Каваий — японское слово, означающее «милый», «прелестный», «хорошенький», «славный», «вызывающий жалость, желание пожалеть, приголубить». Это субъективное определение может описывать любой объект, который индивидуум сочтёт прелестным. Может также использоваться для выражения чувства жалости, милосердия.
Если Вы нашли в тесте ошибку, выделите её мышкой и нажмите Ctrl + Enter. Мы будем Вам очень признательны.
|
Автор: Хана_Вишнёвая Фэндом: Bleach Персонажи: Ичиго/Ханатаро Рейтинг: NC-17 Жанры: Слэш (яой), PWP Предупреждения: OOC, Секс с несовершеннолетними Размер: Мини, 3 страницы, 1 часть Статус: закончен Описание: Спойлер...почти спойлер каких-то там серий.Ещё первая арка,спасение Рукии.Ичиго и Ханатаро прячутся в канализации и ждут Ганджу.Ичиго спит,и ничто не мешает Ханатаро разглядывать его.Когда хочется поцеловать Куросаки - Ямада целует.Но он не в курсе,что Ичиго может проснуться... Посвящение: Посвящается моей дорогой томодачи,моей любимой Ёкушке,ради которой я,собственно,и написала сей бред. Публикация на других ресурсах: Меня предупредите.И укажите. Примечания автора: Глупо как-то.Не особо нравится.Ханатаро зевнул. Ханатаро вздохнул. Ханатаро уже с добрых полчаса ждал Ганджу. Он очень устал, потратив почти все силы на лечение противного рыжеволосого живчика. Хотя… это было удивительно. Похвально. Замечательно. Достойно временного шинигами, да и шинигами в общем. Цель – спасти Рукию, и не дать друзьям пострадать. Спасти всех. Но не себя. Ханатаро увидел в Ичиго надежду. В глазах цвета карамели, в ярко-мандариновых прядях волос, в ослепительной ярко-солнечной улыбке, в полных решимости действиях. Во всех его движениях, во всех порывах была надежда. А именно этого Ямаде и недоставало. – Ичиго-сан, ты такой хороший, – Ханатаро осторожно протянул руку к лицу спящего Куросаки и, осмелев, заправил за ухо выбившуюся прядь. – Я надеюсь, что ты сможешь спасти Рукию-сан, и мне порой кажется, что для тебя и правда нет ничего невозможного. Ты, Ичиго-сан, смог вдохнуть надежду даже в такого, как я, а значит – у тебя всё получится! – Ямада прикоснулся подушечками пальцев ко лбу, проверяя температуру, потом скользнул рукой по скуле, – Спасибо большое, ведь теперь, с твоим появлением, я могу быть полезным. И я могу быть смелым, Ичиго-сан, – пальцы остановились на подбородке, чуть прикоснулись к губам, – Ты вдыхаешь надежду во всё, правда. И ещё ты замечательный – у тебя чудесный характер. А ещё ты красивый, Ичиго-сан, – Ханатаро чуть склонился, будто бы вглядываясь в лицо Ичиго, пытаясь запомнить каждую чёрточку. – Твои глаза, полные решимости и длинные ресницы, – Ханатаро вздохнул, – Мягкая кожа, – подушечки пальцев пощекотали подбородок, – Красивый профиль, и губы наверняка мягкие, и… – если Ямада застыл, то только на минутку, – У тебя сильные руки и очень красивое тело, Ичиго-сан, – рука Ханатаро скользнула в вырез косоде, он легко погладил торс, грудь, случайно задев горошину соска. И тут в дурной голове Ямады что-то перемкнуло. Произошло короткое замыкание, предохранитель полетел, и часть мозгов, видимо, совсем расплавилась. Потому что иначе его поступок оправдать никак было нельзя. Он просто наклонился и поцеловал Куросаки в чуть приоткрытые губы, очень нежно и осторожно, чтобы тот ни в коем случае не проснулся. Он аккуратно ласкал языком губы Ичиго, боясь продвинуться дальше – вдруг проснётся? Но это было головокружительно. Как сумасшествие, как солнечный удар, будто кувалдой по голове. Так кружило, манило. Горячо и… опасно. Но это не мешает Ханатаро забыться и прижаться к телу Куросаки своим. Так близко, так тесно… карамельные глаза распахиваются широко-широко, в немом вопросе, а Ямаде хочется провалиться сквозь землю. Он отскакивает, насколько это вообще было возможно. – Ичиго-сан, я… – шепчет несчастный, застигнутый врасплох мальчишка. Между ног ноет, тяжело. И совсем-совсем не весело. – Я могу всё объяснить! — Попробуй, — противный Куросаки усмехается и проводит пальцем по своим губам. Озорной огонёк в глазах разгорается, да только Ямада не в глаза смотрит. Мимо. — Я… я… Мне показалось, что вы перестали дышать! – в голове – спасительная ложь. Уверенность крепнет, вместе с кровью бежит по венам и артериям. Только бы поверил. — И ты решил полезть целоваться? – а Ичиго прислушивается к своим ощущениям. Ничего мерзкого, аморального, хочется и дальше ощущать язык на губах, и робкие прикосновения, и тепло чужого тела. И не страшно, и не противно совсем – интересно только. — Нет! Я искусственное дыхание делал! – замахал руками Ханатаро, приобретая сходство с помидором. – А как самочувствие? — После искусственного дыхания – отлично, — блеснул остроумием Куросаки. – Но мне кажется, что у меня рана на спине открылась. — Давайте посмотрю! – перепугался Ханатаро. Между ног тяжелело с каждой секундой, но здоровье рыжего – важнее. Кто ж кроме него мир спасать будет? Ямада подполз к Куросаки и заглянул ему за спину. — Но у вас нет никакой раны, Ичиго-сан! – протянул он удивлённо, склоняя голову на бок. Правда, в следующую секунду его нагло сграбастали в объятия. — Я знаю, — тёплое дыхание Ичиго заставило промаршировать по телу целую армию мурашек, а Куросаки тем временем приблизил своё лицо к лицу Ямады почти вплотную. — Что вы собираетесь делать, Ичиго-сан? – прошептал Ханатаро, внимая интимности момента, и зачарованно глядя в карамельные глаза. — Искусственное дыхание, — свой шёпот Куросаки предпочёл запечатать на губах юноши – да Ханатаро, в общем-то, и не сопротивлялся – подался вперёд, целуя отчаянно и глубоко, желая запечатать этот вкус на губах. Губы Ичиго были сладкими, тёплыми, мягкими – как у девушки красной, только целовал рыжий властно и немного грубо, так что отличие чувствовалось сразу. Руки Ичиго скользнули за отворот косоде, по спине, выше, и схватили за ткань, рванув вниз. Громкий треск, и Ямада выныривает из поцелуя, будто из омута. — Ичиго-сан, что вы делаете? – после окончания поцелуя приходит осознание, вид косоде, откинутого в сторону и ощущение того, как руки Ичиго гладят спину – и Ханатаро начинает дергаться и вырываться, будто припадочный. Ичиго, уже скользнувший рукой в хакама, провёл рукой по внутренней стороне бедра, дожидаясь, пока мальчишка непроизвольно выгнется навстречу, и… убрал руку. — Что вы делаете? – вопрос Ханатаро, который был вроде бы против «всего этого безобразия», прозвучал как хныканье. — Пристаю к тебе, — Ичиго был прямо Капитан Очевидность. Он завалил Ханатаро на спину и навис над ним. Провёл языком по шее, ожидая, когда мальчишка выгнется, чтобы стянуть хакама уже наверняка. Так оно и произошло – Ямада прогнулся в спине, а Ичиго стянул с него грёбаные штаны и приник губами к соску, прикусив его, и всем телом ощущая дрожь юноши под ним. Ханатаро прекрасно понимал, что возбуждён не только Ичиго, да и Куросаки осознавал состояние мальчишки – не мог закрыть глаза на то, что член Ханатаро упирался ему в бедро. Надо было что-то делать, но Куросаки почему-то тормозил, смотря в глаза мальчишки под ним. Насиловать его совсем не хотелось, но в то же время и хотелось, и Ичи уже даже не знал, что предпринять. Он приблизил лицо к лицу Ханатаро, но тот вдруг выскользнул из-под тела рыжеволосого шинигами. Улыбка на его губах была извиняющейся. И пугающе непонятной. Не похожей на виноватую улыбку Ханатаро. Мальчишка сам снял с себя смешные подвязки, которые в Обществе Душ гордо именовались нижним бельём – возбуждённый, налившийся кровью член с готовностью «выпрыгнул» на свободу. — Ханатаро? – с сомнением пробормотал Ичиго, когда мальчишка стащил с него форму шинигами и боксёры в клеточку. Сейчас всё слишком походило на сон. – Ханатаро? — Считайте это врачебным процессом, — Ханатаро был решителен, как никогда – рукой он уже ласкал возбуждённый орган Куросаки. Вверх-вниз, по всей длине, поглаживая, сжимая, ловя довольный стон с горячих губ. Это всё, что я могу для него сделать… — Ханатаро… — в перерывах между стонами бормотал Ичиго, ощущая, как умелая рука доводит его до пика, и полностью отдавался своим ощущениям, отчего в глазах мутнело. Но Ичиго опомнился. Он хотел не так, и хотел уже давно – а значит, будет так, как решит он. Сильные руки взяли Ямаду за плечи и потянули вверх, чуть приподняли. — Обопрись об меня, — еле слышно прохрипел Куросаки. Ханатаро послушно положил руки ему на плечи и замер, а после вздрогнул, когда Ичиго сам резко приподнялся и двинул тазом, а потом, прижав к груди Ханатаро, опустился на место. Вот так, без подготовки, было больно. Кажется, будто бы разделили на две части, кажется, что больнее и не будет – но блин, это же было так приятно! Ханатаро сам испугался хода своих мыслей – а Ичиго времени даром не терял – провёл языком по шее. — Не спи, — прошептал он на ухо, прикусывая мочку. Ханатаро дёрнулся, и начал двигаться. Приподнимался и опускался обратно он медленно, осторожно, будто бы боясь навредить. Но ощущения захлестнули его, а чувство заполненности и трения внутри были такими… такими… что Ханатаро невольно ускорился. Он насаживался на член Ичиго всё быстрее и быстрее, и поглаживал свой член рукой, и больно уже не было, было безумно приятно, так приятно, что это просто сводило с ума и заставляло стонать и сжимать плечи Ичиго до боли, сильно-сильно… А Ичиго получал немалое удовольствие – трахать Ханатаро – это было так… классно, и ощущения новые, и упругость ануса, и узко, и горячо, и движения быстрые, порывистые, хоть и неумелые – будоражило воображение, и Куросаки было хорошо так, как раньше точно ни с кем не было. Движения резкие, горячие, а губы ловят полные удовольствия стоны – это было головокружительно, губы покраснели и опухли от быстрых, но глубоких поцелуев – два человека в этих подземных ходах стонали в унисон. Кожа на шее Ханатаро была вкусная, горячая и солёная, а мокрые от пота тела создавали восхитительное трение, приятное обоим, и это сводило с ума. Поцелуи-укусы на шее, царапины на спине, глухой рык Куросаки, возвестивший о надвигающемся оргазме, а член Ханатаро, который тот так упорно обрабатывал, «откликнулся» на призыв «собрата». Издав гортанный рык, Ичиго кончил прямо в мальчишку, а тот, тихо охнув от ощущения спермы внутри, излился на живот рыжеволосого шинигами. Скрепив половой акт поцелуем, Ханатаро кубарем скатился с Ичиго и, найдя косоде на полу, прикрыл им стратегически важную часть. — Будем считать это врачебным сексом, — усмехнулся Ичиго, нащупывая хакама. – Эй, Ханатаро? Ответом рыжему было сопение. — Вырубился? – Ичиго приподнялся. – Ребёнок…
— Представьте, Унохана-тайчо, — Ханатаро очень хотелось провалиться сквозь землю. – И теперь я сидеть не могу, больно! — А почему? – капитан даже не взглянула на него – поливала фиалку. Но Ямада почти физически ощущал, как сильно она хочет узнать ответ. — Просто он дарил надежду, — ответил Ханатаро серьёзно. – Но блин, попа болит!
Просто он дарил надежду…
Категория: Яой | Добавил: Ohiko (25.12.2012)
| Автор: Хана_Вишнёвая
