Автор: Синий Мцыри
Название: Потерявшиеся
Фендом: One Piece
Дисклеймер: Ода Эйитиро
Пейринг: Ло/Ташиги
Жанр: Гет, Ангст, PWP, Стёб
Рейтинг: R
Размер: мини
Статус: закончен
Размещение: переговоры
Предупреждения: Кинк
От автора: Пропущенная сцена из "Личного пространства". Но и в отдельности пойдет.
Кинк, нон-кон, спойлеры, фроттаж. И да. Крэк. Куфуфу.
Описание: В разгар пьянки на Панк Хазард Ло встает и уходит в неизвестном направлении.
С этого все и началось. Или все началось тогда, когда потерялся Ророноа Зоро?
Стоп. Сначала...
Зоро шел по коридору, матерясь негромко под нос. Коридоры базы, и без того сплетенные и спутанные, как кишки, теперь оказались еще хитрее и подлее. Во-первых, все переходы тонули теперь в плотной, почти осязаемой на ощупь, тени, перекатывающейся бархатно-лиловым и серебряным. В редких лучах скудного, морозного солнца кружились пылинки и хлопья серого снега. А еще ошметки сажи, штукатурки и краски, гипса, и странной сероватой стружки, похожей на...
Зоро брезгливо отряхнул рукав. Фрэнки "пр-р-р-р-родул" базу на предмет ядовитого газа. Этот новый странный ублюдок снисходительно добавил, что база теперь чиста, но во избежание неприятностей стоит держаться подальше.
"Подальше" в понимании Трафальгара Ло означало "подальше от острова. И побыстрее". В чем-то Зоро был с ним согласен. Однако просто из желания посмотреть на лицо этого нервного парня, а также в угоду своему неумному капитану, Зоро первым же распорядился по поводу выпивки.
Дети столько все равно не выпьют. Даже такие громадные.
Подождите. Дети не пьют. Ну, точно не то, что горит.
Чего добру пропадать?
Луффи все равно найдет повод задержаться на этом все еще слишком опасном для них острове. Именно по этой причине и найдет.
И именно по этой причине Зоро искал повод не доверять Трафальгару Ло.
А еще он искал туалет.
Просто. Искал. Проклятый. Сортир.
Они просто сломали двери. Они просто зарезали дракона в помещении. Пара-тройка взрывов. Один - несчастный случай на производстве. В порядке перепланировки Луффи расширил проход в большой зал.
Потом подбросили и подняли потолок. Ну, бывает, такое Зоро видел еще в Эниес Лобби. А Михоук как-то при нем очень расстроился и легким движением руки снес пять гектаров корабельного леса, изменив ландшафт и буквально пролив свет на часть руин на Курайгане.
Какого черта тут-то обстановка изменилась до неузнаваемости?
Зоро брел, щуря глаз на косые лучи зимнего солнца, проваливающиеся в щели прямо в потолке. Умершее искусственное освещение заставляло скупой свет неумолимо резать зрение. Кружащиеся в воздухе крупинки садились на воротник шубы, делая ее из каштановой абсолютно седой. Где-то попискивала издыхающая аппаратура, все еще работала вытяжка, система вентиляции, система очистки воздуха и даже отопление - Зоро купался в редких волнах тепла, идущего из решеток в полу, проходя мимо. Он перелезал через бетонные глыбы, перепрыгивал бесшумно через стальные балки, перекрывающие коридоры, в паре мест ему пришлось развернуться и искать обходной путь. Он мог бы разрезать внезапно вставшую перед ним стену, но что-то - возможно, уже надрезанная и неаккуратно поставленная на место крыша, - подсказывало ему, что он попросту сделает это место склепом имени себя.
Пока что это был полуживой, но уже испускающий дух, огромный лабиринт. В тишине что-то щелкало и копошилось. Зоро закрыл глаза.
На базе не было ни души. Он не чувствовал ничего живого, даже крысы. База Панк Хазард умирала под одеялом пепла и снега.
Здесь было приятно находиться. В морозной пустоте и тишине ни ручейка чьего-то присутствия не вплеталось в спокойствие. Он мог слышать стук собственного сердца.
Он подумал было, что вряд ли найдет туалет.
И подумал, что что-то мешает ему спустить штаны и справить малую нужду у ближайшей стены. Уважение?
Он не жалел об умерших здесь. Он слышал их шепот, слышал их тени, бродящие по коридорам невесомо, не тревожа свежий слой густой белой пыли и каменной крошки.
Но что-то мешало.
Зоро досадливо покачал головой и зашагал дальше, равнодушно скользнув взглядом по двери с табличкой с жирной буквой "М".
Нужно было искать выход.
Нужно было искать голоса. Один только Луффи умел фонить на огромный радиус. Только сейчас он был сыт, расслаблен и не обидел бы мухи.
Зоро застыл, ловя на ладонь белые хлопья. Он был один в мире. Он никого не слышал. База была мертва, и он сам рисковал пропасть здесь, погребенный под снегом и пеплом.
Ташиги споткнулась о валяющуюся в густой пыли и оттого невидимую глыбу, отколовшуюся от стены, и выругалась, по-птичьи поджимая ногу и быстро жмурясь, смаргивая мгновенно навернувшиеся слезы. Она поморщилась, мотая головой, в черепе гулко отозвалось мутью, словно она встряхнула бутылку со старым отваром, поднимая со дна улегшийся осадок. Полумрак, бархатный и душный, качался и плыл, обволакивая, и Ташиги ухватилась за деловито плывущую мимо стену, обжигая ладонь даже сквозь теплую перчатку о корку изморози, наросшую на стали. Голова неумолимо кружилась, Ташиги вело, но она, отдышавшись, снова зашагала вперед, не убирая руки от своей катаны.
Ташиги знала, что ей надо отлежаться. Знала, что командование будет волноваться. Знала, что она может вскорости понадобиться, - до отплытия было меньше часа.
Знала, что ей лучше отсиживаться, а в идеале - отлеживаться.
Закончив с осмотром и первой помощью, Ло дал ей обезболивающее. Действительно, ничего не болело, кроме ушибленного пальца ноги.
Но Ташиги очень подозревала, что в скромной зеленой таблетке крылось нечто куда более коварное, чем просто анальгетик. Что-то, отчего коридор плыл, сердце заходилось, как ненормальное, а глаза застилала мутная пелена.
В ушах стелилась ватная тишина, разрываемая лишь редким сигналом еще функционирующей системы жизнеобеспечения базы. Ташиги закрыла глаза и сосчитала до десяти. Она просто потеряла много крови, устала, перепугалась, в конце концов.
У нее вынимали сердце. Ее запихнули в огромное неповоротливое чужое тело.
Ее пытались убить сегодня несколько раз, и пару раз предали.
У нее могла кружиться голова.
Ташиги нервно обернулась в синеватую темноту. В дальнем конце коридора металлические переборки тускло поблескивали в свете, сочащемся через сдвинутую крышу.
Сдвинутая крыша - это было очень меткое образное определение всей этой операции.
Ташиги поджала губу и, развернувшись, побрела дальше в темноте. Разозлившись на себя, она перестала держаться за стену, и теперь шагала, сжимая мерзнущие кулаки, глядя прямо перед собой, напряженно выискивая следы чужого присутствия.
Это было очень и очень глупо с ее стороны - ломануться на базу, увидев, как исчезает в приоткрытой двери Трафальгар Ло.
Смокер учил ее не доверять пиратам. Она и не доверила. Операция окончена. Все разрешилось, все договорились, все условия были соблюдены. Зачем он отправился обратно на базу? Она сегодня натерпелась, и ей единогласно решили дать отдохнуть и не соваться пока внутрь из опасений, что что-то еще обвалится...
Ташиги пропустила момент, когда она ускользнула с общей пьянки. Ей казалось, что она только что пила из своей кружки, покосившись, увидела цепочку следов на снегу, а затем - белое пятно пушистой шапки, пропавшее в темном проеме. Она просто поставила кружку - и уже шагала по одному из утопавших в темени коридоров. Кое-где горели аварийные огни, высвечивая в густой синеве алые тревожные пятна. В прорехи в стенах и потолке небо сыпало мелкий колючий снег. Из щелей и углов умирающая база сыпала сажу и пепел.
Сначала Ташиги шла по следам, видимым на скудно освещенных лоскутах пола в тонком покрывале белой пыли. А потом - просто наугад. Чем глубже она устремлялась в лабиринт технических помещений, тем темнее становилось. Она шла вдоль рельс, полузаваленных и кое-где вывернутых из пола с мясом, потом свернула вслед за следами в технический коридор, ведущий куда-то к центру базы.
А потом Ташиги неверяще опустилась на пол. Следы исчезли. Вообще. Как будто пират, будь он неладен, вдруг решил для разнообразия дальше пойти по потолку, полететь, как Верго, или вообще телепортировался.
Ташиги повернула голову, потерла покрасневшую от мороза щеку о колено. Пол был холодным, и она поспешно поднялась, отряхнула штаны и уставилась в кромешную темноту.
Зачем она вообще пошла за Трафальгаром? Особенно когда у нее были все доводы в пользу того, чтобы держаться подальше от этого типа?
Ташиги вздрогнула и приложила к щекам ладони. Ей было непонятно, почему в коридоре до сих пор так темно, когда у нее так полыхают уши и лицо?
Она с негромким хлопком зажала рот ладонями, услышав шаги. Совсем рядом, как будто в темноте кто-то прошел чуть ли не в притирку, едва не коснувшись ее, чуть-чуть не обдав теплым дыханием, прохрустев сапогами по снегу. Ташиги замерла, пялясь в пустоту и прислушиваясь так, что ей казалось, будто она может слышать отдаленные крики и смех за стенами базы, попискивание засыпающего реактора в самом ее сердце - и, кстати о сердце, сумасшедший стук крови в ушах.
Ташиги вытянула руку в сторону, другой намертво вцепляясь в рукоять своего меча, и нашла кончиками пальцев очередную ледяную переборку. Она медленно выдохнула в темноту облачко пара, отпустила катану, стянула с руки перчатку и снова коснулась мерзлого металла стены. Кто-то ходил, хрустя снегом, за стеной, совсем рядом. Ташиги отошла, медленно переставляя ноги, тщательно выверяя каждый шаг, стараясь наступать в свои же следы, только туда, где она потревожила белое покрывало толщиной в сантиметр на полу, чтобы ее шаги не отозвались хрустом снега тоже. Она опустила руку и моргнула, снова медленно выдыхая. А потом, так же бесшумно ступая, бросилась бежать по коридору, чтобы найти дверь в смежную комнату. Время от времени Ташиги вытягивала руку в сторону и зачем-то касалась пальцами стены, проверяя, здесь ли она еще. Ей это было нужно, чтобы не потеряться в абсолютной темноте, где не было пола, потолка, верха и низа. Ее глаза под очками были плотно закрыты. Она бежала, цепляясь за тонкую тревожную нитку сильного присутствия совсем рядом - за стеной кто-то ходил, останавливался, возвращался, нарезал круги, не удаляясь на большое расстояние, и Ташиги почти не боялась потерять его.
Нашла, - радостно думала она, распахивая глаза. В конце коридора пролился еще один косой луч, окно в небо. Значит, она снова вышла к внешним коридорам. Или к круговым, значит, рядом был один из главных отсеков...
Ташиги споткнулась и бесшумно вскрикнула, успев только открыть рот, налетев на невидимую стену. Она смешно взмахнула в воздухе руками и выгнулась, заваливаясь назад. Она не вскрикнула, когда ее подхватило и окутало невидимым, но крепким объятием - как будто ее вдруг обнял уплотнившийся и сжиженный воздух вокруг, - только потому, что ее рот быстро и надежно запечатала сухая твердая рука. Ташиги рванулась - невидимая хватка держала крепко, рука, казалось, вырастала прямо из темноты позади нее. Темнота обрела вес и объем. И гадкий свистящий шепот, щекочущий шею и поднимающий волоски на затылке:
- Надо было дать тебе снотворное. Вот и делай добро людям.
Ташиги дернулась снова. Ладонь, зажимающая ее губы, грамотно оставила возможность дышать носом. Воздух, сжимающий ее, исчез, словно лопнул, повинуясь чьим-то ловким пальцам, невидимый пузырь. Ташиги обмякла и тут же рванулась снова - вокруг талии, прижав руки по швам, обвилась вторая рука.
- У тебя трещины в ребрах, я говорил. Я надавлю, и обезболивающее не поможет.
Ташиги задумалась о том, почему Ло говорит так небрежно - его шепот может услышать тот, кто бродит за стеной, а это...
Ташиги застыла, перестав вырываться. Если ее облапал Трафальгар, то кто тогда бродил за стеной?.. Ло пробормотал на ухо:
- Я пошел посмотреть, куда пошел Ророноа. Он уже минут десять ходит по центральному отсеку кругами и ищет выход, который для нас, соответственно, вход, до которого рукой подать...
Ташиги возмущенно дернулась, пытаясь лягнуть Ло ногой. Хватка вокруг талии сжалась, прижимая ее руки к бокам. Забинтованные ребра тут же предательски заныли. Ладонь, не дающая ей даже двинуть челюстью, вжалась в кожу, сминая, чуть не до синяков. Пальцы пахли металлом и дезинфицирующим раствором. И совсем немного - острым соусом, который Черная Нога подал к супу.
За стеной снова прохрустели и пропали шаги.
Ло говорил негромко:
- Это одна из закрытых лабораторий. Она не должна быть открыта. В нее даже я не смог попасть, пока здесь все исследовал. Как туда забрался Ророноа?
Ташиги очень медленно и разборчиво пожала плечами. Ло продолжал говорить, обращаясь скорее сам к себе:
- Неважно. Возможно, она была открыта до того, как сюда пришел Охотник на Пиратов. Я хотел бы выяснить, что он там делает.
Ташиги, подумав, кивнула. А что ей оставалось?
- Один. Сам. Без свидетелей.
Ташиги дернулась. Ло прибавил:
- Я не собираюсь ссориться с Шляпой. Он мой союзник. Значит, Ророноа тоже. Но и со Смокером я бы не хотел связываться. По крайней мере, не из-за тебя, дозорная.
Ташиги удалось наступить Ло на ногу, и он зашипел:
- Если ты обладаешь хотя бы частью качеств, которые ценит Смокер в людях, ты заметишь, что я сегодня странно разговорчив. И чем разговорчивей я, тем меньше гарантий, что ты выйдешь отсюда.
Ташиги гневно рванулась, отчаянно глядя в конец коридора, где темноту разрезал луч света из разрезанного же потолка.
Она поймала себя на мысли, что не боится Ло. Только злится все сильнее. И не понимает, почему Ророноа до сих пор не почувствовал сильных противников совсем рядом... Ладно, противника, - Ташиги закатила глаза. Ророноа не считал ее угрозой никогда. А может, и почувствовал. Только не знал, как пробиться к ним из плена собственной полной и отчаянной дезориентации. Ророноа Зоро в любом месте был как в открытом космосе...
Что важнее, Ташиги поняла, что первый шок прошел. Обычно после этого включался ледяной трезвый рассудок, который судорожно размышлял, как и зачем враг попал сюда, что тут могли прятать, если эта лаборатория всегда закрыта, чем это может грозить им и острову...
Рассудок включился. И работал где-то на периферии, в фоновом режиме. Здесь и сейчас ее крепко, опасно и властно держал Ло, вцепившись в ее лицо и талию с неожиданной силой, крепко прижимая ее спиной к себе, дыша, едва не касаясь губами, в затылок.
И, как будто этого было мало, как будто пират слышал ее мысли, Ло вдруг бесстрастно прибавил, чуть повысив голос, и по шее побежали мурашки:
- Кстати. Он нас не услышит. В "сфере" ты можешь хоть укричаться.
Зоро сполз по стенке огромного обледенелого ящика, в котором с трудом признал какой-то пульт управления. Огромная громоздкая конструкция сейчас больше напоминала морозильную камеру, на металлические переборки наросла снежная шуба, вокруг стелились сугробы, от центра до самых стен комнаты, по стенам к потолку ползла изморозь.
Зоро сел, привалившись спиной к "морозилке", скрестил ноги и уставился с ненавистью на протоптанные в снегу тропинки по периметру залы. Он... заблудился. Зоро опустил ресницы и выдохнул в воздух облачко пара от горячего дыхания. Ему хотелось выпить и поспать. Ничего не мешало ему сделать второе прямо сейчас, кроме смутного осознания, что спать в засыпанной снегом комнате, в которой было холоднее, чем снаружи, было... чревато. Зоро повернул голову и провел пальцами по мерзлой корке, отогревая следы, чертя буквы. Если он здесь умрет...
Он моргнул. Растаявшие линии не затягивало морозцем, согретые его подушечками пальцев, они четко виднелись на белом, размазанные и оставшиеся капельками воды. Здесь не было холодно настолько, чтобы вода замерзала снова. Здесь просто не растаял снег. Зоро торжествующе ухмыльнулся и дописал, щуря глаз: "Завитушка - дебил". Он уронил руку и закрыл глаза, удовлетворенно выдохнув. Снег здесь вскорости растает, вон, даже трава виднеется из-под белого покрывала...
Зоро задумчиво решил, что у дозорных отличная выпивка. А на мертвой базе Панк Хазард растет трава. Он протянул руку и провел ладонью, мягко касаясь, по зеленым длинным травинкам, в которых запутались, свалявшись, льдинки и комочки снега. И, сжав кулак, потянул.
Пласт снега зашевелился, Зоро, выругавшись, подхватил навалившееся на него тяжелое безвольное тело. Мокрые зеленые волосы упали вперед, хлестнув Зоро по лицу, он вцепился в плечи, по обе стороны от его рук повисли белые крылья, с перьев бусинками скатывалась вода от растаявшего снега, не впитываясь. Зоро поднялся, выбираясь из-под тела, и неуклюже прижал женщину к себе, узнавая ее. Он задумался, разглядывая белое лицо с прикрытыми глазами. Снежная стружка, посыпавшаяся с пульта управления, не таяла на ее щеке. Зоро, постояв, усадил Моне на снег и прислонил спиной к пульту, уселся рядом и скрестил ноги, искоса разглядывая бледный профиль и мокрые волосы, рассыпавшиеся по перьям.
- Я думал, тебя убила дозорная. Она расстроится.
Моне промолчала, глядя в пространство пустыми глазами. Зоро пожал плечами и стряхнул с ее шорт крупинки снега:
- Я не буду ей говорить. По-моему, у нее и так зуб на этого Трафальгара...
Зоро покосился на аккуратную квадратную дыру в груди, край которой был виден в вырезе сбившейся майки. По краю среза собрались, поблескивая, бусинки крови. Зоро прикрыл глаза:
- Этот парень опасен. Надеюсь, мы больше не встретим его.
Зоро потянулся и провел пальцами, касаясь ресниц, по векам Моне, опуская их. Он поднял взгляд, вслушиваясь в абсолютную тишину базы. Вокруг него огромный зал, казалось, тоже дремал. С высокого потолка облетала изморозь блестящими чешуйками. Он задержал взгляд на одной из высоких, расписанных морозными узорами стен. Игра теней на секунду ввела в заблуждение, будто он не один на мертвой базе. По пути сюда Зоро нашел отломанные второпях уши и мизинцы из твердой и шершавой, как гипс, породы, отколовшиеся от несчастных дозорных, отравленных газом. Они уже знали, что всех пострадавших можно спасти. Но, - Зоро повертел в пальцах мочку уха, - не без потерь. Он покосился на Моне. Однажды Робин рассказывала Чопперу сказку на ночь про лесную принцессу, которую похоронили в хрустальном гробу, чтобы каждый, кто едет мимо, мог полюбоваться ее неувядающей красотой. А после, загадочно улыбаясь, пояснила, что покойную принцессу закатали в лед, а не в хрусталь. Чтобы каждый мог полюбоваться красотой хорошо сохранившегося трупа...
Зоро поморщился и поправил волосы Моне. Ему не было жаль противницу, как не было бы жаль ни одного из противников. Куина бы долго смеялась над ним сейчас. Зоро врал себе, наверное. Он вряд ли жалел бы о недостойном погребении своих прочих врагов. С другой стороны, Моне было самое место здесь, среди снегов. Он откинулся на обледенелую стенку, уткнувшись затылком в холодный металл. Над ним попискивала аппаратура, призывно пульсировала красным какая-то кнопка. Ему казалось, он слышит шепот и шорохи, шаги и голоса за стенами, но он не чувствовал опасности, а значит, все это не имело большого значения. Он был здесь один. И ему было пора выбираться. Зоро встал и, не оглядываясь больше на мертвое тело, зашагал к стене. Если все время идти по стене, дверь найдется рано или поздно...
- Мне все равно, услышит он меня, или нет, - Ташиги дышала ртом, глядя прямо перед собой. Ло отдернул укушенную руку и вцепился ей в плечо, уменьшая шансы вырваться еще на десяток процентов. - Мне не нужна помощь от пирата.
- И тем не менее, тебе не захочется, чтобы он нашел тебя здесь в таком положении, - буднично заметил Трафальгар, не торопясь покидать густые тени у нее за спиной. Ташиги перевела дыхание. Каждое его слово оставалось на тонкой коже за ухом легким вздохом. Мелкие волоски вставали дыбом, дискомфорт от чужой близости подло и идеально уживался со странным волнением. Ташиги поняла вдруг, что у Ло нет никакой необходимости так прижиматься и так держать ее. Также, как и у нее есть все шансы выкрутиться - стоит только вспомнить уроки рукопашного боя. Трафальгар прошептал, наклонив голову, в миллиметре от вспыхнувшего кончика уха - он касался губами топорщащихся волос над ушами, и это невесомое касание заставило ее поежиться:
- Впрочем, он, кажется, пупок на своем теле не найдет. Расслабься.
- Зачем? - спросила Ташиги и тут же поняла, что краснеет до корней волос. Она почувствовала, как Ло пожимает плечами:
- Действительно. Зачем, дозорная?
- У меня есть имя, - разозлилась Ташиги. И почувствовала, как прикосновение неуловимо меняется. Неожиданно крепкие руки, стягивающие талию, так же лежали на талии, но что-то изменилось. Ташиги вдруг поняла, что так же, как и она сама, Ло не берет физической силой - ловкостью, быстрым умом, просчетом действий и своими способностями. С ним можно справиться, по грубой силе любой громила в подворотне был опаснее.
И Ташиги никогда не ощущала себя в большей опасности, чем сейчас. Она даже не заметила, что стоит, чуть не упираясь носом в стену. В холодном воздухе ее дыхание оседало на стальной переборке облачком. Совсем рядом, за ней, прошелестели в очередной раз шаги, и Ташиги почувствовала, как предательски слабеют колени. Она напряглась всем телом, и от этого касание ладонью через пальто, между лопаток, отозвалось электрическим разрядом. Ло проговорил едва слышно:
- Это действительно проблема, дозорная.
Его голос дрогнул. Ташиги зажмурилась, закусив губу - эти нотки она уже слышала, и надеялась, что ей тогда показалось. Она беспомощно повторила, уткнувшись разгоряченным лбом в стену:
- У меня есть имя.
- И для решения нашей проблемы оно не понадобится, - заметил Ло. Он водил пальцем по ее спине по контуру иероглифов на форменном пальто - "правосудие". Ташиги почувствовала, как сердце плюхается в желудок. Она пробормотала:
- Иди. Иди и посмотри, что делает Ророноа. Один. Без свидетелей. И никаких проблем.
- Верно, - согласился тот, приближаясь вплотную. Их опять разделял сантиметр, и это ничтожное расстояние дразнило и издевалось больше, чем самое пошлое касание. Ташиги с шумом втянула воздух через зубы. Ло пробормотал:
- Это недоразумение. Но себе нельзя врать.
- Не понимаю, о чем ты, - прохладно произнесла Ташиги. Холод от стены пробирался через перчатки, вливался в ладони, лишая чувствительности. Ло усмехнулся:
- Тебе не нужна еще одна одержимость. Хватает и того, что вы хвостом таскаетесь за Шляпой.
- Что.., - задохнулась Ташиги, и осеклась, когда Ло преодолел последний сантиметр и прижался к ней всем телом - нет, это она отстранилась от стены. Ло удерживал ее за талию, дернув к себе. Он пробормотал так, будто выговаривал пациенту:
- Обморожение схватишь. Неприятная вещь.
На контрасте с ледяной стеной перед ними шепот обжигал ухо и висок, как горячая дверца печи. Ташиги скрестила руки на груди и выдохнула:
- Я думаю, нашу проблему сложно решить, не получив обморожения.
Она дернулась, почувствовав, что Трафальгар беззвучно смеется, по-прежнему раздражающе щекоча ее шею дыханием. От этого движения он ткнулся губами в ее шею и остался так, не торопясь отстраняться. Ташиги застыла. Губы просто мягко касались кожи на самой границе роста волос. За стеной снова раздались шаги, и Ташиги рванулась. Ло пробормотал:
- Я бы мог перенести нас куда угодно. Однако ты так реагируешь на риск быть увиденной...
- Ты отвратителен, - заявила Ташиги сквозь зубы. Ло пожал плечами, и провел приоткрытым ртом вверх по шее, нашел и коснулся губами дужки очков за ухом:
- Я даже чувствую, насколько я тебе отвратителен.
Ташиги почувствовала, как горит лицо. Она опустила голову так, чтобы волосы закрывали ее глаза, и медленно пробормотала:
- Тебе нравится издеваться.
- Мне не нравится издеваться над тобой лично, потому что мне вообще все равно, что ты чувствуешь, - Ло выдохнул это на самое ухо, и каждое слово отозвалось стуком пульса в висках и горле: - Однако я не могу отрицать физиологию. И физиологии твоей, скажем, глубоко наплевать, что я, вот ведь незадача, пират.
Ташиги уязвленно молчала. Ло задумчиво коснулся ее пальто на плече самыми кончиками пальцев:
- Справедливости ради стоит сказать, что тебя, возможно, именно это заводит.
За стеной Ророноа протоптал еще круг по снегу. Ташиги снова попыталась высвободиться, и Трафальгар победно заключил, потянув ее пальто с плеча:
- Или это.
Ташиги задохнулась от возмущения - по крайней мере, ей хотелось думать, что от него. Она выпалила, брыкаясь:
- А тебе, значит, все равно, что тебе хочется изнасиловать слабачку?
- Во-первых, как раз-таки изнасилование меня не прельщает. Я говорил, что не люблю грубость, - пробормотал Ло, и его прикосновение исчезло, когда он разжал руки, отстранился и шагнул назад. Ташиги судорожно выдохнула, сжимая пальто на груди в кулак. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Ло тихо прибавил:
- А во-вторых... Да. Именно так.
Ташиги глубоко вздохнула, услышав в очередной раз шаги за стеной. Она чувствовала, как в ней волной поднимается раздражение пополам с готовностью сдаться. Как только ты проявляешь мягкость, доверившись пирату, как они тут же доказывают, что нельзя было этого делать. И с точностью до наоборот - как только закрываешься, они найдут способ свалить тебя своей...
- Это честность или наглость? - Ташиги покосилась поверх плеча. В полумраке лицо Трафальгара было почти не видно, но она увидела, как мягко светятся, поймав блик, глаза. Он пожал плечами:
- Выбирай, как больше нравится. Нравится прятаться за слова - предлагаю для решения проблемы назвать это...
- Решай, - Ташиги сглотнула комок в горле и прибавила уже не так хрипло: - Проблему.
Ло медленно улыбнулся и пробормотал, скривив уголок рта:
- Сними пальто.
Ташиги подняла бровь:
- Все еще опасаемся обморожения...
Она запнулась, когда коридор залился голубоватым отблеском, и выдохнула придушенно, потерявшись в ощущениях. Пальто исчезло, с ладоней пропали перчатки, ее окутало теплой сухой темнотой, густой и осязаемой уже наверняка. Она моргнула и дернулась - Ло прижимался со спины, угрожая раздавить, спереди ее плотно окутывала плотная ткань. Она приглушенно выругалась:
- Что за...
- Все еще не люблю розовый цвет, - Трафальгар завозился в черной тесноте и поймал ее за запястья, сжал, словно на пробу, предупреждая. А потом сложил ее руки в замок вместе, замкнул в своих, потер, согревая. Ташиги слепо моргнула, теряясь, пробормотала:
- Мы же не вдвоем в твоем пальто?
- А где мы, по-твоему? - невозмутимо переспросил Трафальгар, перебирая ее пальцы, касаясь твердым острым подбородком ее виска. Ташиги видела в темноте облачка пара от его дыхания. Она подняла глаза и поняла, что выглядывает, ни много ни мало, из-за высокого до нелепости воротника пальто. Она пробормотала, чувствуя себя полной идиоткой:
- На вырост брал?
- Мы на Панк Хазард, не ты ли мне это говорила? - отозвался Ло, выпуская ее руки. Ташиги фыркнула, чувствуя, как к щекам удушливой волной прибивает лихорадочный румянец. Трафальгар пояснил, снова осторожно обвив ее руками: - Так теплее.
- Это глупо, отдай мое пальто, и... - Ташиги проглотила конец фразы, резко откинув голову и задохнувшись. Она даже не заметила, что врезала Трафальгару затылком по плечу, не услышала, как он раздраженно шипит, - прохладные ладони просто легли на ее живот, скользнув по ткани рубашки, приминая, ощупывая плотные повязки под одеждой, скользнули по перетянутым ребрам и легко огладили. Ташиги дернулась. Ло пробормотал:
- Я не собираюсь тебя калечить. Я могу вернуть тебе пальто и оставить тебя в покое.
- Так... - Ташиги зашипела, закусывая губу, понимая вдруг, насколько плотно их спеленывает все-таки рассчитанное на одного человека пальто, настолько терпко пальто пахнет чужим, незнакомым, теплым запахом, насколько тесно Ло прижат к ней. И насколько безмятежно и бегло он изучает ее тело кончиками пальцев. Ташиги помнила прикосновения при осмотре. Руки были те же, но прикосновения были совершенно иными. Пальцы проследили, перебирая, ряд мелких пуговиц вверх от живота, не тронув, прошлись между грудей и мягко легли пониже горла. Казалось, сердце предательски перебралось туда же и теперь клокотало в глотке, колотясь в согревающиеся пальцы. Ло пробормотал на ухо, потершись щекой о растрепавшиеся волосы:
- Но представь себе ситуацию. Ты прямо сейчас в состоянии хладнокровно взять пальто и уйти?
- Ты не в состоянии меня отпустить? - задыхаясь, парировала Ташиги. Она чувствовала, что Ло настолько же жарко, насколько ей, тепло кожи пропитывалось через тонкие слои одежды, которой сейчас казалось слишком мало. Она чувствовала лопатками, как бухает чужое сердце под тонким свитером. И еще острее - плотно прижавшиеся к ягодицам крепкие бедра. Ло пробормотал на грани слышимости, каждый вдох и выдох ощутимо касался волос, и плечи и шея покрывались щекотными острыми мурашками:
- Я не отказываюсь от своих слов. Я же сказал...
Он осекся, не закончив фразу, и Ташиги усмехнулась победно, но блекло из-за накатывающих ощущений. Она поднялась на мыски мягких сапог, подтянувшись, и прижалась крепче и теснее, затем чуть сползла вниз, потираясь всем телом. Ей хотелось смеяться уже больше, чем злиться, и хотелось бы списать неуместное веселье на все еще носящиеся в воздухе остатки яда. Вся ситуация была слишком странной, слишком дурацкой, со стороны они наверняка выглядели, как черный копошащийся комок, как дети, играющие в шалаш. Не рассчитавшие размеров шалаша. Как курсанты в спальном мешке. Ташиги помнила, как делила такой с одной из рекрутов, еще в Ист Блю, когда была совсем юной. Тогда тоже было жарко, смешно и темно. Но не было так стыдно, так удушающе странно и так пугающе приятно. Подружка пахла казенной столовой и цветочным мылом, Ташиги засыпала под запах ее и свой - масла для катаны, собственных духов и прорезиненного покрытия спального мешка.
Сейчас ее вело от горячего запаха чужого тела, сильного, гибкого и ловкого. Трафальгар Ло пах кровью, какими-то лекарствами - и хвойным лесом. Кровью больше всего - но Ташиги подозревала, что она сама пахнет так же. Она прислонилась к горячей груди, наваливаясь всем обмякшим от слабости весом, Ло придержал ее ладонями крепче, обхватив поперек талии одной рукой, поглаживая голую шею пальцами другой. Он уткнулся носом в пучок волос, растрепавшийся и сбившийся набок, пробормотал что-то невнятно и хрипло. Ташиги закрыла глаза. Сознание смазывало и сминало от примитивных, но действенных манипуляций: касающегося шеи теплого дыхания, твердых пальцев, поглаживающих, нажимающих, дотрагивающихся то требовательно, то любопытно, то почти равнодушно. Иногда опасно, на грани боли - Ташиги дернула рукой, накрывая ладонь, коснувшуюся перебинтованных ребер, и вкрадчиво процарапала короткими ногтями по тыльной стороне. Ло зарычал ей в затылок и красноречиво вжался пахом пониже спины. Ташиги вздрогнула, на внутренней стороне век заплясали алые круги, кровь прилила к щекам и голове от простых открытий. Она, надавливая сильнее, провела ногтями по руке до локтя, до закатанного рукава свитера. Ладонь, оглаживающая живот и ребра, дрогнула, Ло прижался теснее, недвусмысленно потираясь.
- Неплохо, дозорная, - усмехнулся он, касаясь губами затылка, и от теплого дыхания тонкие волоски стали дыбом. Ташиги зажмурилась, когда Трафальгар мстительно повел ладонями ниже, спускаясь на пояс джинсов, провел пальцами вдоль самой кромки ремня по голой коже под задравшейся рубашкой. Задержался на торчащих косточках, мягко надавил большим пальцем, обозначив ямку пупка. Ташиги вцепилась зубами в подкладку пальто, запретив себе издавать какие бы то ни было звуки. За пояс будто стекла, покалывая, как электрический ток, горячая тяжесть, собираясь внизу живота, а когда Ло потянул ее бедра на себя, плотно уткнувшись между ягодиц, ощутимо горячий и твердый даже через две пары джинсов, Ташиги отстраненно отметила, как к этим ощущениям для полноты прибавилась дрожь в коленях. Жар перетекал от кожи к коже, ткань казалась такой незначительной преградой, добавляя к давлению и влажному теплу острое и грубое трение. Швы врезались, даже мягкая материя натирала, заставляя шипеть и прижиматься друг к другу судорожней и тесней. Ташиги вдруг подумала, что обычное касание голой кожи к коже, возможно, не возымело бы такого эффекта, как внимательные и выверенные касания, изучающие, крадущие тепло и лишающие выдержки.
Она поняла, что сама вжимается бедрами в пах, позволяет протолкнуть острое худое колено между ног, усадить себя на бедро, переплетая ноги, выгибается, откидывается, и подается навстречу коротким и рваным толчкам сквозь ткань. К ее удовлетворению, Трафальгар перестал острить, только сосредоточенно и горячо дышал в шею, прижимая к себе, придерживая за талию почти бережно. Мир за пределами импровизированного "спального мешка" перестал существовать, и Ташиги запоздало и испуганно, будто очнувшись, дернулась, услышав хруст снега совсем рядом, прямо за стеной. Она вспомнила про шатающегося буквально в паре шагов Ророноа и неосознанно вжалась в Ло. Тот ответил резким выдохом в макушку и странно замер, вдыхая запах рассыпавшихся волос. Ташиги чувствовала, как судорожно сжимается его живот, прижатый вплотную к спине, через повлажневшую от жары одежду. Она загнанно дернулась, давя вскрик, и почти благодарно сдавленно выдохнула в зажавшую рот ладонь, когда пальцы сжали грудь через шершавые пухлые бинты. Душная темнота опутывала ее, лишая ориентации в пространстве, и она едва почувствовала, как Ло подхватывает ее, когда подкосились коленки. Она поняла, что пары движений вверх и вниз по чужому твердому бедру хватило. Теперь шов джинсов почти больно врезался между ног. Ташиги вспыхнула до корней волос, пытаясь отдышаться, запоздало желая провалиться сквозь пол, сквозь землю, и далее по списку. С фруктом этого негодяя это не было невыполнимой задачей, - подумала она, улыбаясь в темноту растерянно и беззащитно. Через запотевшие очки мир был в тумане вдобавок к темноте. Трафальгар пробормотал на ухо:
- У меня на родине коренные жители зимних островов считают это исторически и культурно верным способом обогрева. И контрацепции.
Ташиги устало закрыла глаза:
- Ты отморозок. И психопат.
- А ты поражаешь оригинальностью, - усмехнулся Ло, щелкая пальцами в темноте. Ташиги моргнула. Она стояла, покачиваясь, посреди коридора, в своем пальто, успевшем остыть без человеческого тепла. Ло придерживал ее за локоть, другой рукой деловито поправляя на своем плече неизвестно откуда взявшийся меч. Ташиги раздраженно вырвала руку из его пальцев. Ло пожал плечами и обернулся, произнес громко:
- Что ты здесь забыл?
Ташиги затравленно обернулась. В коридор из боковой залы неспешно вышел Ророноа, и вид у него на пару секунд был такой радостный, что Ташиги решила, что ее подводит зрение. В следующую секунду Зоро равнодушно пожал плечами:
- Гулял. А вы что, заблудились?
- Нет, - быстро ответила Ташиги.
- Да, - независимо бросил Ло в то же время. Зоро поднял зеленую бровь, покрытую инеем, пожал плечами и развернулся:
- Пошли, я помню, где выход.
- Ты говорил, что в сфере ничего не слышно, - пробормотала Ташиги не громче выдоха, скептически глядя в спину Ророноа. Ло поправил сползающий меч:
- Я не страдаю потерей памяти.
- Ты, - Ташиги уставилась в обледенелый пол, придерживая очки дрожащей рукой, - ты зажал мне рот ладонью. Когда я... Ну...
- А, - Трафальгар дернул уголком рта, тоже глядя в спину Ророноа. Тот целеустремленно свернул в коридор, ведущий на верхние производственные этажи базы. - Тебе Смокер не говорил, кому нельзя доверять?
Ташиги почувствовала, как по спине ползет мороз, удивительным образом сочетаясь с горящими щеками и ушами.
- Ты!
- Ророноа, вернись! - крикнул вместо ответа Ло, и Ташиги различила мрачное веселье в его глухом голосе, - я перенесу нас всех сразу на пристань!
Из-за поворота показалась зеленая макушка. И раздалось приглушенное:
- Будь добр, до ближайшей уборной сперва.
