротивляясь тянувшему его течению. Кипп и живой корабль – существенные утраты. Но они не шли ни в какое сравнение со всеми, кто ожидал от Драгона решительных действий. - Кстати, – Кипп развернулся на ходу, зависая в воздухе, – ещё одна бомба у сводов пещеры. – Он бросил Драгону ден-ден муши, и тот перехватил испуганного моллюска, внимательно слушая. – Когда позвонят, дважды нажми на кнопку слева – это послужит сигналом, что агент ещё не готов и отсрочит взрыв. - Зачем мне тебе верить? Вдруг это только усугубит всё? - Всё усугубит только твоя схватка с королём, которую ты так глупо обещал. Ветер огонь лишь питает. - У меня есть не только мой фрукт, Кипп. - И это явно не мозги, – скривился доктор, свободно отворачиваясь от Драгона, подставив тем самым спину. Но Монки Ди не ударил. Частично обратившись в ветер, он устремился обратно к острову. Кипп опустился на палубу, тут же согнувшись в пояснице, упираясь руками в согнутые колени. - Стар я для всего этого дерьма, дружище, – обратился он кораблю, отдышавшись. – А давай-ка поиграем в пенсионеров и смотаемся к тёплым островам, а? Мы теперь свободные. «Унылый» затрещал древесиной, пытаясь совершить обратный манёвр. Корабль никуда уплывать не собирался, явно стремясь вернуться назад. Кипп засуетился, сражаясь с парусами и канатами, но осознав, что дело гиблое, банально бросил якоря с носа и кормы, которые, зацепившись за каменное дно, затормозили живой корабль. - Ах ты, корыто дырявое! – зло пнул рулевое колесо врач. – Не пришла она, понятно? Отдала свой шанс другой. Кто же виноват, что тупая она? Корабль, который до этого момента послушно замер, удерживаемый якорями, принялся раскачиваться. Киппа швыряло из стороны в сторону, как в добрый шторм, и он ругался, спотыкался, хватался за всё, что мог, в результате чего просто плюхнулся пузом на палубу, забарабанив по древесине. - Ожил, да? Окончательно? – «Унылый» подпрыгнул на волнах. – Тогда плыви отсюда. Найду я тебе новый компас. Только плыви прочь, умоляю. Корабль замер, послушно успокоившись, но плыть никуда не собирался. - Да чтоб тебе! – Мужчина перевернулся на спину, раскинув руки и глядя в чистое небо. – Давай так: я подниму якоря, и мы будем ждать в трёх километрах от берега. Если Драгон сгубит её, ты почувствуешь. Тогда мы уплывём. – Марсель развернулся на ветру, захлопав плотной тканью. – Не выпендривайся, сукин ты сын. – Что-то в трюме грохнуло и покатилось. – Если всё закончится хорошо, – продолжил Кип, игнорируя самостоятельно вертевшееся туда-сюда рулевое колесо, – я сойду на сушу, и мы заберём девчонку с собой. «Унылый» перестал проявлять характер. Замерев на волнах, он какое-то время был абсолютно неподвижен, но вскоре качнулся из стороны в сторону, дав согласие на сделку. Кипп облегчённо вздохнул, прикрыв глаза. Эта посудина так не бесила его с раннего детства.
***
Не знаю, сколько я пролежала на полу, корчась от боли и жалея себя, но добивать меня так и не пришли. Полагаю Ларри даже не сомневался, что я разбилась. Это было хорошо. Плохо же было то, что никто не придёт меня спасать. От мысли, что придётся самостоятельно выбираться, захотелось выть в голос, но дыхания на это уже не хватало. Меня мучила отдышка, в груди что-то хрипело и клекотало, от боли в спине и правом боку глубоко вдохнуть не получалось. Нужно было начинать двигаться, и я принялась постепенно шевелить конечностями, проверяя тело на наличие дополнительных травм. Ноги, таз, позвоночник и левая рука были в порядке. Правая рука не отзывалась, но когда я попыталась приподняться, опираясь на левую руку, в правом плече резануло и дёрнуло, а болевые ощущения дошли до пальцев, которые непроизвольно сжались и разжались. Может, есть шанс того, что руку я не потеря. Попытки подняться привели ещё к одному неприятному открытию: от напряжения мир вокруг плыл и шатался, а в горле встал кислый ком. Сотрясение? Но когда я успела удариться головой? Обзор зрения тоже как-то уменьшился – посмотрев по сторонам, поняла, что дальше переносицы справа ничего не вижу. Полагаю, последствие удара головой. Очень на это надеюсь. Ладно, раз я не теряла сознания, и не была переломана пополам, то могла и на четвереньки встать. И у меня это даже со второй попытки получилось. Опустив голову, перетерпела головокружение, сплюнула горькую желчь, и попыталась двинуться вперёд. Было неудобно: опираясь только на одну переднюю конечность, приходилось дальше продвигать ноги, елозя по полу неподвижной правой рукой, от чего в плече разгорался пожар. Оскользнувшись на подвернувшиеся под ноги мусор и куски дерева, чудом удержалась от падения плашмя на живот. Тогда я и осознала, что просто ползу вперёд, а вот куда именно, непонятно. Кое-как осмотревшись, поняла, что развороченное окно, через которое я сюда влетела, осталось слева, впереди была стена, а справа, за перевёрнутыми стульями и журнальным столиком, – большая резная дверь с выгравированной цветущей вишней на ней. Это было даже немного смешно, пока в груди опять не начало колоть. Или Кипп что-то сильно напутал, или я и правда отдала Эльзе свой шанс на спасение. Было недостойно с моей стороны жалеть, что я сама в тот лаз не прыгнула, но мне было так плохо, что совести места как-то не находилось. А может лифт сорвался, Эльза не выжила, и теперь выходит так, что мне повезло больше? О таком тоже думать недостойно? Внезапно столкнувшаяся с моим лбом стена прервала поток глупых мыслей. Настал черёд борьбы за прямохождение. Подъём завершился успешно и быстро – достаточно было упереться левым боком о стену, а ноги не подвели. Я двинулась к двери, ступая на обломки мебели с опаской, прощупывая каждый шаг на прочность, собирая по пути многолетнюю пыль и пучки паутины. Из двери торчало остриё лезвия. Створка на вид была толстой и крепкой, поэтому этот кусок стали наводил на мысль, что оружие сюда вбил кто-то явно очень сильный. Надеюсь, он или оно, не будет поджидать меня с той стороны. А ещё, надеюсь, дверь не заперта с обратной стороны. Навалившись на створку, поняла, что она с трудом, но поддаётся. От натуги закружилась голова и сильнее разболелся правый бок, но ржавые петли разворачивались в своих гнёздах, и я не решалась останавливаться. Из отворившегося проёма пахло пылью и затхлостью. В какой-то момент меня буквально выбросило из помещения, от чего пришлось хвататься за дверь, сражаясь за право стоять прямо. Под ногами зазвенел металл, что-то хрустнуло, рассыпавшись в труху. Я отступила назад, задев какой-то мусор, и тот со звоном откатился в сторону. Источник света был за спиной, и моя тень потянулась острым лучом вглубь коридора, накрыв собой какую-то бесформенную пыльную горку впереди. Дав глазам привыкнуть к темноте, решила разглядеть то, на что наступила. Кости. Старые кости, обрывки ткани и лоскуты металла. Доспехи? Заглянув за угол двери, обнаружила вбитый в неё клинок с потемневшей за многие годы кровью. Скелетированная грудная клетка свисала с оружия, всё остальное лежало на полу вперемежку с истлевшей тканью. Судя по всему, кого-то пригвоздили к этой двери, да так и оставили висеть, подобно прикованной булавкой бабочке. Похоже, город в скале пал в бою. Постояв с минуту, слегка пошатываясь двинулась вперёд, решив не полагаться на стены и держаться середины узкого коридора. Так и добралась до первой развилки, на которой растерянно затормозила, не зная куда идти. Решение принять помог лёгкий ветерок, огладивший левую щёку. Окон нигде не было, на стенах висели перекошенные остовы светильников. Всё дальше отдаляясь от источника света, побрела в выбранном направлении. По пути наткнулась на пару скелетов, лежавших друг на друге. Кости перемешались, образуя гротескную скульптуру смерти. Рядом с костями сиротливо валялся пыльный нож. Присев, смогла подобрать его, расплатившись за сталь тошнотой и отдышкой. Нож был пыльным, но не ржавым. Оттерев лезвие от грязи об сарафан, смогла воткнуть его в ткань на бедре, проколов материал в двух местах, чтобы остриё не касалось кожи, а выходило наружу. За ближайшим поворотом обнаружилась пробоина в стене размером со слона. Под камнями покоились скелетированные останки тех бедняг, что оказались в этом коридоре в момент прорыва. Ступая по ним, осторожно выбралась наружу. От яркого света зажмурилась, сглатывая горькую слюну. Пошатнувшись, вцепилась в каменный выступ, пытаясь справиться с хлынувшим в больные лёгкие потоком свежего воздуха. Море гремело где-то внизу, напоминая, что совсем недавно я едва избежала гибели, и терять бдительности не стоит. Собравшись с силами, вышла на небольшую площадку, изучая окружающее пространство в поисках пути прочь от этого места. Тропка нашлась не сразу. Она уютно укрылась за крупным камнем, облепленным птичьим помётом, и обнаружила я её лишь после того, как решила обойти всё вокруг. Спуск не был крут, но был узок и вёл вдоль обдуваемого хлёстким ветром утёса. Камни в некоторых местах были опасно гладкими, а порой и вовсе стремились осыпаться вниз. Я игнорировала боль в теле, полностью поглощённая борьбой за каждый шаг. Солнце начало опускаться к морю, а эта Тропа Голицына* всё не кончалась. В какой-то момент я, почти не соображая от боли и усталости, потеряла бдительность, и почва под правой ногой зашевелилась. Я упала на задницу, прокатилась вниз на камнях, перевернулась на больной бок, лишившись возможности дышать. Врезавшись в какой-то куст, вцепилась в него здоровой рукой, зависнув над обрывом. Подо мной была уютная бухта. Вода, алевшая в лучах заката, скалилась острыми рифами. Несколько разбитых кораблей нашли здесь свой последний приют. Частично ушедшие на дно, с разбитым такелажем и порванными парусами, они отлично демонстрировали то, что ждёт меня впереди, если не выберусь. Но шевелиться я не могла. Грудная клетка нервно сокращалась, пока вновь не смогла полноценно подняться и опуститься, чтобы позволить лёгким наполниться воздухом. Захрипев, крепче вцепилась в хлипкий куст, надеясь на чудо. Но, судя по всему, запас чудес на сегодня был исчерпан.
***
Юный певец ударил по струнам, взобрался на длинный деревянный стол, напевая какую-то весёлую песню. Народ подпевал, усатого барда со стола, за которым пировал, не гнал. Хмельные напитки разливались быстро и раздавались щедро всем, кто умудрился забрести в эту таверну в предзакатный час. Росинанту, вырвавшемуся из очередного убежища короля «на разведку», впихнули в руки огромную деревянную кружку с золотистой пенящейся жидкостью, хлопнули по плечу, предложив выпить за свободу от тирании Безумного короля. В чём заключалась тирания, Росинант так и не понял. Пьетро говорил, что народу, мол, реформы его не понравились. Из того малого, что удалось вытянуть из его безумного святейшества, стало ясно, что когда в северных ущельях местного горного массива обнаружились залежи палладия, король и его советники разработала систему трудовой повинны, в соответствии с которой каждый здоровый поданный королевства, достигший шестнадцати лет, должен был отработать в шахтах пять лет. От повинны освобождались за редким исключением. Плюс ко всему, закрылся порт и покидать остров на ближайшие три года было дозволено лишь редким торговцам, которых проверяли на надёжность. В потру шманали всех и вся, что народ, решивший, что их изолировали, и взбаламутило. При всей неадекватности Пьетро, Росинант понимал его мотивы. На залежи драгоценного и редкого металла быстро бы положили глаз. А говорить правду народу… даже смешно как-то. На этом, а так же на неуважительном отношении к странностям местного безумного правителя, Драгон, похоже, и сыграл. Тучный мужчина в ярко-зелёной рубахе навалился на стол Росинанта, отвлекая того от размышлений. Извинившись за неуклюжесть, мужчина протянул свой кувшин с остро пахнущёй настойкой и чокнулся им с кружкой Росинанта, по-дружески подмигнув. До того, как бард начал втягивать людей в общее веселье, Донкихота, натянувшего бесформенные вещи и спрятавшего лицо под капюшоном, никто и не замечал толком, принимая за одного из утомлённых портовых работников, но стоило заиграть музыке и зазвенеть чистому голосу певца, все вдруг стали активны и потянулись к ближнему своему. «Веселится, так всем вместе!» Таков был лозунг этого вечера, но Росинанту это было не с руки. Стоило уходить, но он медлил. Причина была проста: бардом оказался никто иной, как Дэн собственной персоной. Парнишка явно чувствовал себя на своём месте. Играл, пел, танцевал, наливал, выпивал сам, кадрил девушек. При этом умудрился разослать двух своих людей, которые подсиживались к разным компаниям и под общий шум, гам да веселье, прощупывали народ вокруг. Драгон явно знал, как применить чужой талант себе в пользу. А Дэн рад был стараться. Лучше бы мелкий идиот о сестре подумал. Донкихот всё ещё корил себя за случившееся на корабле, а после того как узнал, что вылазка на территорию революционеров людей короля Пьетро заключалась во взрыве оружейного склада, забеспокоился. С Джейд бы сталось оказаться в самом центре событий. Но, будь всё плохо, Дэн бы здесь не плясал и не вынюхивал. Или плясал бы? И так ли это важно теперь, когда Росинант решил уносить из этой страны ноги, воспользовавшись доверчивостью короля-безумца? Осталось угнать хоть какой-то корабль, и уплыть, оставив всё позади. Всё же так просто… - А, чтоб его! Мужчина раздражённо отодвинул кружку, встал из-за стола, запутался в табуретке, благополучно завалился на спину, длиннющими ногами опрокинув стол. Народ оценил – вокруг громыхнуло смехом, отовсюду посыпались глупые подколки на тему упившихся в хлам работяг. Да, это было очень тихо и незаметно. Донкихот поспешил ретироваться, но у самого выхода оскользнувшись на разлитой кем-то похлёбке. Вылетая за порог, задел подол чей-то юбки, взметнув тот вверх, и тут же вслед полетели женские вопли и маленький, но увесистый, башмачок. Росинант оценил и красоту ног, и тяжесть башмачка, растёр шишку на затылке, ссутулился, засунул руки поглубже в карманы, да побрёл себе, пошатываясь, в сторону притихшего порта. Вскоре таверна осталась позади, только вот хвост появился. Оно и не удивительно, с учётом его искромётного представления пару минут назад. Донкихот нырнул в ближайшую подворотню, накладывая полог тишины, немного попетлял в закоулках меж маленькими приземистыми домиками, дождался преследователя, и в полной тишине опустил кулак тому на затылок. Усадив бесчувственного революционера в уголок, Росинант выбрался на проспект, продолжив свой путь. Следом больше никто не шёл, зато дважды он натыкался на людей короля. Что же, это была его идея, рассредоточить их среди местного населения. Вместе с Ханни они разработали схему дежурств, и все остались довольны. Особенно король, которому разрешили присутствовать при обсуждении. Пьетро хорошо охраняли, а прятали ещё лучше. Короля берегли, при этом готовя что-то большое и нехорошее для революционеров. Недавняя вылазка должна была всколыхнуть Драгона, посеяв хаос в стане врага, ведь попасть на территорию Ветты можно было только через один, хорошо охраняемый вход. И попасть туда могли только свои. Кем же были те, кто смогли затесаться в стан врагов, Донкихот разузнать не успел, да и особо не стремился. Пусть играют в партизанскую войну сколько хотят, а лично его путь лежит к причалам. Солнце висело над самым горизонтом, яркие лучи опоясали горизонт расплавленным золотом, море потемнело, но было спокойным и сонным. Работы в порту почти завершились: работягам оставалось сложить инструмент, стряхнуть опилки да распрощаться друг с другом. Росинант бесшумной тенью приютился возле здания администрации порта, беспомощно взирая на абсолютно пустые пристани. Тут не то что корабля, лодочки дырявой сыскать нельзя было. Суда отстраивались заново, и дела продвигались не очень шустро. С такими темпами Донкихот мог успеть захватить государство самостоятельно, и то быстрее было бы. Чертыхнувшись, мужчина побрёл прочь, помня о том, что чуть южнее, за скалами, должна быть ещё одна бухта. Может, корабли отогнали туда? Из-за удлинившихся теней, двигаться становилось тяжелее, но зато здесь не было ни души. Только камни, клекочущие птицы и море, что шуршало волнами внизу. Бухта, до которой добирался Донкихот, была окутана сумерками, но и того немалого, что удалось рассмотреть, хватило, чтобы понять, что это место – уютное кладбище для кораблей. Вот и уплыл себе тихо и спокойно. Возвращаться к королю не хотелось, поэтому Росинант уселся на камне подальше от обрыва, извлёк из кармана сигареты с зажигалкой и, не забыв подпалить рукав рубашки, закурил. Ветер становился холоднее – сидеть на месте было неуютно. Росинант даже взгрустнул об утерянной шубе. Второй сигаретой Донкихот умудрился подпалить себе брюки. Сражаясь с огнём, мужчина завалился на бок, оказавшись в опасной близости к самому краю, от чего замер, чтобы не усугубить своё положение. Отползая от обрыва, услышал грохот камней, что скатились в море чуть поодаль от него. Перевернувшись на живот, Росинант проследил за полётом булыжников, завершившийся на выступающих из воды острых рифах, посмотрел вверх – туда, откуда посыпалась каменная порода, зацепился взглядом за густой кустарник чуть поодаль. Что-то было с этими кустами не то. Мужчина присмотрелся внимательнее, моргнул, и картинка встала на место. Росинант так и не понял, как смог оказаться у зарослей так быстро, но уже спускался, цепляясь за крепко укоренившиеся в камне растения, стремясь добраться до девушки, что из последних сил держалась у самого края, ухватившись рукой за толстую ветвь, наполовину свесившись вниз. Ночная тьма опускалась слишком быстро и следовало успеть до того, как станет абсолютно невозможно разобрать где верх, а где низ. Донкихот, используя длину своих рук, потянулся вперёд, предлагая помощь: - Хватайтесь! Живо! Девушка содрогнулась, услышав голос. Подняла голову, пытаясь рассмотреть его, но волосы облепили лица и темнота, этому не особо способствовали. Крепче сжав руку на ветке, она попыталась подтянуться, хрипло выдохнула, и дерево затрещало. - Не могу, – еле слышно прошептала она, и этот уставший голос показался очень знакомым. - Ну же, – Росинант едва не свалился, делая рывок вперёд, но дотянулся. Камни под ногами решили, что вес двух тел им держать не охота, и принялись ползти, проседая вниз. Донкихот вцепился в чужое запястье, потянул девушку на себя, проигнорировав болезненный крик, прижал плотнее, используя свободную руку и обе ноги, чтобы карабкаться, ползти и даже катиться, но выбрался наверх, вслушиваясь в грохот камня и плеск воды где-то внизу. Девушка, зажатая между камнем и мужчиной, застонала, и Росинант сел, уложив её поперёк своих ног. В окружавшей их темноте разобрать степень полученных девушкой повреждений было почти невозможно, но и бежать сломя голову было опасно. Донкихот положил ладонь ей на лоб, попытался осторожно убрать с лица волосы, задев застрявший в коже осколок. Девушка дёрнулась, впечатав кулак ему в плечо – не больно, но с явной обидой от причинённой боли. - Прости, – он на ощупь извлёк осколок, отбросив тот в сторону. – Сесть сможешь? Она выдохнула, прерывисто вздохнула, но всё же кивнула, после чего, опираясь на левую руку, попыталась подняться. Росинант придержал её, помогая, одновременно отметив вялость правой руки. Девушка уткнулась носом ему в ключицу, тихо прошептав: - Это ты… – Дыхание её было неглубоким и учащённым, что мешало говорить. Росинанту следовало остановить её, посоветовать беречь силы, но теперь он признал её не только по голосу, но и по телосложению и даже по слипшимся от крови и грязи волосам. – Спасибо… я… Он нервно сжал ткань платья на её спине, глядя в темноту перед собой. У короля есть хороший врач. Осталось только дойти. - Потерпи, – попросил Росинант, резко поднимаясь на ноги. Джейд послушно стерпела всю боль, когда он брал её на руки. – Совсем немного. И он побежал. Спотыкаясь, оступаясь, чудом избегая столкновения с встреченными на пути препятствиями, но ношу свою берёг как умел. Если бы кто-то хотел добраться до короля Пьетро, им было бы достаточно последовать за неуклюжей фигурой, несущейся по переулкам. Сейчас Росинанта ничего не волновало, кроме доверительно жавшейся к нему Джейд. Оставшуюся позади таверну, в которой веселье, кажется, перешло в новую стадию угара, хотелось разнести в щепки, тыкнув носом бестолкового мальчишку в то, что он проворонил. Стоило Росинанту ступить на территорию, охраняемую людьми Пьетро, его тут же окликнули, но мужчина помчался дальше, тревожа лежавший ровным слоем пепел. Нужный дом был в паре шагов, оставалось сделать последний рывок. Он уже ступил на первую ступеньку, ведущую в дом, когда дверь и окна вынесло взрывом. Его отбросило на спину, протащив по земле, сверху пронеслась огненная волна. Придерживая Джейд, он начал поспешно отползать назад, щурясь от пламени, что поглотило здание. Из пожарища, визжа, выбегали люди. Кто-то, стремясь сбить пламя, упал на землю, тщетно катаясь по земле, кто-то так и бежал дальше, пока не рухнул замертво. Спастись не мог никто. Пламя разгоралось, вздымаясь к небу столбом. Донкихот вскочил на ноги и ринулся прочь. В спину ему ревела беспощадная стихия.
***
Меня нещадно трясло, дыхание срывалось на свист, перед глазами плыло, не говоря уж о боли, что вгрызлась в меня и отпускать не собиралась, терзая каждую клетку избитого тела, но жаловаться я не собиралась. Меня несли на руках, и это было чудесно – не была я уверена в том, что смогу пройти ещё хоть с десяток метров самостоятельно. Ошибочно с моей стороны было предполагать, что чудеса на сегодня закончились. Порой ошибаться очень приятно. У Росинанта, судя по тому, как уверенно – хоть и с постоянными попытками навернуться через пару метров – он двигался, явно была цель. Но внезапно вспыхнувший пожар спутал ему все планы, и теперь мы просто бежали прочь от гремевшего пламени. Влетев в какой-то перекособоченный домик, мужчина прижался спиной к крепкой каменной стене, перевёл дыхание, после чего осторожно опустился на пол, усаживая меня себе на ноги. - Проклятье! – выругался он. – Что там произошло? Лично мне было всё равно, что и где случилось. Уложив голову ему на плечо, я тихо спросила: - Что у меня… с правым глазом? Росинант хохотнул, от чего голова моя у него на плече дернулась, тут же побудив желание сплюнуть подкатившей к горлу желчью ему на пропахшую каким-то дешёвым пойлом рубашку. Что он там смешного увидел? - У тебя глаз заплыл, шишка на лбу, – он заправил мне волосы за ухо, стараясь не касаться лица, – и синяк на пол лица. Я тебя и не признал сразу, когда нашёл. Да меня, полагаю, и мать родная не узнала бы. Но новость всё-таки была приятной, а то я боялась, что зрение из-за удара головой пропало. А синяки сойдут, как и отёк. Да и переломы срастутся. Осталось выжить. Так, фигня. Пока мы прятались, в городе творилось что-то страшное. К рёву пламени вскоре присоединились звуки выстрелов, звон стали и человеческие вопли. Шёл бой, и мир вокруг сражавшихся пылал. Ко всему царящему вокруг хаосу вскоре присоединился вой ветра, и стены нашего убежища угрожающе задрожали. Росинант успел перебежать из одного помещения в другое, и часть дома, в которой мы недавно были, снесло огненным шквалом. Пламя прокатилось, подгоняемое порывами ветра, – в нас полетели раскалённые камни и щепки; дышать было почти невозможно. Сверху посыпался горящий мусор, и Росинант отпихнул меня от себя, откатываясь в противоположную сторону. Нас разделило пламя. Я попыталась отползти в сторону, и приятно удивилась, ощутив покалывание в правой руке. Значит, не всё так плохо. По крайней мере было, пока через чудом уцелевшее в этом хаосе окно не влетели две, вцепившиеся друг в друга, фигуры. Они прокатились по мне, врезались в спешащего мне на выручку Росинанта, и расцепились, сбивая перепрыгнувшее на них с обломков пламя. Мужчина отбросил тлеющий плащ, вынимаю шпагу из ножен, а его соперница вскинула руку, спуская курок арбалета. Мужчина отбил болт, который полетел в едва успевшего увернуться Росинанта, и бросился в атаку. Женщина нырнула под лезвие, откатилась в сторону и, окинув нас быстрым взглядом, вновь была вынуждена уходить из-под стремительного удара клинка, на ходу крича: - Донкихот, ублюдок, помогай! – её соперник был настроен решительно, не давая ей ни малейшего шанса выстрелить вновь, загоняя в угол. – Тебе за что платят?! Росинант медленно принялся обходить сражавшихся, приближаясь ко мне. - Мне ещё не заплатили, – холодно ответил он. Женщина выстрелила в него, и её соперник этим воспользовался, рубанув саблей по выброшенной вперёд руке. Кисть провисла, рассечённая в суставе, оружие выпало из обмякших пальцев, и женщина попятилась, широко раскрыв глаза от боли и шока. Мужчина повернулся к нам, и я тихо охнула. Дэн изумлённо моргнул, тоже узнав родню. - Твою мать, как? - Сзади! – вместо ответа, предупредила его я. Дэн ушёл от удара арбалетным болтом, который был направлен ему в горло, быстрым движением насаживая женщину на лезвие шпаги. Без размышлений. Быстро и умело. И глазом не моргнув. Я понимала, что иначе никак, но убить так легко… Разве мой брат на это способен? Дэн вытер лезвие об одежду убитой им женщины, и двинулся ко мне. Я подавила желание отползти от окровавленной руки, которую он протянул к моему лицу. Брат коснулся здоровой половины лица, глядя встревожено и печально. - Что случилось? Я прикрыла глаза, наслаждаясь теплом ладони, осознавая при этом то, что эти руки только что сотворили. Я стала терпимее к убийству человека, и это… чёрт, это было неизбежно, учитывая творящееся вокруг меня безумие. - Джейд? – Брат ждал от меня ответа, но заговорил Росинант: - Выясним потом. Что происходит в городе? - А разве не ясно? – взвился брат. – Безумный король сорвался с цепи. Или ты, работая на него, не заметил его склонности к поджогам? - Я ни на кого не работаю, – с придыхание и лёгкой злостью ответил Донкихот, и на пол, рядом со мной, упал окровавленный болт. Чёрт, в него всё-таки попали. Я извернулась, желая посмотреть, что там с ним, и Дэну это явно не понравилось. - Уходим, – резко скомандовал брат и, подхватив меня на руки, поспешил на выход. Я взвыла от боли, вновь утратив возможность нормально дышать. Выгнувшись дугой у него в руках, смогла, наконец, сделать глубокий вдох. Дэн замер, глядя на меня большими испуганными глазами. – Прости, прости я… Не подумал ты, идиотина мелкая. Я мстительно стукнула его пару раз кулаком здоровой руки, и он послушно принял кару. Когда я успокоилась, Дэн двинулся вперёд, и вскоре мы выбрались наружу. Город походил на филиал преисподней: вокруг всё было объято пламенем, постройки рушились и осыпались, трещала древесина, плавилось стекло и металл. Из-под ног Дэна взметнулись искры. Сражавшиеся люди на фоне огня плясали размытыми силуэтами, и этот театр теней пугал до дрожи в коленках. Мы продвигались к площади, уходя от центра пожара, но сбежать нам было явно не суждено. Огненный сгусток, окружённый плотным кольцом воздушного вихря, ударился об землю в метрах двадцати от нас, обдав жаром и присыпав землёй и мелкими, раскалёнными как угли, камнями. Нас с братом прикрыл Росинант, и Дэна это разозлило. Сверху пронеслась холодная воздушная волна, а за ней последовал удар чего-то мощного и не знающего пощады, вызвав желание упасть пузом на пол и заскулить, моля о прощении. Мир погрузился в тишину. Словно кто-то выключил этот чёртов боевик с революционерами, горящим городом и бессмысленной бойней. Дэн тяжело ухнул, прижимаясь к земле. Его била мелкая дрожь. Росинант прикрыл глаза, массируя виски, явно подавляя желание опустошить желудок. Я привстала, прислушиваясь к своему состоянию, но ухудшений не наблюдалось. Царившая вокруг тишина вызвала желание осмотреться. Люди вокруг лежали на земле, не подавая признаков жизни, лишь единицы пытались привстать, но тут же падали обратно. Даже пламя стихло. Что только что произошло? - Императорская Воля, – выдохнул Росинант. – Он и правда очень опасен. Об этом типе Воли я знала только две вещи: то, что она даётся единицам, являясь врождённым даром, и то, что я ею не владею. И кто же у нас такой одарённый? - Драгон! – воскликнул кто-то возмущённо и гнусаво. – Что ты сделал с моим городом?! Выкрикивающий эти обвинения мужчина выглядел благородно, но весьма потрёпанно. Прижимая одну руку к кровоточащему носу, второй он потянулся к ножнам с мечом, но извлечь оружие ему не дали, отобрав его самым грубым способом, при этом не забыв отправить в полёт на землю. Мужчина забархтался, пытаясь встать, но порыв ветра отбросил его назад, и человек замер. - Ветер? Но огонь… - Огонь разжигал ты, король Пьетро, – холодно ответил Драгон, отбрасывая отобранное оружие подальше. – Пора прекращать твои безумные игры – они отбирают слишком много жизней. Король? Я по-новому взглянула на растрёпанного мужчину, но он просто выглядел благородным вельможей: без напыщенности и излишней горделивости. А может, всё дело в отсутствии короны? - Уж кто бы говорил об отнятых жизнях? – Мужчина всё-таки встал, одёрнул измазанный камзол, решительно двинувшись на лидера революционеров. – Твои люди вырезали мою семью, устроили переворот, сгубив немало верных мне людей. А скольких невинных жизней отняли твои поджоги? Драгон устало вздохнул. - Очнись уже, безумец! – Грозно рявкнул он, и отголосок той силы, что он выплеснул недавно, прошёлся по спине лёгкой вибрацией. Король пошатнулся, но не упал. – Ты и твоя непомерная жадность лишили этих людей свободы. А твой больно рассудок угрожает их безопасности. Ты не контролируешь свою силу, убивая своих же подданных. - Силу? – Король изумлённо моргнул. – Какую силу? Драгон театрально развёл руки, намекая на притихший пожар. Пьетро, глянув на пламя, поёжился, дыхание его сбилось. Зажмурившись, он отвернулся, зло прошептав: - Нет… огонь… Я… я слишком страшусь этой стихии, чтобы даже подумать о таком. – Он отрицательно замотал головой, нервно теребя пуговицы на камзоле. - Да ты в принципе никогда не думаешь. – Третье лицо, вмешавшееся в беседу, оказалось рядом с Драгоном и королём внезапно. Никто не слышал его приближения. – Только идиот, невзирая на всю полноту его библиотеки, сожрёт Дьявольский фрукт, даже не распознав его. - Мартелий? – Король изумлённо воззрился на стоявшего в двух шагах от него растрепанного и покрытого сажей Марти. – Племянник мой… ты жив! Дэн рядом со мной тихо вздохнул от изумления. Драгона такие повороты явно не удивляли. - Конечно же, дядя, – последнее слово Марти выплюнул, презрительно скривившись. – Рад, наконец-то, до тебя добраться. - Ох, маленький забияка, - Пьетро агрессивный настрой племянника явно не смущал. Он попытался подойти к Марти, стремясь заключить его в объятья, но тот ушёл от контакта, презрительно хмыкнув. – Что-то не так? – утирая выступившие от радости слёзы, спросил король. - Всё почти отлично, – ответили ему. – Осталось от тебя избавиться. - И Мартелий сядет на трон, – завершил логическую цепочку Драгон, вот только выходило как-то… нелогично. Марти усмехнулся, глядя на лидера революционеров с явным восхищением. - Давно догадались? - С тех пор как Кума свернул шею твоему последнему сообщнику из СиПиНайн. Я не понимала половины из того, о чём шла речь, но Марти слова Драгона явно изумили. - Да ладно, – ухмыльнулся мужчина. – Кума не вылезет из тени, пока не припечёт. - Если ты не заметил, – иронично изогнул бровь Драгон, – то припекло отменно. Марти шутку оценил, тихо смеясь. Король Пьетро, судя по всему, как и я, не мог уловить сути происходящего. - О чём вы ведёте речь? Мартелий, это человек причастен к убийству твоих отца, матери и сестры. Какие могут быть беседы с этим чудовищем?! В этот момент мой брат попытался вмешаться, но Росинант одёрнул его, повалив на землю. Марти же, игнорирую их возню, на слова короля ответил презрительным смешком. - Драгон слишком чистоплюй, чтобы резать людей во сне или подсылать кого-то провернуть такое. Да и кто бы пробрался к нам в особняк посреди ночи, пройдя мимо стражи и сторожевых псов? – Король попытался что-то сказать, но мог лишь растерянно хлопать глазами, стоя с разинутым ртом. – Верно мыслишь, дядя, – продолжил Марти. – Только кто-то свой. - Но… - Марти убил свою семью, – принялся пояснять Драгон, – подстроил свою смерть, сбежал из страны, вступив в ряды моей Армии, бросив клич о помощи от лица всей Биронии, при этом связался с Правительством, пообещав за место на троне всё, что дадут прииски драгоценных металлов, которые предыдущий король пытался держать в тайне. Я прав? - Абсолютно, – кивнул Марти. – СиПиНайн должны были посеять в ваших рядах панику, убить большую часть твоих офицеров, погнав отсюда пинками, и встать в тени моего трона, помогая советом. И тебе крылья подрезать, и мне подсобить. Король Пьетро пошатнулся, поражённый услышанным. - Нет, – выдохнул он, – ты не мог. Ты же любил их… нет-нет-нет, - он глупо хихикнул, с надеждой глядя на племянника. – Это шутка, да? Ха-ха-ха… ха… Но смех под холодным взглядом Марти сошёл на нет. - Любовь, – с ядом в голосе произнёс племянник короля. – Ха! Толку от неё? Знаешь, почему трон достался тебе? – Пьетро глупо улыбнулся, отрицательно покачав головой. – Потому что дед заявил, что ты, его младший сын, любишь народ, а вот батюшка мой, увы, ищет в подданных лишь выгоду. И так на трон сел пустоголовый идиот, а отец трижды пытался тебя убить, но сдался, утешившись тем фактом, что после неудачного покушения во время охоты ты лишился возможности продлить свой род. Ему этого было достаточно, но не мне… - Мартелий, – это было произнесено с такой жалостью, что я поёжилась. Драгон во время беседы отчего-то бездействовал, и начинало закрадываться подозрение, что за всем этим стоит ещё что-то. - Ох, Мартелий… - Знаешь, когда лопнуло моё терпение? – мужчина приблизился к обхватившему себя руками дяде, нависая над ним исполином. – Когда ты по своей тупости умудрился наложить свои лапы на мой Дьявольский фрукт. Придурок Ромель притащил плод тебе, в очередной раз стремясь вылизать твой царский зад… Правда, ты отплатил ему по достоинству. Пьетро резко поднял голову, глядя широко расширенными глазами на племянника. Губы его дрожали, и с первого раза что-то сказать у него не получилось, но он предпринял новую попытку, всё же задав вопрос: - Это действительно сделал я? Сжёг их всех? - Именно. Король опустил голову, оставшись неподвижным. Он не издал ни звука, но горе, что настигло его, было осязаемым. Мужчина на глазах истончался, словно страдания решили иссушить его за раз. - Ты слишком часто подставляешь мне спину, Марти, – наконец-то подал голос Драгон. – Очень самонадеянно с твоей стороны. Мужчина лишь плечами пожал. - Убьёшь меня – не узнаешь у кого противоядие. - Кипп сказал, что оно… у кого-то с усами. Ты вполне подходишь. - Как и сам Кипп, – парировал Марти. Доктор Хайлер? А он-то тут причём? - Где противоядие? – Драгон начал сердиться, и повторная волна Воли вышибла из нас дух. Марти пошатнулся, отступил, но не упал. Королевская выдержка. Дэн больше не стремился подняться, с каким-то побитым видом взирая на предавшего его подчинённого. Я опустила руку ему на лоб, и он прикрыл глаза, молча роняя слёзы. – Отвечай! Марти издал тихий вздох, но ответил на требование надменным взглядом. Даже приосаниться не забыл. - Если выполнишь мои условия, то получишь лекарство. Драгон нервно сжал кулаки, и мне казалось, что сейчас он Марти на куски резать начнёт – так он гневно полыхнул глазами, но тут произошло нечто совсем странное. Король Пьетро, выйдя из своего подавленного состояния, метнулся к племяннику, обняв того сбоку, и руки его покрылись пламенем до самых плеч. Марти вскрикнул, попытался вырваться, но король держал мёртвой хваткой. - Что ты делаешь? – взвизгнул мужчина, выгибаясь и жмуря глаза в попытках уйти от огня, что плясал напротив его лица. – Отпусти! Король закрыл глаза, стремясь не смотреть на огонь, но при этом контролируя его достаточно, чтобы Марти всё ещё не пострадал от него. - Просто отдай лекарство, – попросил Пьетро. – И мы спасёмся вдвоём. - Нет, - и в ответ на это пламя перепрыгнуло на воротник рубахи Мартелия. – Хорошо-хорошо! – тут же сдал он позиции. – Оно в подлокотнике трона короля Биронии. - Точно там? – Драгон явно хотел убедиться. - Да! – Лидер революционеров удовлетворённо кивнул, явно поверив. – Достаточно, король Пьетро. Тот кивнул в ответ, но лишь крепче сжал племянника, что-то тихо ему прошептав. «Гори в аду», смогла прочесть я по губам, и король вспыхнул. Марти поглотило пламя, и он завизжал, стремясь вырваться на свободу, но король не отпускал. Кожа лопалась и отделялась от костей, сворачивалась лоскутами, телесные жидкости закипали и испарялись, мышцы неконтролируемо сокращались, конечности изгибались и дёргались. Я смотрела на этот кошмар, будучи не в силах оторваться. Марти затих, превращаясь в руках дяди в обугленную кочеврыжку, и только после этого Пьетро загасил своё пламя. Разжав хватку, он позволил телу рухнуть на землю, даже не глядя на него. Драгон оказался рядом с мужчиной в мгновение ока, перехватил за успевшую воспламениться кисть рукой, покрытой Волей, и тут же защёлкнул на запястье короля наручники. Пьетро упал на колени – кайросеки высосали силы вмиг. Вырваться король не стремился. Опустив голову, он плакал, тихо скуля. Я наконец-то нашла в себе силы подняться. Отойдя на пару шагов от Росинанта и Дэна, я согнулась пополам, мучительно кашляя. Этот день выжал меня до последнего – не осталось даже того, что можно было изрыгнуть из себя, облегчив душу. Viva la revolución. И пусть Драгон подавиться своей победой. От неё несёт палёными волосами и мясом. Примечания:
*Тропа Голицына (Соколиная тропа) – горная тропа, вырубленная на склоне горы Коба-Кая, расположенная к юго-западу от посёлка Новый Свет (Крым). Общая длина 5470 метров.
Категория: Юмор | Добавил: Ohiko (13.12.2015)
| Автор: КанальЙА
