Автор:Bell from Hell Фэндом: Shingeki no Kyojin Дисклеймер:Хадзимэ Исаяма Персонажи: Эрен Джагер, Микаса Аккерман, Армин Арлерт, Райнер Браун, Эрвин Смит, Ханджи Зоэ, Ривай Рейтинг: R Жанры: Гет, Джен, Юмор, Драма, Фэнтези, Экшн (action), POV, AU, Мифические существа Предупреждения: Смерть персонажа, Насилие, ОЖП Размер: макси Статус: в процессе Описание: 850-й год. Я - обычный солдат человеческой армии, сражающейся против титанов. Недавно окончила курсантское училище в Тросте, в 104-м отряде. Скрепя сердце, планирую вступить в Разведотряд по личным причинам. Но многие планы могут поломаться, когда вторая за пять лет стена, целый век защищавшая людей от чудовищ, вот-вот готова пасть...
Меня зовут Хиро Мэртирер, и я расскажу вам, как на моих глазах погибали товарищи и рождались герои. В том числе, как закончилась война человечества с гигантами. Посвящение: Исаяме Хаджиме, за великолепное произведение! Низкий поклон! Разрешение на публикацию: с разрешения автора Примечания автора:
Пару слов о фанфике и вопросах, которые обязательно возникнут у читателей: 1. Если название кажется вам знакомым, забейте. Никакого отношения к тому сериалу оно не имеет. 2. ВАЖНО! Идея фанфика в том, чтобы описать происходящие в манге (аниме) события от лица человека, находящегося одновременно и в центре всего хаоса, и в стороне, над конфликтом, с его точки зрения, в данном случае - от лица курсанта из того самого учебного отряда, в котором состояли главные герои. 3. В общем и целом, сюжетная линия будет такая же, как в манге, за исключением пары событий, возможно. 4. Жанр альтернативной реальности поставлен, поскольку ожидается альтернативная концовка. Альтернативная потому, что манга еще выпускается, сами понимаете. 5. Гет - только в мыслях Хиро. Насчет романтических отношений в этом фике автор серьезно сомневается. 6. Да, капрал обязательно появится, когда настанет его время!)
Глава 20. Мэртирер, Аккерман и командная работа (часть 2). Подземная комната была пуста.
Ну как пуста…. Довольно обширное для подвала помещение несколько заполнял собой еще крепкий длинный стол из грубо обтесанных досок, заставленный пустыми колбочками, мензурками и стаканами. Под столом и вокруг его ножек блестели крупные и мелкие осколки стекла – очевидно, остатки упавших от сотрясавшей землю громоподобной поступи титанов и разбившихся вдребезги о каменистый пол сосудов. Вероятно, по этой же причине опрокинулся полочный шкаф, преграждавший дорогу к столу, но никакого урона это обстоятельство за собой не повлекло – со своего места я могла видеть, что к моменту обрушения на полках ничего не было. Сия мебель да спертый, затхлый воздух составляли нашу награду за непомерные усилия и бесценные жертвы, на которые пришлось пойти, чтобы добраться сюда. Последние члены Разведки поставили свои жизни на карту ради нашего успеха… а нас ждал обескураживающий провал.
Я чувствовала себя такой же опустошенной, как и это холодное подполье. У меня не осталось сил даже на то, чтобы раскричаться в отчаянии и злости. Как во сне, обрамленном туманной дымкой, я флегматично наблюдала за Микасой, которая, отдышавшись, поднялась на локтях и, перевернув Эрена на спину, приложила ухо к его груди. Убедившись, что Йегер по крайней мере жив, Аккерман, не взглянув ни на меня, ни на разочаровывающие внутренности подвала, перелезла через названного брата к распластавшемуся в луже собственной крови Армину. Шарф, которым мы перевязали его бок, из малинового превратился в темно-бордовый, черты заострились, сделав круглолицего блондина почти неузнаваемым, из разреза на плече по каплям сочилась пугающе густая жидкость. Микаса, помучившись несколько минут, оторвала рукав его куртки и наложила на рану повязку. Толку от этого было мало. Арлерт медленно, но неотвратимо подходил к заветной грани между этим миром и другим. Аккерман не могла не замечать этого. Она проверила пульс Армина; пальцы азиатки сжимали его шею невыносимо долго, прежде чем с ее губ сорвался вздох облегчения. Я слабо усмехнулась. Нечасто видишь хладнокровную машину для убийств в душевных терзаниях.
- Чего расселась?! – накинулась на меня Микаса, резко вскидывая голову. Ее лицо исказила гримаса муки и бессилия, и я нашла в ее глазах отражение собственной потерянности и страха.
- А что мы можем сделать? – пробормотала я, безуспешно пытаясь не кривить рот в нервной ухмылке. – Эрен в отключке, Армин при смерти, в этом чертовом подвале глухо и пусто, как в моем желудке. Над нами топчутся гиганты, и до вечера не имеет никакого смысла предпринимать попытки выбраться и вернуться за стену. Да и есть ли нам теперь куда возвращаться?...
Микаса вцепилась в мою куртку и тряхнула, приложив меня затылком о ступеньку лестницы, дабы прервать мой не лишенный правдивости монолог. В ушах зазвенело, как от контузии, и я с трудом могла сфокусировать взгляд на своей ненавистной сопернице, в исступлении прооравшей:
- Армин не доживет до вечера!
На ее покрытых свежими ожогами и запекшейся кровью щеках появились светлые дорожки. Блеск слез выдернул меня из полуобморочного состояния. Я поджала под себя ноги и грубо оттолкнула Аккерман.
- А куда, любопытно знать, ты собираешься его оттащить? – вложив в вопрос всю оставшуюся язвительность, поинтересовалась я. – До Розы целый день пути, и то верхом! У нас нет ни достаточного запаса газа, ни лошадей, ни даже гиганта! – я ткнула пальцем в валявшегося в углу без сознания Эрена. – А с такой ношей нам и за пределы Шиганшины не вырваться – сожрет первое же попавшееся на пути чудище.
- Я не знаю! – огрызнулась Микаса. – Но я друга терять не собираюсь! Даже если тебе плевать…
- Мне не плевать! – возмутилась я, едва сдерживаясь, чтобы не выбить ей пару зубов. – Я просто привыкла трезво смотреть на вещи! Я осознаю, что, наверное, больше всех виновата в нашем плачевном положении, но что прикажешь делать, если его невозможно исправить?! Я не хочу, чтобы Армин умирал, - произнесенные вслух слова как страшное проклятие обожгли мне язык, - но помочь ему не в наших силах…
Микаса опустила голову, сжав в кулаки опирающиеся о пол руки. Я слышала ее свистящее дыхание сквозь плотно сжатые челюсти и ощущала неподъемную тяжесть в груди. В своем отчаянии даже величественная, гордая и сильная разведчица выглядела жалко. Настолько жалко, что страдания соперницы не приносили мне ни капли удовлетворения. Только боль и сочувствие. Не выдержав этого душераздирающего зрелища, я поднялась на ноги и прошла вглубь подземной комнаты. Под ногами аппетитно захрустели осколки колб. Я наклонилась, внимательно разглядывая их уцелевших собратьев и стараясь затолкать поглубже душивший меня ужас близкой смерти. Пускай чужой, но от этого еще хуже. Армин… почему именно Армин, помогавший мне больше всех и верящий в меня сильнее других, должен медленно умирать у меня на руках?
Я подула на стол, подняв облачко пыли, напомнившее мне о сизом утреннем тумане над морскими просторами. Наверное, Риваль, Райнер и Имир уже почти добрались до Мерестранда. Если, конечно, мой лучший друг не сошел с ума и не прикончил ненароком своих спутников. И если на них не напало несколько десятков девиантов одновременно. Как встретит парламентеров мама? Выйдет ли Риваль из приморского города человеком? Поддержит ли революцию в королевстве мэр Мерестранда? Я печально улыбнулась одними уголками губ. А свершится ли теперь революция, когда последний раз я видела основной состав ее зачинщиков, удирающих на территории гигантов от оборотней из Военной Полиции? Спаслась ли Ханжи от загребущих цепких лап начальника Первого Королевского отделения? Выжил ли хоть кто-нибудь из моих товарищей?
Мы все в итоге оказались загнанными в угол. И самое худшее – у нас нет никаких сведений о других группах. Мы еще, должно быть, не в худшем из возможных раскладов. Хоть потерпели сокрушительное поражение с формулой и вот-вот останемся без одного из самых талантливых стратегов.
- Нельзя сдаваться.
- А? – я отвлеклась от мрачных размышлений и оторвала застывший взгляд от свободного пространства у противоположной лестнице стены подвала.
- Нельзя сдаваться. Так Эрен мне сказал, - повторила Микаса отрешенно, но упрямо. – Неважно, насколько ситуация безнадежна, - надо бороться.
Я удивленно посмотрела на ее сгорбленный силуэт.
- Бороться? – эхом откликнулась я.
- Эти его слова не раз спасали мне жизнь, - призналась азиатка. – Они всегда придавали мне сил. И я не вынесу, если, очнувшись, Эрен обнаружит своего лучшего друга мертвым и спросит, перепробовали ли мы все возможные средства, чтобы этого не допустить! Если девятилетние дети сумели справиться с работорговцами, разве не смогут солдаты пробиться сквозь орду гигантов?
Последнее предложение Микаса произнесла почти шепотом, и я догадалась, насколько личный смысл был в них заложен. Я внезапно прониклась пониманием к крепкой, почти фанатичной привязанности Аккерман к Йегеру. Мелькнула мысль, что у нас с ней были схожие причины влюбиться в Эрена. Обеим нам этот безумец подарил луч надежды, когда мы очутились в самой беспроглядной тьме. Предаваясь раздумьям, я по старой привычке крутила на среднем пальце стальное кольцо с секретом. Неосторожно щелкнув по ободку ногтем, я выпустила лезвие, позволив ему вонзиться в фалангу. Вниз по пальцу незамедлительно побежали красные капли. Шипя от несильной, но раздражающей боли, я защелкнула лезвие обратно и помахала кистью, стряхивая кровь. И тут собственная пораненная рука подала мне идею. Я перешагнула через шкаф, очутившись рядом с соперницей в любви, и почти радостно произнесла:
- Микаса, ударь меня.
Азиатка недоверчиво подняла на меня глаза.
- Ты в своем уме? – поинтересовалась она на полном серьезе. Наверное, ее смутила моя слегка неадекватная улыбка.
- Я ведь тоже гигант, помнишь? – улыбнувшись еще шире, проговорила я, подняв окровавленные пальцы и пошевелив ими. – Но превращаюсь только, когда мое сознание в отключке, а тело повреждено и нуждается в защите. Если тебе удастся вырубить меня, я трансформируюсь в титана и смогу отнести всех к Розе за максимально короткое время!
Расширенные горем и надеждой зрачки Микасы подозрительно сузились.
- А ты уверена, что сработает? – ее голос звучал настолько скептично, что процент моих сомнений резко подскочил. – Ты ведь раньше только во время приступов лунатизма трансформировалась. Разве с тех пор тебе удалось найти другие способы спровоцировать преображение?
- Нет. Но мы можем рискнуть и попробовать этот! – упрямо гнула я свое. – Терять-то уже все равно нечего.
- Нечего? – почти с угрозой повторила Микаса. – Если не выйдет, то я останусь с тремя недвижимыми телами на шее. В таком случае мне придется бросить и тебя, и Армина, в пользу спасения Эрена, так как он в любом случае важнее. Кроме того, - жестоко продолжала она, - если даже и получится, каковы гарантии, что ты будешь держать свою гигантскую оболочку под контролем? Скорее тебе сорвет крышу, как тогда, когда ты разнесла штаб. По-моему, глупо так рисковать ради призрачного шанса на удачный исход!
Разнесенная аргументами товарки по несчастью в пух и прах, я обреченно уронила руку, не зная, что сказать. Зато Аккерман, похоже, напротив, воспряла духом. Подобно мне, она стала шататься по подвалу, заглядывая в самые темные места, словно ища подсказку, как нам быть. Решив также отвлечься, я начала переставлять колбочки и баночки на столе. Наверное, тут у Григория Йегера было что-то вроде подпольной лаборатории, где он изготовлял лекарства. Но почему тогда здесь ничего нет, кроме бесполезной посуды и пары предметов мебели? Ведь хозяина дома и подвала даже не было в Шиганшине, когда пала Мария. Неужели… он возвращался сюда уже после вторжения гигантов?
- Здесь кто-то был не так давно, - донесся голос Микасы. Я обернулась на нее: лучшая курсантка сидела на корточках рядом с поваленным шкафом и скребла пальцами по полу. Поймав мой вопросительный взгляд, азиатка пояснила: - Слой пыли в некоторых местах гораздо тоньше, чем в других. И напоминает по форме очертания дна коробок. Думаю, если постараться, можно обнаружить и человеческие следы.
- Выходит, кто-то обчистил подвал раньше нас? – вслух высказала я свое предположение, внезапно совпавшее с мнением Микасы.
- Не так уж сложно было разобрать завалы, - многозначительно протянула она, выпрямляясь.
- А крышка оказалась заперта на ключ, как ни в чем не бывало, - подхватила я. Мы переглянулись, явно мня одно и то же.
- Считаешь, он забрал с собой и формулу? – спросила я, облокачиваясь на стол.
- Если она, конечно, вообще тут находилась, - откликнулась Микаса.
- Но ключ-то Григорий оставил своему сыну с намеком, что здесь он отыщет все ответы. Даже если ситуация изменилась, и ему для сохранности формулы или еще по каким-то причинам пришлось опустошить подвал…
- …он должен был оставить подсказку Эрену, где его найти.
Мы одновременно опустили глаза на неоправданно захламленный стол. Не церемонясь, мы несколькими резкими движениями очистили его поверхность, добавив к осколкам на полу значительное количество новых. В самом центре столешницы открылось квадратное углубление, плотно закрытое толстым куском стекла. Стерев с него пыль, мы рассмотрели внутри лист бумаги с одним-единственным словом и инициалами:
«Восток. Г.Й.»
Гнетущую тишину долго никто не решался нарушить. Потом я выдавила с нервным смешком:
- Восток, хех… Что бы это значило?
Микаса отковыряла стеклянную крышку, вытащила лист из углубления и перевернула. На другой стороне ничего не значилось.
- Смекалка Армина была бы сейчас очень кстати, - прокомментировала Аккерман, нахмурившись и смяв записку в кулаке.
- Может, это как-то касается тебя? У тебя же восточные корни….
- Это должно касаться места, где находится Григорий! – рыкнула Микаса. – При чем тут я?
- Где ты жила до того, как пала Мария?
- Здесь, вместе с Эреном! – скрестив руки на груди, гордо ответила азиатка.
- Хммм… - я подавила желание раскрасить ее лицо еще более живописными оттенками синевы под глазом, - а до этого?
- Не так далеко отсюда, в деревне за стеной. Насколько известно, она сейчас разрушена. Вряд ли там возможно укрыться от титанов.
Звучит здраво. В ожидании, пока голову озарит светлая мысль, я опустилась на колени рядом с Армином и положила руку ему на лоб. У него начинался жар, что свидетельствовало либо о занесенной в раны инфекции, либо о приближающейся агонии. Я понятия не имела, сколько прошло времени с тех пор, как мы спустились вниз, как много крови он уже потерял и как долго еще протянет. Хотелось попросить у него прощения. И помощи.
Не знаю, то ли Бог действительно существует, то ли удача повернулась ко мне лицом, а не как всегда, то ли Армин оказался куда более крепким, чем кажется. Но от прикосновения моих холодных рук его веки затрепетали и приподнялись. Обрадовавшись, я хотела дать ему воды, но потом вспомнила, что в процессе битвы и растаскивания завалов мы потеряли все припасы. Глаза Арлерта закрылись, затем снова открылись. Взгляд оставался мутным, словно он не узнавал меня и не понимал, что с ним случилось.
- Армин, слышишь меня?
Пересохшие губы друга шевельнулись, но я не уловила ни звука.
- Что? – переспросила я, наклоняясь ближе. Микаса, удивленная, подошла к нам и тоже присела. Армин пытался говорить, но выходило либо хрипение, либо очень тихие обрывки слов. По этим обрывкам я кое-как догадалась, что он хочет знать о текущем положении дел. Я вкратце пересказала произошедшие без его участия события и без церемоний спросила его мнение о записке. Арлерт опять опустил веки, словно резко впал в кому, но тяжелое дыхание и выступивший на лбу холодный пот указывали на бодрствование вопреки всему. Спустя томительные минуты он, не открывая больше глаз, выдавил:
- Го… ро… го… ро…
- Город? – помогла я ему, и Армин замолчал, вероятно, подтверждая этим мою правоту.
- Город на востоке, - заключила Микаса. – Идеальное место, где титаны его не достанут…
- … и где оборотни из Мерестранда не догадаются его искать.
Мы поняли друг друга. Речь шла о восточном форпосте Марии. Во время вторжения гигантов в 845 году большую часть населения павшей стены эвакуировали, в том числе и жителей пограничных городов. Но разрушены были лишь ворота Шиганшины, остальные три оставались целыми. Если, покидая города, люди догадались закрыть за собой внутренний проход, то сейчас форпосты представляют собой островки безопасности на территории врага – правда, отрезанные от всего остального мира. Видимо, именно в одном из них укрылся доктор Йегер, уточнив лишь направление, в котором нам теперь нужно двигаться.
- Армин, ты гений! – чуть не плача от счастья, я поворошила его волосы, заставив громко застонать от боли.
- Хиро, ему и без тебя плохо! – упрекнула меня Микаса, с лица которой, впрочем, тоже не сходила улыбка облегчения.
- Мы можем добраться до того города по стене. От дома Эрена до Марии рукой подать. Шанс на успех велик! – продолжала ликовать я.
- Да, но хватит ли у нас сил тащить Эрена и Армина на себе десятки километров? – Микаса помрачнела, а уж если самая сильная девушка в армии не уверена в своей выносливости, что уж обо мне говорить? – Нам придется идти остаток дня и всю ночь. А Армин не в том состоянии, чтобы вынести такую длительную прогулку.
- Это – лучший выход из всех, что имеются! – горячо заспорила я. – По дороге Эрен наверняка уже очухается, и тогда мы значительно ускоримся! Или же придумаем еще что-нибудь…
В этот момент Армин неожиданно впился пальцами в мое запястье, видимо, дабы привлечь мое внимание. Он напряженно шевелил губами, а глаза взволнованно перескакивали с меня на Микасу и обратно. Мы одновременно подались к нему, стукнувшись головами, но не придав этому значения.
- Ре… ре…
- Река? – снова принялась играть я в угадайку, но на этот раз заслужила только царапину от ногтей раненого блондина и поняла свою ошибку. До реки путь неблизкий, и по ней только на север можно добираться….
- …сы… ре… сы… - выдохнул Арлерт, и его рука разжалась. Тело стратега обмякло. Судя по температуре, его уже охватила лихорадка.
- Мы потеряли уже достаточно времени, - успокоившись и овладев собой, сказала я твердо, поспешно поднимаясь на ноги. – Разберемся на месте. У тебя достаточно газа?
- До стены хватит, - с уверенностью отозвалась Микаса.
- Все равно поменяйся баллонами с Армином – мне не поднять его в обмундировании, - то ли попросила, то ли приказала я. Как бы то ни было, Микаса подчинилась мгновенно. Пока она стаскивала с Арлерта привод, я подошла к Эрену. Его оборудование, вероятно, осталось в титанической оболочке. Выглядел Йегер невредимым – если его организм и был где-то поврежден, то успел регенерироваться. Возможно, следовало подождать его пробуждения – наверняка до сего момента осталось немного, но лучше подстраховаться.
Мы взвалили на спины своих беспомощных мальчиков и замерли у лестницы, прислушиваясь к звукам сверху. Шаги чудовищ громыхали где-то вдалеке. Можно вылезать.
- После тебя, - буркнула Микаса, пнув мою пятку носком сапога, поторапливая. Не имея возможности держаться за ступеньки и перила – руки поддерживали ноги Армина – я, пошатываясь и обливаясь потом, со скоростью улитки взобралась к люку, молясь только о том, чтобы крышку уже не придавило чем-нибудь. Получив от напарницы очередной подстегивающий тычок, я налегла на крышку макушкой и одной из рук. Она поддалась легко, отчего я качнулась назад и едва не уронила свою драгоценную ношу. И для поддержания равновесия, и чтобы быстрее освободить дорогу Микасе, я сразу же выпустила крюки и взлетела. Меня перевернуло в воздухе, я завопила от страха, Армин угрожающе сполз на бок, и его туловище повисло над пропастью. Кое-как выправив полет, я приземлила нас на плоскую крышу, по инерции прокатившись кувырком несколько метров, свезя кожу на щеке и локтях. За нами тянулся алый шлейф из крови Армина.
Капец, и как капралу удавалось таскать меня на себе и еще выполнять сложный прием при этом?!
Микаса управлялась с Эреном гораздо ловчее. Она переложила его со спины в руки и плыла по воздуху почти грациозно и очень быстро. Гиганты пока нас не заметили, и этим надлежало воспользоваться. Я подхватила Армина под колени, благословляя его хрупкость и маленький вес, и последовала за Аккерман. Через пару минут мы благополучно достигли Марии.
Аккерман смотрела прямо перед собой, не мигая, когда я неуклюже грохнулась рядом с ней, все еще держа на руках Эрена с такой непринужденностью, словно это не составляло ей никакого труда. Едва я, кряхтя от многочисленных саднящих ушибов, сосредоточилась на представшем передо мной виде, как сразу поняла, о чем пытался сказать нам Армин.
- Рельсы, - произнесла Микаса.
Рельсы огибали всю стену по периметру, служа для быстрого и беспрепятственного передвижения пушек по ней, чтобы точнее и удобнее целиться в гигантов. На дрезинах – специальных тележках с механическими рычагами, приводящими ее в движение, – обыкновенно подвозили порох и ядра. В той части стены, на которой очутились мы, на боку лежала опрокинутая неведомой силой пушка, а рядом с ней – дрезина с ручным мускульным приводом. Поднапрягшись, мы вдвоем сумели вновь поставить спасительную тележку на колеса и уложили на нее Эрена и Армина. Оставалось самое простое и в то же время самое сложное – поочередно нажимать на рычаги, чтобы катить дрезину.
Мы сняли приводы и встали друг напротив друга, взявшись за ручки механизма. Я знала, что слабее Микасы, и для меня это было стимулом – ни за что не бросить рычаг раньше нее, даже если я дышать от усталости не буду способна. Несмазанные колеса заскрипели, прежде чем сдвинуться с места, рычаг поначалу едва-едва поддавался нашему давлению. Руки начали отваливаться уже через пять минут качания, от бесконечных наклонов ломило спину. Но дрезина постепенно ускорялась, уступая нашим стараниям, и проплывающие по обе стороны Марии пейзажи могли бы отвлекать мозг от боли в мышцах, если бы пот не застилал глаза.
Солнце почти скрылось за горизонтом, когда впереди у стены появилась похожая на половину яйца выпуклость. Этот долгожданный миг настал через три-четыре часа после старта и спустя минут сорок после того, как возникла потребность сделать привал, но мы ее, естественно, проигнорировали. Скорость нашей тележки значительно снизилась, но ритм мы поддерживали, как могли, и еще ни разу не сбились, подстраиваясь друг под друга. За один этот день мы с Микасой сблизились больше, чем за все обучение в училище и службу в Разведкорпусе, и научились если не понимать, то по крайней мере терпеть свою соперницу. Как только на потемневшем небосводе зажглись первые звезды, колеса дрезины ударились о непереведенную стрелку на развилке, где ответвление железной дороги поворачивало на опоясывающий форпост кусок стены. От удара Микаса, ехавшая спиной вперед, слетела с тележки и с глухим стуком повалилась на шпалы, как мешок картошки. Я повисла на опустившейся до пола стороне рычага, не чувствуя рук. Мы обе задыхались – от изнеможения и жажды, но отлеживаться было еще рано: предстояли, возможно, долгие поиски Григория Йегера в городе. Если же судьба сыграла с нами злую шутку, и мы неверно разгадали подсказку доктора, тогда здесь нам суждено погибнуть, ибо у нас больше не имелось ни сил на поиски припасов, ни припасов, чтобы восстановить силы.
Отдышавшись, мы с Микасой дотащились до зубьев стены, чтобы окинуть взглядом брошенный город. В отличие от Шиганшины, он действительно выглядел совершенно нетронутым – только очень уж пустым. Я больше всего боялась, что мы не разыщем Йегера-старшего среди такого изобилия домов, но мои страхи, слава Богу, не оправдались: через несколько кварталов от стены в симпатичном двухэтажном коттедже горел свет – единственное яркое пятно во тьме. Туда мы и отправились, превозмогая желание остаться лежать на камнях и заснуть, даже если это сулило смерть.
Микаса долго тянула с тем, чтобы постучать в дверь, занеся полусжатый кулак. Я тоже волновалась, но куда больше за Армина: его тело все еще полыхало, и моим самым ужасным кошмаром в тот миг было ощутить, что оно начинает остывать. Как только звук громкого удара по дереву стих, по ту сторону двери замерли все шорохи и возня. Мне подумалось, что живя в таком уединении уже пять лет, трудно адекватно среагировать на такое бытовое явление, как стук в дверь, возвещающий о гостях. Створка, однако, все же приоткрылась, явив половину осунувшегося лица с глубоко запавшими глазами. Но, стоило хозяину разглядеть Микасу, как дверь приветливо распахнулась полностью.
- Микаса! – Григорий Йегер шагнул навстречу своей приемной дочери и обнял ее вместе с Эреном за ее спиной. – Дети мои, я уже и не надеялся увидеть вас живыми!
Я, конечно, осознавала всю трогательность момента и невольно чувствовала себя явно лишней на этом празднике жизни с умирающим другом на руках, но наплевала на тактичность и протиснулась в дом мимо застывшей в объятиях семейки. Первым, что попалось на глаза, оказался диван, на который я поспешила опустить Армина. Схватив его запястье и убедившись, что пульс еще прощупывается, я обернулась к входной двери, собираясь окликнуть доктора, но он уже возвышался рядом, оценивая состояние блондина.
- Микаса, бросай Эрена и беги за водой. В кухне стоит бочка, первая дверь направо, - твердым голосом велел Григорий, доставая из шкафа чемоданчик и раскрывая его на полу. Микаса исчезла, как по волшебству. Я же принялась рассматривать Йегера-старшего, которого видела первый и последний раз в день, когда сама умирала от болезни. Тогда единственным, что я в нем запомнила, были длинные волосы насыщенного каштанового цвета и круглые очки. Сейчас очков на его носу не наблюдалось, а в прическе появились целые пряди седины. Глаза хоть и излучали мудрость и доброту, но взгляд их казался еще более безумным, чем у его сына. Особенно когда он достал скальпель и аккуратно разрезал рубашку Армина, предварительно раскусив ножницами шарф Микасы. Тут вернулась сама Аккерман с тазиком и тряпкой. Григорий местами смыл, местами соскреб кровь с кожи, сделал Армину несколько уколов – один в вену и три рядом с раной, - а потом извлек из аптечки иголку с ниткой и принялся за швы. Решив не мешать врачу, мы пошли на кухню умыться и попить, а затем перенесли Эрена с порога, усадив в кресло, и сами устроились на его подлокотниках.
… Я проснулась посреди ночи от того, что затекла шея. Я свернулась калачиком в кресле под одеялом, положив голову на подлокотник. В комнате царила тишина, нарушаемая только треском пламени одинокой свечи на тумбочке. Армин так и лежал на диване, накрытый пледом, судя по размеренному дыханию, живой. Микасы и Эрена в поле зрения не было, зато на стуле около дивана нашелся доктор Йегер, очевидно, дежуривший у постели больного на случай ухудшения состояния. Я приняла сидячее положение, протирая кулаком глаза и ничуть не чувствуя себя отдохнувшей, хотя спать больше не хотелось. Точнее, не моглось. Наверное, Григорию тоже – но по иной причине. К нему вернулись дети, и несчастный отец был вне себя от счастья. Меня же мучили вопросы.
- Доктор Йегер, вы меня помните?
Отец Эрена, до этого сидевший, уткнувшись лбом в сомкнутые в замок руки, поднял голову и уставился на меня слегка расфокусированным взглядом.
- Признаться, нет… - почти виновато произнес Йегер, откинувшись на спинку стула.
- Правда? – разочарованно протянула я. – Вы вылечили меня от лихорадки.
- У меня было столько пациентов, - улыбнулся доктор, - извини, я не мог запомнить всех чисто физически.
- Я думала, меня-то вы запомните, - гнула я свое, отбросив одеяло и немного наклонившись к собеседнику. – Ведь именно ради моего спасения вам пришлось выдать тайну существования сыворотки, превращающей людей в гигантов.
Григорий Йегер побледнел, но заставил себя улыбнуться.
- Вот как? Значит, тебе нужна формула? Как и твоей матери?
- Вы правы, - подтвердила я несколько жестко. – Но не переживайте, мне она не для личных или политических целей. И она не для Мерестранда.
- Любопытно, для чего же?
- Для чего? Чтобы очистить материк от гигантов, конечно же! – пылко откликнулась я.
- Что ж, в таком случае…. – спокойно и почти ласково сказал Григорий, мягко улыбаясь. – Ты ее не получишь. Примечания:
Всем привет от ленивого автора! Кстати, вот так выглядит дрезина. Если вдруг кто не знал, а я коряво описала: http://i7.pixs.ru/storage/9/3/3/drezinajpg_9374482_12368933.jpg P.S. Автор тут узнал о немецком происхождении фамилии Аккерман и понял, что жестоко ошибался, постоянно употребляя ее с одной "к". Так что теперь буду писать правильно, а в остальных частях подправлю со временем.
Категория: Ангст | Добавил: Ohiko (19.05.2015)
| Автор: Bell from Hell
