Название: Fighting Emotions или Поглощённая Страстью
Автор: Natsumi
Бета: Отсутствует
Фандом: Naruto
Категория: Гет
Жанр: Ангст, экшн
Пейринг: Итачи\Микоми (OFC)
Персонажи: Большинство персонажей "Naruto”, в частности Саске, Дейдара, Тсунаде...
Рейтинг: NC-17
Дисклаймер: Все права на использованных персонажей принадлежат Кишимото Масаши
Предупреждения: Смерть ОС, IC, лимон, грейпфрут, спойлеры, макси.
Содержание: Идеальная, казалось бы, шиноби, следующая всем канонам и правилам своей профессии, оказывается в эмоционально-неустойчивом состоянии по причине появления одного, определённого человека. История о том, как хладнокровная куноичи проигрывает своим эмоциям и становится с головой поглощена ими – жизнь её рушится. Оказывается, она вовсе не идеальна, а совсем наоборот. Быть идеальным снаружи не значит быть идеальным внутри Прочтите – узнайте всё сами.
Статус: Не закончен

К твоему несчастью, дождь хлынул не на шутку сильно, и ,похоже, обещал быть затяжным. Грозные серо-пепельные тучи накрывали Селение Скрытого Листа, словно купол. Ни молнии, ни грозы не было. Просто дождь. И так было уже два дня, что, собственно, ввело тебя в состояние меланхолии и ипохондрии. Тренироваться с Сакурой ты не могла, так как погода не располагала к тренировкам, в связи с этим отвлечь себя от дурных мыслей было проблематично. На миссии тебя не посылали, а встречаться с Дейдарой в такую погоду глупо. Шизуне в морге ты больше не помощница, а свои сеансы с Дзюго ты приостановила и оставила его лечение горе медикаментов и инъекций, ибо он постоянно завязывал болезную тему о бесцельности, о Кимимаро, о Саске и всякую другую чушь. Самое неприятное – он вечно сравнил чью-то судьбу с твоей, расспрашивал всякую ахинею, а грубо промолчать ты не могла, иначе бы это повредило его лечению. Поэтому самым разумным было его приостановить. Пришлось все два дня просидеть дома. Ты нашла чем заняться, да ещё так, чтобы совсем впасть в депрессию, поскольку твоё время препровождение было косвенно связано с Итачи, если не напрямую. Твоё исследование шарингана, Мангекё Шарингана, структуры глаза и т. п. настолько захватило тебя, что оторваться теперь было крайне сложно. Тем более, ты была намерена узнать способ как возвращать зрение, сама не зная почему. Кому это будет нужно? Какаши? Саске? Так или иначе это бессмысленно, ибо ты никогда и никому не покажешь свои зарисовки. Даже если ты найдёшь способ… Подло, не правда ли? Ведь это пригодится новому поколению, только вот на него тебе плевать. Ты занималась этим для себя и только. Мазохизм своего рода, ведь каждый раз слепота, вызванная Мангекё, ассоциировалась у тебя с Итачи. Ты вспоминала тот день, когда подправляла его зрение, вспоминала его красивые глаза и в каком ужаснейшем состоянии они находились. Отметив для себя сейчас несколько факторов, ты теперь имела ещё более широкое представление о том, как они неистово болели. И он терпел каждый раз, когда производил свои глазные техники. Он терпел нереальную боль, даже не двинув ни мышцей, не шевельнув ни мускулом. Безупречное самообладание, стальная выдержка и железные нервы были с рождения заложены в его "голубой” крови и врождённом характере. Ты опустила голову вниз, ложа карандаш на бумагу. Ты опять думаешь о нём – нужно что-то с этим сделать, нужно отпустить! Но как?

Дождь не утихал. Ты шла по мокрой траве, а твоя низкая коса полностью вымокла. Теперь волосы завьются, когда ты её распустишь. В чём-то Дейдару можно было понять; ты ненавидела, когда волосы вьются. Твой топ с длинным рукавом прилегал к телу, принося с собой холод ледяных капель. С ресниц, с носа, с подбородка – со всюду стекали капли. Ты проходила мимо каменных, гордо стоявших монументов кладбища Конохи. Сколько всего было там могил! На этой огромной местности было похоронено несчётное количество героически погибших, либо убитых шиноби. В этом месте люди чтили их память. Ты никогда здесь не была прежде, ибо чтить было некого. Это твой первый визит на кладбище Конохи. Собственно, на кладбищах ты до этого была, но не здесь. Такие места у тебя не вызывали никаких эмоций: ни страха, ни настороженности, ни грусти. Наверно только спокойствие, потому что там всегда было тихо и безлюдно.
Пройдя немного, ты заметила, что была не одна. У одной из могил сидела сирениволосая девушка. Ты узнала её немедля, ибо она была в АНБУ. Однако ты с ней не работала, а лишь была знакома. Ты приблизительно знала, что она здесь из-за своего любимого человека, что погиб при набеге Суны и Ото четыре года назад. Тебя тогда не было в деревне, так что ты ничего об этом не знала, так, только слышала. Но когда девушка повернулась к тебе лицом, можно было сразу понять – вас постигла одна и та же учесть. Эта боль, пустота в ваших глазах были идентичны. Ты не стала задерживать на ней взгляд и продолжила свой путь. Пусть лицо твоё выражало равнодушие, вид в целом был угрюмый. Вскоре ты проходила мимо огромного количества плит с выгравированной фамилией "Учиха” на них. Это были могилы умёрших членов клана, а также тех, кого нещадно Итачи лишил жизни в ту кровавую ночь резни клана. Их было так много. Ты доселе и не знала, каким большим был этот клан. И весь он был истреблён, помимо двоих. Истребителя этого клана так и не похоронят здесь, среди его семьи, что правильно, ибо Итачи никогда бы не захотел быть погребённым среди тех, кого ему пришлось убить - среди своих родных. Ты открыла глаза и заметила высокую фигуру, стоявшую пред одно из могил. Человек обернулся…
Два глаза: один чёрный, а другой рдяно-красный смотрели на тебя спокойно. В глазах была отчётливо выражена грусть. Хатаке не опустил свою хитай-ате на свой шаринган, поэтому он красовался на виду. Его серебристые волосы намокли и уже не стояли кверху, а опустились вниз, прикрывая глаза. Он так выглядел даже боле привлекательнее, но увы ты этого не заметила. Единственным, кого ты физически считала привлекательным, был Саске, и то только потому, что он был очень похож на своего аники. Копирующий Ниндзя окинул тебя немного изумлённым взглядом.
«Микоми-са­н…не ожидал застать вас здесь» своим успокаивающим, мягким голосом начал Какаши. Этот человек, в принципе, где и когда бы на тебя ни натыкался, никогда не раздражал. Присутствие его никогда не было в тягость, только за редким исключением, когда тебе становилось тошно от всех и вся или просто не хотелось никого видеть. Ты ничего не ответила. Твои глаза уловили имя на надгробной плите. Ты не была удивлена. Дождь продолжал лить, словно невменяемый. Пряди твоих золотисто-пшеничных­ локонов прилипли к намокшим щекам и глазам, с ресниц которых стекали капли дождя. «Вам не холодно?» вопросил вежливо Какаши. Ты отрешённо покачал головой.
«Ииэ, Какаши-сан. Не стоит беспокоиться» ты подошла ближе к могиле и стала рядом с Хатаке. Тот опустил взгляд на цветок, что ты держала в руках. Его серая бровь приподнялась в интересе.
«Пришли навестить кого-то?» с сомнением спросил он. Едва ли он мог представить, что у тебя мог быть кто-то, кого бы ты стала навещать на кладбище. Но с другой стороны, он совсем не знал тебя, совсем. Когда Какаши спросил тебя, ты немного опустила голову, так как не знала, что ответить.
«Не совсем….» промямлила ты. Твои глаза внимали фамилию на плите, такую знакомую фамилию. Ты внимала каждую букву этой фамилии, представляя, что его имя могло бы быть выгравировано точно так же.
«Могу тогда поинтересоваться, что одна одинокая девушка в дождливый вечер может делать на кладбище с белой хризантемой в руках?» логичный вопрос Какаши вынуждал на логически лживый ответ, который ты, увы, не смогла придумать. Нет, ни не смогла, просто не захотела.
«Здесь нет места тому человеку, которого я пришла помянуть, Какаши-сан. Он даже не похоронен, так что…» ты продолжала смотреть на плиту. «Нет места? Даже если он не похоронен, вы всё равно могли бы отдать ему…»
«Ииэ, Какаши-сан, всё совсем не так» ты крепко сжала белый цветок в руке. Идти в такое место без цветка было как-то неподобающе, и ты решила всё же принести с собой один. Нет, не из-за сентиментов, которых в тебе не было, а просто так. Ты думала, что оставишь его где-нибудь на земле; всё равно его никуда было ложить. Ты и не знала, какой цветок брать, просто обратилась к наследнице Яманака, что работала в цветочном магазине. Та раскрыла свои лазурные большие глаза в удивлении, когда увидела тебя. Она сказала, что белая хризантема символ верности. Позорно для предателя даже думать о таком слове, но дело было не в том. Просто к Итачи ты всегда будешь испытывать верность. Однако когда ты добралась до самого места, то уже позабыла о причине, по которой сюда пришла.
«Не можете отпустить?» ты подняла глаза. Как он узнал, что ты сейчас чувствуешь? Ты ведь действительно пришла, чтобы отпустить его. Обычно люди ходят на кладбище для подобных вещей. А сейчас ты уже не можешь представить, как ты это сделаешь. Ты покачала головой.
«Ииэ. Я не знаю, как…» Какаши знал, что ты чувствуешь. Он уже давно отпустил покойного друга, но только чувство вины не отпустило его. Какаши сейчас, не используя свой шаринган, видел тебя насквозь. Рыбак рыбака…
«И не пытайтесь. Даже если вам это удастся, чувство вины никуда не уйдёт. Оно будет жить в вас, если, конечно, у вас есть хоть капля совести». Как не странно, но как только дело касалось Учихи, совесть возникала Ками знает откуда. После слов, сказанных Какаши, в голове всплыли отрывки разговора. «Я бы никогда не сказала тебе, Микоми, так как ты бы до конца винила бы себя! Я не знаю, кто этот человек, но он, должно быть, был тебе дорог, поэтому тебе не нужно было это читать. Я не должна была капаться в свойствах твоей техники. Стало только уже…» Ты закрыла глаза, поддавшись холодному душу из дождя. Ты открыла их вновь.
«Раз так…то наверно, это здесь будет нужнее» ты наклонилась и положила цветок на могилу Учихи Обито. Какаши лишь наблюдал за тобой. Ты развернулась и начала ретироваться прочь, признавая в который раз, что ты безнадёжна – ты не смогла отпустить его.
Почти неделя прошла с тех пор, как ты последний раз шагала по этому тёмному коридору, как открывала эту тяжёлую дверь, как находилась в той камере, как смотрела в эти красные очи, как испытала ментальную пытку… Теперь ты снова здесь: шагаешь по этому коридору, планируешь свой ответный удар, умиляешься при мысли о том, как доведёшь Великого Мстителя до исступления. Тебе нельзя допустить его смерти, так как Итачи этого бы не хотел. Но в таком случае, тебе нужно было изменить его намерения…и быстро. Однако когда ты увидела двух служащих АНБУ у его камеры, да ещё и твоих подчинённых, ты немного удивилась. Неужели Саске плохо себя вёл, пока тебя не было? Или Тсунаде решила принять все меры предосторожности? Ты приблизилась к шиноби.
«А в чем дело?» поинтересовалась ты.
«Нам было велено быть здесь» ответил один из АНБУ.
«Ваката» ты, не обращая внимания, спокойно попыталась пройти вперёд, но тебя остановили. «Хм? Пропустите меня» авторитетно заявила ты.
«Сумимасен, не велено» ты чуть ни усмехнулась.
«Нани? Я занимаюсь его допросами» констатировала ты.
«Сумимасен, но никого не велено впускать» ты, не показывая никаких эмоций, надменно уставилась на двух АНБУ.
«Вы должны иметь понятия, с кем разговариваете» от ледяного тона АНБУ стало некомфортно.
«Шитсур­ей щимащта*, при всём нашем уважении к вам, Акане-тайчо, мы не можем вас впустить – приказ Годайме»
«”Вас впустить”, говоришь?» твой голос ещё более ниже.
«Ииэ, Акане-тайчо, я имел в виду все-»
«Довольно» ты немедля развернулась назад. Так-так, Тсунаде-сама, нам надо бы поговорить.

Идя по коридору в кабинет Годайме, ты сжимала кулаки от негодования. Последнее время она ведёт себя просто отвратительно и низко по отношению к тебе, и самое обидно – всё, что она делает, она делает из лучших побуждений. Но тебя такое жалкое оправдание не устраивало. Сначала она хотела умолчать о яде и твоей технике, а теперь она запрещает тебе видеться с Саске. Как это можно объяснить? Где логика? Разве ни она сама назначила тебя на это дело? Чёрт его знает! Она вообще стала какая-то странная последнее время: вся подавленная, смотрит на тебя каким-то дрожащим взглядом. А Шизуне вообще шарахается от тебя за десять километров. Ты ничего не понимала. Что за бред здесь происходит? Ей что понравилась роль хлопотливой мамаши, и она решила отнять у меня мою миссию, чтобы Саске больше не "поранил меня” своим Мангекё? Нет, так дело не пойдёт! А может меня уже раскрыли? Нет, вряд ли. Такого удара Тсунаде бы не пережила и не смогла бы молча смотреть мне в глаза. Тут что-то другое… От твоих мыслей тебя оторвал удар: ты в кого-то врезалась. Точнее наоборот – врезались в тебя. Ты подняла свои глаза и перед тобой явилась Шизуне. Вспомнишь…
«Тебе стоит быть аккуратнее» неприветливо начала ты. Шизуне подняла свои чёрные глаза и побледнела. Ты не поняла, что происходит.
«Су-ми-м­а-масен, Микоми-сан» тебе показалось, что она сейчас разрыдается. Голос её, равно как и руки, дрожал.
«Тсунаде-сама на месте?» холодно поинтересовалась ты.
«А-а, х-хай, она там. А вы нормально себя чувствуете?» тебя это начинало раздражать.
«Это не имеет значения, сумимасен» ты направилась далее. Шизуне лишь стояла, скрестив руки в замок у груди. Она прикрыла глаза. Да сохранит её Ками-сама! Ей только семнадцать будет, как же жизнь несправедлива.
Ты же к тому времени достигла родной двери офиса Хокаге и на этот раз вошла не постучав. Хокаге моментально положила какой-то отчёт на стол. Всё её внимание пало на тебя. Ты стояла фертом; твои брови нахмурены, на лице раздражённое выражение. Тсунаде собиралась, было, умолчать обо всём, но потом поняла, что это неправильно.
«Дощта?­» вяло протянула Пятая.
«Хай, мне тоже бы хотелось знать. По каким причинам я – капитан АНБУ - не могу допросить опасного преступника, которого поручила сама Годайме лично мне и мне только?!» Тсунаде привстала со стула. Сейчас для неё жалобы подобного рода были неважны, ибо её терзало нечто более важное.
«Так ты об этом?» опять вяло, но теперь уже с отчётливым безразличием протянула блондинка. Такой тон тебя начал раздражать. Ты хотела помочь селению, вернув ему шаринган то бишь его носителя, а она тебя и подпускать к нему не собиралась. «Ну, во-первых, я не хочу, чтобы этот убл*док навредил тебе опять. Ты сказала, что тебя не волнует что с ним, вот я и сделала вывод»
«Что за чушь?!» возмутилась ты.
«А во-вторых, тебе не рекомендуется использовать чакру» выдавила она из себя. Ты никак не отреагировала, поскольку ничего не понимала. «Пойдём со мной, нам надо поговорить»

*Шитсуре­й щимащта – прошу прощения (очень формально).
Вы с Тсунаде вошли в просторную комнату, хорошо тебе знакомую. Там был стол, два комфортных дивана, и обстановка была вполне мирная. Однако как часто на твоих глазах в этой комнате Тсунаде ругалась Данзо и со старейшинами! Тсунаде села на видан и указала тебе жестом сделать тоже самое.
«Советую присесть» провозгласила она. Ты послушно села. Твой взгляд сначала упал на чью-то медкарту на столе, а потом на серьёзные глаза Хокаге. «Вещь, лежащая перед тобой – твоя медкарта. В ней находятся результаты твоего обследования. Но прежде, чем ты посмотришь их, я хотела бы знать одну вещь» напряжение в комнате нарастало.
«И какую именно?» с холодным любопытством спросила ты.
«Кем был тот человек?» и опять, будто кунаем по сердцу.
«Я не могу вам сказать, гомен нэ» немногословно ответила ты.
«Я этого ожидала. Тогда хотя бы скажи, мне интересно, стоил ли он того, чтобы его спасать?! Стоил ли того, чтобы страдать из-за него и винить себя?!! Стоил ли он того, чтобы пытаясь спасти его, обречь себя на несвоевременную смерть??!!! Я хочу знать, чёрт возьми!» Тсунаде уже стояла наклоняясь к тебе, упираясь о стол руками. В её глазах ты видела гнев смешанный с болью. Однако о чём она, ты никак не могла понять. Какой-то бред про смерть… Она что, напилась?
«Несомненн­о, стоил» холодно ответила ты, до конца не понимая, в чём дело. Тсунаде оттолкнулась от стала и медленно, приходя в себя и возвращая своё спокойствие, села наместо.
«Что ж, хорошо. Тогда…хотелось бы мне взглянуть в глаза этому избранному» она потёрла уставший глаз наманикюренным пальцем. «Теперь можешь посмотреть свои результаты» она вздохнула и опустила голову вниз. В животе всё ныло. Это было похоже на чувство, когда ты с нетерпением ждёшь какого-то ответа, но ещё не знаешь, положительный он или отрицательный. Или когда ты волнуешься, когда признаешься кому-то или говоришь правду, но не знаешь, понравится ли она ему. Ты издевательски для Тсунаде медленным движением потянулась за картой. Откинув одну прядь волос с глаз, ты открыла свою карту и начала внимательно читать. Признаться, такого ты не ожидала. Ни сказать, что новость о твоей потенциальной кончине напугала до смерти или оставила в шоке, но ты этого не ожидала, а точнее не предвидела и не предусмотрела. А ты всегда старалась всё просчитывать, всё предусматривать. Ты привыкла быть на шаг впереди, а тут вот так… Можно сказать, тебя раздражал именно этот факт. Но ещё и факт того, что ты, может быть, не успеешь сделать то, что задумала. М-да…как гром среди ясного неба, как снег наголову. Эх, не так я себе представляла свою смерть. Так жалко и обидно. Я же ещё не успела сделать то, что собиралась. Я полагала умереть двумя способами: позорно или достойно, но не так…совсем не так. Я думала, что либо меня казнят за предательство, что будет постыдной смертью, либо меня убьют Акацуки на поле боя, когда я буду защищать свой дом, что будет почётной смертью, а оказалось совсем иначе. Видимо, кому-то совсем не по пути с моими планами. Не понимаю я: события происходят слишком быстро, сменяясь одним на другое, шокирующим на ещё более шокирующее, болезненным на невыносимое. М-да… а если подумать – мне формально и семнадцати нет. Я и не доживу, наверно. Что ж, ничего не попишешь. Ты в наглую лгала себе и своему разуму: ты совсем не хотела умирать, ни капли. Ты была совсем ещё молода. Ты была несовершеннолетней.­ Чтобы ты там ни думала себе, а жить тебе хотелось. Пусть порой иногда ты думала, что вот бы умереть и кто его знает, вполне возможно, ты встретишь Итачи там. Но в глубине души ты этого не хотела. Нет, не боялась, но не хотела. Ты была не готова. Так как ты не была человеком, способным так нагло и глупо врать самой себе, ты вскоре признала всю правду, буквально через минуту-другую. Что я говорю такое? Нет, я не могу так умереть, я просто не должна! Я хочу умереть как шиноби, как хотя бы приближённый к истинному шиноби, которым мне не стать никогда, и всё же. Тем более, я должна расспросить у Тсунаде все подробности. Наверняка, должен быть хоть какой-то способ. Если его нет, то я должна его найти.
Тсунаде уже еле дышала. Почти трёхминутное напряжённое молчание сводило её с ума. Она грустно посмотрела на тебя, словно не способна найти слов. Она надеялась, что ты более или менее нормально это перенесёшь. Хотя, она уже и не знала, что думать.
«Ну, что ты мне скажешь?»