Дзёсэй — аниме или манга для женщин. Сюжет чаще всего описывает повседневную жизнь женщины, живущей в Японии. Как правило, часть повествования отводится под события из школьной жизни главной героини (именно в это время она знакомится с другими действующими лицами и происходит завязка сюжета).
Автор:Bell from Hell Фэндом: Shingeki no Kyojin Дисклеймер:Хадзимэ Исаяма Персонажи: Эрен Джагер, Микаса Аккерман, Армин Арлерт, Райнер Браун, Эрвин Смит, Ханджи Зоэ, Ривай Рейтинг: R Жанры: Гет, Джен, Юмор, Драма, Фэнтези, Экшн (action), POV, AU, Мифические существа Предупреждения: Смерть персонажа, Насилие, ОЖП Размер: макси Статус: в процессе Описание: 850-й год. Я - обычный солдат человеческой армии, сражающейся против титанов. Недавно окончила курсантское училище в Тросте, в 104-м отряде. Скрепя сердце, планирую вступить в Разведотряд по личным причинам. Но многие планы могут поломаться, когда вторая за пять лет стена, целый век защищавшая людей от чудовищ, вот-вот готова пасть...
Меня зовут Хиро Мэртирер, и я расскажу вам, как на моих глазах погибали товарищи и рождались герои. В том числе, как закончилась война человечества с гигантами. Посвящение: Исаяме Хаджиме, за великолепное произведение! Низкий поклон! Разрешение на публикацию: с разрешения автора Примечания автора:
Пару слов о фанфике и вопросах, которые обязательно возникнут у читателей: 1. Если название кажется вам знакомым, забейте. Никакого отношения к тому сериалу оно не имеет. 2. ВАЖНО! Идея фанфика в том, чтобы описать происходящие в манге (аниме) события от лица человека, находящегося одновременно и в центре всего хаоса, и в стороне, над конфликтом, с его точки зрения, в данном случае - от лица курсанта из того самого учебного отряда, в котором состояли главные герои. 3. В общем и целом, сюжетная линия будет такая же, как в манге, за исключением пары событий, возможно. 4. Жанр альтернативной реальности поставлен, поскольку ожидается альтернативная концовка. Альтернативная потому, что манга еще выпускается, сами понимаете. 5. Гет - только в мыслях Хиро. Насчет романтических отношений в этом фике автор серьезно сомневается. 6. Да, капрал обязательно появится, когда настанет его время!)
Hayumi_Konan
Фанфики
Авторы
Популярное
Заявки
Беты
Правила
FAQ Добавить свой фанфик Найти фанфик по вкусу
/ Книга фанфиков / Фэндомы / Аниме и манга / Shingeki no Kyojin /
Моими глазами Рекомендованная работа Автор: Bell from Hell
Глава 23. Террор. Удар в висок чуть не вышиб мне мозги и заставил слезы брызнуть из глаз. Я закусила губу и зарычала от боли, повернув голову и упершись в предательски приложившую меня доску лбом. У меня уже все лицо покрылось синяками и ссадинами благодаря многочисленным и совершенно непредсказуемым кочкам и выбоинам на дороге и идиотскому способу езды, которым мне и еще тридцати моим товарищам пришлось воспользоваться. Мы ехали по двое на каждой повозке, но не сидя на мягком сене или ящиках с провизией, а вцепившись в доски дна телег, повиснув в относительно узком пространстве между землей и собственно транспортом. Мне перепала повозка с широкими щелями между досками, что позволило мне обвиться вокруг одной из них, как обезьяне, руками и ногами, прижавшись грудью, и тратить меньше сил на то, чтобы удержаться в таком шатком положении. Правда, свои минусы в этом варианте хвата тоже были – и моя заплывшая морда прямое тому подтверждение.
Жан, доставшийся мне в попутчики, предпочел просунуть в щели носки ботинок и зацепиться ими, а руками держался за железные скобы, которые он сам накануне для удобства привинтил ко дну повозки. Плечи и пальцы при этом уставали сильнее, да и отлетавшие от колес камушки попадали по спине и затылку, и я не преминула случаем ехидно указать на эти недостатки сотоварищу.
- Зато на таможне я не рискую потерять конечности, - сквозь зубы прошипел Жан.
- В смысле?
- Думаешь, почему мы трясемся тут, выворачивая руки и зарабатывая синяки, вместо того, чтобы зарыться в сено и путешествовать с комфортом?
Я промолчала. Очевидно, полицейские будут шерстить товар на наличие контрабанды. Но причем тут мой гениальный способ хватки?
В любом случае, больше остальных повезло тем, кто находился внутри стен на момент расформирования Разведки: сейчас они управляли повозками без опаски, что их арестуют, ведя наш караван из восемнадцати телег в Стохесс.
Жан продолжил ворчать о чем-то еще, но сегодня я, как никогда, радовалась именно его компании. После всего, что произошло накануне, я боялась смотреть в глаза и Райнеру, и Эрену, и в особенности – капралу. Утром, когда я наконец-то решилась поцеловать своего возлюбленного, он уставился на меня таким отчаянным и ошалелым, почти испуганным взглядом, что даже самые призрачные мои надежды на что-то раскололись со смачным треском. А потом еще капрал возник в опасной близости, словно из ниоткуда, и велел нам немедленно отлипнуть друг от друга и чесать в свои отряды. Я не знала точно, видел ли он наш поцелуй или нет, но мне почему-то казалось, что да. И хотя Риваль не сделал мне выговор и даже не отпустил какой-либо комментарий с намеком, я явственно ощущала его паршивое настроение все оставшееся до отбытия время. И я почему-то чувствовала себя причиной этого его настроения, которое на самом деле, скорее всего, было вызвано предстоящей не до конца продуманной и рискованной авантюрой.
В сумерках мы достигли точки назначения. Караван остановился в очереди на проезд через внешние ворота Стохесса, на проверочном пункте. Наша повозка шла первой, и на ее козлах сидел не кто иной, как Эрвин Смит собственной персоной, так что внимания она привлекла достаточно. У меня взмокли ладони, когда справа, слева и сзади телегу с сеном обступили ноги в высоких ботинках… и с вилами.
- Добрый вечер, - поздоровался бывший командор Разведкорпуса, спрыгивая на землю. Я услышала звон монет в мешочке – Эрвин платил пошлину за ввоз товара на территорию последней стены, защищающей человечество.
- Добрый, - откликнулся таможенник со смешком. – Подались в крестьяне, а, командор?
- Жить же на что-то надо, - сухо ответил Смит. – У нас восемнадцать повозок. Я заплачу за все.
- Я понимаю, - полицейский, видимо, сделал подчиненным знак, и большинство ног с топотом покинули оцепление нашей телеги, отправившись к следующим в колонне. – Могли бы перевестись в Гарнизон…
- Нет уж, я в армию больше ни ногой.
- Ага, ни ногой, ни рукой! – согласился таможенник и расхохотался над своей не совсем удачной шуткой. Я представила себе, как дядюшка вежливо улыбается ему, держа под контролем обуревающую его жажду мести. – Хотя мы с вами давние друзья, надеюсь, вы не против небольшой формальности?
- Это лишнее, но прошу.
Секунду спустя зубья вил исчезли из моего поля зрения, и я едва не взвизгнула от страха, поторопившись выпустить доску из своих крепких объятий и съехать вниз на самые кончики пальцев и ботинок. Полицейские вонзили вилы в сено, переворачивая его и перекладывая с места на место, иногда на излете задевая мои руки. Жан тоже напрягся, но с явным наслаждением обстреливал меня самодовольными взглядами. Особенно когда я морщилась от боли.
Проверка продолжалась несколько минут, затем каравану милостиво разрешили проехать через ворота. Под повозки никто благополучно не догадался заглянуть. Сначала нас накрыла тень мощных сводов стены, а потом колеса бодро застучали по вымощенной гладкими камнями мостовой. Я не могла дождаться момента, когда повозка вновь остановится – руки устали настолько, что уже не хватало сил подтянуться. Капли пота стекали по сгибам локтей и вискам. Караван въехал на одну из главных торговых площадей, которая стремительно пустела в этот поздний час. Продавцы убирали товары под брезент, раскладывали по коробкам или попросту сбрасывали в мусорные мешки, редкие покупатели без особого энтузиазма рассматривали оставшиеся на виду продукты и одежду. Извозчики выстроили повозки в три ряда по шесть в каждом, обошли их, будто проверяя сохранность груза, и, убедившись, что никто не следит за ними, постучали по каждому колесу дважды. Этот сигнал означал для нас временное освобождение от утомительного бдения. Я с облегчением расцепила пальцы, «уронив» себя прямо на камни. Спина приняла на себя основной удар, но для затекших мышц это было почти расслабляющим массажем. Дядюшка Эрвин подал мне руку и рывком вытащил из-под повозки, затем протянул мне широкополую соломенную шляпу. Такие шляпы у крестьян популярны, а также они удачно отбрасывают тень на лицо. Теперь можно не так уж опасаться факелов и ламп ночных патрулей. Впрочем, нам не придется тут долго задерживаться. Двенадцать человек на четырех повозках, в их числе и я, уже через час двинут в столицу, основная же часть – в штаб-квартиру мятежников.
Сумерки быстро превратились в бархатную тьму, и различить, кто есть кто среди твоих товарищей, не представлялось возможным. Я тихо ликовала, так как никто из тех, с кем я не хотела разговаривать, также не могли меня найти, только случайно наткнуться. Хотя наверняка Райнер и Эрен сами избегают меня…. Некто, ответственный за кормежку, всучил мне флягу с глинтвейном и буханку хлеба. Я усмехнулась такому шикарному ужину, который вполне мог стать последним в моей жизни.
Время на отдых пролетело, как миг. Мои руки, колени, бедра и пальцы все еще ныли, когда негромкий, но звучный голос Эрвина приказал людям из своего отряда разбиться по трое и четверо и с промежутком в пять минут отправляться в назначенное место. Я сжала в кулаке недоеденный мякиш и невольно напрягла зрение, пытаясь угадать в одинаковых фигурах в соломенных шляпах широкоплечего Райнера и стройного Эрена. Каждый раз, когда очередную группу поглощала темнота городских улиц, мое сердце на секунду замирало, провожая ее. В эти тоскливые моменты мое упрямство и детский страх казались поистине глупыми, и я злилась на себя за то, что даже не простилась с дорогими мне друзьями как следует и не пожелала им удачи напоследок.
- По повозкам! – донеслась до меня команда капрала, и я поднырнула под свою телегу вместе с Кирштейном. Мы так и остались вдвоем, хотя к остальным парам добавилось еще по одному попутчику вследствие сокращения количества транспортных средств. Дело в том, что единственным не находящимся в розыске человеком в нашем отряде остался Конни Спрингер, да и с рукой у него еще не все было в порядке, поэтому он продолжил поездку на закономерной позиции – в роли помощника кучера. Нашими извозчиками теперь стали обыкновенные крестьяне, сочувствующие идеям революции, но желающие остаться в стороне от нее.
Едва я снова приняла позу шимпанзе, меня охватило уныние. Жан также не горел желанием разговаривать. Мы были солидарны в предпочтении переживать за друзей и за себя в одиночестве – пусть только внутреннем. Помимо прочего, мы смертельно устали за день и заставляли себя потерпеть, пока не вырвемся из Стохесса и не переберемся в повозки, чтобы немного вздремнуть.
До Митры – двести пятьдесят километров. Если не делать привалов, ровно через сутки мы доберемся до цели. И я трепетала при мысли о том, что нас там поджидает. И что на самом деле нам предстоит сделать в королевском замке.
* * *
Посреди следующей ночи мы сошли в нескольких километрах от городской заставы. В столице каждый въезжающий через ворота экипаж проверялся гораздо тщательнее, нежели на окраинах региона. Поэтому нам нечего было и надеяться на прятки под телегами в этот раз. К счастью, именно эту трудность Эрвин и Риваль предусмотрели в своем плане и придумали, как ловко обойти таможню и караулы. Неспроста в команде капрала собрались пловцы.
Река брала свои истоки восточнее Митры и, изгибаясь дугой, пересекала городскую стену в двух местах. Наш маленький отряд обошел столицу по кругу, потратив на это почти час, чтобы оказаться выше по течению реки. Крались мы в полнейшей тишине, замирая при малейшем шорохе и в едином порыве прижимаясь к холодным и скользким камням, едва на стене показывался часовой.
Повеяло освежающим ветерком, донесшим до моего разгоряченного лица холодные брызги. Риваль, ведущий наш отряд к цели, жестом велел остановиться и, присев на корточки и держась рукой за арку в стене, под которую забегал поток, стал вглядываться в темноту.
- Решетка, - шепнул разведчик, дотягиваясь пальцами до ржавого металла и несколько раз дернув прутья. – Еще крепкая.
Такой исход был предсказуем, и он вовсе не мешал нашим изначальным намерениям. Меня пробрал озноб. Мы стояли на пологом берегу всего несколько минут, но близость воды и долетающие до меня брызги уже успели вызвать мурашки по всему телу. Я начинала замерзать, и идея купания под луной перестала выглядеть хоть сколько-нибудь привлекательной.
- Мы налегке, так что раздеваться смысла нет, - невозмутимо произнес капрал, поднимаясь и отряхивая ладони. – Напоминаю маршрут: ныряем по двое рядом с решеткой – до дна она не доходит, если мне не изменяет память, - конец предложения резанул мне слух, вызвав воспоминания о внезапной откровенности начальника и его преступном прошлом. – Проплываем под решеткой и следуем за поворотом русла. Старайтесь находиться под водой так долго, как можете. На поверхность выныривайте только за воздухом. Метров через двести-двести пятьдесят будет ответвление направо – это вырытый горожанами производственный канал. Попадете в него – и вас вынесет куда нужно. Нет вопросов, - закончил на утвердительной ноте капрал, подразумевая под этим полное понимание наших дальнейших действий, которые мы не далее как две ночи назад зазубрили наизусть.
Подавая пример, Риваль скинул тонкие крестьянские ботинки и щучкой нырнул в реку. За ним бомбочкой плюхнулся Конни Спрингер – до травмирования руки он неплохо плавал, так что под надзором капрала должен был добраться до места в целости и сохранности. После их исчезновения под водой оставшиеся выждали секунд двадцать – не вернутся ли с сообщением, что решетка уходит слишком глубоко? – и начали искать себе пару. Меня под локоть мгновенно подхватил Жан.
- Я не очень умею под водой ориентироваться, - буркнул Кирштейн и добавил, будто оправдываясь: - Меня не спрашивали, хорошо ли я плаваю, когда приплели к этой операции.
Я благосклонно согласилась выручить его, внутренне злорадствуя. Вот как – один из лидеров группы, а без посторонней помощи даже прибыть в пункт назначения не способен!
Наша пара погрузилась последней. Жан в принципе нормально держался на плаву, только совершал слишком много лишних движений. Велев ему ухватиться за мое плечо, я резко ушла под воду, ощущая ледяные уколы на неприкрытых одеждой участках кожи. Решетка продолжалась лишь еще два метра вниз, дальше под ней открывалась черная пропасть. Жан издавал бульканье, нервируя меня и поторапливая – видимо, воздух кончался. После преодоления препятствия пришлось показаться на поверхности почти у самой стены, предоставив Жану возможность подышать, потом вновь нырнули. На втором погружении я почувствовала всю тяжесть легкой рубашки и свободных бридж. Привязанный к запястью ремешком нож выбился из ножен и перекатывался в рукаве, грозя нанести множество неприятных царапин. Кирштейн вцепился в меня клещом и тянул ко дну. Я стиснула зубы и мощными, широкими гребками тащила нас вперед, периодически заглатывая воду. Слава Богу, течение придавало нам серьезное ускорение, иначе я выдохлась бы раньше, чем мы оказались в канале.
Я надеялась сделать передышку на этом этапе пути, но, как только мы свернули с основного русла, я поняла, что имел в виду капрал в своей фразе «вынесет, куда нужно». Нас вновь подхватило течение, более быстрое, чем речное, и увлекло за собой, кувыркая в собственном потоке. Не ожидавшая этого, я не успела вдохнуть полной грудью и запаниковала, борясь с водой, захлебываясь, пытаясь вырваться, но меня словно кто-то тащил за ноги вниз. В какой-то момент я находилась в свободном падении – поток низвергался невысоким водопадом, - потом заметила, как наперегонки со мной несутся разнообразный мусор и нечистоты. Едва я догадалась, что мы угодили в канализационный сток, и в отвращении скривилась, как веселый аттракцион благополучно и внезапно завершился: я вылетела из трубы и с громким всплеском упала в водоем со стоячей водой. Через мгновение точно мне на шею свалился Жан, выразительно отхаркивающий неприятное содержимое рукотворного канала. Встав в полной рост и отметив, что вода в этой огромной луже доходит мне до колен, я вскинула голову и обмерла.
Перед моими глазами раскинулась улица. Обыкновенная пыльная улица, с домами – слегка обветшалыми, - и жильцами, судя по некоторым бытовым вещицам типа вывешенного во дворике белья. Сейчас здесь было немноголюдно, лишь какой-то бедняга в лохмотьях прислонился к стене и двигал челюстями, словно жевал что-то. Посмотрев наверх, я узрела еще одну диковинку этого места – высокий потолок с грозного вида сталактитами, нацеленными на головы прохожих.
Меня негромко окликнули. Переведя взгляд чуть в сторону, я увидела остальных членов своего отряда, потрепанных, мокрых и грязных, собравшихся у крайнего строения. Поджимая пальцы, топая по холодному полу босяком, я приблизилась к ним и сразу вопросила:
- Где это мы?
- В подземном городе, - ответил Риваль, машинально вытирая руки о штаны. Видимо, путешествие в нечистотах заставило его понервничать. – Его построили после возведения Марии, Розы и Шины как убежище для короля, аристократов и их приближенных на случай, если титаны прорвутся через стены. Так как за сотню лет этого не произошло, сюда стали стекаться бездомные, бедняки, преступники разного сорта – короче говоря, отбросы общества. Даже полиция редко навещает здешних поселенцев….
По голосу или по мимике – не знаю точно, как, но я угадала, что именно в этом месте капрал провел большую часть своей жизни. Догадки только подтвердились, когда он с уверенностью повел нас по лабиринту переулков и тайных лазов, избегая площадей и открытых пространств. Минут через двадцать мы очутились у полуразрушенного деревянного барака. Единственное окно его было заколочено досками, но капрал приподнял нижнюю, оказавшуюся неприбитой с одного конца, открыв тем самым путь вовнутрь. Один за другим мы проникли в барак и сбились в кучу в углу. Со всех сторон нас обступала чернота.
- Удача улыбается синей птице, - вдруг прогремел из глубины здания грубый мужской голос.
- Тогда и только тогда, когда у нее есть рог во лбу, - произнес капрал невозмутимо.
Вспыхнул свет, отреагировав на обмен паролями. Несколько ламп зажгли одновременно, выхватив из темноты бледные лица людей в штатском и небогатую обстановку. Союзники сидели вокруг стола, на котором стояли грязные тарелки и лежала замызганная карта. Некоторые из них казались смутно знакомыми, но говорившего я узнала сразу – это был командор Военной Полиции Нил Док. Я уронила челюсть на грудь.
- А разве вы… - я едва начала очередной глупый вопрос, но капрал небрежным взмахом руки приказал мне заткнуться. Я оглянулась на остальных – на их лицах тоже было написано вежливое недоумение, но они молчали в тряпочку. Я пожала плечами. Что ж, в конце концов, в Полиции тоже не все могут быть довольны политикой короля.
- Как обстановка? – поинтересовался капрал, подходя к столу и окидывая презрительным взглядом немытую посуду.
- Сегодня в Стохесс отправили порядка двух сотен солдат, но там почти все новобранцы-выпускники этого года, - не пытаясь казаться дружелюбным, рявкнул Нил. – Опытных оставили в столице, дворцовую охрану удвоили. У вас, должно быть, окончательно съехала крыша, раз претесь туда в составе двенадцати человек.
- Этого хватит. Разведчики в любом случае искуснее полицейских, - флегматично откликнулся Риваль. – Давай форму нам уже, а то я сейчас сдохну от собственной вони.
- Ради этого стоит подождать, - сквозь зубы едва слышно выплюнул командор Полиции, провожая нас в противоположный конец барака, где на полу валялись тюки и внушительного размера свертки. – Снаряжения мало, но и вас меньше, чем я рассчитывал, так что, похоже, хватит на всех, - Нил развязал один из тюков и вытряхнул на пол ворох форменных курток, рубашек и белых штанов. Я подобрала упавшую у моих ног куртку. На ее эмблемах была вышита голова единорога. Мы выпотрошили другие мешки, став обладателями ремней и сапог. В свертках нашлись приводы пространственного маневрирования. У меня волнительно и радостно дрогнуло сердце, когда я погладила один из них по боку. Мне жгуче захотелось нацепить его и взмыть в воздух, чтобы опять превратиться в свободную, гордо парящую птицу.
- Ложитесь спать, - велел капрал после того, как мы все переоделись и перекусили. – Завтра ближе к вечеру разведаем ситуацию на поверхности, а потом товарищи полицейские устроят небольшую заварушку. Под ее прикрытием проберемся к замку и приступим к выполнению второй фазы плана, - Риваль сделал долгую паузу, внимательно посмотрев на каждого из нас. Затем, уже отворачиваясь, вполголоса выговорил:
- Ни о чем не думайте. Просто постарайтесь заснуть.
Наша девятка улеглась на старых матрасах без одеял или простыней, прижавшись друг к другу в попытке согреться. Я устроилась с краю, наблюдая сквозь полуопущенные веки, как Жан, лейтенант Нэльт, капрал и Нил со своими подопечными сгрудились вокруг карты и тихо обсуждали что-то. Кирштейн выглядел измотанным, как никогда, но стойко выдерживал все тяготы обязанностей лидера. Я так и не поняла, спала я или нет. Я постоянно видела размытую картинку этой комнаты и черные силуэты… но не была уверена, не приснился ли мне очередной невесомый кошмар из реальности.
- Очень вовремя предупредила! – немного невнятно проворчал Жан, зажав в зубах веревку, которой собирался завязать сетку с тремя небольшими бочками с порохом. – Надо было выбрать другого напарника… - Эй! Я помогла тебе с плаванием, так что, пожалуйста, захлопни варежку и не отвлекай меня, а то точно промажу, - рыкнула я с почти капральской интонацией, кладя дуло на подоконник и прижимая приклад к плечу.
Уже пробило два часа пополудни. Я и Кирштейн, как и остальные пять пар разведчиков, засели в домах вокруг крепости, которая носила гордое и привлекательное имя «королевский дворец». Этот замок представлялся мне более уютным и похожим на штаб Разведкорпуса. На деле же дворец оказался неприступным и закрытым со всех сторон: стены, скрывающие внутренний двор, возвышались чуть ли не на двадцать-двадцать пять метров, а камень, из которого их возвели, был отшлифован так, что отражал окружающие их предметы, как зеркало. Четыре башенки имели по три и четыре стены и казались острыми, недружелюбными по сравнению с круглыми сестрами. Их окружала покатая крыша из сверкающего на солнце материала. На каждой башенке красовалось по одной-единственной бойнице размером примерно один на полтора метра. В стене бойниц не наблюдалось, впрочем, на них не было даже привычной дорожки, по которой прогуливаются обыкновенно часовые – их венчали лишь грозные металлические пики. В общем, внешний вид обители Его Высочества меня не прельщал. Впрочем, это касалось и местных домов, которые сплошь являлись вычурными особняками, построенными и обжитыми богачами. Именно такой экземплярчик достался нам в качестве отправной точки. На наше счастья, его хозяин уехал в деревню по делам на несколько дней, а его слуг ничего не стоило подкупить.
Пару слов о нашем плане. Если кратко и не вдаваясь в подробности – его нет. По существу, мы разработали способ пробраться за внешнюю защитную стену крепости во двор. А дальше каждая пара действует по обстоятельствам и на свое усмотрение. У каждой боевой двойки – одна цель, но своя задача. Наша общая цель – отыскать и украсть формулу. Задача конкретно нашей с Жаном команды – обыскать первый этаж дворца и подвал. Если будет возможность расширить зону поиска - прочесать все, что сдюжим. «Пока жизнь не кончится», - как выразился Риваль. И это отнюдь не прозвучало как шутка.
Сейчас мы ждали сигнала, притаившись в окне на третьем этаже. Я – с ружьем наизготовку, как заправский снайпер, Жан встал на одно колено, как готовящийся к забегу спринтер, сжимая в руках сетку с пороховыми бочонками. Все наше вооружение состояло из полицейской формы, приводов, ружей, пары одноствольных пистолетов, двух маленьких метательных ножей, десятка пуль и двух мешочков пороха на каждого. Как бы долго я не ломала голову, как нам с таким арсеналом драться с целым взводом королевской охраны, толку от таких размышлений не было. Поэтому я просто перестала думать. Тогда и страх сразу куда-то подевался. Осталось только ненавязчивое беспокойство в груди и опустошенность.
- Я вижу дым, - сообщил Кирштейн, глазами показывая направо. Я бросила взгляд в том направлении и тоже разглядела вдалеке столб почти черного дыма. Потом мне послышался странный звук, словно кто-то вытащил пробку из гигантской бутылки. Пол подо мной чуть уловимо дрогнул.
- Началось, - прошептал Жан, приподнимаясь. – На счет «три». По всему периметру четырех стен, окружающих дворец, были расставлены солдаты из Первого Особого отделения Военной Полиции. Напротив нас как раз торчала троица, засуетившаяся при виде заволакивающей небо черноты, но явно растерявшаяся. Видимо, они настолько привыкли к тому, что на их работе никогда ничего не происходит, что тупо не имели инструкций и даже предположений о поведении в подобной ситуации. Чем мы как раз намеревались нагло воспользоваться.
Я прицелилась в того, который стоял посередине. Нас разделяла сотня метров – не так много, но и не так уж мало. Мне надо уложить хоть кого-нибудь к тому моменту, как они поймут, откуда стреляют. В идеале следует избавиться от всех троих за четыре выстрела из имеющихся у меня двух ружей. На перезарядку времени нет. Удивительно, но в такой момент на меня снизошло так необходимое хладнокровие: руки не тряслись, ладони сухие и ни капли угрызений совести по поводу предстоящего убийства. Война привносит в разум не только безумие, но и отрешенность от мира, жестокость и бесчеловечность.
- Раз. Два… - Жан сделал шаг назад, чтобы лучше разбежаться. Я погладила пальцем спусковой крючок и непроизвольно высунула кончик языка. Я не прищуривала оба глаза или один из них. С широко открытыми стрелять сподручнее. – ПЛИ!
Мои руки среагировали на команду быстрее мозга. Прогремел выстрел, и Жан, пронесшись мимо, выпрыгнул из окна. Почти сразу же я выстрелила вновь по наитию, не целясь. Солдат, стоящий справа, рухнул наземь, держась за бедро. Его товарищи синхронно упали следом и закрыли головы, прячась от пуль. Я схватила второе ружье и разрядила в них оба ствола, но, кажется, ни разу больше не попала. Впрочем, цель была достигнута: Кирштейн невредимым достиг крепостной стены, повис, зацепившись крюками, и, уронив бочки с порохом к ее основанию, выстрелил в них из пистолета.
Я увидела вспышку, как от мгновенно рождающегося из искры пламени, затем ее заслонило облако пыли и каменных осколков, разлетающихся во всех направлениях. И это сопровождалось оглушительным грохотом. Жана закрыл столб дыма и мусора. Полицейских у стены засыпало камнями и землей. Бросив ружья, я задействовала привод пространственного маневра и помчалась на место взрыва. Меня встретил покрывшийся копотью до корней волос Кирштейн.
- Там… дыра, - кашляя, просипел он. – Мы пролезем, но я понятия не имею, как….
- Спокойно! У меня есть идея! – перебила я, поняв его с полуслова. Решительно нырнув в не до конца рассеявшийся пылевой туман, тяня за собой напарника, влетев лбом в неровный край образовавшегося от взрыва проема, споткнувшись несколько раз и разодрав до крови коленку, я наконец-то выбралась по ту сторону стены, очутившись во внутреннем дворе королевского замка. По постриженной зеленой травке туда-сюда носились в панике полицейские, выкрикивая до хрипоты какие-то указания и ругательства. К нам пока никто не спешил, оно и понятно: одновременно с нашей остальные три стены также подверглись атаке. Не титанов, но отчаянных людей.
Едва дождавшись, пока Кирштейн вывалится из дыры вслед за мной, я подхватила его под мышки и поволокла к дворцу, казавшемуся издалека уходящей ввысь отвесной скалой.
- Ты чё творишь? Я и сам идти мо….
- Заткнись и делай вид, что умираешь от ран! – прошипела я, прикусив кончик языка от напряжения. Жан оказался тяжелее, чем выглядел. Зато это был верный способ сойти за своих и беспрепятственно проникнуть внутрь дворца. Единственной проблемой оставалось наше незнание его планировки. Пока что все шло на удивление гладко. И меня это пугало сильнее, чем если бы один из нас отдал уже концы.
Краем глаза я засекла движение слева и быстро взглянула туда. Нам наперерез мчались двое. Это были Конни с лейтенантом Нэльтом. Их никто не преследовал. Полицейским сейчас, видимо, вообще не до нас. Да и кто из них может предположить, что враг раздобыл их форму и разгуливает в ней? Разве что кого-нибудь узнают в лицо…
Словно иллюстрируя мои мысли, в отшлифованных до зеркального эффекта ступеньках крыльца, на которое я подняла Жана, мелькнули собственные каштановые волосы и бледная физиономия, заставив вздрогнуть от неожиданности. Толкнув добротную деревянную полукруглую дверь пятой точкой, я втащила «раненого» в просторную комнату. Судя по многочисленным огромным котлам, столам и связкам трав и овощей, прямиком на королевскую кухню. Поваров и след простыл, что красноречиво говорило об их горячей любви к своей работе. На стоявшей на огне гигантской кастрюле подпрыгивала крышка, а по ее боку уже ползла струйка подгоревшей каши….
- Похоже, тут никого…. – с облегчением пробормотал Жан, делая попытку приподняться, но я ловко пнула его под колено, услышав топот в прилегающем к кухне коридоре. Через миг в комнату вбежали двое солдат с ружьями со штыками.
- Вы были снаружи? Что стряслось? – спросил еще совсем молодой парень, подходя вплотную и наклоняясь к Кирштейну, моментально зажмурившемуся. Я опустила голову так, чтобы волосы закрывали лицо, и ответила:
- Четыре последовательных взрыва с разных сторон крепости. Но пока никаких попыток проникновения на территорию дворца. Моего товарища зацепило, он находился слишком близко…
- Из какого вы отделения, солдат? – полюбопытствовал полицейский в возрасте с явным подозрением. Мое сердце подпрыгнуло до самого горла. Вцепившись в плечи Жана и глубоко вдохнув, я выпалила первое, что пришло мне в голову:
- Из личной охраны Его Величества.
- Вот как? – удивился старикан. – Интересно. И что же вы делали в таком отдалении от нашего великого правителя?
- Выполняла его секретное поручение, ясное дело! – огрызнулась я со всем доступным нахальством. – А теперь пропустите меня! Не видите, моему другу совсем плохо!
- Разве в чрезвычайной ситуации вам не следует больше беспокоиться о безопасности короля, нежели о ничтожной жизни своего товарища? – высокопарно упрекнул меня упрямый старик. – Оставьте его нам и приступайте уже к выполнению своих прямых обязанностей!
С этими словами новоприбывшие подняли прикинувшегося шлангом Жана за руки и за ноги и унесли направо по коридору. Я осталась в одиночестве – в чужой форме, на территории врага, без плана и без поддержки. Вот в эту самую секунду на моем горле, ранее будучи только накинутой, начала затягиваться петля беспомощности и страха. Сделав дыхательную гимнастику, я решила не задерживаться долго на одном месте, а постоянно перемещаться – заодно и проведу разведку. Жан нагонит меня, как только разделается с заботливыми «сослуживцами» где-нибудь в укромном уголке. Во всяком случае, я уповала на это. Так что от кухни я свернула налево и, почти чеканя шаг, промаршировала вперед.
Окон во дворце было минимальное количество, так что все коридоры и попадающиеся по дороге залы освещали факелы, закрепленные на уровне головы взрослого мужчины через равные промежутки. Я толкала каждую встречающуюся на пути дверь, но почти все оказались заперты на ключ или засов с обратной стороны. К сожалению, моих силенок на то, чтобы выбить их, явно не доставало. Поиск формулы такими темпами грозил обернуться полным провалом.
Удивительно, но на первом этаже солдат Военной Полиции я почти не видела. Чаще всего я натыкалась на прислугу, по-деловому суетящуюся, гогочущую и утаскивающую разнообразную утварь под фартуками и за пазухой. «Крысы бегут с тонущего корабля первыми», - почему-то вспомнилось мне. Отчаявшись попасть хоть куда-нибудь помимо проходных комнат в этой локации, я шмыгнула на узкую винтовую лестницу, открывшуюся в ближайшем арочном проеме, и взбежала по ступенькам сразу на третий этаж.
Едва высунув нос с лестничной площадки, я поняла, что попала в нужное место. Здесь кипела жизнь: полицейские с ружьями наизготовку и мечами наголо боевыми двойками сновали друг за другом, словно бы крича во все горло «мы охраняем здесь нечто важное». Любопытно, где располагается королевская опочивальня? Эвакуировали ли уже алчного беспощадного правителя или он все еще в зоне непосредственной досягаемости? А вдруг эти часовые просто создают видимость важности этого этажа? Или в Полиции не доросли до таких изощрённых методов?
Выждав, пока последняя из отряда пара прошагает мимо, я пристроилась за ними, прижав правый кулак к груди и ловя ритм ходьбы. Надеюсь, они не сразу заметят, что у меня нет ружья со штыком… или вообще какого-нибудь. Добравшись таким способом нерассекреченной до двойных полированных дверей с медными кольцами вместо ручек, я промаршировала пару мгновений на месте, а потом, приоткрыв одну из створок, боком протиснулась в комнату. Проследив передвижение солдат дальше по коридору, я с довольной харей повернулась… поймав на себе заинтригованные взоры десятка человек.
- Упс, - вырвалось у меня, и я для большого эффекта сделала реверанс. – Здрасте.
Очевидно, я набрела на зал переговоров или типа того. Огромное помещение включало в себя два широких витражных окна от пола до потолка, чьи стекла преломляли падающий на длинный овальный стол свет. За столом заседали в основном полные дяденьки с подкрученными усами и залысинами, в шикарных кожаных куртках с расшитыми золотом карманами, с сигарами в зубах и с изысканно завязанными шарфами и платками на толстых шеях. При одном взгляде на эти платки меня затрясло от беззвучного смеха – до чего отвратительно смотрелся этот истинный атрибут аристократии на подобных свиньях! Среди важных, по-видимому, шишек затесалось несколько полицейских с застывшими в выражении крайнего неудовольствия лицами.
- Вы принесли свежие новости о причинах взрывов? – протянул без какого-либо возбуждения сидевший в центре мужик в шерстяной жилетке.
- Нет, что вы, просто зашла проверить, все ли у вас в порядке, - покачивая головой, я попятилась и уперлась спиной в дверь. Пошарила на предмет ручки. Таковых не существовало по эту сторону створок.
- Хм, - взяв на вооружение мои тщетные попытки убраться отсюда подальше, высокий короткостриженый брюнет в форме решил не прерывать разговор на самом интересном месте. – Из какого вы отделения, напомните?
- Из личной охраны Его Величества! – с достоинством произнесла я свою проверенную версию.
- Хм, - черт, еще один такой многозначительный хмык, и я отправлюсь к праотцам как первый и единственный человек, скончавшийся от раздражения. – Как вы думаете, с кем вы разговариваете, солдат? – он особенно иронично выделил последнее слово. Я догадалась, что имею дело со старшим по званию. Но с кем конкретно?
- Э-э-э… капитан? – ляпнула я наугад. Снисходительная победная ухмылка заиграла на губах приставучего типа.
- Я начальник королевской охраны, - мои ноги вросли в пол, а дыхание парализовало. – И, можете мне поверить, я знаю каждого своего подчиненного в лицо. И вас я что-то не припоминаю в их рядах.
- Невероятно! А мы только-только затронули тему возможного проникновения шпионов на территорию дворца, - оживился один из доселе молчавших аристократов. – И сейчас мне кажется знакомой ее физиономия….
Попалась! Надо сваливать, пока не поздно! Хотя, минуточку. Уже поздновато об этом думать.
Я выхватила рукоятками лезвия из креплений и подняла их перед собой. У меня адски горели уши, щеки, ладони и отчего-то пятки. Я хотела завопить что-нибудь пафосное, но горло пересохло в один момент, оставив мне лишь возможность хрипло дышать. В голове все перемешалось. Казалось, я даже забыла, как наносить удары. Руки словно одеревенели.
Чувствовать себя загнанной в угол совсем не круто. Особенно такими же человеческими существами, как ты.
- Не подходите! – выдавила я, стоило начальнику охраны попытаться обойти стол. Тот остановился, размашистым жестом приказав другим солдатам не дергаться. Аристократы только посмеивались и обменивались шепотом замечаниями, словно им ничего не угрожало. Они не воспринимали всерьез девчонку, неуклюже размахивающую оружием против титанов. Наверное, я и в самом деле сейчас выгляжу, как неумеха и дилетантка. В конце концов, я привыкла биться в воздухе с чудовищами, а не нападать на беззащитных собратьев по разуму, нетвердо стоя на земле. Неуверенность от непривычности ситуации обескуражила меня.
- Мне и не надо, - вдоволь позволив господам перемыть мне косточки, заверил главный полицейский в замке и наставил на меня тяжелый двуствольный пистолет. Черное пространство внутри обоих дул приковывало взгляд. Я была готова отбить пулю лезвием, если оно выдержит прямое попадание, конечно, но мысль о том, что я могу не успеть или не угадать с направлением, плавила мозги. Может, не стоит ждать выстрела и надо атаковать первой? Начальник охраны закрыл один глаз… и через миг другое его глазное яблоко пробил железный штырь.
Я запоздало уловила стон разрывающегося на части стекла и печальный звон его разноцветных переливающихся осколков, заплясавших на столе. Зато я отчетливо видела, как льется, обволакивая шест, алая струя, как корчится в предсмертной агонии тело полицейского, и как поворачивается металл в руках растянувшего после падения на полу капрала. В момент, когда он пронзил затылок врага своим оригинальным оружием, его по инерции перебросило через себя и через жертву. Как только начальник охраны перестал дергаться, Риваль отпустил скользкий от крови штырь и не спеша, плавно, словно для пущей торжественности момента, поднялся. Вместе с ним поднялся оглушительный, леденящий крик. Я могла лишь теряться в догадках, насколько хорошо собравшиеся знали Риваля или что они слышали о нем. Вероятно, что и ничего, и их просто до тошноты напугало свершившееся на их глазах убийство. Но толстяки, как бы то ни было, вскочили со стульев и, как один, рванули к другой двери - не к той, через которую вошла я, - призывая солдат Военной Полиции защитить их.
Капрал грациозно вспрыгнул на стол, и я заворожено наблюдала, как его мечи вспарывают ребра пытающихся отбиться штыками полицейских, как он ступает по головам важных персон, словно по бочкам, награждая их подбородки и щеки мощными ударами сапог. Риваль сражался, будто танцевал, без всяких усилий, совершенно естественно, инстинктивно. Неважно, кто противник и сколько их. Он обладал абсолютной ловкостью, скоростью и силой. У него были все данные, чтобы стать идеальным солдатом - чтобы убивать без устали и без счета.
Я все еще стояла в шокированном оцепенении и странном очаровании, когда капрал расправился с последним аристократом и связал его руки и ноги вместе платком с его же шеи, попутно вытерев руки.
- Алё, Хиро! Ты в порядке? – Риваль несколько раз несильно хлопнул меня по щеке, словно проверяя, не шлепнусь ли я в обморок от легкого тычка. Я покачнулась – ноги все еще не гнулись, – переступила с одной на другую и кивнула. Наверное, он неправильно понял мое оцепенение – на трупы смотреть я привыкла. Может, именно для того, чтобы доказать это, я ткнула пальцем в заостренный шест, насквозь пробивший голову полицейского, и меланхолично спросила:
- Откуда вы это взяли?
- Во дворе подобрал, - подозрительно вглядываясь мне в глаза, проговорил капрал. Потом схватил за рукав и буквально поволок к выходу, до которого не успели добраться аристократы. Я шлепала прямо по встречающимся лужицам крови, в то время как Риваль осторожно их перешагивал или обходил. Когда мы обогнули лежбище тучных тел важных персон, из самого центра кучи донесся приглушенный стон и хныканье.
- Они живы? – удивилась я.
- Нет нужды их убивать. После революции пригодятся, чтобы проще было договориться с местными монополистами и прочими голубокровными сторонниками короля, - невыразительно объяснил капрал.
Мы проскользнули в пока чистый коридор и перебежками достигли следующей двери. Под нашим напором она не поддалась, поэтому капралу пришлось прибегнуть к отмычкам. Я встала на стреме на углу коридора. Риваль возился довольно долго, в наш закуток успел наведаться патрульный. Я подставила ему ногу из-за угла, о которую тот благополучно споткнулся, и приложила лбом об пол. Реквизировав его ружье, мы благополучно запихнули обмякшее бессознательное тело в кладовку, каковая оказалась за злосчастной неприступной дверью, взломанную таки капралом. Кстати, забавно слышать, как ругается обычно предельно уравновешенный начальник.
- Риваль, где ваш напарник? – осенило меня внезапно. Мы как раз спрятались на лестничном пролете от непрерывно марширующих по впечатляющему во всех отношениях холлу полицейских и лихорадочно соображали, как проскочить мимо них. В худшем случае придется идти как есть. Если учесть, что капрал обагрен кровью почти что с макушки до пят, внимание аудитории нам точно обеспечено.
- Застрелили, - коротко бросил разведчик. До нелепости очевидно.
- Вы чувствуете себя виноватым? – подумала я случайно вслух. Мы встретились глазами. И случилось нечто невероятное: Риваль не выдержал моего взгляда и отвернулся.
Мое сердце преисполнилось жалости к нему и одновременно восторжествовало, будто я одолела его в гляделках или рукопашном бое. Просто теперь я окончательно и ясно осознала, что научилась понимать своего закрытого ото всех начальника.
- А с Кирштейном что? – задал тот ответный вопрос. Я улыбнулась от души, искренне и широко, придавая словам дополнительную силу:
- С ним все в порядке. Нам пришлось разделиться, но, когда я видела его в последний раз, Жан был жив здоров. Думаю, он сейчас исследует первый этаж и проклинает меня за то, что я его кинула.
- А почему ты его кинула? – в голосе капрала послышалась угроза.
- Обстоятельства так сложились, - чистая правда же! Я не прекращала улыбаться. Так странно: я только что присутствовала при жестокой расправе над членами королевской охраны, узнала, что уже как минимум один из двенадцати отчаянных разведчиков убит, капрал в дурном настроении, где-то в Стохессе пылает восстание, а по всей Митре стараниями союзников из Полиции гремят взрывы - неизвестно почему, но я ощутила эмоциональный подъем. Я готова горы свернуть!
- Ты присядь пока. Приди в себя, - велел Риваль, с откровенным непониманием и почти беспокойством пялясь на мою счастливую мордаху. Должно быть, решил, что я совсем от этих ужасов с катушек съехала.
- Ничего, после окончания революции отдохну. Вы же дадите мне отпуск?
Какое-то время Риваль продолжал оторопело молчать, привалившись плечом к стене и переваривая всю эту дебильную ситуацию. Потом приоткрыл рот, выдохнул и медленно выговорил:
- А вот хрен тебе.
- Что?!
- А кто, по-твоему, будет разгребать последствия данного масштабного мероприятия?! Я да Эрвин?
- А я тут при чем?! – я едва не перешла в диапазон высоких частот.
- А при чем тут вообще вся Разведка?
Тут меня прорвало. Я начала смеяться, истерически, заливаясь и захлебываясь производимыми звуками. От стресса ли, от собственной глупости, от серьезности капрала или просто потому что смешно. И, глядя на сходящую с ума меня, Риваль тоже улыбнулся – едва заметно, но открыто и с нежной теплотой во взгляде.
- Ты напоминаешь мне одну давнюю подругу.
Желание веселиться испарилось в тот же миг. Я вскинула голову и распрямилась, уловив в интонации начальника нескрываемую горечь.
- Какую же?
- Мы вместе жили в подземном городе. А позже – служили в Разведкорпусе, - Риваль сделал паузу, смотря сквозь меня остекленевшими глазами. Мне не требовалось спрашивать, что случилось с этой девушкой в подобном беспощадном аду. – Ты такая же несносная и глупая, как она!
- И поэтому нравлюсь вам? - хитро вопросила я. Капрал стиснул зубы и закатил глаза. Совсем как обычный раздраженный донельзя человек.
- Кстати, если серьезно, не слишком ли самонадеянно было приходить во дворец за формулой? – эти размышления я держала при себе с того момента, когда впервые услышала о цели операции. – Ведь она вполне может храниться в какой-нибудь секретной лаборатории в любом другом месте: в том же подземном городе или даже вообще не в столице. Почему такая уверенность, что король держит ее при себе?
- Нет никакой уверенности, - в тон мне отозвался Риваль. Мои брови взлетели к линии волос. – Ты же прекрасно понимаешь, что найдем мы чертову вакцину или нет – роли не играет.
- Не-а. Я же глупая, - передразнила я и сразу добавила: - Естественно, мы все догадались о настоящей причине рисковать шкурой в этом гиблом месте. Какая революция без свержения правителя? Не могут же мятежники в Стохессе тупо закидать камнями полицейских и разойтись по домам! Нам нужно убить короля!
- Цыц! – осадил разошедшуюся меня капрал. – Ты права. И это – главное условие Мерестранда оказывать нам содействие. По договору мы обязаны принести им голову короля. Но если мы вдобавок обнаружим формулу – будет приятный бонус.
- Ясно, - кивнула я, ликуя, что меня этот договор, видимо, все-таки не затрагивает. – Но почему же тогда вы не назвали нам очевидную цель, прикрываясь этой бонусной?
В выражении лица Риваля появилось нечто, бросающее в дрожь. Не усмешка и не ухмылка, но капелька ядовитости в слегка изогнутом рте. И вновь я угадала его мысли, прочитала в его пустых глазах раньше, чем он озвучил их:
- Я хочу сделать это сам. Примечания:
Спасибо ms.altimeda за восхитительный арт! http://vk.com/doc155434991_331435855?hash=e8a562a7e6caf51aa5&dl=b378d8689e0a11a561
Категория: Ангст | Добавил: Ohiko (19.05.2015)
| Автор: Bell from Hell
