Автор: Хана_Вишнёвая 
Бета: Госпожа я
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Реборн, оригинальные персонажи
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Романтика, Ангст, Юмор, Экшн (action), Философия, Повседневность, POV, Эксперимент, Злобный автор, Стёб
Предупреждения: OOC, Насилие, Нецензурная лексика, Мэри Сью (Марти Стью), ОМП, ОЖП
Размер: Макси, 82 страницы
Кол-во частей: 24
Статус: закончен
Описание:
Сны мне снятся часто. Завораживают, самые разные, создают сотни разных реальностей. Иногда бредовые, иногда настолько реалистичные, что едва отличаются от яви. Сны разные мне снились, но...
Не ожидала такого сна.
Серьёзно... было страшно.
Реальней реальности.
Правдивей правды, лживей лжи.
И... запомнился до мельчайших деталей.
Посвящение: Себе.
Публикация на других ресурсах: А оно вам нужно?
Примечания автора: Снится. Многосерийная драма. Воспринимайте это как филлеры.
Загадаю желание...
– Да ты крут тогда, – согласилась я, делая шаг назад, чтобы повнимательней его осмотреть. За некоторое время, которое мы не виделись, он не изменился – и глаза всё те же, и синяк на щеке тот же – видимо, Лар слишком часто Тсуну ударить хочет. А вот эта длинная извилистая царапина, выглядывающая из-за ворота рубашки, меня настораживает. И этот засос на шее… что?
Я присмотрелась повнимательней. Засос, правда, самый настоящий засос – синеватый, с багровым ободом… сука. Хотя что, поебать, мы люди свободные. Что хотим, то и делаем. Пусть трахается хоть с Мукуро. Мне определённо плевать.
– Гокудера-кун! – с воплем к нему на шею кинулась Ёко. Проснулась. Он погладил девушку по волосам.
– Я тоже рад, – мягко сказал он.
– Ты скучал, правда? – хотя я видела глаза Фудзиоки, я была уверена, что в них огоньки надежды. И бесенята маленькие. Хотя бесенята у неё в глазах всегда. Возраст, видимо, такой.
Всё, я уже говорю, как старуха. Отлично.
– Верно, – отвечает он, а у меня внутри всё переворачивается. Что-то у меня кулаки зачесались… и как бы их почесать?
– Стрелять не разучилась? – спрашивает Хаято. А, это он, видимо, ко мне обращается, потому что на меня смотрит.
– Не надейся. Хотя… даже если бы я разучилась, всё равно стреляла бы лучше тебя, Хаято. Даже Ёко точнее попала бы, – сладким голосом сказала я.
И знала я, за что собственного брата зацепить – он весь в лице аж поменялся. Он ненавидит проигрывать – сама такая же, понимаю. А ещё я знаю, что до моего появления он был лучшим стрелком в альянсе… был, да сплыл.
– Что ж, проверим? Или испугался? – продолжила я в том же тоне. Он, по моему, даже в цвете поменялся… светофор.
Кинул мне смятую купюру. Я фыркнула.
– Оставь себе на бедность. Ёко, будешь судить.
– Н-но…
– Вопросы? – мы спросили одновременно. Фыркнули, сели каждый на своё место.
– Пять пуль, – услышала я голос Хаято. – Смотри не потеряй.
– Голову смотри не потеряй, не то что пули, – парировала я.
– Кто выиграет, тот…
– Желание?
– Пять.
– Жадность мышку сгубила, – продекламировала я, заряжая пневматическое ружьё времен ещё, наверное, довоенных.
Щелчок затвора – Хаято тоже готов.
– Начали! – крикнула Ёко, и, кажется, сама испугалась своего голоса.
Я устроилась поудобней. Единственное, что было не так в моей позе – это приклад ружья. Если другие держали ружьё так, чтобы приклад упирался плечо, то у меня он был между грудей… мне так удобней, хоть это и странно. Ни один инструктор переучить не мог. Навела ружьё на цель, прицелилась… опять руки дрожат. Затаила дыхание…
Выстрел. Быстро перезарядить, снова в исходную позу… выстрел.
И так пять раз.
– Я всё, – наши голоса прозвучали одновременно.
Кнопочка на стене – и мишени приближаются. Я срываю свою, отдаю Ёко – брат поступает так же.
Блядь, у меня аж в животе всё кувырком! Не дай Боже… я же не могу… он же не может… успокойся, истеричка.
– Прости, Гокудера-кун, – виновато пожала плечами Ёко. – Но лучше сами посмотрите.
Я подняла глаза со своих туфлей. И с трудом ликующий вопль сдержала – и правда, я… я! Я, и всё тут!
– Прости, Гокудера-кун, – повторила я. – Прости, что твоя старшая сестра в очередной раз тебя обошла.
Очень сильно пожалела, что не было с собой фотоаппарата – брата перекосило так, будто бы у него было сразу три флюса. Ну, надо же его добить.
– И ещё пять желаний, малява, – наверное, моя улыбка не помещалась на лице.
– Я тебе не малява, – сквозь зубы процедил он.
– Малява, – повторила я. – Ансельмо, я ухожу!
Подхватив под локоть Ёко и за рукав рубашки Хаято, я потянула их вперёд… думаю, Мукуро было бы интересно узнать, кто к нам пожаловал.
– Мукуро! – с порога завопила я. – Ставь чайник, я же знаю, что ты дома!
Раздался смех, щелчок кнопки чайника, и на порог, почёсывая яйца, вышел Рокудо. Ёко пискнула и прикрыла глаза, Хаято фыркнул, а я усмехнулась.
– Балдеешь? – спросила я со смехом. На нём красовались одни замечательные синие трусы в жёлтые ананасики. Кто ему подбирал? Идёт же.
– Угу, – ответил Мукуро. Хотя это, конечно же, было больше похоже на мычание. – Хаято, малыш, как ты вырос!
– Рокудо, богов ради, не говори так, – скривился Хаято. Мукуро засмеялся.
– Я не верю в богов, Хаято, – ответил он даже слегка печально.
– И вообще, мы не о богах говорим, – перебила я. – Мы идём пить чай. Кто за? Я за!
Я первая пошла в кухню. И как в такой «большой» квартире, на такой «большой» кухне может быть только два стула?
– Кто кому на руки сядет? – скептически спросила Ёко. Умная девочка, она понимала, что ей на стуле посидеть не удастся.
– Ты ко мне, – плюхнулся на стул Мукуро, похлопав себя по колену. – А Хана…
– …на подоконник, – закончила я. Это уже было моё любимое место, на котором сидела только я. Чтобы это доказать, я налила себе кипятка в кружку и уселась на этот самый подоконник.
Хаято плюхнулся на стул.
– Я устал, – сказал он. – До вас очень сложно добраться.
– Ну, это уже Саваде спасибо скажи, он нас сюда направил, – парировала я. Хаято сделал вид, что не заметил. Дуется? Дурак.
– Гокудера-кун, ты говорил, что у тебя важные новости, – напомнила Ёко.
– Да. Мне нужно было убедиться, что с вами троими всё в порядке, – Хаято положил ноги на стол. – Как только вы уехали, пропал Домитори.
– Что? – у меня дрогнула рука, и я чуть не расплескала горячий кофе. – И не вернулся?
– Ты очень верно поняла значение слова «пропал», – иронично сказал Хаято. – Через пять дней исчезла Акина. Ещё через четыре – аники, – его голос предательски дрогнул, но он быстро взял себя в руки. – Ещё через двенадцать – Аюми. А десять дней я, шифруясь, добирался до вас. И всё боялся, что не успею.
Я как со стороны услышала какой-то треск и звук падающего стекла. Все с недоумением уставились на мои руки.
– Что? – механическим голосом произнесла я.
– Ты кружку раз… раздавила, – заикнулась Ёко. – Хана, что нам делать?
Я молчала.
– Вечером мы идём в клуб, – вдруг решительно заявил Мукуро.
– Нашёл время развлекаться, – проворчал Хаято. – Идиот.
Я же смотрела на Мукуро с удивлением… и… с надеждой?
– Ты же хочешь… да?
– Да.
– Вечером мы идём в клуб! – я с трудом удержалась от того, чтобы не захлопать в ладоши. – Мы будем танцевать! Ах да, Хаято… первое желание.
Он посмотрел на меня безо всякого восторга.
– Ты идёшь в клуб с нами, – с удовольствием садистки продолжила я. – И ты переоденешься в девушку.
– Что?
– И будешь обязан пригласить на танец какую-нибудь симпатичную особь мужского пола, – с ухмылкой закончил Мукуро.
– Что? Я отказываюсь! – Гокудера вскочил.
– Не можешь, – вдруг подала голос Ёко. – Ты проиграл.
– Блядь, – вполне отчётливо сказал брат и перевёл взгляд на меня. – Я тебя выебу за это.
– Обязательно, – промурлыкала я. – А теперь я в душ и собираться.
В душе я, наверно, сидела часа полтора. Все эти баночки, скляночки, кремы, шампуни и гели для душа… ну я же тоже девушка, в конце-концов.
Раздался стук в дверь, потом скрип. Я выглянула из-за шторки.
– Оу, братик? А ничего, что я тут купаюсь?
– Ничего, – ответил он, открывая кран в раковине.
Из лейки для душа полилась обжигающая вода. Я пискнула.
– Выключи!
Он умылся, и только затем воду выключил. Повернулся ко мне, и… отодвинул шторку.
– Ты что делаешь? – удивилась я, даже не делая попыток прикрыться. Брат мой, брат…
– Я же обещал, – его рубашка упала на пол. Вслед за ней последовали и брюки, а затем и трусы.
– Под душем? – мечтательно произнесла я, когда он вдавил меня в холодную кафельную стенку – по телу прошла дрожь.
– Именно, – провёл губами по шее он.
– Что это? – чуть отодвинулась я и провела ногтём по его плечу и шее.
Хаято фыркнул.
– Какая разница?
– Я спросила, что это? – повторила я, чуть надавливая ногтём.
– Ревнуешь? – вместо ответа спросил Хаято.
– С чего бы это? – его руки опустились ниже, и у меня как-то отключилась способность думать… кнопка там, что ли?
Ах…
– Сколько можно? – накинулась на меня Ёко, когда я, вытирая волосы полотенцем, зашла в комнату, где мы обитали.
– Чем вы ты там занималась? – с усмешкой спросил Мукуро.
– Тебе вслух? – парировала я. Следом за мной в комнату вошёл Хаято с полотенцем на бёдрах.
Ёко заметно покраснела.
– Ёко, у нас есть туфли на шпильках сорок третьего размера? – спросила я с усмешкой.
– Разве только у Мукуро, – пожала плечами та.
– Что? – хором возмутились Мукуро и Хаято.
Мужики…как же они похожи.
– А ты думаешь, что раз ты меня хорошо трахнул, всё отменяется? – прежде чем подумать, ляпнула я.
Мукуро засмеялся, а у Ёко глаза полезли на лоб.
– А… это же… вы… ну… родственники? – заикаясь, спросила она.
– Вроде да, – признала я печально, кидая полотенце, которым я вытирала волосы, на кровать. – Но ты бы всё равно рано или поздно узнала, верно?
– Ааа, – только и промямлила Ёко.
Тут мне в голову пришла такая мысль, что мне аж дурно стало.
– Хана, тебе плохо? – удивился Мукуро. – Ты вся красная.
– Умоляю, выметайтесь, дайте нам одеться, – простонала я, опускаясь на кровать.
