Автор: Хана_Вишнёвая                         
Бета: Госпожа я
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Реборн, оригинальные персонажи
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Романтика, Ангст, Юмор, Экшн (action), Философия, Повседневность, POV, Эксперимент, Злобный автор, Стёб
Предупреждения: OOC, Насилие, Нецензурная лексика, Мэри Сью (Марти Стью), ОМП, ОЖП
Размер: Макси, 82 страницы
Кол-во частей: 24
Статус: закончен
Описание:
Сны мне снятся часто. Завораживают, самые разные, создают сотни разных реальностей. Иногда бредовые, иногда настолько реалистичные, что едва отличаются от яви. Сны разные мне снились, но...
Не ожидала такого сна.
Серьёзно... было страшно.
Реальней реальности.
Правдивей правды, лживей лжи.
И... запомнился до мельчайших деталей.
Посвящение: Себе.
Публикация на других ресурсах: А оно вам нужно?
Примечания автора: Снится. Многосерийная драма. Воспринимайте это как филлеры.

Это...больно.                                        
А внутри этой виллы было ещё шикарнее. Огромная, величественная, с одной балюстрадой наверху. Видели когда-нибудь замки изнутри? Вот оно было похоже на замок. Правда… король был совсем неважнецкий. Круглый и низкий, он улыбался так приторно, что у меня в животе внутренности совершили сальто. Потом подумали немного и решили совершить тройное. В глазах как-то расплылось, и мир немного закружился. Кто-то ободряюще коснулся моего локтя, но я не увидела, кто это был. Мне внезапно стало смешно. Меня мутит, и из-за чего – из-за человека, который в сотне метров от меня, да и… реально хотелось ржать. Я бы и смеялась, если бы рот открыть не боялась.
А в зал мы почему-то стал входить парами. Первая – Рокудайме, прямо вплыла. Шедший рядом Домитори вытянул руку вперёд, и она грациозно положила свою руку на его ладонь. Это было так мило, что я даже пожалела, что не взяла с собой фотоаппарата. Потом – ещё милее, поплыл Тсунаёши за руку с Акиной. Акина, кстати, шагала очень уверенно, и – я могу поклясться если не своим, то чьим-нибудь чужим зубом – вся мужская составляющая Траиторс хоть раз, но задумчиво и долго пялилась в вырез её декольте. Я надеюсь, им всё же была интересна, саламандра… Впрочем – это не мои проблемы, пусть потом её парень сам разбирается. Дальше – как только Тсуна и Аки дошли до колонны, следующими уже шли Мукуро и Хромэ. Её маленькая ладошка доверчиво лежала в его руке – но глазами она выискивала кого-то за моей спиной. Я оглядываться не стала – мне, в общем-то, до одного места, кого она там высматривает. Правда, лицо у Хром при этом такое жалобное, что мне захотелось дать ей копеечку. Вот Рокудо наклонился, что-то шепнул ей, она просияла. Умеет он утешать грустных женщин, это я знаю. Не только с кровати скидывать.
Следующими пошли Ёко и Хаято – он держал её за руку так аккуратно, что создавалось впечатление того, что он её сломать боится. На лице Ёко – выражение вселенской тоски и неизгладимой печали, она даже потускнела как-то. И совсем грустно смотрит в сторону колонны. С чего бы это? А Хаято, по-моему, треплется по телефону… Так и есть! Нет, ну не зараза, нет? Куда мы катимся? Рокудайме смотрит на него с укором, я почти чувствую это. Да только Хаято совсем заговорился, поэтому ему её взгляды… параллельны, что ли?
Такеши и Лал Мирч шли медленно, но с таким достоинством, что в зале все затихли вообще. И даже сейчас Лал была не в платье, а в своей обычной одежде – разве что плащ был чёрно-красный, и на шее завязан бантик. Этот бантик завязали Акина и Ёко, три часа ругаясь с Лал. Но они победили, и слава богу – ей этот бантик действительно очень шёл.
Бьянки сразу же зацапала себе Реборна и пошла с такой торжественностью, будто бы вела его к алтарю. Реборн, видимо, это тоже почувствовал – тревожно шевельнулся у неё на плече, но затих. И правда – сколько можно от свадьбы убегать? Чему он детей учит? Любовницей быть, значит, можно, а женой – извините-подвиньтесь?
Так или иначе, когда меня кто-то взял за локоть и потащил – по-другому не скажешь, но я потом исправилась и пошла сама – я удивилась. А когда до меня дошло, кто меня за локоть держит, мне захотелось приподнять подол платья и выпрыгнуть в окно. Не знаю я, что отразилось у меня на лице, но видимо, в разведчики меня не возьмут, потому что Кёя отпустил мой локоть и взял за запястье.
– А за руку для тебя – слишком тонко? – пробормотала я, опуская глаза. Хибари посмотрел на меня с интересом палача, который спрашивает, удобно ли приговорённому на казнь, не жмёт ли верёвочка – и промолчал. Разве что и правда за руку взял. А я ощутила себя глобальной дурой – вот всегда так, не хочешь ляпать, а получается! Кёя же тоже человек, кто виноват в том, что он Кёя? Да и руки у него человеческие, пусть и холодные. И идёт он ровно, и в глазах – обычная усталость человека, которому надоело всё, чем он занимается. Меня накрыло волной мгновенной, горячей симпатии.
– Кёя, – позвала я его шёпотом. Он посмотрел на меня с досадой, но вдруг та стёрлась с его лица, как ластиком. Не знаю я, что он у меня на лбу прочитал, или что-то в этом роде, но… уголки губ его на секунду приподнялись. А мне показалось, что я сошла с ума. Не с чего? Ха, да сто раз есть повод. КЁЯ! УЛЫБНУЛСЯ! Хоть и ненадолго, но всё же. И на сердце правда потеплело.
– Чего вы ползли как черепахи? – недовольно спросила Рокудайме. Я промолчала, Кёя отпустил мою руку, и мы разбрелись, кто к кому. Я, конечно, не следила, но, по-моему, он сделал шаг в ту сторону, где стояли Такеши и Хромэ. Ах, этот Такеши, покоритель… мужских сердец. Додумаю на досуге.
– Мы рады приветствовать альянсы семей Вонгола и Фрателло! – начал этот колобок-переросток наверху. Меня аж передёрнуло. Засунь себе свою радость в задний карман брюк, придурок! Наверное, ранение в плечо и пострадавшие тогда люди были для меня… как принципы, что ли? Важнее этого чёртового объединения, которое непонятно зачем затевается.
– И в знак нашего перемирия – танцы! – продолжил он. – Профессиональные танцы, с обоих сторон – как и мои люди, так и ваши люди, дорогие альянсы!
Я аж поперхнулась.
– Что? Какие танцы? – я схватила Рокудайме за рукав.
– Обыкновенные. Ты с Хаято тоже танцуешь, – отмахнулась от меня она. У меня глаза полезли на лоб. Этот жирный гном затих, а Рокудайме внимательно осмотрела всех.
– Мукуро… и Ёко – вальс, – в задумчивости проводя рукой по лицу, сказала она. Мукуро подмигнул Фудзиоке – та демонстративно отвернулась. Да что происходит между ними, в конце-то концов?
– Хибари и Хром – румба, – Рокудайме начала грызть мизинец. А я поняла, что она действительно волнуется.
Кёя промолчал, а Хромэ взглянула на него затравленными глазами. Ну ничего, эти-то своего не упустят. У Хромэ есть Мукуро, который многое для неё сделает, а Кёя… а Кёя не дурак, вопреки ожиданиям.
– Акина и Тсуна… квикстеп! – Рокудайме сказала это с озадаченным видом человека, который понимает, что несёт бред, но при этом собирается нести его и дальше. А что – бред не рюкзак, лопатки не натрёт.
– Хана и Хаято – танго, – продолжила Рокудайме, смотря на меня взглядом, от которого не то, что возражать – жить не хочется.
– Я и Доми-кун – венский вальс. Доми-кун не возражает?
– Доми-кун не возражает, – Кансо вёл себя подозрительно тихо. Не успел он там нюхнуть чего-то, о чём я не знаю? Ладно, мне сейчас не это интересно. А интересно мне…
Я словила за рукав Мукуро.
– Что? – спросил он. Я поднесла палец к губам и потянула его куда подальше – в сад. Когда мы вышли, я вздохнула с облегчением.
– Что? – спросил он опять.
– Рокудо, что у вас с Фудзиокой? – прямо спросила я. Не люблю копаться в чужих отношениях. И не копалась бы, если бы она Ёкушкой не была.
– Какая разница? – Мукуро мгновенно поменялся в лице.
– Такая. Рокудо, – я положила руку ему на плечо. – Она же из-за тебя здесь, правда?
– Откуда… знаешь? – Мукуро смотрел на меня глазами совсем грустными. Я чуть не разревелась – такой невыносимый был его взгляд.
– Тсу сказал, – честно и почему-то шёпотом объяснила я. – Так правда?
– Глупо отрицать очевидное. Я виноват, – Мукуро усмехнулся, но улыбка вышла какой-то неискренней. Меня опять захлестнуло жалостью – даже сказать было нечего, в горле перехватило.
– Почему… она? И что творится? – нашла в себе силы продолжить. Рокудо посмотрел на меня с сочувствием.
– Мы любим её по-разному, — уже твёрдым голосом сказал он. Отвернулся. Я тупо продолжала смотреть в его спину. – Но любим. И глупо осуждать это. Так уж получилось. А теперь я пойду. Кажется, вальс сейчас.
Я осталась осознавать, что всё то, во что я вляпалась – не игрушки. Закрыть глаза и понять – вроде бы, ничего сложного. Закрыть глаза и привыкнуть – на это уже уходят годы. Я так задумалась, что не поняла, что меня трясут.
– А в челюсть коленом? – жутко сварливым голосом спросила я, открывая глаза. Хаято.
¬¬– Какая челюсть? Какое колено? Дура, что или? Танцуем! – он ещё раз тряханул меня за плечо и потянул в залу. Вытянул на середину – туда, где уже собрались пары, выбранные колобком-переростком. Рокудайме состроила угрожающее лицо, Ёко помахала рукой. А я вздохнула.
– Ненавижу танцевать, – пробормотала я тихо.
– Знаю, – Хаято обнял меня за талию и притянул к себе. Заиграла музыка, а я даже закрыла глаза, полностью отдаваясь ритму.
Это было… динамично. Весело. Классно. Хаято танцевал замечательно, а мне ничего больше не оставалось, кроме как просто повторять его движения. Это было ритмично. Быстро. Даже страстно – и жарко было совершенно точно. В голову полезли совершенно пошлые мысли, когда я откинулась назад, а его рука легла мне на бедро.
Я рада была, что танец закончился, потому что собственные мысли уже начинали пугать меня, хотя что-то в глубине души явно требовало продолжения.
Акина хмыкнула ободряюще, Ёко коснулась моей руки и подарила мне яркую-яркую улыбку. Я не могла не улыбнуться в ответ – всё нормально. Только… где Рокудайме?
Раздался выстрел. В зале воцарилась паника – люди не понимали, что произошло.
– Посмотрите наверх! – крикнула вдруг Бьянки. Я подняла голову, и… офигела. Просто других слов, более точно выразивших моё душевное состояние на тот момент, я бы не нашла. На балюстраде, запрыгнув на перила, на корточках сидела Рокудайме. В руке – длинный нож с тёмно-синей ручкой. В другой руке – пистолет.
– Пожалуйста, сохраняйте спокойствие, – она говорила в микрофон, который до этого – я помню совершенно точно – висел на ухе этого недогоблина. – Мы всего лишь застрелили вашего босса. Сопротивление бесполезно – всё здание оцеплено нашими людьми.
По залу прокатился недовольный ропот. Мне показалось, что на меня вылили кипяток.
– Все, кого задержат у выхода – не паниковать. Остальные – вон отсюда, — Рокудайме кинула нож. Он пролетел через всю толпу – я не знаю, с какой силой надо было кидать, чтобы он долетел – и вонзился в дверь. До середины лезвия.
Толпа хлынула наружу. Кто просто убегал, кто уезжал. Хлопали дверцы машин, стучали каблуки. А мне захотелось застрелиться.
– Почему меня никто не предупредил? – выпалила я, когда спустилась Рокудайме. Оказалась, выпалила не одна – оглянулась – глаза Хаято сверкали, а губы – плотно сжаты.
– Чтобы вы ничего не испортили, — ответила Рокудайме. Но ответила как-то тихо, смотря на меня с сомнением. Я сжала кулаки.
– Кто ещё не знал? – Хаято опередил мой вопрос.
Все молчали.
¬– Чья идея? – это спросила уже я.
– Моя, – Тсуна смотрел как-то по-особенному. Но меня его взгляд не пронимал – реально было… обидно. Даже хуже. Я улыбнулась рассеяно, сделала шаг вперёд, размахнулась и со всей своей силы врезала ему по щеке. А потом – выскочила на улицу.
Хаято догнал меня на стоянке. Схватил за руку. Молча. Всё так же молча мы сели в машину – шикарная спортивная тачка, красная, красивая. Но мне как-то не до её красоты.
Когда мы почти подъехали к базе, Гокудера затормозил. Убрал руки с руля. Повернулся ко мне всем корпусом.
– Скажи, почему так? – спросил он.
– А я откуда знаю? – устало ответила я. И правда – откуда я знать могу? Что за идиотизм? Не ожидала. Даже… все знали, кроме нас.
Молчание затягивалось.
– Хаято? – я приблизилась к нему.
В какой момент наши лица сблизились – не скажу. В какой момент мои губы накрыли его губы – тоже не скажу, потому что это как в тумане было. Скажу только одно – это дарило спокойствие, которого мне так не хватало. Спокойствие, тепло и уверенность в завтрашнем дне.
Когда воздуха уже не хватало, мы разъединились. Хаято смотрел на меня с благодарностью, и я знаю, что смотрела на него так же.
– Спасибо, Хаято, — прошептала я, убирая с его щеки прядь волос.
– Тебе спасибо.
Добрались мы без приключений. Хаято пошёл к себе в комнату, а мне почему-то приспичило зайти в гостиную – место, где все собирались вечером. Кто книжку читает, кто фильм смотрит, кто ругается, кто ещё что-то делает – там и правда весело бывает.
Мы покарали чёртов клан – а на душе реально паршиво. Не доверяют? Или что? Но я… я даже не знаю, что делать. Даже Ёко… даже Ёко знала, почему я – нет?
Увлечённая своими мыслями, я даже не заметила, как в кого-то врезалась. Подняла глаза. Не контролировала губы – само собой расползлась в дикой, радостной улыбке. Торопливо мазнула губами по щеке, сжала ткань рукава и кинулась в гостиную.
Там сегодня – на удивление мало народу. На диване, прикрывшись книжкой, валяется спящая тушка Мукуро. Киоко и Хару играют в карты. И-пин снимает Ламбо со шкафа. В кресле, внимательно рассматривая свои любимые сапоги с огромными каблуками и буковкой «В», сидит Акина. Она-то мне и нужна.
Я кинула в неё браслетом из бисера.
– Не поняла, — честно призналась она, поднимая браслет и смотря на меня.
– Фапай. – приказала я. – Прямо сейчас.
– Что?
– Он вернулся.
– Кто?
– Ну как кто? Конечно, наша контуженая блондинка!
Дверь распахнулась от мощного удара ноги.