Автор: Arrantarra
Беты: Найтари, Rina -.-
Название: Этот странный мир
Фендом: One Piece
Дисклеймер: Ода Эйитиро
Пейринг/Персонажи: Дозор, Пираты Белоуса, Марко/ОЖП (не сразу)
Жанр: Джен, Ангст, Юмор, Драма, Мистика, Экшн (action), Психология, Философия, Даркфик, POV, Hurt/comfort, AU, Мифические существа
Рейтинг: NC-17
Размер: макси
Статус: в процессе
Размещение: с разрешения автора
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC, Насилие, Нецензурная лексика, ОМП, ОЖП
От автора: Не вошло в основную заявку, но написано по ней.
Сначала хотелось просто написать какой-то юмористический миник из жизни Дозора. Однако, Муза быстро дала понять, что если веселье и будет, то не так быстро. И, возможно, не в самом Дозоре...
Ссылка на СИ.
Пожалуйста, оставляйте комментарии
Приблизительная внешность Анты
Ссылка на альбом:
Описание: Хочешь жить - умей вертеться. Не симпатизируй пиратам, если работаешь в Дозоре. Не имей собственного мнения, если не хочешь выйти в море раньше, чем это положено. А ведь там приключения, которые, впоследствии, сами за тебя решат - быть им или не быть.
Издевка.
Вопреки первоначальному желанию поиздеваться над Фениксом путем развешивания элементов его одежды в различных частях корабля, рубашку я решила не отдавать – мне самой такая подойдет, да и как трофей прекрасно смотрится. А потому, месть я отложила на потом, решив затаить обиду на неопределенный срок – что ж я как дитя малое? Я решила стать сильнее, а вместо этого по углам отмораживаюсь да командиров раздеваю.
И, для начала, раз решила действовать, я, все же, должна узнать причину беспокойства моих братьев. Сказанное Фениксу по злости, теперь казалось не таким уж и глупым – я действительно желала увидеть то, как падут Гаросеи и Правительство. И, будет не так уж плохо, если я чуть–чуть, но приложу к этому делу свою руку. Очень хочется узнать о том, стать свидетелем того, как будет жить Дозор без всех этих сверх руководящих. Возможно, тогда они станут чуточку лучше? Не будут печься об авторитете, а, наконец, начнут защищать?
Благими намерениями выложена дорожка в Ад. Но он явно не учел того, что ему противостоят русские.
На камбузе было относительно тихо – шестнадцатый и пятый дивизионы отплыли рано утром, еще до завтрака, в связи с какой-то проблемой на одном из островов их территории. Остались лишь несколько дивизионов. Получив свою порцию, окинула взглядом собравшихся и, остановившись на более-менее подходящем под описание человеке, устремилась к его столу.
– Сэр, простите, не знаю вашего имени, можно присесть? Здесь, вроде, не занято? – остановилась рядом с ним, кивая на свободную напротив него лавку.
– Да, конечно садись, – широко улыбнулся мужчина. – Как я могу отказать такой прекрасной леди?
– Благодарю, сэр?.. – вопросительно посмотрела на него, ставя свою порцию на стол и садясь. Где он тут прекрасную-то нашел, во мне, обряженной в потертую мужскую одежду, и с кудлатой после сна головой?
– Тич, прекрасная леди, – вновь улыбнулся он, быстрым движением отправляя себе в рот кусок пирога и довольно щурясь. Хм, судя по запаху – вишня.
– О, рада знакомству, сэр Тич, – приветливо улыбнулась, во все глаза рассматривая темноволосого мужчину. Большой, с бородкой, одетый в красную рубашку, нараспашку, обнажающую волосатую грудь, и, как заметила на подходе, в какие-то зеленые штаны, подвязанные желтым поясом. А он дядька объемный и явно без комплексов – так широко улыбаться, будучи перемазанным вишневым соком да без пары–тройки зубов. – Любите вишню? – наконец, отвлеклась на собственную тарелку, отправляя первую ложку в рот.
– Вишневые пироги моя слабость, милая леди, – засмеялся он. – Не хотите ли кусочек? Сатч специально для меня готовил, но я готов поделиться с такой прекрасной особой, как вы.
– О, да вы меня уже в конец засмущали, сэр, – невольно покраснела, от такого обилия комплиментов. Проводя почти все время в море и с одними и теми же людьми, я как-то отвыкла от подобных слов в свой адрес. Редкие визиты на сушу почти ничего не давали, а о личной жизни и думать не стоило – сегодня один город, а завтра другой, находящийся за тридевять земель. – Но, я вынуждена отказаться – мой завтрак не особо хорошо сочетается со сладким.
– Ох, неужели, фигуру бережете, леди? – мужчина даже перестал жевать, удивленно на меня уставившись.
– О, хотела бы я так сказать, сэр, – усмехнулась, грустно глядя в тарелку – порцию дали как для двоих, показав внушительный кукиш на просьбу о добавке. – Я ем очень и очень много, из-за способностей моего фрукта. Но, как бы не было жаль, я не люблю вишню. Было бы прекрасно, если бы пирог был с персиком, свежим и сочным.
– А каков ваш фрукт? – сверкнул глазом мужчина.
– Точного названия я не знаю – он из новых, – качнула головой, отпивая компот. – Я что-то по типу полузоана – девушка огненный крылатый лев. У меня разные типы огня и, как видите, длинные острые уши, клыки, хвост, – я демонстративно высвободила из-за пояса последний. – Вы что, интересуетесь фруктами?
– С его вы взяли, леди? – он удивленно вскинул бровь.
– Вы с таким интересом слушали мой рассказ о свойствах фрукта, – пояснила, доедая и переключаясь на чай и бутерброд с сыром и помидором. Все, сегодня точно на охоту отправлюсь: в животе опять тугой узел сворачивается. Только в этот раз, скорее всего, все же забегу к навигатору: не хотелось бы кружить в поисках пригодной суши так же долго, как и в прошлый раз.
– Ха–ха–ха, вы меня раскусили! – заржал Тич, запуская пятерню в затылок и лохматя волнистые волосы. – Я ищу один, чего таить, вот и хотелось бы знать, может, его уже съел кто? Да и просто интересно о других узнать – новые редко всплывают, и хочется самому увидеть их силу, – бесхитростно пояснил он.
– А какой, если не секрет? – состроила удивленные глаза.
– О, нет, милая леди, – качнул тот головой. – Не хочу спугнуть удачу. Лучше не буду знать до последнего, – широко улыбнулся мужчина. Почудилось или нет, но толика мрака скользнула в этом оскале. Паранойя паранойей, а своей чуйке я доверять привыкла – товарищ-то темнит, да серьезно так.
– Ну, наверное, вы правы, – задумчиво покивала головой, откусывая чуть–чуть хлеба. – Если бы я искала что-то подобное, я бы ориентировалась на слухи о том, где могли бы видеть нужное мне. Но, с другой стороны, было бы обидно узнать о том, что мой фрукт уже у кого-то в пользовании. А ваш фрукт сильный?
– Достаточно, – кивнул он, отпивая чай из огромной бадьи.
– Ну, тогда бы слава о нем, какая бы она не была, уже бы расползлась по миру, – уверенно кивнула. Тич добродушно засмеялся, фырканьем расплескивая питье.
– Леди, может, перейдем на «ты»? – неожиданно предложил он, заставив выгнуть бровь.
– Да с легкостью, – добродушно кивнула, допивая компот и ставя пустую тару на разнос. – А как давно ты в команде?
– Уже больше двадцати лет, – задумчиво покачал он головой. – Корабль стал домом, а команда семьей. Белоус великий человек и он станет Королем Пиратов!
После последней фразы в помещении повисла тишина, а потом разразился такой гром… Только усилием воли я не дала себе схватиться за уши, впоследствии рискуя оглохнуть от сотен согласных с Тичем глоток. Оригинальный у него способ перевести разговор в другое русло.
– А что, кто-то против? – весело раздалось сквозь общий гвалт.
– Лучше Белоус, чем Шанкс, – тоскливо простонала, подпирая подбородок кулаком. – Король, ценящий семью, лучше, чем король, ценящий команду и бухло, – грустно закончила.
Тич вновь заржал, расслышав меня.
– Ладно, у меня впереди важные дела, – кивнула ему и, встав, подхватила разнос, унося его к стойке.
На палубе было прохладно. Да и вообще как-то неприятно: низкие, грязные облака, туман, сырость.
– Что, леди дозорная, скучаешь? – ехидно раздалось из-за спины. Повернувшись на голос, уставилась на скалящегося Эйса. – Заняться нечем?
– Почему же? Очень даже есть чем, – криво улыбнулась, после вновь повернулась к морю.
– Покатай меня! – требовательно раздалось в ответ.
– Еще чего, – фыркнула, получая выразительный, по части эмоций, посыл со стороны Симаргла на тему катания всяких глупых человеков.
– Тогда пусть он меня покатает! – конопатый ткнул пальцем в мгновенно ощетинившегося зверя. А я заступаться не буду – нечего комментировать.
– Ррра! – гневно зыркнул Симаргл, скаля выразительные клыки. Ему показали язык. Мгновение, и по палубе закатался рычаще–кричащий клубок, осыпающий пространство огненными искрами. Мыслеобразы того, что мой зверь хотел сделать с парнем, не давали нормально вдохнуть воздуха, заставляя сгибаться от смеха. Зверюга переняла от меня много плохих черт…
– Что они творят? – вышедший из камбуза Тич удивленно посмотрел на них, после проводил взглядом вниз по ступеням, где они кого-то успели сбить с ног. Грохот, во всяком случае, был еще тот.
– Неудавшаяся попытка наладить авиалинии, – протянула, прислушиваясь к ругани с нижней палубы.
– Бедный старина Джоз, – вздохнул мужчина. О, так это они его сшибли? Надо же… мОлодцы не зря свой хлеб с мясом едят.
– Судя по звукам, бедный сейчас не он, – хохотнула, ощущая легкую боль в затылке. О, Симарглу досталось, явно. – Ладно, я к Уилу.
– Я провожу тебя, можно? Заодно поболтаем, – вопросительно вкинул он брови, широко улыбаясь. Хм, чую я, что наедине лучше не оставаться с ним, особенно где-то в трюме, но… Может, мне тихонько подлизаться к команде?
– Сочту за честь, – присела в шутливом реверансе, вызывая хохот. До медблока было не далеко, но сквозь множащий звуки туман идти в одиночку было страшнее, чем в компании пирата.
– Девчонки говорили, что парню твоему совсем плохо, – сочувствующе выдал он, внимательно оглядывая правый борт.
– Я знаю, – дрогнувшим голосом отозвалась. Горло передавило от боли и понимания того, что я ничего не могу сделать. – Медсестры девочки хорошие, умелые – Эдвард человек старый, хоть воину и пиратскому капитану такое слово не подходит, но они не только удерживают его на плаву – он может фору дать любому из молодежи. Они не в силах помочь лишь Уилу.
– Эх, милая леди, я бы и хотел тебе помочь, да только… – он развел руками, показывая свое бессилие.
– Вы знаете что-нибудь об известных врачах? Их имена? Где они находятся? – просительно повернулась к нему, облокотившись о перильца верхней палубы.
– У вас же свой есть, правительственный? – он замер напротив.
– Вегапанк ученый. И он действительно правительственный, – криво улыбнулась. – Ему нет дела до мелких сошек. Единственное, что его интересует, это новые разработки и… в общем, больше сказать не могу. Но он не поможет.
– Ну, я знаю нескольких пиратских врачей, еще подпольных, хоть у них выживают немногие, – выдохнул он. – Хотя, ходит слух о некоем Темном Докторе… Но даже я не знаю, где его искать. А он перспективный, наглый. Из молодняка, который как всегда выныривает из какой-то трущобы, а после ставит мир на уши.
– Что ж, и на этом спасибо, – благодарно кивнула и нырнула за дверь, попадая в тишину и покой помещения.
– Анта, тебе лучше его не беспокоить, – навстречу вынырнула Милана, вытирающая руки окровавленной тряпкой. В ответ на мой шокированный взгляд и рывок в сторону кровати Уила, она ухватила меня за рубашку, с усилием возвращая на место. – Нет! Мы перевели его в отдельное помещение! Не смотри на кровь – мы проверяли его на наличие зерен кайросеки, как ты и сказала. Нашли несколько мелких камушков, но, прости – большего пока сделать не можем. К счастью, кровь для переливания есть, но тут уже другая проблема – отмирание плоти.
– Я знаю, Милана, знаю! – выдернула одежду из ее пальцев, отходя назад. – Сколько времени еще можно тянуть?
– Три дня как большее, – качнула та головой. – Дальше что-либо уже будет без надобности.
– Все ясно, – я не знала, за что браться и куда бросаться в первую очередь. – Скажи, а Тич из… второго, кажется, дивизиона, он что, ходит в разведке или что-то подобное? – фраза, все же, не давала покоя: «… даже я не знаю…».
– Нет, насколько я помню этого проходимца, – фыркнула она. Похоже, я, все же, обнаружила именно того человека, о котором говорили мне братья. Обычный матрос информационные сети разводить не будет. А он явно шерстит по миру в поисках фрукта тьмы.
– Почему проходимца? – наигранно удивилась, прислушиваясь к звукам снаружи. Что-то не то, что ли?..
– Вечно возле камбуза вьется, пироги выпрашивает, – она отвернулась, идя в сестринскую.
– Милана, живо прячьтесь! – севшим голосом приказала, поворачиваясь в сторону выхода из помещения и не находя на поясе привычных катан. Черт!
– Что за?.. – она непонимающе обернулась, хмуря тонкие брови.
– На нас напали! – рявкнула и, подбежав к двери, осторожно выглянула наружу.
Туман скрывал в себе многое… Пара кораблей с незнакомыми флагами, зажали Моби Дик с обоих бортов, посылая на палубу огромного корабля множество людей с оружием. Дети Белоуса бросились на них, встречая с широкими улыбками и тут же брызнувшей кровью. Еще пара кораблей носами виднелись позади судна, подплывая и забрасывая абордажные крюки. Если кто-то когда-то и считал, что морские сражения несут в себе хоть каплю романтики, то он жутко ошибался – не многие умирали сразу: волочащиеся по палубе внутренности, отрубленные руки, перерезанные глотки, а в последствии длительные агонии в собственной крови – блевать хотелось даже не смотря на то, что позади было множество поединков.
Дав Симарглу команду защищать корабль, юркнула обратно внутрь, запирая дверь на небольшой засов – пара ударов, если за ней не будет кого-то по типу Джоза, выдержит. Во всяком случае, свои, как бы смешно это не звучало, могли и крикнуть то, что они свои.
– Анта! Им скоро потребуется наша помощь! – рявкнула Милана, когда я, ухватившись за штатив для капельниц, сейчас пустующий, огнем оплавила оба конца, делая их заостренными. На первое время хватит, а потом и мечами разживусь.
– Сейчас она им точно не нужна, уж поверь! – истерично хихикнула, вставая рядом с дверью и активируя Волю Наблюдения и Вооружения. От пережитых за последнее время потрясений, последняя решила не выкаблучиваться, обтекая руки и палку черным покровом. За дверью, в то время, не прекращая гремело, лязгало и взрывалось – бой был в самом разгаре. Послышавшийся топот по ступеням вверх заставил напрячься. Первый удар в дверь был слабым: снаружи кто-то выругался, но слов было почти не слышно из-за толстой преграды. Следующий удар заставил петли натужно заскрипеть и поддаться, а меня отступить на пару шагов назад, чтобы не задавило в случае чего.
– Милана, спрячьтесь! Огонь не разбирает того, кто друг, а кто враг! – рявкнула им. Медсестры кивнули и быстро спрятались в дальнюю комнату – щелкнул замок.
Третий удар впечатал дверь в противоположную от нее стену, разнося на куски и впуская в помещение трех человек с окровавленными клинками и топором. Оглядевшись по сторонам, они удивленно уставились в мою сторону.
– Одна лишь девчонка с железной палкой? – бугай, вошедший первым, иронично изогнул бровь, окидывая меня взглядом.
– Сюрприз, – широко улыбнулась, впуская в сознание чуточку звериного безумства, бушующего в Симаргле, и прыгая им навстречу.
Клинок, всаженный мне в бедро, принципиально не заметила, тут же заживляя рану, парируя удар свистнувшего топора и протыкая противнику горло, оставляя оружие в теле. Копье или посох не то, при помощи чего можно сражаться в помещении. Топор подошел лучше, хоть и был чрезвычайно тяжелым и громоздким – хорошо, что полузверь во мне не дремал, выпуская наружу когти и располосовывая бок второго, тощего и вертлявого. Был бы чуть толще и неповоротливее, достала бы и до сердца, а так противник лишь начал харкать кровью из разорванного легкого – не дотянулась, большей частью когтя, мазнув по воздуху. Третий, в самом начале покусившийся на мою ногу, так просто убиваться не захотел и, неожиданно громко завопив, бросился в атаку, профессионально уклоняясь от замахов топором и атакуя в ответ. Прыгнув вбок, метнула в него топор, вылетевший в выбитую дверь, и подхватила меч наконец-то умершего тощего, блокируя удар. Одним клинком против двух очень нелегко защищаться, а об атаке или, хотя бы, секунды на то, чтобы сосредоточиться и послать в противника огонь, вообще и думать некогда было. Воли пока не подводили, помогая рукой блокировать второй клинок и избегать серьезных повреждений. Но, все же, момент представился – противник отпрыгнул назад, когда обнаружил, что его пытаются загнать в угол. Прицельный плевок, и по полу закаталось верещащее тело, пытаясь сбить с себя языки ультрамаринового пламени, но так ничего и не добиваясь. Неприятно потянуло паленой плотью, тряпками и шерстью.
– Мда, такими темпами я вообще скоро перестану огнем владеть, – задумчиво пробормотала, зажигая на кончиках пальцев цветное пламя. Возможно, во мне гаснет то, что должно его вырабатывать? Зверь мощнее, он сам по себе все время огонь, который я заставляю принимать неопасную для других форму. Правда, сейчас он мало походил на волко–льва – выглянув наружу, увидела ревущее пламя с иногда появляющимися клыками да прорезью глаз, мечущееся по левому борту, и обеспечивающее полную защиту всем белоусовцам находящимся там. Те, поняв, что борт под защитой, бросились на помощь остальным, внося беспорядок во вражеские ряды. Перестав маячить в проеме двери, отступила обратно в помещение, движением пальцев гася языки пламени, которые поползли по полу в сторону ближайших ширм и, облокотившись на спинку кровати, мрачно сощурившись, создала десяток маленьких светлячков – для новых гостей, которые не заставили себя долго ждать.
Спустя полчаса крики и звон оружия на палубе смолкли. Скрипнувшая за спиной дверь подсобки и последующий шокированный вскрик одной из девочек заставил недобро улыбнуться – много глупых оборванцев из-под черного флага захотели убить меня и тех, кого я защищала. Вот и поплатились жизнями. Когда создавать огонь стало уже слишком тяжело - запасы энергии истощились, я выпустила наружу крылья, когти, клыки и хвост и, напитав Волей, пошла так, в рукопашную, если это можно было так назвать. Я была очень зла, я ненавидела всем сердцем и, потому девочки, выйдя наружу, круглыми глазами смотрели на меня и тот фарш, в который превратились враги, жаждущие легкой наживы. Подсыхающая кровь неприятно стягивала кожу, заставляла остатки одежды липнуть и вообще морщиться, когда под ногами хлюпало и хрустело.
– Вы уж извините, милые дамы, но я тут немного подправила обстановку, внести яркую струю, – указала на грязные стены и пол. – Но врачи в больницах были правы, говоря, что без бахил в помещении ходить нельзя. Хотя, тут сапоги нужны, резиновые, – задумалась, оглядываясь вокруг. Внутри ярким пламенем разгоралась злость: какого хрена делали эти гребаные пираты, пока их медблок громили?! Где их черти носят? На судне офигеть сколько народа было, что, прислать хотя бы троих не смогли?!
– Что у вас тут?.. – А только вспоминала: в помещение вбежал Харута, так редко в последнее время попадающийся мне на глаза. Следом за ним заскочил кто-то из состава, а после влетела и гребаная царь–птица.
– Пиздец, и он сейчас и к вам придет, – мрачно рыкнула, размашисто шагая в их сторону. – Где вас, бляди, черти носят?! Что, раз на палубе бойня началась, так в других местах безопасно? Что, решили, что если в медблоке дверь закрыта, а внутри капитан Дозора, так дело в шляпе?!
– Ну, мы посчитали… – неуверенно начал Харута, невольно пятясь.
– Вы, блядь, считать умеете прежде чем думать, ублюдки! – взъярилась я. – Меня не так и сложно убить, суки командующие! А что потом, вы подумали? Вы подумали о том, что они сделают с вашими женщинами?! Я слаба! Слаба, слышите?
– Дрого Ди, остановись, – мрачно посоветовал Феникс, выходя вперед и заслоняя их. Я и остановилась, после резко ударила, и, встретив блок, бросила на мужчину с трудом выжатую розовую искру, после чего ударила еще раз, Волей Усиления, напрочь ломая ему нос и вынося куда-то за пределы помещения. Бесишь.
– Ты кто такой, чтобы мне указывать, тварь? – предупреждающе глянув на ухватившихся за оружие пиратов и Харуту, вышла следом. Симаргл, закончивший свою охоту, уже зверем сидел на палубе, вопросительно глядя на меня, а после переводя взгляд на Феникса. Мол, «чего вы-то грызетесь?» – Ты, командир первого дивизиона, оставил тех, кого нужно защищать в первую очередь, без единицы охраны. Только на меня. И ты прекрасно знаешь, что я уже не настолько хорошая защита, как вообще была когда-то!
– Анта, это ни к чему, остановись, – выдохнул он, вставая с досок и пытаясь залечить нос. Огонь не мог ему помочь, борясь с розовым лазутчиком и не отзываясь на команды хозяина. – Черт…
– А сейчас еще хуже будет, потому что я не закончила, ублюдок, – зарычала, выпуская когти и надвигаясь на него с одним только желанием: разорвать на мелкие клочки. Харута же имел другие взгляды, прыгая на меня со спины и перехватывая руки. – Пусти, иначе хуже будет!
– Успокойся, он уже понял! – просипел он, когда мой хвост обвился вокруг его шеи, грозя задушить. – Анта, мы не враги…
Удерживающие меня руки ослабли. Но это же неожиданно дало мозгам встряску, заставив мгновенно успокоиться и, убрав хвост, повернуться к покрасневшему парню. Чуть не удавила единственного пиратского друга и защиту.
– Спасибо, – коротко кивнула. – Феникс! Подрывай свой пернатый зад и иди к девочкам, и на коленях извиняйся перед ними! На коленях за то, что не пошел их защищать или не позаботился о том, чтобы послать хоть кого-то! – рявкнула, глядя в мгновенно посветлевшее олово глаз. – Симаргл! Проследи и, если он не сделает, так как велено – разорви его. Выполнять! Может, хоть перерождение вправит ему остатки куриных мозгов!
– Анта, ты слишком много позволяешь себе, – откуда-то со стороны палубы вышел Джоз, на ходу убирающий свой знаменитый брильянтовый покров–броню.
– Нет, сэр, нет, – качнула головой. – Это послужит ему уроком впредь не забывать о слабых. Он первый после вашего капитана, Отца, так пусть и защищает вас не хуже! Пусть думает!.. Симаргл, подтолкни командира к вынесению извинений!
Зверь понятливо кивнул и, подойдя к замершему мужчине, который, наконец-то, смог залечить свой нос, недвусмысленно оскалил клыки, носом указывая на проем в медблок.
– Сэр Джоз, у меня в жизни не так много истин, поверьте, – четко произнесла, когда парочка скрылась за стенами помещения. – Но, как бы то ни было, пока Феникс не извинится перед ними, я не отступлю – я защищаю слабых, я поклялась их защищать! А там внутри девушки, самой младшей из которых всего семнадцать! Вы видели много плохого на своем веку, я уверена в этом, так вам ли не знать о том, что могли сделать с ними ваши противники, пока вы отсутствовали? Вы виноваты не меньше него, но он – первый. Ему нужно не только бросаться с мечом в гущу боя, ему нужно думать о других!
Народ вокруг взволнованно зашептался, глядя на нас. Повисло напряжение. А после, я чуть не уронила челюсть на доски палубы, чувствуя, как глаза подергиваются пеленой слез.
Люди вокруг меня неожиданно начали склоняться в поклоне. Все, даже командиры. Всего пара секунд, и на корабле повисла мертвая тишина – на ногах стояли даже те, кто был серьезно ранен.
– Сестренка из Дозора, прости нас, просим! – откуда-то из глубины послышалось громкое. – Не только командир Феникс, мы все виноваты – они и наши сестры тоже. Прости и ты нас и спасибо за то, что даже будучи верна Дозору, ты, все же, защитила их. А после не побоялась вразумить командира и нас. Прости!
– Просим! – хором поддержали остальные. Я, зажав рот рукой, огляделась вокруг, отмечая, что не одна не в силах сдержать подступившие слезы. Кто-то плакал, так же как и я, тихо, не смея утереть их и разогнуться.
Сказать, что я окосела – сказать неверно, грубо, отвратительно по отношению к тому, что происходило на корабле и в душе. Там, внутри, была такая буря эмоций, что колени подогнулись, сажая меня на палубу.
– Я прощаю… прощены! – в начале сипло, а потом надрывно прокричала, чтобы услышали все. После не сдержалась, утыкаясь в плечо такому же ревущему Харуте, обнявшему и неуверенно гладящему меня по голове. А пираты не успокоились – кто-то сбегал в медблок, и через пару минут показались девочки: обвешенные сумками с первой помощью, с бинтами в руках, с подобранными волосами.
– Простите, сестренки, простите! – хор голосов заставил Феникса удивленно выглянуть наружу и обомлеть. А девочки, как и я, так же заплакали, шмыгая носиками, после, быстро сбежав вниз - и как только на таких шпиляках бегать умудрялись? – принялись сновать среди людей, прося их прекратить и дать себя вылечить.
Милана, как главная, впечатлялась не так долго.
– Так, все прощены! – рявкнула она, грозно осматривая братию. – А теперь утерли слезы и живо лечиться! Кто не посмеет подчиниться – месячный курс уколов!
Тут уже не до слез было: на ржачь пробило. Чего только стоили некоторые испуганные лица у мужиков под сорок лет.
– Анта, тебя отец видеть хочет, – мордашка Харуты была озадачена – он только вернулся от него, доложив об обстановке. Я в это время помогала медсестрам, жуя кусок хлеба с мясом, утащенные с кухни. Под шумок. Мой огонь хоть немного, но помогал особо раненым, стягивая вместе совсем уже обреченные раны. Столько тихих благодарностей я еще не слышала, даже когда освобождала Елену…
– А что ему нужно? – недоуменно нахмурилась, перематывая голову, довольному от обилия внимания к его персоне, юнге. Ну, а что? Я в медблоке до этого не работала, а потому, вспомнив о проведении медосмотра у меня самой, стала задавать ему ряд вопросов: болит ли голова, живот, видит ли он кошмары… Медицина моего мира, для здешних обывателей, была крайне непривычна, ввиду множественного трепа и малого дела. Но, внимания было офигеть сколько…
– Хочет о чем-то поговорить, – пожал он плечами.
– Прямо вот так? – указала на себя, разве что умывшую лицо и руки, но все еще заляпанную кровью и в драной одежде.
– Он хочет сейчас, – состроил он грустные глаза.
– Делать нечего, – согласно вздохнула, поднимаясь на ноги и передавая аптечку юнге. – Прости, но ты слышал. Позаботься об остальных за меня.
– Хорошо, сестренка из Дозора, – улыбнулся тот.
Харута, ободряюще подмигнув на прощание, умчался куда-то вдаль, оставив меня одну. Маршрут был уже знаком – прямо, вниз, двенадцать ступеней по лестнице, и я предстала перед внимательным желтым взглядом.
Все таким же теплым желтым взглядом, только теперь таящим что-то еще в себе.
– Я слышал у тебя и моего сына вновь произошли трения?
– А вы слышите выборочно, или только то, что хотите? – съязвила, быстрым взглядом окидывая помещение. Посторонних не было. – Или он наябедничал?
Старик зашелся смехом.
– Я не принимал участия в сегодняшнем бое и благодарю за помощь моим сыновьям, – благодарно кивнул он.
– И дочерям, сэр Эдвард, – легко улыбнулась. – Но?
– Даже не знаю, как сказать, – капитан нахмурился. – Просить тебя не поднимать руки на моего сына, кажется, не стоит – у вас явно свои личные разногласия, вы люди взрослые, я вмешиваться не буду. Но, впредь, постарайся не устраивать подобного на публике.
– Сэр, я ни грамма не раскаиваюсь, – качнула головой, внутренне холодея от собственной наглости. – Он огреб заслуженно.
– Верю, – кивнул он, после внимательно посмотрел на меня. – А потому, с сегодняшнего дня ты являешься частью первого дивизиона. Станешь ли ты пиратом или и дальше будешь верна Дозору – не знаю. Но, я знаю точно то, что ты не из тех, кто предаст. А потому, даже если ты вернешься обратно, ты все равно останешься частью нашей семьи и моей любимой дочерью. Таково твое наказание.
Я обомлела, кажется, просто посерев. Не сказав ни слова, пулей вылетела наверх, снося спешащего к капитану Феникса, вероятно, по тому же делу. Не слушая ничего из того, что он крикнул мне в спину, рявкнула Симарглу, подзывая к себе и оседлав, дала команду взлететь, звериными инстинктами ища обжитую сушу.
А уже оттуда я начну поиски врача. Того, который спасет моего брата. У меня три дня. Я найду. А там, в пекло их всех – пиратов, дозорных. Хватит меня уже ломать!
