Автор:Bell from Hell Фэндом: Shingeki no Kyojin Дисклеймер:Хадзимэ Исаяма Персонажи: Эрен Джагер, Микаса Аккерман, Армин Арлерт, Райнер Браун, Эрвин Смит, Ханджи Зоэ, Ривай Рейтинг: R Жанры: Гет, Джен, Юмор, Драма, Фэнтези, Экшн (action), POV, AU, Мифические существа Предупреждения: Смерть персонажа, Насилие, ОЖП Размер: макси Статус: в процессе Описание: 850-й год. Я - обычный солдат человеческой армии, сражающейся против титанов. Недавно окончила курсантское училище в Тросте, в 104-м отряде. Скрепя сердце, планирую вступить в Разведотряд по личным причинам. Но многие планы могут поломаться, когда вторая за пять лет стена, целый век защищавшая людей от чудовищ, вот-вот готова пасть...
Меня зовут Хиро Мэртирер, и я расскажу вам, как на моих глазах погибали товарищи и рождались герои. В том числе, как закончилась война человечества с гигантами. Посвящение: Исаяме Хаджиме, за великолепное произведение! Низкий поклон! Разрешение на публикацию: с разрешения автора Примечания автора:
Пару слов о фанфике и вопросах, которые обязательно возникнут у читателей: 1. Если название кажется вам знакомым, забейте. Никакого отношения к тому сериалу оно не имеет. 2. ВАЖНО! Идея фанфика в том, чтобы описать происходящие в манге (аниме) события от лица человека, находящегося одновременно и в центре всего хаоса, и в стороне, над конфликтом, с его точки зрения, в данном случае - от лица курсанта из того самого учебного отряда, в котором состояли главные герои. 3. В общем и целом, сюжетная линия будет такая же, как в манге, за исключением пары событий, возможно. 4. Жанр альтернативной реальности поставлен, поскольку ожидается альтернативная концовка. Альтернативная потому, что манга еще выпускается, сами понимаете. 5. Гет - только в мыслях Хиро. Насчет романтических отношений в этом фике автор серьезно сомневается. 6. Да, капрал обязательно появится, когда настанет его время!)
Глава 15. Don't wake me.
Time after time I lose again Night after night I wake up shaking 'Cause my world is breaking! Fool enough to fall again Night after night I wake up crying 'Cause I feel like dying! “Night After Night” The Rasmus
Меня вывели на улицу, только когда солнце уже наполовину сползло за стену Роза и отбрасывало отливающие оранжевым вечерние лучи на гладкие бока покинутых домов. После ложной тревоги вторжения гигантов на территорию за второй стеной королевства в Трост вернулась лишь треть жителей, и, хотя город по-прежнему казался оживленным, это было лишь иллюзией. После созерцания недавнего скопления беженцев в Гермине Трост виделся мне особенно пустынным. Потревоженный муравейник, каким я помнила его в детстве, раздавила тяжелая нога страха. Люди попросту боялись повторения ситуации, причем с реальным пробиванием бреши. Возвратились в основном те, кому некуда больше идти – бедняки и сироты, занявшие свободные жилища. Торговцев пока что не убыло, но это лишь вопрос времени. Если некому продать товар, то и прибыли нет. Вскоре сообразительные предприниматели поймут, что ловить в обездоленном форпосте нечего, и оставят его навсегда, бросив горстку обывателей страдать и умирать от голода. Сердце обливалось кровью от последствий маминого поступка. Но все, что я могла сделать – это поправить лямку рюкзака с провизией за плечами и молча отвернуться. Им я помочь не в силах.
Сегодня все оставшиеся в Тросте части Разведотряда трогались в путь. Ханжи, Риваль, Жан, Конни и я отправлялись в новый штаб. Хоть мне особо ничего и не рассказали, но я лопатками чувствовала, как сильно накалена атмосфера между двумя подразделениями королевской армии. Поэтому, полагаю, скауты предпочли сменить свою дислокацию, чтобы обезопасить Эрена от аппетитов Полиции. Эрвин же отбывал в столицу нашего государства – Мирту, на генеральное собрание высшего слоя аппарата управления страны. Мне коротко сообщили, что командор лишился руки в последней вылазке за стену, не упоминая о ее целях. Впрочем, как оказалось, в этом не было особой нужды. Сейчас то, что я ухитрилась не заметить утром в своей погоне за капралом, упрямо лезло в глаза: на витринах всех бакалейных лавок, пекарен, магазинчиков с одеждой красовались портреты Райнера и Бертольда с шедшей поперек груди ярко-красной надписью «РАЗЫСКИВАЕТСЯ ВОЕННОЙ ПОЛИЦИЕЙ» и подробным описание их преступлений под изображениями.
В ожидании Риваля мы незначительной кучкой сбились как раз у хлебной лавки, рядом с одной из афиш. Отойдя на несколько шагов от яро обсуждавших приемы рукопашного боя Спрингера и Жана, я приблизилась к витрине и с некоторой тоской взглянула на нарисованное лицо своего лучшего друга. Наверное, он сейчас рвет и мечет от бессильной ярости, запертый в казармах под бдительным надзором. Я вспомнила его непоколебимое, решительное заявление «Я пойду с тобой» и нервно поежилась. Какой-то части меня хотелось ощутить его поддержку в это трудное время, когда все смотрят на меня с подозрением, но другая понимала, насколько больше проблем такое соседство на меня навлечет.
Справа остановился высокий человек в плаще с капюшоном и тоже, судя по всему, воззрился на плакаты полиции. Поглазев на портрет Райнера еще полминуты, я, наконец, почувствовала вместо беспокойства сосущую пустоту в желудке и голове и напоследок испустила тяжкий вздох, прежде чем присоединиться к товарищам, чьи голоса постепенно заполняли улицу своей увеличивающейся громкостью. Но стоящий сбоку незнакомец внезапно цепко ухватил меня за локоть и не позволил сдвинуться с места, одновременно тихо произнеся:
- Привет, Хиро.
- Чееееерт, - протянула я, чуть не подпрыгнув от неожиданности и усиленно притворяясь, что заинтересовалась объявлением о продаже булочной, пришпиленным к витрине под плакатом, преодолевая порыв дать непутевому бывшему солдату смачный подзатыльник. Райнер же слегка наклонился ко мне, придерживая капюшон пальцами и обезоруживающе, победно улыбаясь. – Ты что здесь делаешь, преступник в законе?
- Как что? Выполняю обещание, - непринужденно отозвался Райнер, делая вид, что вглядывается в хлебобулочный ассортимент за стеклом.
- Я же просила тебя не лезть, только хуже сделаешь! – прошипела я. – Вон, ваши с Бертом физиономии по всему Тросту выставлены. Уверена, в других городах их еще больше...
- Угомонись, - в своей уравновешенной манере осадил меня друг. – Полиции сейчас до нас нет дела. Думаю, после нашей небольшой авантюры с деревней Конни, - Райнер коротко посмотрел на Спрингера, в этот момент в пылу спора вцепившегося в воротник Жана, - приближенный к королю элитный отряд полицейских попытается прибрать Эрена к своим рукам. Нам нужно их опередить, - его многозначительный взгляд в мою сторону не предвещал ничего хорошего. Я упрямо пялилась на витрину, не видя ничего за ней.
- Как тебе удалось сбежать из Мерестранда? – буркнула я после затянувшейся паузы. – Мама же должна была посадить тебя под замок! Браун захохотал, причем достаточно громко – мне пришлось толкнуть его в бок, чтобы слегка отрезвить.
- Твоя мать слишком наивна для служившей в Разведкорпусе, - успокоившись, пояснил Райнер. – Предупредила начальника казарм и часовых на стене, чтобы они меня не выпускали и не пропускали. А о таком понятии, как солидарность, даже не догадывается! – распознав в моем взгляде недоумение, воин-гигант продолжил. – Мы, воины, все в одной лодке и всегда друг другу помогаем. Я просто хорошо попросил – и вуаля! – я уже за пределами Мерестранда.
Я злобно пыхтела, скребя ногтями по ладоням. Ну, мама! Еще удивляется, как Браун ухитрился проскользнуть мимо стражи. А он и не проскальзывал, а тупо прошел, со всеми вежливо поздоровавшись! Впрочем, в этом весь мой лучший друг.
- И добрался ты сюда, стало быть… - начала я, хмурясь.
- В оболочке титана, ясное дело, - подтвердил Райнер.
Я раздраженно прищелкнула языком и отвернулась, заодно окинув взглядом Жана и Конни, убедившись, что те все еще заняты друг другом. Браун уже изрядно успел надоесть мне со своей вечной непокорностью. Теперь я, кажется, понимаю, что чувствуют дядюшка Эрвин и капрал, когда я в очередной раз вместо выполнения приказа решаю какие-то личные проблемы. Но у меня, по крайней мере, нет стремления к саморазрушению. Почему, зная о своей болезни, Райнер несется сломя голову в самое пекло, не заботясь о том, во что может превратиться?
- Я пришел не только ради тебя, - прошептал друг, первым нарушив напряженную тишину между нами. Я слегка повернула к нему голову, показывая, что слушаю, хоть и не одобряю его поступок. – Ради Берта тоже.
- Ты пересекался с ним? – я немного растерялась. После того, как я увидела плакаты полицейских, мне казалось невозможным для Берта успешно и долго прятаться от солдат с эмблемами с головой единорога, которых развелось в Тросте немерено. Райнер усмехнулся и чуть-чуть раздвинул полы плаща, продемонстрировав привод пространственного маневрирования.
- Берт помог мне взобраться на стену и отдал твое снаряжение, чтобы в случае чего я мог быстро скрыться. Взамен я должен присматривать за тем, как ты справляешься со своим заданием, вместо него.
- Вместо него?... Погоди-ка, а он где?! – я с перекошенным лицом взглянула на друга, но тут же, опомнившись, уставилась прямо перед собой, тихонько повторив с той же интонацией. – Где?
- Где? Неужели не догадываешься? - искренне удивился Райнер. – На пути в Стохесс.
- В Сто… А, ну конечно! - осенило меня. Я совсем забыла про Энни! Так, похоже, хроническое неподчинение передается через прямой контакт. Очевидно, Берт заразился от Брауна. А тот – от меня, хотя можно еще поспорить, кто кого….
- Итак, смотрю, твои дела пока неплохо продвигаются, - заметил между тем Райнер, закладывая руки за спину и отойдя на полшага в сторону, а то мы стояли уже слишком близко. Я во всеуслышание фыркнула, дернувшись и испуганно озираясь, не засек ли кто наш тайный разговор.
- Ага, десять раз, - понизив голос, пробормотала я в ответ. – Гляди, - я едва заметно повернула корпус туда-сюда. – Формы нет. Привода нет. Оружия нет. Все указывает на то, что мне ни капельки не верят.
- Если бы не верили, давно упекли бы за решетку, - возразил Райнер. – А так ты разгуливаешь на свободе, еще и в старой знакомой компании.
- Да я ни на йоту не продвинулась, понимаешь? Мне никто ничего не говорит! Я представления не имею, куда меня везут и там ли Эрен! И я все еще не в курсе, что с Имир и где она находится…
- А как насчет… - Браун закатал рукав и умело изобразил введение инъекции в вену с помощью шприца. Я едва не взвыла и не врезала ему по лицу. Мне огромным усилием воли удалось скрестить руки на груди и проворчать:
- Так, у меня все. Я отчиталась и сваливаю, а то странно стоять и пялиться на объявление о розыске преступников полчаса на пару с каким-то подозрительным типом, - я отчалила мгновенно, едва успев выпалить последнее слово. Когда я подошла к Спрингеру и Кирштейну и оглянулась, моего нового надзирателя и след простыл.
* * *
Мне снился сон. И один только этот факт вгонял меня в депрессию. Последний месяц мои сны разнообразием не отличаются: сначала привычная резь в животе, свидетельствующая о неутолимом диком голоде, затем погоня среди насыщенных цветом пейзажей, обычно лесных, и наконец – вкус крови, переполнившей рот и застрявшей в горле, который обычно и будит меня. Но сегодня ощущения не похожи на обыкновенные: голод заменил бесконтрольный страх, а в погоне я и дичь поменялись ролями. Теперь ярких картинок я не видела, только нечто темное и расплывчатое; меня окружили со всех сторон, и что-то давило на шею и позвоночник, не позволяя распрямиться. Я чувствовала грудью холод каменистой почвы, но все мое тело адски горело. Прямо перед моим лицом появились солдатские сапоги, в следующую секунду наступившие мне на нос. Через мгновение пришла боль, странная и пугающая, будто мне в мозг воткнули нож через затылок. Я задергалась, но не получалось сдвинуться с места. Боль не стихала, медленно распространяясь от головы к конечностям; мозги плавились. Я захныкала, не в состоянии больше это терпеть и уговаривая себя проснуться, но реальность отторгала меня. Я застряла в пространстве между явью и сновидением, в сгустке темноты и постепенно наваливающихся на ставшее невесомым тело физических ощущений. Голова продолжала отзываться болезненной пульсацией под черепом, но сейчас это стало больше похоже на обычное головокружение и скачки давления. Я чувствовала прохладный ветер, ласкающий разгоряченную кожу, жесткую, твердую поверхность, на которой лежала, сухость во рту и разлившееся по телу онемение.
Со временем я осознала, что тьма вокруг меня совершенно естественного происхождения: я смотрела в черное ночное небо, на котором не горело ни единой звезды – видимо, его затянуло облаками. Я повела затекшими плечами и хотела потянуться, но руки не послушались. Они были раскинуты в стороны, но не поднимались. В запястья впивался нагревшийся металл. Я зашевелилась активнее, попробовала приподняться и взглянуть на себя, но мышцы шеи словно пронзили длинные иглы, заставив голову вновь откинуться назад. Вскоре я разобралась, что могу согнуть ноги в коленях, но не встать: они оказались также прикованными, но более длинными цепями. Я запаниковала. К такому пробуждению я была не готова, если вспомнить, что засыпала я, как нормальные люди, в кровати – правда, многоместной, но что это меняет? Меня перетащили во сне ради безопасности других? Но я же не трансформируюсь по собственному желанию… Черт, я же вообще не могу трансформироваться в гиганта!
Я уставилась вверх, так как больше некуда - голова не поворачивалась, - и прикинула, стоит ли кого-нибудь позвать и спросить, что я здесь делаю. Вокруг стояла присущая темному времени суток тишина: шелест травы, стрекот-перекличка кузнечиков, шорох рассыпающихся земляных комьев, раскапываемых забирающейся в норку полевой мышью. Казалось, весь мир дремлет, вместе с тем будучи настороже со своими ночными обитателями. Мои товарищи, наверное, тоже спят, выставив часовых. Но где же я и кто находится рядом? Меня захлестнуло одиночество, к тому же мучила жажда. Поэтому я рискнула открыть рот и слегка осипшим голосом негромко произнести в никуда:
- Воды… хочу пить.
Изумительно, насколько быстро моя просьба была услышана и выполнена. Буквально через пару мгновений надо мной мелькнула рука с кружкой, а потом ее холодное содержимое безжалостно обрушилось на мое лицо. Я зажмурилась и закашлялась: вода попала мне в нос и трахею через открытый рот. Отдышавшись, я не сдержала яростного вопля:
- Эй! Что за прикол?! Какой шут это сделал?!
Небо мгновенно заслонила голова моего сторожа. По встрепанным волосам я угадала в нем Жана Кирштейна.
- Тихо! Чего разоралась-то? – грубо бросил он, плюхаясь на траву по соседству.
- Чего-чего? – сварливо откликнулась я, слизывая с подбородка капли. – Я пить хотела, а не умыться!
Жан с недовольным ворчанием отцепил от пояса флягу и поднес к моим губам. Приподняв голову и борясь с ужасной ломкой в шейных позвонках, я утолила жажду и с облегчением уронила затылок обратно. Судя по глухому звуку слабого удара и холоду, я прикована к бетонной плите.
- Где все? И где я? – перешла я сразу же к интересующим меня вопросам.
- Все – в доме. Ты – метрах в пятидесяти от него, - раздраженно откликнулся Кирштейн.
- А почему я здесь? Что происходит?
- Мне тоже хотелось бы знать! – заскрежетал зубами Жан и опять наклонился ко мне. – Давай, объясняй!
- Что объяснять? – по телу поползли неприятные мурашки плохого предчувствия.
- Какого дьявола ты бродишь во сне?!
Я выдохнула, ощутимо расслабившись. Пока что ничего страшного не случилось.
- Ну, с детства у меня такое. А что?
Судя по громкому дыханию, Жан едва сдерживался, чтобы не начать орать на меня.
- Ничего. Ничего особенного. Просто Конни – этот дебил бритый! – решил, что напугать лунатика будет очень забавно. И теперь валяется в кровати с тремя переломанными костями.
- Я что… его избила? – недоверчиво вопросила я, напрягая память. Голова заболела сильнее, но все, что я помнила – приезд в штаб, ужин, уборку с сопровождением указаний капрала, мои по возможности не бросающиеся в глаза поиски Эрена в доме, закончившиеся ничем, - относилось к тому времени, как я еще не легла спать.
- Издеваешься или действительно память отшибло? – я таращилась на Жана такими по-бараньи честными глазами, что он не выдержал и закричал:
- Ты в гиганта превратилась, твою мать!
Я перестала дышать, замерев, сжавшись, вонзив ногти в ладони. Эта новость стала шоком для меня после того, как я побывала в Мерестранде и узнала от мамы, что единственной способностью, оставшейся у меня от титанической сущности, является регенерация. Для разведчиков, в компании которых я находилась, и то мое внезапное преображение, очевидно, оказалось более предсказуемым, чем для меня самой. Я потрясла головой, застонав от боли в шее, оставшейся после сна….
- Так это мне не приснилось! – вскрикнула я обреченно, зажмурившись. – Блин! Блин! Блин!
Меня поймали и вырезали из уязвимого места гиганта. Причем, похоже, не особо заботясь о том, чтобы не повредить мое настоящее тело.
- Я кого-нибудь съела? – сглотнув, спросила я. Мой голос не дрогнул – ведь вкуса крови я не чувствовала! - хотя на душе скребли кошки.
- Нет, иначе бы так легко не отделалась, - проворчал Кирштейн. – Зато разнесла половину штаба.
Я опять застонала – на этот раз от представления, какую взбучку мне устроит капрал утром. А еще потому, что теперь-то с меня глаз не спустят. И, даже если освободят из заточения, мои передвижения вряд ли останутся без пристального наблюдения.
Жан замолчал, пребывая в одном из своих самых скверных настроений и предоставив меня самобичеванию до рассвета. Тогда он принес мне позавтракать и жаловался, что приходится заталкивать еду мне в глотку вручную. Впрочем, мое отношение к бывшему однокурснику со дня окончания училища ничуть не изменилось. Мне по-прежнему нравился его реалистичный взгляд на жизнь, к тому же после месяца службы в Разведке он стал гораздо храбрее и самоувереннее. Во всяком случае, я бы однозначно предпочла такого часового кому-нибудь, вроде Ханжи. Кстати, о ней….
Капитан Зоэ навестила меня ближе к полудню, сменив на посту Кирштейна и отправив того мыть посуду. В отличие от мрачного, задумчивого шатена Ханжи излучала счастье и любопытство.
- Ну как ты? Скучала без меня? – бодренько поинтересовалась она, устраиваясь около моей головы с блокнотом на коленях. Моя шея чувствовала себя уже намного лучше, так что я плавно повернулась лицом к своей «мучительнице» и сказала с капелькой искренности:
- Да вообще-то не очень, - и тут же, пока она не приступила к своему длительному допросу с пристрастием, вставила: - Расскажите мне, как я себя вела. Как я вообще превратилась. Как я выгляжу, в конце концов. А то я уже часов десять теряюсь в догадках.
- Ого, сколько исследовательского энтузиазма! – восхитилась Ханжи, отложив блокнот и закатав мне рукав рубашки, чтобы ощупать предплечье и измерить пульс. Я с некоторой опаской искоса наблюдала за ее действиями, навострив уши. – Ну, Конни говорит, что проснулся среди ночи и увидел, как ты, спотыкаясь, выходишь из комнаты. Он почему-то решил, что ты намереваешься сбежать на какую-нибудь тайную встречу с нашим врагом - без понятия, кого он имел в виду, - быстро добавила капитан, а я сразу подумала о Райнере. – Спрингер, естественно, метнулся за тобой, догнал уже снаружи и окликнул. Ты, конечно, не обернулась, вот он и подкрался сзади и, схватив за плечо, развернул тебя. По его словам, ты мгновенно распахнула глаза, а дальше он помнит только желтую вспышку и то, как впечатался в стену штаба.
Я в мельчайших подробностях воспроизвела кадры своего страшного сновидения в сознании, пытаясь воскресить в сердце испытанные ощущения, похоже, относящиеся к реальности. Я вспомнила свой ужас и попытку отбиться от чего-то, спрятаться. Наверное, Конни и правда меня сильно напугал.
- Очевидно, не зря говорят, что лунатиков нельзя будить, - Ханжи безумно улыбнулась, сгибая и разгибая мои пальцы. – Только вот вопрос о том, как ты превратилась без кровопускания, остается открытым. Хотя возможно, Конни просто не заметил, когда ты себя поранила.
В отличие от исследовательницы я догадывалась, как мне удалась трансформация. И скорость, с которой я это провернула, свидетельствует в пользу моей гипотезы. В конце концов, именно для этого существует железное кольцо с маленьким лезвием, которое все воины-гиганты Мерестранда носят на среднем или указательном пальце правой руки. Я шевельнула оставленными в покое Ханжи пальцами и, не почувствовав привычного трения кожи о металл, запаниковала. Я совершенно точно носила его весь вчерашний день и не снимала перед тем, как ложится спать. Куда, куда оно пропало? Может быть, потерялось, когда меня вытаскивали?
- Ясно, - изобразив озадаченность, прикрывавшую внутренние метания, произнесла я. – Как он себя чувствует, кстати? Жан сказал, у него три кости сломаны.
- Ничего смертельного, оклемается. Особенно если учесть, что все эти кости располагаются в одной конечности, - отмахнулась Ханжи, приступая к осмотру моих босых ступней и голеней. Продолжая недоумевать, зачем она этим занимается, я поторопила ее с рассказом. Зоэ вернулась к прерванному повествованию:
- Нас всех разбудил звук рушащейся крыши. Некоторых завалило обломками и изрядно потрепало, но обошлось без серьезных травм и ран. Я не знаю, рухнул ли потолок от ударной волны твоего перевоплощения или ты самостоятельно нанесла штабу увечья, суть от этого в принципе, не меняется. Мы поспешно влезли в снаряжение и выбрались наружу, мягко говоря, выпав в осадок от представшего перед нами зрелища. Десятиметровый гигант женского типа, покрытый кожей (только в местах сочленения костей проглядывали мышцы), с длинными каштановыми волосами примерно до пояса, бессистемно шатающийся вокруг развалин дома и ревевший, почти скулящий. Трудно было не догадаться, кто это, так что сориентировались мы довольно быстро. Я попыталась заговорить с тобой и как-то успокоить, но ты упорно старалась стиснуть меня в кулаке и раздавить, из чего пришлось заключить, что ты не в себе, - Ханжи несколько разочарованно вздохнула, но тут же возбужденно протараторила: - И тогда мы использовали пушки, которые оказались такими эффективными в охоте на Леонхардт. Пока половина группы отвлекала тебя, другая половина выкатывала из пристройки оружие и готовила их к стрельбе. Потом по команде тебе перерезали сухожилия на ногах, ты распласталась на земле, и мы открыли огонь. Растащили руки и ноги в стороны и до предела натянули, как на дыбе, - глаза Ханжи заблестели уж совсем маниакально. – А сверху еще и тяжелую сеть из колючей проволоки накинули, чтобы наверняка. Но ты, к сожалению, все равно упорно вырывалась, так что пришлось Ривалю вытаскивать из тебя человека, - Зоэ захихикала, вгоняя меня в еще большее уныние по поводу своего плачевного положения. Теперь мне подойдет лишь роль подопытного кролика.
- Ты-то сама что-нибудь помнишь? Хоть какую-нибудь мелочь? – поинтересовалась капитан, перемещаясь к моей голове и аккуратно поворачивая из стороны в сторону, проверяя состояние шеи. Я сосредоточилась на картинках, все еще стоящих перед глазами, когда я опускала веки, и описала первое, что там обнаружила:
- Я помню, что капрал наступил мне на нос, - да, я видела только сапоги и колени, но эти ноги я в любом кошмаре узнаю! Ханжи кивнула и посветила фонариком мне в глаз. Я его зажмурила, и капитан вцепилась в мое верхнее веко, дабы удержать его в поднятом положении, оценивая реакцию зрачка на свет.
- Великолепно! Значит, ты, по крайней мере, находилась в сознании, хоть и не понимала, что делаешь. Что еще?
Я напряглась, но на ум не приходило больше ничего существенного.
- Больно было, - пробормотала я вдруг, приведя этой короткой репликой в экстаз начальницу исследовательского отдела Разведки.
- И болевые рецепторы в норме, отлично! – она схватила блокнот и начала строчить в нем со скоростью света, благо наконец закончила меня щупать. – А когда ты очнулась, болело что-нибудь?
- Шею ломило и кололо, и голова раскалывалась, - отрапортовала я послушно.
- А руки, ноги? – уточнила Ханжи.
- Нет, - капитан с усердием фиксировала мои ответы и свои наблюдения. Посомневавшись, я все же спросила: - А зачем вы меня так тщательно осматривали?
- О, ну так ведь ты накрепко срослась со своим титаном, - откликнулась Ханжи, не отрываясь от своих записей. – Тебя не смогли оторвать, вот и пришлось обрубить… конечности… по краям.
Я почувствовала резкое головокружение и тошноту. Наверное, если б я не лежала, то упала бы в обморок.
- Особенно долго мы провозились с твоей головой. Она застряла основательно, и мы сомневались, отрастет ли, если ее – чик-чик! – отсечь, - ученая изобразила пальцами ножницы, и я невольно сглотнула. Что-то мне подсказывает, что с человеческим телом такое не прокатит. – Сошлись на том, что не стоит рисковать, и отдирали так. Ты испускала очень горячий пар, так что многие остались с ожогами после этой не самой короткой операции.
- Раз я в порядке, освободите меня, - в лоб попросила я Ханжи, но та не растерялась. Она довольно крепкий орешек, хотя и сумасшедшая.
- Не могу, - с сожалением в голосе, но как приклеенной взбудораженной улыбкой отозвалась разведчица. – Пока ты лунатишь, ты представляешь опасность. Судя по всему, твоя титаническая сущность активизируется, когда твое сознание спит, а подсознание бодрствует. Мне кажется, или мама говорила, что гигантская сущность воинов тесно связана с их подсознанием? Как и сны…
- Мне часто снится, что я гигант и охочусь за людьми, когда хожу во сне, - прошептала я, словно открыла какую-то большую страшную тайну, и закрыла глаза.
Остальные вопросы капитана Зоэ, касающиеся как раз таки моих «грез наяву», благополучно стерлись из памяти. Я отвечала апатично и совершенно безучастно, не зная, куда деваться от мыслей о своем ненавистном заключении и полном провале маминого задания. Наверное, это и к лучшему…. Бертольду сейчас не до разрушения ворот, а Райнер вряд ли в своем шпионаже забрался в такую глушь, следя за нашей компанией. Хотя я не могу сказать наверняка. Ох, что же будет? Неужели очередной хаос? Еще и эта Полиция, работающая на «благо королевства» и охотящаяся на информаторов…. Хорошо все-таки, что Криста в Мерестранде! Но Эрен… Эрен все еще под угрозой.
- Ханжи, Эрен… он ведь здесь, верно? – прервала я толкающую какую-то занудную речь о работе мозга исследовательницу. Она моментально замолчала, вопросительно уставившись на меня. – Можно мне поговорить с ним, пожалуйста?
Зоэ перестала улыбаться и посуровела.
- Зачем тебе?
Нет, я вовсе не собираюсь убеждать его идти со мной в Мерестранд или даже отдать мне ключ от заветного подвала. Просто я очень давно его не видела, а кто знает, что случится завтра или через час. Хочу убедиться, что он понимает, травмы Конни и разрушенный штаб – не моя вина. В смысле, виновата я, но я сделала это не нарочно. Не хочу, чтобы он считал меня обманщицей, пусть это и на самом деле так…
- Он уже оказывался в похожей ситуации, - я с усмешкой погремела кандалами, запихнув свои горькие размышления куда подальше. – Я подумала, нам есть, чем поделиться друг с другом.
- Прости, но Йегера увезли в другой район. Его местонахождение меняется несколько раз в неделю, на случай повторения инцидента с засланным шпионом, - отрезала Ханжи строго, что для нее совсем не характерно. Я сникла. Меня так и подмывало свернуться калачиком и заплакать, но ни остатки гордости, ни оковы не позволяли. Слова исследовательницы были сказаны мне не просто так, я уверена.
Меня открыто подозревают в предательстве.
* * *
Следующие три дня оказались самыми скучными и бездарными в моей жизни. Согласитесь, валяться целый день без дела, глядя на пробегающие по небу облака – точно не для солдата занятие. Меня отцепляли только для того, чтобы препроводить в туалет. Я бы даже ненавистную уборку избрала взамен ничегонеделанию. Ведь именно оно способствует порождению самых безнадежных и пессимистических идей в воспаленном мозгу лгуньи. И ничто так не стимулирует самоедство, как прилагающееся к безделью одиночество. Как следствие, желание поговорить с кем бы то ни было становилось с каждым часом все неуемнее и в то же время ничтожнее.
Почему одиночество? Несмотря на неусыпный круглосуточный дозор из сменяющихся часовых, мне ни разу не повезло наткнуться на кого-нибудь дружелюбного. Вместо проведшего со мной почти целую ночь и утро Жана, который меня вполне устраивал, и с которым я в принципе могла бы поболтать о беспокоящих меня вещах (в основном – о политике), на дежурство заступила Микаса «мой персональный ночной кошмар» Акерман. Не знаю, кто догадался так сильно подставить и меня, и ее, потому что мы взаимно друг друга не перевариваем. Естественно, самым мирным времяпрепровождением для нас являлось тяжелое молчание и избегание всяческих контактов – даже зрительного. Вторую ночь караулила меня Саша, которая сначала беззастенчиво грызла припрятанные сухари и на мои вопросы отвечала лишь растерянным мычанием, а потом и вовсе отрубилась. Тоже мне, тюремщица! Затем наступила очередь вообще незнакомых мне людей, которые предпочитали мой раздражающий голос игнорировать. Бедняжка Эрен! Каково же ему было выносить презрение окружающих после раскрытия его истинной сущности?!
Капрала я увидела на следующий день заточения и безгранично этому удивилась, посчитав, что он-то уж точно должен находиться в охранном эскорте Эрена Йегера, особенно после случившегося. Но Риваль, как заведенный, перемещался по территории штаба, инициируя деятельность членов своего нового отряда. Мне как раз было очень удобно следить за ним из своего нового положения: утром мне притащили длинную цепь, которой сковали мне руки вместо прежней, предварительно продев ее под плитой. Теперь я могла сесть и преспокойно разглядывать рощицу, в сердце которой находился трехэтажный дом-штаб. Ну, после моего «пробуждения» уже двухэтажный. В общем, что касается капрала… единственным знаком внимания, который он мне оказал, были взгляды с прищуром, достававшиеся мне каждый раз, когда Риваль важно прогуливался мимо. На третий же день моего оседлого образа жизни Его Величество Садизм не показывался, отчего я окончательно зачахла, и даже вновь объявившейся сумасшедшей ученой Ханжи Зоэ оказалось не под силу меня расшевелить.
От скуки я сутками вела наблюдение за своими товарищами и поразилась выведенной закономерности. Состав попадающихся мне на глаза разведчиков оставался постоянным за исключением нескольких звеньев, а именно: Риваля, Ханжи, Микасы, Жана и Армина. Да, неуверенный в себе блондинчик, к моему крайнему изумлению, также не составлял компанию своему лучшему другу в его игре в прятки, как и его названная сестра Акерман. Однако эта пятерка, если меня не подвели зрение и внимательность, никогда не находилась в штабе единовременно. Ханжи и Микаса всегда либо парно отсутствовали, либо так же вдвоем присутствовали, приходя на замену Ривалю. Тот, в свою очередь, никогда с ними не пересекался. Жан и Армин также являлись взаимозаменяемыми звеньями в этой замысловатой рокировке, сбивавшей меня с толку. Логичного объяснения я этому найти не могла, да и, сказать по-честному, не особо старалась. Я вообще перестала видеть смысл в беспокойстве о чем-либо, так как сама попалась в ловушку полного бессилия. Сейчас мое мнение не имело никакого влияния, а слова – веса. Я настолько погрязла в мрачной трясине своей неволи и ничтожности, что почти забыла, почему в принципе волновалась о мамином поручении из четырех пунктов, два из которых казались невыполнимыми с самого начала.
Но на утро четвертого дня мне принудительно освежили память подкинутой за шиворот ночью запиской, которую мне очень долго и осторожно пришлось вытряхивать из рубашки, дабы не разбудить добросовестно дрыхнущую Сашу. Всего пять слов, накарябанные знакомым почерком, заставили меня вспомнить страшный день обороны Троста, авангард, погасшие глаза моей первой напарницы Салли и собственные слезы, когда я посчитала Эрена погибшим. Единственная строка, кричащая, что моя борьба не закончена, и, если я сдамся, опять умрут невинные люди.
Еще два дня. Действуй. Тик-так.
Тик-так.
Время на исходе.
Тик-так.
Райнер свой выбор давно сделал и без колебаний ему следует, поставив чужие интересы выше собственных. Жаль, я такой решительностью и силой воли не обладаю. Я ведь законченная эгоистка и трусиха в придачу!
Тик-так…
Время уходит, а я до сих пор не знаю, что мне делать.
Категория: Ангст | Добавил: Ohiko (19.05.2015)
| Автор: Bell from Hell
