Автор: Arrantarra
Беты: Найтари, Rina -.-
Название: Этот странный мир
Фендом: One Piece
Дисклеймер: Ода Эйитиро
Пейринг/Персонажи: Дозор, Пираты Белоуса, Марко/ОЖП (не сразу)
Жанр: Джен, Ангст, Юмор, Драма, Мистика, Экшн (action), Психология, Философия, Даркфик, POV, Hurt/comfort, AU, Мифические существа
Рейтинг: NC-17
Размер: макси
Статус: в процессе
Размещение: с разрешения автора
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC, Насилие, Нецензурная лексика, ОМП, ОЖП
От автора: Не вошло в основную заявку, но написано по ней.
Сначала хотелось просто написать какой-то юмористический миник из жизни Дозора. Однако, Муза быстро дала понять, что если веселье и будет, то не так быстро. И, возможно, не в самом Дозоре...
Ссылка на СИ.
Пожалуйста, оставляйте комментарии
Приблизительная внешность Анты
Ссылка на альбом:
Описание: Хочешь жить - умей вертеться. Не симпатизируй пиратам, если работаешь в Дозоре. Не имей собственного мнения, если не хочешь выйти в море раньше, чем это положено. А ведь там приключения, которые, впоследствии, сами за тебя решат - быть им или не быть.
Первый якорь.
Идя на следующий день по рынку, я только и могла, что гневно пыхтеть в адрес вчерашнего диалога. Что-что, а влезть в душу и пройтись по мозгам асфальтоукладчиком они смогли. То им подавай хорошее отношение с Дозором, множество друзей и команду, то вперед, в пираты. Эл, Мар, а почему сами не хотите, а? Пираты – зло, и я уже решила для себя, какую сторону принять – Дозор. Белоснежные паруса и символ чайки. Сине-белый цвет формы, которая уже стала частью меня. Это обязательство, честь, ответственность. И я ношу ее с гордостью. Я знаю, что люди, которые ходят под Веселым Роджером, отморозки. Я видела то, что они творят и то, что остается после них. Такое не прощается, даже если придется испачкать себя. Лишь бы только это была их кровь, а не кровь моих людей. Только бы не мирное население. Верно, у меня появились собственные стремления и принципы.
А теперь вы хотите, чтобы я предала. Друзей, товарищей, начальство. Себя. Как же я потом смогу смотреть им в глаза? В отражение зеркала? Я не настолько сильная, чтобы делать больно тем, кто дорог мне, а после жить с этим.
Да и не люблю я подчинение, как бы абсурдно, по сравнению со всем остальным, это не звучало бы. У Белоуса, а я это, пусть и мимолетно, успела понять – у него все строго. Сказали, значит, приказали. Вывод: выполняй или за борт. Я ни шпион, ни диверсант, я не умею так хорошо и качественно играть. А уж подчиняться пиратам… Меня начинает трясти от одной этой мысли. Находиться среди людей, которые привыкли убивать, жить одним днем, я не смогу. Я же просто кинусь на них, постараюсь дотянуться до кого только смогу. Позволить им насилие над гражданскими? Нет. И уж тем более я не желаю присутствовать при этом. Пусть между собой грызутся, я только «за». А я с удовольствием посижу где-то в стороне. Мир жесток. А я трус. Я готова это бесконечно долго признавать, лишь бы не попадать во все это. А выходит каждый раз совсем наоборот…
– Анта, с возвращением, – тепло улыбнулась мне торговка яблоками и грушами. – Ну, расскажи, как твое плавание?
– Да как сказать, – почесала я в затылке, так же улыбаясь в ответ. Старушка умела поднимать настроение одной улыбкой. – Мы справились со своими заданиями. Правда, несколько человек пострадало, их пришлось оставить на лечение. Еще несколько погибло, из соседней команды. Мне очень жаль, правда. – Понуро опустила я голову, вновь падая духом и вертя большое яблоко в руке. – Я не смогла их защитить.
– Девочка моя, не вини себя, – старушка накрыла своими руками мою, с яблоком, и легонько сжала. Две морщинистые руки были, на удивление, теплыми и мягкими. Теплые карие глаза с легкой грустью улыбались, глядя на меня. – Вы защищаете это море и этот мир. Все знают, на что идут, девочка. Не грусти. Вот, возьми яблочко, – она отстранилась, кивая на все еще зажатый у меня в руках плод.
– Спасибо, бабушка, – я улыбнулась. – Вы умеете поднимать настроение.
– Кушай, Анточка, кушай, – добродушно улыбнулась она. – У меня хорошие яблочки, наливные, сочные.
– Спасибо, – еще раз поблагодарила я.
– Заходи, когда освободишься, – она отвлеклась на подошедшего мужчину. – У меня пирожочки будут к концу недели, с яблоками и маком, как ты любишь, – ловко взвешивая товар, заманивала она.
– Бабуля, я же в колобок превращусь, – взвыла я, уже широко улыбаясь и смеясь.
– Не говори глупостей! Одна кожа и кости! Чтобы была, а то, сама к вам приду! – весело-строго пригрозила она.
– Не-не, так мне вообще ничего не достанется! – засмеялась я, понимая, что с бабушками попрощаться просто нереально. – Ладно, если ничего не заставят делать, буду!
Посмеиваясь, я отошла от прилавка. Вероятно для того, чтобы через пару метров с размаху врезаться в грудь мужчины, шедшего на встречу. Неплохая такая, кстати, грудь и ниже: пресс, мышцы – сквозь рубашку хорошо почувствовалось. Особенно носом.
– Ой, извините, – зажимая резко занывший орган, отстранилась я, закидывая голову вверх. – Я не специально.
– Ничего страшного, йой, сам виноват, – с легкой усмешкой отозвался мужчина, подхватывая слетевшую с него шляпу и беря меня под локоть, отводя в сторону от прилавков и толпы. Высокий, поджарый, загорелый блондин, с чуть сонным взглядом, высокими бровями и странной прической-хохолком, которую тут же скрыл под головным убором.
– Ой, ананасик, – тихо прошептала я, ловя резко темнеющий серый взгляд. – Нет-нет! – спрятав яблоко в карман, я поспешно вскинула руки. – Я не в том смысле, просто ассоциация! Простите, я не хотела! – покраснев, начала я оправдываться. Взгляд мужчины говорил что-то типа «Ну, давай, расскажи мне, давай, ага». Ну, я же не специально…
– Да я понял, что ассоциация, – он скрестил руки на груди, буравя меня насмешливым взглядом. – С каких пор в Дозоре малыши в таком звании служат? Нехватка кадров?
– Эй, это собачки служат. Мы – работаем! – оскорбилась за всея Дозор я. – Будь более учтив, падаванин! – опять о больном…
– Ага, – по-птичьи наклонил он голову набок и легонько усмехнулся.
– Что-то не так? – сощурилась я, неосознанно прижимая уши к голове. Взгляд мужчины из насмешливого стал скептическим.
– Смешно. На меня наезжает ребенок в форме, - он вновь улыбнулся. – Какая ирония…
Понять, в чем именно она заключалась, я так и не смогла. Мужчина же, отвлекшись на что-то за моей спиной, весело цокнул языком.
– Смотрите, леди дозорная, преступление и прямо у вас под носом. Совсем эти воришки обнаглели, среди бела дня, йой. – Он специально выделил последние слова, вновь переведя на меня насмешливый взгляд.
– С ним справятся и без меня, сэр, - стригнув ушами в ту сторону, отозвалась я, пристально его разглядывая и получая еще одну усмешку в ответ. За воришкой действительно уже увязался кто-то из патруля. – Не могли бы вы рассказать о себе и своей деятельности? Вы ведь не здешний.
– Допрос? Что, каждого, кто в вас врезался, допрашиваете? Так вы ни с кем не познакомитесь, леди, - уже не скрываясь, фыркнул он. – Я моряк. Прибыл в город с кораблем купцов. Охраняю я их, йой. Этого достаточно, о, грозный работник порядка и справедливости?
– Следи за языком, шутник хренов, – не скрываясь, оскалилась я, выставляя увеличившиеся клыки напоказ. Мимо провели громко возмущающегося вора. – Как видишь, мы справились.
– И на старуху бывает проруха, – вскинул он брови, задумчиво провожая взглядом нарушителя и вновь переводя его на меня. – Я могу быть свободен, йой?
– Откуда я знаю, можешь ты или нет? – издевательски прищурилась в ответ. – Вот пройдем к нам на Базу, установим вашу личность, опросим тех, кто плыл с вами, – пожала я плечами, отмечая чуть видимое напряжение собеседника.
– Пожалуй, откажусь. Мне пора, – поспешил он откланяться, поворачиваясь спиной. Я рванула вперед, хватая его за ворот рубашки. Вернее, попыталась: удивительно быстро вильнув в сторону, мужчина устремился вперед, странным образом никого не цепляя и, придерживая шляпу одной рукой, крайне успешно уходя от погони. Пришлось бежать следом. Без толку: странный человек отказался находиться. Даже при помощи Воли.
– Сука, – сплюнула на землю в ближайшей подворотне. – Сука!
Ну и думай теперь, действительно ли он сопровождающий чье-то купеческое судно, коих тут немерено, или просто преступник?
В казармы вернулась спустя несколько часов, в крайне херовом настроении. Выслушавшие мою жалобную историю о произошедшем на рынке, Анко и близнецы заржали, весело высказываясь в адрес того, что от меня очередной мужик сбежал. Я расстроилась окончательно, вспоминая своего первого карманника, который, ловко освободившись от наручников, припустил вперед, быстро перепрыгивая ограды и крича на всю округу, что я ужасная девушка, и он подает на развод. К счастью, Уильям шутку не оценил и повязал его. Да только служивые с того дня постоянно меня подкалывают при случае. Вот и жалуйся потом…
– Капитан третьего ранга, я - Блик Альк, рад поступить под ваше командование! – как гром среди ясного неба прозвучало за моей спиной. Подпрыгнув на лавке, я нос к носу столкнулась с чем-то тощеньким и хиленьким. Вот не услышь я его фамилию сейчас, подумала бы, что он родной брат Синицы. Как его только не сдувает?
– А, да? – удивилась я, глядя в его решительные карие глаза. – А когда это тебя ко мне определили?
– Сегодня утром, Капитан третьего ранга Дрого Ди…
– Просто капитан Дрого Ди, - миролюбиво выставила я руки вперед. На нас начали оглядываться присутствующие в помещении. Стало несколько неуютно. – Ты у нас кто будешь по призванию?
– Я стрелок, капитан Дрого Ди! – гордо выдохнул он, все так же стоя вытянувшись в струнку. Мои ребятки любопытно его рассматривали, подавшись вперед. А, стрелок… За винтовку держится, значит, чтобы ветром не унесло…
– Хорошо, - важно кивнула я, не зная, что ему еще сказать. – А дальше что?
Мои парни пожали плечами. Хм, какое слаженное единодушие. Вот и гребитесь с ним сами.
– Мне сказали, что вы сами решите, капитан Дрого Ди! – Он вообще умеет тихо разговаривать?
– Хорошо! Отлично, мОлодец, ты зачислен в штат канониром! – встав с лавки, хлопнула его по плечу. Он радостно просиял, отдавая мне честь. – Анко, Акир и Акур, он переходит под вашу ответственность. Познакомьте его со всеми, сводите в доки посмотреть на «Глорию», сгоняйте на полигон и проверьте его навыки. И свои тоже. Потом отчитаетесь. И, чтобы без глупостей! Узнаю, что научили ребенка чему-то плохому, отправлю гальюны драить в следующем плавании!
Восторженно округлившиеся глаза одного, и мрачные три пары от других ясно дали мне понять, что кто-то слишком много свободы получает. Однако казармы они покинули слаженно: встав и отдав честь, дружно потопали на выход. Там, резко остановившись, они еще раз приложили руки к головам, кого-то приветствуя. Зашедшие с улицы Эл и Мар, кивнув им в ответ, направились ко мне, ведя за ручки маленькую девочку. Народ быстро подскакивал со своих мест, вытягиваясь и приветствуя моих братьев-лейтенантов. Мне оставалось лишь с усмешкой на лице встретить их и обнять.
– А кто это у нас тут такой миленький? – опустившись перед девочкой на колени, поинтересовалась я. Маленькая темная головка с хвостиком качнулась и, отпустив ребят, малышка подошла ко мне, любопытно рассматривая в ответ. Большие синие глазищи удивленно смотрели то на мои уши, то на глаза, то на волосы. Потом она заметила немного подрагивающий хвост и восторженно приоткрыла ротик. Я чуть не растаяла, наблюдая за ней. А маленькие веснушки на курносом носике только добавляли красоты этой прелести.
– Дакота! – наконец, ответила она. – Длого Ди Дакота! – и тут же обернулась на моих братьев, вопросительно глядя на них. Еще и «р» не выговаривает. Я сейчас стеку на пол лужицей умиления.
– Да, сестренка, именно так, – присев на корточки, погладил ее по голове Эл, нежно глядя в ответ. Мар, держащий в руке небольшую белую шляпку с лентами завязок, согласно кивнул. Малышка радостно кивнула в ответ, резко поворачиваясь обратно ко мне и заставляя взвиться полукругом юбку белого сарафана.
– А ты кто? – удивленно склонив голову набок, опять приоткрыла она ротик. – Моя сестла?
– Правильно. Я Анта, – широко улыбнувшись, подтвердила я. Народ начал стекаться к нам, удивленно рассматривая наше семейство. А Дакота, резко подавшись вперед, неожиданно сильно обняла меня за шею, утыкаясь носом и начиная хлюпать.
– Сестла… У меня есть сестла! И блатики тоже. И Кот у меня есть, - тихо прошептала она. После, отстранившись, неожиданно по-взрослому взглянула в глаза. – У меня есть семья!
– А у семьи есть ты, - согласно моргнула я в ответ, подхватывая легкое тельце и вставая с колен. – Немного пройдемся?
– Думаю да, - кивнул головой Эл.
– А Уил тут? – завертел головой Мар. – Он нам тоже семья. Надо бы познакомить…
– Да, он сейчас на улице, что-то с новобранцами обсуждает, – согласно кивнула, вручая малышке то самое яблоко с рынка. Ответом было лишь благодарное сопение и тихий хруст плода.
– Отлично! Заодно по пути расскажешь, почему твои так смеялись, - просиял Мар, идя обратно к выходу.
– Вот же. Теперь вся База будет в курсе! – нахмурилась я. – На рынке одного ананасоголового встретила. А после того, как я пожелала пройти с ним на опознание, он дал деру. И я не смогла его догнать, он, будто проходил сквозь людей! Удивительная вертлявость.
– Ананасоголовый? – Мар споткнулся, и вопросительно взглянул на Эла. Тот пожал плечами, поворачиваясь ко мне.
– Опиши.
Выслушав меня, уже оба чуть не навернулись, а после так вообще остановились. К счастью, тормознули мы возле фонтана, так что маленькая Дакота еще и умыться умудрилась от сока яблока и теперь радостно плескала руками в огромной чаше с маленькими золотыми рыбками.
– Он никаких странных слов не добавлял? – словно решившись на что-то, блеснул глазами Мар.
– Эээ, ну, не знаю… – поскребла я в затылке, удерживая разыгравшуюся Дакоту одной рукой. – Было такое слово, что-то типа «йой». А что такое?
– Анта, ты потрясна! – резко сгибаясь в приступе беззвучного хохота, только и простонал Мар. Эл отошел в сторону, как-то нервно улыбаясь и закидывая голову к небу.
– Что такое, ребята? – уже обидчиво поинтересовалась я, переводя взгляд с одного придурка на другого.
– Ты, надеюсь, ничего ему не сделала?
– Нет! Говорю же, он удрал! Что вообще такое?
– От тебя сбежал командир первого дивизиона пиратов Белоуса, Марко Феникс. Помнишь, я тебе тогда рисовал его на песочке?
Повисла тишина, прерываемая голосами недалеко стоящих новобранцев. Уил зачем-то зашел в главное здание, и теперь, что-то активно обсуждая, они его ждали.
– Знаешь, Эл, вот сейчас я понимаю, что тот причесон реально был с него срисован, – покивала я головой. Не, ну кто бы мог подумать, что он действительно такое носит?! – Стоп! Это что, сейчас в городе пираты Белоуса бродят?! И не боятся? Да, мать их, они вообще хоть понимают, куда приплыли?!
– Получается, что да. Как поступишь? – лукаво посмотрел на меня Эл.
– Пойду и доложу начальству, – на полном серьезе выдала я, осторожно оглядывая местность: прийти и посмотреть на тренировку мог любой желающий. День открытых дверей, мать его. – Пусть решают, что делать в дальнейшем.
– На острове сейчас мало дозорных. Если завяжется бой, может пострадать уйма наших ребят. Да и мирное население примет участие в обязательном порядке. Они по-другому просто не могут: ринутся помогать и защищать в первых рядах. Вспомни, как вы всем рынком обычного жулика загоняли в тупик. – Эл был сама расчетливость. Или просто не хотел по-другому.
– А ещё у тебя патруль города, – ехидно оскалился Мар. – Нужно следовать графику.
– А если пираты сами решат напасть на нас? Ребята, это не игрушки, – не на шутку встревожилась я. – Мы не имеем права игнорировать такую опасность. Йонко на нашей земле. Нужно немедленно доложить главам, доложить в Маринфорд. Чёрт, да хотя бы Гарпу сообщить!
– Интересно, кто тебе успел мозги так промыть? С каких пор ты настолько наивна? – сощурился Эл. – Поверь, сестренка, оно им не нужно. Ни одним, ни вторым. Маринфорд не пойдет сейчас против Белоуса: у нас слишком разбросан Флот. А пираты… Скорее всего, просто пополняют запасы провизии – развлечений на нашем острове не так и много. Так что, продолжай патрулирование.
– Тогда идем вместе, а? – Всё же не так страшно. Они правы, как бы не хотелось это признавать. Мы просто не справимся…
– Ага, вдруг и нам повезет встретить их!
Второй выход в город я запомню, наверное, надолго. И нет, пиратов мы не встретили. Во всяком случае, не узнали в ком-то из прохожих. Однако паранойя резко расправила крылья и ударила по газам: несколько краж, одно нападение в подворотне да пьяная драка, все это было остановлено, все были пойманы или просто разведены по домам. Так активно я еще никогда не выполняла свой долг. Братья ржали. Да еще и маленькая Дакота постоянно хотела посмотреть то одну блестяшку, то другую. Пару раз пришлось конкретно задержаться, ожидая, пока малышка рассмотрит все бирюльки выставленные на витрине и придет к выводу, что походный нож Мара лучше. Ах, ты ж моё солнышко... Должна была признать: мороженное есть с ней в паре тоже было крайне весело. Да и вообще, хорошо, что нас теперь две, а то одни мужики в семействе…
– Ох, наверное, нужно будет попросить Феникса почаще в город заплывать – такая энергия с твоей стороны сразу хлещет! Влюбилась в него, что ли?
Я слегка покраснела, вспоминая насмешливый серый взгляд. И тут же окрысилась, понимая, что тогда, на Елене, он мог меня с Уилом догнать и убить. Из-за Бутера.
– Я влюблюсь в него, только если он будет отдельно от своей головы лежать. Закованный в кайросеки! – огрызнулась, направляясь в свою комнату и ведя уставшую девочку за руку. Ребята вслед лишь задумчиво наклонили головы, провожая взглядами.
– От любви до ненависти один шаг, – пробормотал в спину Эл, за что был удостоен оттопыренного среднего пальца в ответ. Иди-ка ты нахуй, брильянтовый мой.
Парни забрали малышку пошли дальше, к Гвёрну и Уилу, который сейчас был у него, познакомить с сестренкой и просто поболтать. Да и Дакота очень сильно хотела увидеть «самый настоящий кабинет дозолного». Как тут не согласиться-то?
Каково же было моё удивление, когда в комнате я встретила коменданта, который, довольно улыбаясь, вручил мне связку ключей и адрес, пояснив, что я теперь живу отдельно.
Ощущение было, будто выгнали из дома.
И вот, топая по закатной поре по адресу, указанному на листочке (обязательно крайне корявым и неразборчивым почерком), я утомленно петляла по улицам города, с маленькой сумкой в одной руке, в которой лежал весь мой нехитрый скарб, и с сумкой с упакованными мечами и пистолетами в другой. Мысль о том, что у меня теперь будет свой дом, несказанно грела.
Никто не будет бегать по утрам по коридору и ронять тяжести в комнате сверху. Яху-уу!
И вот, дойдя-таки из одного конца города в другой, и еще раз нелестно подумав в адрес тех умников, которые расположили мое жилье у черта на рогах, я неуверенно уставилась на двухэтажный домик. На отшибе, до ближайших соседей минут семь пешим ходом что, в общем, меня только радовало. Лес, начинающийся буквально в паре шагов от задней стены, заросший садик – мечта.
– Нехило так, скажу я вам, – ни к кому особо не обращаясь, протянула я. Барышни в капюшоне закопошились, выставляя носики наружу и оглядывая хоромы.
Увитые плющом стены, покатая крыша-домик, дымоход, торчащий из бордовой черепицы, большие окна, сейчас закрытые ставнями, красный кирпич кладки – это всё мне? Не, не прокатит – не верю.
– Тук-тук, кто в доме живет? – открыв дверь ключом и просунув нос внутрь, задала я риторический вопрос. Резко метнувшаяся мимо меня белая тень, заскочившая вовнутрь, ответила желтым взглядом. Маленькая такая тень, косолапая.
– Эм, обычно кошек первыми запускают, ты так не считаешь? – скептически нахмурившись, поинтересовалась я, заходя внутрь и ища выключатель. Исправно работающий он, найденный справа от входа, зажег теплый свет в коридоре. – Или ты готов и кошкой прикинуться, лишь бы квадратный метр получить? – хмуро уставилась на маленького, тощего щенка, который оскалив мелкие зубки и встопорщив шерстку, замер посреди коридора, явно не желая пропускать меня дальше. Носа коснулся сладковато-приторный аромат. – Трупак, да?
Щенок не хотел отвечать. Он, сощурив глаза, все так же пытался меня напугать и прогнать прочь.
– Так-с, пыли тут не мало, как я посмотрю, – пробормотала я, наблюдая за тем, как барышни, ловко выскочив из капюшона, побежали по тумбе, оставляя довольно-таки заметные следы. – Черт, к трупаку еще и уборка намечается, – бормотала я, поднимаясь на ступеньку из прихожей, осторожно опуская сумки на пол, заставляя взвиться в воздух пылинки и проходя внутрь. Типичный дом в японских традициях. Даже балкон с другой стороны, выходящий в крайне заросший садик, был. Тут-то и нашлась дыра в кладке, от которой внутрь вело несколько звериных следов, так же притрушенных слоем пыли. Они-то меня и привели к приоткрытой двери в кладовую, откуда уже совсем невыносимо тянуло мертвечиной. Ринувшийся мне наперевес щенок был откинут носком ботинка куда-то вглубь комнаты и, не дожидаясь того, пока он вернется обратно, я распахнула дверь и щелкнула висящим снаружи включателем. Зрелище оказалось не для слабонервных: гниющая туша собаки и несколько щенков возле нее. Самка и выводок – удивительно, что этот еще жив, и бегать может, вон, какая тощая мать семейства. Странный окрас, однако. Волчица? А почему он тогда белый?
Грязная тушка вновь прыгнула на меня, желая прокусить штанину.
– Отвали уже, они умерли! – прорычала я, искренне надеясь на то, что он меня поймет.
– Рррррр!!! – хорош ответ, что сказать. Мне срочно нужен полиглот.
Вечер и ночь прошли в уборке и ругательствах. Я ругала всех, кого могла вспомнить, начиная от тех придурков, которые не удосужились поставить хорошее заграждение на стройке, где я погибла, до того самого завхоза, отдавшего мне ключи от этой берлоги. Всё, хрен она кому достанется после меня: я и пыль терла, и подметала, и мыла, и вытряхивала, и трупы выносила, и укусы получала. Последнее, кстати, все тот же щен, отказывающийся принимать тот факт, что его родня уже давно как почила на радуге. Он раз за разом бросался на меня, выл, отталкивал, прижимался грязным мехом к телу матери, пытаясь растормошить своих братьев и сестер. Вынеся их во двор, я оставила тела там, чтобы разобраться уже в последнюю очередь. И, все это время он был рядом с ними и выл. Ужасающие звуки, особенно когда это делает ребенок, желающий докричаться до своей семьи, которая давно мертва.
Закончила с уборкой, когда снаружи посветлело. Выставив матрацы, одеяла и подушки на улицу, для просушки и открыв нараспашку все двери и окна, чтобы выветрить запах сырости, попутно обрезав плющ, который мешал проникать свету в дом, я устало уселась на ступени. Здание было на горке, и мне открывался вид на весь город, Форт и пристань. Еле отмыла эту чертову кладовку, еще и огнем зеленым прошлась, странным таким, но убивающим все запахи. В принципе, мне пришлось так весь дом обойти, поливая пламенем все углы. Про кухню с мусорным ведром и туалетом, в который сначала вырвало, а потом еще и пришлось его отмывать, вообще не хотелось вспоминать.
Эх, найти бы себе полигон и научиться понимать всё то пламя, что мне на вооружение теперь дано. А то, фруктовик, а из основных способностей почти ничего не использую… Как-то глупо, раз уже владею силой. Да только нет такой земли, где я не принесла бы горя, начав свои тренировки. Может, отпуск взять и поискать получше?
– Черт, устала… – закинув голову, облокотилась на стену.
– Аууууу, – тихо простонало из сада. Да когда-нибудь это закончится, а?!
Резко встав, я застала всё ту же картину, что и на закате: трупы и щенок. Решив, что для церемонии прощания ночи было достаточно, и свой сыновий долг он выполнил, я все так же отпульнула его куда подальше и дунула максимально сильным пламенем на туши. Резко занявшийся голубовато-синий огонь быстро сжег мертвых, щен только что и успел, как выпутаться из кустов и добежать до того места, где лежала его семья. Хех, какая шутка: голубое пламя Феникса, по рассказам Эла и Мара, не обжигало, а моё наоборот, было самым сильным. Подпалить бы его, этим самым пламенем, и не было бы проблем. И ирония нашлась бы. Да только нельзя.
От размышлений меня отвлек тот факт, что ноге больно. Несильно так, куда ему, но ощутимо, это да. Скосив взгляд вниз, я застала такую мирную картину: травка, бабочки, утреннее солнышко и крайне разозленная, предположительно белая, но в свете разгорающегося дня грязная и оттого серая, шкура с зубами, которая ожесточенно грызла мою ногу. Наверное, мстит.
– Идиот, они мертвы. Я всего лишь избавила души от плена мертвой плоти, – предприняла я еще одну попытку объяснить суть текущей ситуации. Ребенок активнее сжал челюсти. Достал.
Прощально пискнул, шерстистый псих улетел в кусты.
Не скажу, что не люблю животных – те же Кот и барышни могут с легкостью подтвердить, что если я когда и поднимала на них руку, то чисто за дело. Этот же просто достал.
Кусты угрожающе зашуршали, пока еще цепко держа свою добычу. Плюнув на все и осознав, что у меня сегодня выходной, я понуро отправилась в дом, где переодевшись в чистое, и прихватив деньги, поспешила в город, на базар и по магазинам: мебель, одежда, столовые приборы и утварь, моющее и чистящее, еда – теперь нужно было много чего. Дом навязывает обязанности.
Заскочив по очень изогнутому пути в Форт, я вытребовала зарплату и премию, которые мне уже два дня как обещали. Наверное, они были в курсе того, в какой дом я заселилась, ибо быстро выдали мне требуемое. Ну, или просто я, не спавшая уже больше суток, наводила их на какие-то определенные размышления.
Придя в торговые ряды часов в шесть утра, ушла только к двум дня. Есть хотелось невыносимо, но решив для себя, что не зря училась готовить, я направила стопы в новые пенаты. Как же хорошо, что тут умеют доставлять товар к дому заказчика…
Еще до пяти часов разбиралась со всем тем скарбом, что привезли: ковры, мебель и одежду народ радостно заносил внутрь, улыбаясь и припевая. Как оказалось впоследствии, на острове завтра намечался праздник – День Города, поэтому сегодня у всех было крайне приподнятое настроение. Мне было не до веселья: хотелось спать. Было понимание того, что завтра мне придется вкалывать еще усерднее, следя за тем, чтобы не было пьяных драк, потасовок и иже с ними. Несправедливо. Я тоже хочу повеселиться со всеми.
И только пообедав, удовлетворенно пройдя по чистому дому с новой мебелью и коврами, и рухнув носом в большую мягкую кровать, я поняла, что вот оно, счастье – прямо в одежде и обуви рухнуть на мягкое и спать.
Ага, мечтать не вредно: хренов щен приперся и теперь активно портил мне жизнь. Это, видите ли, его дом.
Это мой дом, псина неблагодарная. Куда лужу делаешь, коврик для блох?! Сволочь. За что, в принципе, был выставлен наружу, в сад. Дыра в стене была заделана и я могла вздохнуть спокойно – никто больше не помешает мне спать.
Часа через два, слушая вытье на улице и ловя себя на мысли, что синее пламя сжигает достаточно быстро, я понимала, что еще чуть-чуть и, случится непоправимое.
Через полчаса он затих, вероятно, сели батарейки. Тогда и я провалилась в сон, отстраненно размышляя о том, во сколько мне нужно явиться в Форт и то, что улитку я так и не приобрела.
