Автор: Хана_Вишнёвая
Фэндом: Shugo Chara
Персонажи: Икуто/Утау
Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Романтика, Ангст, Повседневность, Занавесочная история
Предупреждения: OOC, Инцест
Размер: Драббл, 2 страницы, 1 часть
Статус: закончен
Описание:
Преувеличенно мягкая и нежная зарисовка о побитом домашнем Икуто и вредной, но уверенной Утау.
Утау была красивой. Действительно красивой – моделью, певицей, целеустремлённой женщиной, не идущей на уступки. Шестнадцать лет – а от робости не следа. Жизнь такая. Жизнь.
Даже не так – волосы мягкие и длинные, прекрасная фигура и безупречное чувство стиля. И глаза – насыщенно-сиреневые. Ни у кого таких нет – и не будет. Тут не в цвете дело – во взгляде. Утау на самом деле была не просто красивой – она была сногсшибательной.
Она это знала.
Она этим пользовалась.
А у Икуто, наверное, просто глаза не на том месте. Как можно ей, такой расчудесной, обычную, ничем не примечательную малявку предпочесть?
А у неё глаза янтарные. Настоящие. Искренние.
И только тогда Утау понимает, почему.
– Мне никогда не стать такой, – вертится она у зеркала, осматривая новый комплект нижнего белья. Раскошелиться можно и на такое – всё-таки, не маленькая. И… красиво же смотрится. Почему бы и нет? – Она ребёнок ещё просто. Чистый и невинный ребёнок. Я была такой.
Когда-то давно, Утау точно помнит. Когда цеплялась за рубашку старшего брата и боялась ночью ходить в туалет. Когда маленький король Тадасе смотрел на них с восхищением и обожанием, а она пела, чтобы порадовать окружающих. Она пела потому, что ей это действительно нравилось.
И они вместе были. Держались друг за друга, как могли.
А теперь что? А теперь он где?
А теперь… так обидно.
– Утау!
– Вернулся! – взвизгнула Хошина с восторгом и кинулась к входной двери. Квартирка чересчур маленькая для звезды – одна комната, два футона и деревянная перегородка; Ну, кухня и ванная комната, соответственно. Никакой роскоши. Соседи вредные, стены почти что картонные, они – брат и сестра.
Ну, хоть так. Зато вместе.
– Икуто! – она уже собиралась кинуться к нему на шею, как вдруг резко затормозила. Едва живой, весь побитый и в царапинах, он ещё даже в перевоплощении характера, с чуть подрагивающим хвостом, и…
– Икуто! – Утау кинулась вперёд, когда брат покачнулся; поддерживая, провела его в комнату и усадила на расстеленный футон. Не задавала много вопросов – сразу побежала за аптечкой. И пока бинтовала, перекисью дезинфицировала все царапины, не говорила ни слова: не обращала внимания на торс брата, не видела, что он смотрит на неё в упор.
– Кретин, – завязала Хошина последний бинтик. – Совершенно кретин, Икуто.
Тсукиоми широко зевнул и положил сестре голову на колени. Какой-то… ну, не такой – Утау точно не сказала бы, что именно с ним не так, но что-то вот. Весёлый, впервые за долгое время.
– Что? – проворчала Хошина, дуя на горизонтальный порез на щеке, который она не решилась заклеивать. – Аму наконец-то дала?
– Находишь это смешным? – прищурился Икуто.
– Пытаюсь объяснить твою избитость и царапины, и твою довольную морду.
Тсукиоми потянулся совершенно по-кошачьи. Закрыл глаза.
Утау не думала, что брат может быть настолько близко. Чтобы вот так – заснуть на её коленях, тепло и уютно сопя, словно большой-пребольшой кот. Йору, Эру и Иру не шумели – играли в карты, и Хошине даже не было интересно, где они взяли карты такого размера. Её не это заботило.
– Неужели правда заснул, Икуто? – пробормотала она, воровато оглядываясь. Аму… выбрать не может, играет нечестно. А значит, и Утау можно. В том, что украсть поцелуй с губ спящего – это нечестно, девушка не сомневалась. Ох, ещё как нечестно – прямо-таки аморально. Но она – певица. Ей шестнадцать. И… ей можно.
Если нельзя, но очень хочется – то можно.
Точно можно, решает Утау без раздумий, и наклоняется к безмятежному лицу Икуто. Можно, да – прикасается своими губами к его губам аккуратно и бережно, чтобы не разбудить. И замирает – опьянённая своими чувствами и переживаниями, почти видя, как взрываются фейерверки за окном, и почти слыша тихий шелест ветра и громкий смех.
Ярмарка недалеко, и Утау бы одела юкату, и потащила бы туда Икуто, если бы ей было интересно это. Но нет – так лучше, тихо и мирно, дома, вдвоём под звуки телевизора и жужжание холодильника.
Утау слишком счастлива, чтобы что-то понимать. Однако растянувшиеся в улыбке губы брата понять вполне можно.
