Автор: Хана_Вишнёвая
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Лал Мирч и остальные
Рейтинг: G
Жанры: Ангст, POV
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 2 страницы, 1 часть
Статус: закончен
Описание: Лал Мирч...надеется на чудо.Хотя ей кажется это глупым.
Идти вперёд порой бывает страшно. Не знаешь, что тебя ждёт там – хорошо ли, плохо ли будет, только вот выхода другого нет – всё равно останавливаться нельзя. Остановишься, хоть на секунду, хоть незаметно для остальных – ты умер. Вместе с остановкой угасает решимость, которую собираешь в себе по крупицам, как остатки сметаны в банке. Идти вперёд надо всегда, морально подгоняя себя, не останавливаясь, даже чтоб почесать нос. Падать и вставать, но всё равно идти.
«Другого выбора нет» – как-то обречённо подумала Лал Мирч, проводя рукой по лицу, будто стирая паутину.
– Другого выбора нет, – громко повторяет она, выпрямляясь. И верить больше не во что, и не в кого тоже – только в себя, только она может всё изменить. Только вот сама сомневается – справится ли?
А Десятый Вонгола ещё мал, но она пытается верить в него. Верить потому, что больше ей верить не во что – она не уверена, наступит ли для неё ещё один рассвет, сможет ли она увидеть его?
А Лал всегда любила рассветы – они плещут яркостью красок, и небосклон так ярок и прекрасен, что кажется, будто бросаешься с разбегу в тёплое море. А солнце поднимается из-за горизонта медленно, неспешно – никуда не торопится, величественное, но и не останавливается никогда. В солнце нет внутренней неуверенности или каких-то колебаний – Лал уверена, солнце никогда не свернёт с выбранного пути и не остановится, чтобы завязать шнурок.
«Лал, подожди!» – кажется, немного больно, что в этой реальности она больше не услышит этого голоса. Но она хочет верить, что всё изменит, и может даже… услышит его. Другие реальности есть – иначе откуда пришёл Десятый Вонгола?
Идти вперёд сложно, порой просто не ощущаешь сил на один-единственный шаг. Иногда сил нет даже на дыхание – но остановка на пути – это как остановка сердца – этого допускать нельзя. И Лал Мирч идёт, идёт упрямо, не смотря ни на что, идёт, чтобы вернуть себе то, что так нелепо потеряла.
«Аркоболено недоделанное» – порой нервно смеётся она, заправляя прядку волос за ухо, чтобы не мешалась. «Недоделанная, и поэтому – живая».
А жизнь летит перед глазами, не останавливаясь, и Лал тоже не останавливается. Никаких сомнений, никакой боли или сожалений – задвинуто это всё, ненужно, спрятано в дальний ящик, чтобы достать потом, когда всё закончится, и посмеяться. А сейчас Лал хочется быть похожей на солнце – без сомнений, без неуверенности двигаться вперёд. Так, как учил её он – её солнце. Солнце, которое в этой реальности потеряно.
А дотянуться до звезды – невозможно. Солнце – это звезда такая, большая-пребольшая, но чувствуется, что одинокая и независимая. А Лал Мирч – не солнце, как бы не старалась – человек, мятущаяся душа. Но она готова откинуть всё, что связывает её с людьми, всё, что мешает ей двигаться дальше – только бы вернуть то, что было так дорого. А идти вперёд – сложно, сложно до невозможности. Хотя невозможность – слово, за которым прячутся слабые, никчёмные людишки – это же не факт. «Не бывает, чтоб чего-то не было, кора!» – часто повторял ей Колонелло. И она верила, и верит до сих пор, и верить будет – всё же, человек без веры – стоячая лужа. А Лал верит в себя, а Лал идёт вперёд, а Лал… надеется на молодого Вонголу.
– Ты же изменишь всё, Тсуна? Ты же сможешь? – шепчет она едва слышно, закрывая глаза. А её надежды шумели вдалеке так громко, что казалось, будто они совсем рядом.
– Ай, Гокудера-кун, ты что делаешь?
– Прости, Джудайме, я сейчас всё исправлю!
– Ха-ха-ха!
– Как вы надоели, травоядные.
– Но это же ЭКСТРИМально!
– Чаоссу!
– Реборн, сделай же что-нибудь!
– Лал Мирч! – открывать глаза лень, но она всё же открыла – на зов, как сытая сонная кошка. А они все здесь – и Тсуна, и Хранители, и Реборн, и девочки во главе с Бьянки – и улыбаются так радостно, что нет сомнений – всё хорошо. А Лал вытягивается на траве, мотая головой – слишком долго не верила, пяти минут улыбок недостаточно, чтобы вот так вот верить в детей.
А Тсуна протягивает руку, отводя глаза, и улыбается растерянно-растерянно. Он помогает ей встать, и все они окружают её – и кажется, будто где-то далеко поёт песни припозднившийся жаворонок. Их так много, детей, они галдят наперебой, громко – девушка ничего не понимает, только их голоса отдаются звоном в ушах. И небо – синее-синее, насыщенное, какое последний раз она видела много лет назад – давно над Намимори не было такого неба, и трава ярко-изумрудная, и кажется, что даже деревья выпрямились, возвысились. А может, так сияют детские улыбки?
Лал Мирч кажется, будто бы она с разбегу влетела в тёплое, брызжущее лучами солнце.
И не верить уже просто не получается.
