Автор: T. H. Sunset
Фэндом: Shingeki no Kyojin
Дисклеймер:Хадзимэ Исаяма
Персонажи: Ривай, Петра
Рейтинг: G
Жанры: Джен, Флафф
Размер: Мини
Статус: закончен
Описание: Иногда Ливаю казалось, что он встречал её раньше. Но где?
Размещение: расскажите мне об этом.
От автора:
Там даже никто не умирает. Я не умею писать зимние фанфики, в которых всё плохо.
Бежать по снегу - так скользко, так неудобно, и сумка школьная по боку бьёт, но останавливаться нельзя, ни в коем случае нельзя... ой!
Под снегом оказалась промёрзшая лужица, и Петра, неловко взмахнув руками, упала на четвереньки. Вернее, на коленки и одну руку, вторую, с сумкой, она вскинула вверх.
- Ры-жа-я! Ры-жа-я!
Тяжёлые зимние ботинки преследователей топотали всё ближе, дразнилки и глупый смех звучали всё громче. Петра живо вскочила на ноги, охнув от боли в ушибленной коленке, и, прихрамывая, побежала дальше.
- Ры-жа-я! Ры-жа-я!
Очень хотелось остановиться и хотя бы огрызнуться в ответ, но времени на это не было. Ну, пусть глотки дерут, дыхание бы поберегли.
Кололо в боку, болело ушибленное колено, так что расстояние между Петрой и её преследователями неуклонно сокращалось. Впереди был поворот на людную улицу, Петра хорошо это помнила. Там-то она и скроется. Дотянуть бы, добежать...
Она закусила губу, сжала кулачки и припустила из последних сил. До поворота всего несколько метров...
Да! Она сделала это!
Слегка сбавив скорость, она нырнула в толпу людей и затерялась в ней. Свернула в какой-то проулочек и остановилась, тяжело дыша в ладошку, прижатую ко рту. Петра торжествовала.
Глупые, глупые Ганс и Юрген! Они упустили Петру ещё в тот момент, когда позволили ей уйти со школьного двора. В городе им её не поймать - маленькая, юркая, она легко лавировала между взрослыми. Где уж этим увальням её догнать!
Она тихо хихикнула, наблюдая, как её преследователи нелепо вертят головами и обмениваются вопросительными взглядами. Вот дурачьё!
Обидно, правда, что из-за таких вот глупых мальчишек приходится убегать и прятаться. Вроде и понятно, что мелкие, противные, ровным счётом ничего из себя не представляющие, а столько от них неприятностей!
Тем временем, преследователи впали в такую растерянность, что Петра не выдержала, рассмеялась в голос. Это-то её и сгубило. Ганс и Юрген тут же навострили ушки и, как по команде, обернулись к переулку, где пряталась их жертва.
Вот гады! Заметили!!!
На лицах у них отразилась такая злость, что у Петры нехорошо засосало под ложечкой. Ясен пень, теперь уж они дыхание на дразнилки тратить не будут.
Петра резко развернулась и припустила по переулку, уже больше не оглядываясь. Она петляла по улицам, сворачивала в переулки, неслась из последних сил, не чуя ног. Идей больше не было, единственный надёжный план провалился. Дальше Петра бежала, совершенно не разбирая дороги, сколько переулков за спиной осталось - под пистолетом не сказала бы.
Неизвестно, сколько бы ещё продолжался отчаянный бег, но в какой-то момент она снова поскользнулась и упала - на этот раз на бок. И поняла, что не сможет встать и бежать дальше.
"Тук-тук-тук-тук", - стучало в ушах.
Петра устало закрыла глаза, тяжело дыша. Пусть догоняют. Пусть дразнят. Что угодно. Есть предел человеческому терпению.
Тук-тук. Тук-тук.
Что-то здесь не так, эти мелкие гады были ведь совсем близко. Давно бы уже догнали.
Петра открыла глаза и приподнялась на локте, оглянувшись. Удивлённо замерла, вглядываясь в проулок за спиной.
Никто за ней не гнался. Ритмичный стук в её ушах был всего лишь биением её собственного сердца.
Петра обрадовалась этому, но радость была мимолётной и очень недолгой. Она поняла, что не имеет ни малейшего представления о том, где находится. Пустынный переулок ей был абсолютно незнаком. Петра, тихо постанывая от боли в разбитой коленке, встала на ноги. Снова огляделась по сторонам, но не было ничего, за что взгляд мог зацепиться узнаванием, она поклясться могла, что никогда не была здесь. Зябко вздрагивая, побрела наугад.
Из всех времён года зима - самая коварная. Казалось, вот он хмурится, серый снежный денёк. Оглянуться не успеешь, как уже и солнце погасло, и сумерки сгустились.
Кто же мог подумать, что всё так случится! Ведь вроде недалеко отбежала, а улицы совсем незнакомые. И, кажется, нежилые - за всё время, что Петра блуждала здесь, ей не встретилось ни одного человека. Наверное, такие места есть в каждом городе. Полуразвалившиеся дома, тьма за злым оскалом осколков окон, мусор. Ни лучика света, только лишь холодное серебряное сияние молодого месяца в чистом небе да искристый снег. Петра шла и старалась вспомнить, что происходило, пока она бежала сюда. Вдруг она остановилась, поражённая страшной догадкой. Она вспомнила, как Ганс и Юрген, бежавшие молча, снова начали кричать ей вслед. Поскольку кричали они что-то вроде "стой, дура!", Петра не обратила на них внимания. И не заметила, что в этот-то момент они и отстали. Теперь она знала, почему.
Она забежала в ту часть города, где начинались катакомбы.
Сюда боялись заходить не только дети. Здесь, если верить слухам, собирались преступные элементы со всего города. Именно этот район был излюбленным местом разгула нечистой силы. Просто не перечесть, сколько тёмных и ужасных историй было связано с этим районом. И сейчас Петре очень хотелось оказаться где угодно, лишь бы подальше отсюда. В школе им неустанно рассказывали о потерявшихся детях, а в кругу одноклассников частенько рассказывали страшилки, причём неизвестно, что было страшнее - полувымышленные детские истории или полицейская статистика. Разумеется, теперь все эти истории принялись назойливо лезть ей в голову. Петра старалась смотреть прямо перед собой, не поворачиваясь к зияющим провалам окон. Неизвестно, выглянет оттуда кто-то страшный или нет, но только лучше этого вовсе не знать. То и дело она замечала боковым зрением, как чьи-то тени проскальзывают в боковых ответвлениях улицы. Конечно, она очень надеялась, что ей казалось - тишина на улице нарушалась лишь скрипом снега у неё под ногами.
Было страшно. Очень страшно. И страх был не единственной проблемой.
Взмокшая на бегу, теперь она мёрзла. Хотелось есть. Саднила ушибленная коленка, болело плечо - школьная сумка была слишком тяжела, чтобы таскать её так долго.
Петра не знала, сколько времени, но понимала, что уже достаточно поздний час, чтобы родители начали беспокоиться. "Ох и влетит же мне, когда вернусь", - поёжившись, подумала она. И тут же себя поправила: "Если вернусь".
Сколько Петра успела пройти - она не знала. Возможно, сейчас она была уже очень далеко от того места, где перестала бежать, но вокруг по-прежнему были полуразвалившиеся дома и жуткие тёмные проулки. Умом она понимала, что вряд ли куда-то выйдет, если продолжит идти по основной улице, но сворачивать в проулки было слишком страшно. К тёмной улице она уже немного привыкла. Этот путь просматривался вперёд и назад достаточно хорошо, чтобы заметить опасность, а вот проулки доверия не внушали.
Вдруг за спиной послышался скрип снега. Кто-то шёл за ней. Нет, нет, конечно, не за ней, это просто случайный прохожий. Ведь так?
Петра ускорила шаг. Идущий за ней тоже ускорился. Страх, до сего момента притаившийся где-то под желудком, вдруг развернул свои ледяные щупальца, загнал душу в пятки, сдавил горло. "Вот и всё", - поняла Петра, отчаянно пытаясь хоть что-нибудь придумать. Но не смогла придумать ничего лучше, чем быстро свернуть в проулок, пока расстояние между ней и тем, кто шёл сзади, не слишком сократилось.
"Пройди, пройди мимо, ну, пожалуйста!" - молила она про себя, вжимаясь спиной в холодную стену.
Но тут в оглушительной тишине старого квартала перестал скрипеть снег. У Петры захолонуло сердце. Её словно приморозило к стене. Позвать на помощь? А кого здесь звать на помощь? Да и не смогла бы она закричать, если бы даже захотела. Убежать? Куда бежать? Ноги дрожали, но Петра не могла сдвинуться с места.
"Что со мной будет?!"
Петре казалось, что сильнее она испугаться не сможет. Так что, когда чья-то ладонь плотно зажала ей рот, внутри словно что-то порвалось. Оцепенение с Петры слетело. Она дёрнулась изо всех сил, пытаясь высвободиться, забилась пойманной птичкой, но держали её крепко.
- А ну, тихо, - прошипел ей на ухо чей-то голос. - Жить хочешь? Вот и не рыпайся.
Обмякшая Петра безропотно позволила втащить себя в провал дверного проёма.
- Заорёшь - пеняй на себя, - предупредил обладатель голоса, отпуская Петру. - Ни звука. Усекла?
Подняв голову, Петра увидела, как на фоне светлого проёма медленно проходит чья-то тёмная фигура.
Невыносимо тягостные секунды, мерный скрип снега под ногами чёрной тени, замершее дыхание, вновь оцепеневшее тело...
- Отомри, - с едва заметной насмешкой разрешил уже знакомый голос.
Напряжение схлынуло, и Петра обессиленно опустилась на колени. Она совсем ослабла; страх, беготня, а теперь ещё и этот непонятный человек, который почему-то спас её, и которого сейчас просто нет сил бояться... Голова кругом!
Странный человек молча прошёл мимо неё к выходу из развалюхи, шагнул на искристый снег.
- Постойте! - встрепенувшись, отчаянно вскрикнула Петра.
Тот остановился, но лишь на миг.
- Не уходите, ну пожалуйста!
- Чего тебе? - В голосе на этот раз звучало раздражение.
Петра сглотнула, собрала остатки своего мужества и, зажмурившись, прошептала:
- Прошу, выведите меня отсюда!
Он чуть повернулся в сторону Петры. Лунный луч упал на его лицо, отразился бликом в удлинённых глазах. Нежданный защитник выглядел лет на двадцать с небольшим, а то и меньше - ростом он был ниже, чем большинство взрослых, виденных Петрой. Ещё она разглядела тёмные короткие волосы. Вот и всё, что ей удалось рассмотреть. Но она теперь точно знала, что никогда в жизни его не видела.
Они смотрели друг на друга несколько секунд, Петра - с мольбой, незнакомец - с лёгким презрением. Так смотрят на букашку, застрявшую в смоле.
- Не наглей, мелкая, - бросил незнакомец через плечо.
И всё. Развернулся, пошёл по проулку, не оглядываясь. Петра вскочила на ноги, едва не забыв сумку, кинулась за ним, почти не думая, что делает, схватила за рукав.
- Крупная ошибка... - пробормотал незнакомец, пытаясь вырваться. - Не надо было тебя спасать.
- Да! Не надо было!!! - выкрикнула Петра. - Я сейчас останусь совсем одна и всё равно не смогу отсюда выйти! Рано или поздно кто-нибудь найдёт меня, и тогда...
У неё перехватило горло, и она прервалась, пытаясь не разрыдаться. Плакать хотелось уже давно. И было бы совсем не стыдно расплакаться, тут любой бы заплакал! Но она почему-то продолжала сдерживать слёзы.
- Ненавижу детей, - произнёс незнакомец с такой интонацией, что сразу было понятно - говорит искренне. - Ладно, пошли, дурёха. В порядке исключения, хе-хе...
Петра счастливо хлюпнула носом и потрусила за незнакомцем, не отпуская его рукава.
Они шли молча. Петра почему-то не допускала и мысли, что незнакомец сделает ей что-то плохое. Откуда-то взялась уверенность, что он обязательно выведет её к жилым кварталам. Может быть, она просто устала бояться. Бывает иногда такое состояние, когда кажется, что всё плохое уже случилось, поэтому дальше обязательно должно быть хоть что-то хорошее.
"Так странно, - подумала Петра, вытирая щёки свободной рукой. - Когда всё было хуже некуда, я не плакала. А теперь..."
- Перестань рыдать, - недовольно бросил незнакомец.
- А я и... не рыдаю вовсе, - смутилась Петра. - Это у меня из-за холода.
- Угу, конечно.
- Да, между прочим, - немного обиженно заявила Петра. - У многих людей от холода слезятся глаза.
- Конечно-конечно. Люди плачут исключительно из-за холода, как же иначе.
Петра сердито вытерла щёки. Плакать, как ни странно, ей расхотелось.
- Тебя как сюда вообще занесло? - вдруг спросил спутник, не поворачивая головы.
- От мальчишек... убегала, - робко ответила Петра.
- Далеко ж тебя загнали, - хмыкнул незнакомец.
Оба снова замолчали. Тишина прерывалась лишь скрипом снега.
- Послушайте... - несмело начала Петра. - Почему вы... помогли мне?
- Настроение хорошее. Было, - буркнул он. - А если серьёзно, мне просто отвратительны те, кто промышляет похищениями детей. Мерзость.
- Вот оно как...
Впереди забрезжил тёплый свет уличных фонарей. Петра присмотрелась к улице впереди. Да она ведь знает это место!
- Отсюда, - незнакомец высвободил рукав, - пойдёшь одна.
- Спасибо, огромное спасибо! - воскликнула Петра, счастливо глядя на своего спутника снизу вверх.
Тот лишь фыркнул в ответ:
- Кыш. Чтоб духу твоего в старом квартале больше не было.
Петра с жаром закивала, но вдруг, что-то сообразив, замерла, склонив голову к плечу.
- Мы больше не увидимся, да?
- Очень на это надеюсь.
Незнакомец развернулся и побрёл обратно, в тёмные подворотни.
- До свидания! - крикнула Петра ему вслед.
На ответ она особо не надеялась, но незнакомец, не оборачиваясь, вытащил из кармана правую руку, качнул ею над плечом.
Петра смотрела ему в спину, пока тот не исчез из виду. Тогда она, тихонько вздохнув, поправила сумку на плече и повернулась к освещённой улице.
- Домой!
Бежать по свежему снегу - что может быть неудобнее? Скользящий в одних местах и рыхлый - в других, он мешал так, что гонка начинала напоминать бег в воде. По сути, бегом в воде она и являлась.
Одно утешение, что полицейским по снегу тоже бегать неудобно. И ещё плюс, что это обычный патруль, без приводов. Нелетающие, так сказать.
- Ливай! Стой! Стрелять буду! - орут за спиной.
Ага. Сейчас. Всю жизнь мечтал получить пулю в спину.
Оставалась только одна идея - свернуть на людную улицу. Очень опасно, наверняка найдутся желающие помочь полиции. Но там хотя бы точно не будут стрелять. Есть шанс... тут ещё и лёд под снегом, чёрт возьми! ...затеряться в толпе.
В три отчаянных прыжка преодолев расстояние до ближайшего поворота, он быстро юркнул в пространство между домами. Пулей вылетел на людную улицу. Крутанулся, осматриваясь и переводя дыхание.
Чисто.
Отлично, бежим дальше.
Горожане смотрели немного удивлённо, но не подозрительно. Ну, бежит человек, явно же по делам. Зачем ещё можно бегать по городу? Ежу понятно, что не от полиции.
Полицаи оказались хитрее, чем он думал, вынырнули тоже из какого-то проулка прямо у него перед носом. Расстояние между ними - несколько метров, а они уже обернулись и почти заметили свою цель, и сейчас...
- Бра-а-атец!
Кто-то маленький с разгону налетает на него, обхватывает обеими руками, счастливо хохоча. Ливай на миг замер от неожиданности. Этого мига памяти хватило, чтобы выцепить ассоциацию с голосом девчонки.
Та маленькая дурочка, которую недавно занесло в старый квартал.
- Ты что, чёрт побери, творишь?! - сквозь зубы прошипел Ливай.
Девчонка вскинула голову, умоляюще посмотрела сквозь упавшие светло-рыжие волосы.
- Просто поверь мне, пожалуйста! - отчаянно шепнула она. - Ну, и подыграй, если можешь.
Неизвестно, кто обалдел от такого поворота событий сильнее - Ливай или полицейские.
- Братец, ну где же ты ходишь?! - Девчонка капризно надула губки. - Я тут мёрзну, а ты...
- Извини, - развёл руками Ливай, чувствуя себя донельзя глупо. - Бежал со всех ног...
- Позвольте, барышня... - Полицейский неуверенно тронул девчонку за плечо.
Та обернулась с таким удивлением, что любой бы поверил - она не только не знает, зачем здесь полиция, но и понятия не имеет, что они здесь были вообще. Расцвела приветливой улыбкой:
- Здравствуйте, дяденька полицейский! Что-то случилось?
И уставилась на него снизу вверх с весёлым любопытством.
- Ну... - Полицейский оглянулся на своего напарника, мучительно ища выход из дурацкой ситуации. - Простите, вы уверены, что этот человек - ваш брат?
На лице девчонки отразилось недоумение. "Дяденька, у вас с головушкой всё в порядке?" - говорил её взгляд. Под этим взглядом дяденька, видимо, тоже засомневался, всё ли в порядке у него с головой.
- Конечно, уверена! - воскликнула девчонка со сдержанным возмущением. Но тут же вдруг взглянула участливо: - А в чём проблема? Вы что, его в чём-то подозреваете?
- Вы точно его ни с кем не путаете? - предпринял ещё одну попытку полицейский.
Теперь её физиономия выражала почти жалость.
- Я его уже двенадцать лет каждый день вижу, - снисходительно пояснила девчонка. - С кем же я его перепутаю? Это вы что-то перепутали, наверное. Ничего, бывает, вы не расстраивайтесь!
Полицейский окончательно смешался и, извинившись, отошёл к напарнику. Они некоторое время совещались, бросая косые взгляды на странную парочку. Девчонка же решительно цапнула Ливая за рукав и потащила за собой, прочь с людной улицы.
- Что это было? - мрачно поинтересовался Ливай.
- Возвращение долга, - с забавной важностью пояснила девчонка. - Теперь мы - квиты.
- Нашла с кем квитаться. Тебе мама не рассказывала, что помогать тем, за кем гонится полиция - это очень плохо?
- Нужно помогать тем, кто помог тебе! - с горячностью возразила девчонка. - Был бы ты плохим человеком, разве спас бы меня? Значит, и я ничего плохого не сделала.
Ливай промолчал.
- Ты как вообще до такого додумалась? - спросил он через несколько шагов. - Никогда бы не подумал, что кто-то вроде тебя врёт, как дышит.
- Да ведь во всех книжках так делают, - удивлённо вскинула бровки девчонка. Радостно подпрыгнула: - Они повелись, ты видел, видел?!
- Да. И я больше не смогу верить детям, - мрачно сообщил Ливай.
- Ты вроде бы и так их ненавидишь, разве нет?
- Смотри-ка, запомнила. Что ж ты об этом не вспомнила, когда обниматься полезла?
- Ну, ты же не вспомнил об этом, когда спрятал меня... - Она улыбнулась, чуть покраснев. И тут же нахмурилась: - Кстати, вообще-то я никогда не вру. - Подумав, поправилась: - Ну, почти никогда.
- Молодец, - хмыкнул Ливай. - Не связывайся больше с преступниками.
- Не попадайся больше полиции, - парировала девчонка.
Они снова стояли у того переулка, где расстались в прошлый раз, только сейчас - со стороны жилого квартала.
- Дальше я с тобой не пойду, - серьёзно предупредила девчонка, отпуская рукав Ливая.
- Где-то я это уже слышал...
- Ага! - радостно подтвердила она. - Ну, я побежала.
- Бывай, мелкая.
На школьном дворе Петра нос к носу столкнулась с Гансом и Юргеном.
Опять эти двое!
Внутренне сжавшись, она отступила на шаг, настороженно глядя на мальчишек из-под светло-рыжей чёлки. Но вдруг в памяти снова всплыл образ странного... а кто они после этого всего? Знакомые? Друзья?
"Подельники", - хихикнула про себя Петра.
Как бы он посмотрел на этих мальчишек?
Манера двигаться и взгляд - снизу вверх, но презрительнее любого, посылаемого сверху вниз - вспомнились ей до смешного легко. Так он смотрел на полицейских.
Во-о-от, теперь уже Ганс с Юргеном отступили на шаг. То-то же.
- Петра... - чуть виновато начал Ганс.
- Мы это... самое... - продолжил Юрген.
- Чего надо? - поинтересовалась Петра.
- У тебя что, правда есть старший брат? Рожа ещё такая бандитская... - набравшись смелости, выпалил Ганс.
Петра долго не отвечала, словно обдумывала, стоит ли доверять такую важную информацию подозрительным типам вроде Ганса с Юргеном. Те совсем съёжились под её взглядом, пока она молчала. Но наконец Петра, снисходительно улыбнувшись, кивнула:
- Конечно, есть! Вы не бойтесь, я на вас не жаловалась никогда. Я же не ябеда. Но не вздумайте меня больше дразнить, а то у меня лопнет терпение. И вот тогда вам не поздоровится.
Солнце тяжёлой оранжевой каплей сползало по небу к горизонту. Хлопотный жаркий день подходил к концу. Вымотанные разведчики медленно брели по двору, преимущественно в одном направлении - к штабу.
Младший капрал Легиона Разведки отрешённо наблюдал за своими подопечными. Отношения с новобранцами у него складывались на удивление гармоничные, даже почти дружеские. Но дисциплина в отряде была железная - все уважали своего командира и - что настораживало - почти не косячили.
Вот идут Гюнтер и Эрд. Гюнтер чуть прихрамывает - неудачно приземлился на предыдущей вылазке. Ответственные, дисциплинированные, оба точно знали, зачем шли в Разведку.
Их вприпрыжку догоняет Петра Рал. Добрейшее существо со славной улыбкой, взглянешь - и не подумаешь, что эта девочка-солнце способна сражаться с ужасными монстрами. Ливай вообще думал, что она погибнет в первой же вылазке, но Петра вернулась лишь слегка поцарапанной. Хотя и изрядно перепуганной. Странно, но иногда Ливаю казалось, что он уже видел её когда-то раньше. Как будто...
- Хэйтё!
О, четвёртый. Оруо Боссард. Хороший воин, добрый малый, хотя и пытается доказать равным себе, что его положение чем-то выше или выгоднее. В данный момент - откуда-то бежал, затормозил резко, только что землю не пропахал.
- Ну, где пожар? - спросил Ливай, глядя на него с ленивым интересом.
- Ханджи-бунтайтё идёт! - выразительно кивая в сторону складов, драматически прошептал Оруо. - Кажется, вас ищет. И хочет поговорить.
Лень из взгляда Ливая мгновенно исчезла.
- Спасибо, Оруо, - степенно кивнул он. - Можешь...
В этот момент Ханджи вырулила из-за поворота.
- ...Бежать, - упавшим голосом закончил Ливай. - И чем дальше, тем лучше.
Оруо, отсалютовав, поспешно испарился.
Ливай, на грани паники, лихорадочно оглядывался по сторонам. Ханджи ещё не заметила его, но удирать было как-то несолидно, а помощи ждать неоткуда.
За спиной раздался быстрый топот. Обернувшись, Ливай увидел... Петру, на всех парах несущуюся прямо к Ханджи! Рыжие волосы стояли торчком, тонкие брови были сурово сдвинуты - словом, вид она имела самый решительный.
- Я её отвлеку! - шепнула она, поравнявшись с капралом.
Предприимчивые, аж прослезиться хочется. Уже и спасательную экспедицию организовали. За два шага до Ханджи Петра резко затормозила, обернулась, проверяя, успел ли командир скрыться.
"Мне тебя искренне жаль", - подумал Ливай, быстро исчезая за поворотом.
- Как продвигаются ваши исследования, Ханджи-бунтайтё? - успел он услышать дрожащий голосок Петры.
Прошло уже десять минут, но ни Петра, ни Ханджи из-за поворота так и не показались. Осторожно выглянув, он увидел, как Ханджи, увлечённо жестикулируя, что-то рассказывает Петре. Последняя слушала её с натянутой улыбкой, и с каждой секундой становилась всё несчастнее и несчастнее.
Дело было очень рискованное. Прямо скажем, весьма опасное. Вздохнув, Ливай вышел из своего укрытия и, мягко ступая, направился к беседующим. Если, конечно, монологи Ханджи можно было назвать беседой. Ханджи, завидев капрала, оборвала фразу на полуслове и уставилась на него сначала недоумённо.
"Отлично", - подумал Ливай, старательно насупившись и сосредоточив злобный взгляд на макушке Петры. Ханджи состроила Петре выразительную гримасу и кивнула ей за спину. Петра не отреагировала. Капрал приближался. Ханджи состроила другую гримасу, более выразительную. Петра не отреагировала. Капрал приближался. Когда Ханджи напрягла лицо в третий раз, Ливай понял, что он ничего не знает о расположении и функциях мимических мышц, а Петра, похоже, всерьёз забеспокоилась о здоровье Ханджи.
- Всё в порядке, бунтайтё? - спросила она, по-прежнему ничего не подозревая.
И в этот-то момент капрал оказался прямо за её спиной.
- Петра, - позвал Ливай голосом, не предвещающим ничего хорошего.
Девушка, вздрогнув, обернулась.
- У меня к тебе пара вопросов, - продолжал Ливай, метнув злобный взгляд и на Ханджи. Для профилактики.
- Привет! - улыбаясь до ушей, поздоровалась Ханджи. - А я как раз тебя искала, но Петра заинтересовалась моими исследованиями...
- А, вот как оно было... - ещё более зловеще, чем до этого, протянул Ливай. - Мне жаль, но у солдата Рал... дела. - Он так акцентировал слово "дела", что у бедной Петры подкосились ноги от страха.
Петра беспомощно оглянулась на Ханджи, та ответила ей взглядом, полным глубокого сочувствия, и слегка развела руками - мол, ничего не поделаешь, сама понимаешь, Ливай-хэйтё есть Ливай-хэйтё.
"Мне тебя искренне жаль", - говорил вид Ханджи.
Ливай цапнул тихо пискнувшую Петру за шкирку и потащил за собой, разжал пальцы только лишь тогда, когда они скрылись за поворотом.
- В чём дело, хэйтё? - жалобно подняв брови, спросила Петра.
Судя по виду, всё это время Петра пыталась понять, где накосячила. Совершенно незамутнённое существо.
- Тихо ты, - шикнул на неё Ливай, выглядывая из-за угла. Ханджи уходила, продолжая что-то бормотать под нос и временами принимаясь размахивать руками.
- Что я сделала? - уже едва не плача, шёпотом спросила Петра.
- Лично мне показалось, что это была попытка свести счёты с жизнью, - ответил Ливай, напряжённо следя за передвижениями Ханджи. - Извини, если помешал.
- Но я... но я же... - пролепетала окончательно расстроившаяся Петра.
Ханджи скрылась из виду, и Ливай наконец повернулся к Петре. Удивлённо приподнял брови, видя искреннее огорчение на её лице. И снова поймал себя на мысли, что где-то раньше её встречал.
- Да знаю я, что тебя сюда Оруо отправил, успокойся, - проворчал Ливай. - Нет, я могу слушать Ханджи, причём довольно долго. Три минуты, четыре. Да хоть пять. Но через десять минут она всё ещё не выглядела собирающейся уходить. Такой смерти я ни одному своему солдату не пожелаю.
Огорчение с лица Петры мгновенно исчезло.
- Вы меня спасли, а я только сейчас это поняла... - Она виновато улыбнулась. - Спасибо, хэйтё, огромное спасибо.
- Квиты. - Ливай слегка потрепал Петру по рыжей макушке. - Расходимся.
Он развернулся, собираясь уходить.
- Доброй ночи, хэйтё, - сказала Петра ему вслед.
Ливай, не оборачиваясь, поднял руку и качнул ею над плечом в знак прощания.
Петра замерла, как громом поражённая, глядя в спину уходящего капрала.
С самого первого дня знакомства ей казалось, что где-то раньше она уже видела его.
Сегодняшняя ситуация вызвала сильнейшее дежа-вю, а этот жест...
Но нет, не может быть!
- Хэйтё, постойте! - вырвалось у неё.
Петра осеклась, залившись краской. Вот дурёха, ну почему она сначала говорит, а потом думает?! А если она ошиблась? А если он её не помнит? Но даже если и помнит, то что она ему скажет?
Ливай-хэйтё замер. Молча обернулся.
Некоторое время он просто смотрел на неё. Петра тоже молчала - так растерялась от смущения, что все сколько-нибудь связные мысли разлетелись на отдельные слова, запрыгали в голове, пытаясь выскочить одно вперёд другого, и в результате оставаясь тишиной.
- Что-то ты не сильно подросла за все эти годы, - наконец прервав эту тишину, заметил Ливай-хэйтё. - И потом, я тебе говорил не водиться со странными людьми? Говорил. И где теперь я тебя вижу? В Разведке. Ну, куда это годится?
Петра рассмеялась, чуть не запрыгав от радости и облегчения.
- А вы всё-таки попались полиции, хэйтё? - с чуть заметной ехидцей поинтересовалась она.
- Не наглей, - серьёзно предупредил Ливай. - Мы теперь ничего друг другу не должны. Будешь плохо себя вести - без зазрения совести пошлю чистить картошку.
Петра тут же приняла сосредоточенный вид и чинно отсалютовала. Но губы у неё всё равно подрагивали, пытаясь расползтись в улыбку.
- То-то же, - фыркнул Ливай. - Ладно, вольно. Похоже, запрещать тебе улыбаться - гиблое дело.
И верно - стоило ему отдать команду "вольно", с Петры вмиг слетела всякая серьёзность.
- Ливай-хэйтё. - Улыбка Петры стала чуть застенчивой. - А вы расскажете, как попали в Разведку?
Ливай некоторое время, прищурившись, смотрел на Петру.
- Идёт, - кивнул он. - Но взамен - твоя история.
