Автор: Hayumi_Konan
Бета: Книжная Рокерша
Название: Fuck the system
Фендом: Shingeki no Kyojin
Дисклеймер: Хадзимэ Исаяма
Пейринн: Ривай/Оливия, Оливия/Ривай
Жанр: ангст, гет, AU, юри, психология, омегаверс
Рейтинг: R
Размер: миди
Статус: в процессе
Размещение: запрещено
Предупреждения: ОЖП, нецензурная лексика, ООС, насилие
Описание: Вдавливая нос альфы в его же череп, Ривай проклинал свою сущность, и до дрожи боялся стать таким же, как и все другие омеги. Наблюдавшие за этим зрелищем сначала смеялись, а затем замолкли. Но никто не кинулся отдирать мальчишку от лежавшего на земле мужчины, или обвинять его в чём-то. У юной омеги едет крыша от безысходности, все всё понимают, и всем наплевать. Не он первый, не он последний. Только взгляды наполнились омерзительной снисходительностью.
Как бы тебе ни было хреново, всегда найдется тот, кому ещё хуже.
Ривай не раз слышал эти слова, но чхал на них. Что может быть хуже, чем родится омегой? Он с самого детства имел сомнительное удовольствие наблюдать, как блядуют другие, взрослые омеги, и каждый раз клялся себе, что никогда таким не будет.
На омег всегда смотрели снисходительно, не воспринимали всерьёз и ни во что ни ставили. Мальчика так бесило подобное отношение, что однажды он до полусмерти избил взрослого альфу. Тот не делал ничего дурного, просто выпивал возле одного из баров и хлестал по заду хихикающего официанта-омегу. Ривая тогда взбесил не сам альфа, а именно тот треклятый омега, призывно вихляющий задом перед каждым посетителем. Он видел его раньше, тот парень был всего на несколько лет старше и ещё месяц назад слыл грозой квартала. А теперь он разносил выпивку, строил глазки и подставлял зад под игривые шлепки, как последняя блядь. Сломался после первой же течки.
Вдавливая нос альфы в его же череп, Ривай проклинал свою сущность и до дрожи боялся стать таким же, как и все другие омеги. Наблюдавшие за этим зрелищем сначала смеялись, а затем замолкли. Но никто не кинулся отдирать мальчишку от лежавшего на земле мужчины или обвинять его в чём-то. У юной омеги едет крыша от безысходности, все всё понимают, и всем наплевать. Не он первый, не он последний. Только взгляды наполнились омерзительной снисходительностью.
Вернувшись домой, мальчик без сил упал на кровать, утирая кровь с разбитой губы. Они не смели так на него смотреть! Он всем им докажет, что омеги не просто дырки для ебли. Он справится.
В стремлении доказать свою правоту окружающим, мальчик без конца дрался с каждым, у кого хватало глупости взглянуть на него как-то не так. Он сам стал грозой квартала, а затем и всей северной части города. И только тело предательски подводило, отзываясь сладкой истомой на самые пошлые сновидения.
Первая течка застала шестнадцатилетнего Ривая внезапно, без предварительных болей или перепадов настроения. Он даже не сразу заметил, что с его телом начало происходить что-то новое. К счастью, парень не один год готовился к этим роковым событиям, обустроив себе надёжное убежище в подвале.
Но неделя прошла на удивление спокойно, брюнет даже удивлялся, что контролировать себя оказалось так легко. Неужели всё зависит только от желания самой омеги? Ещё никогда в жизни Аккерман так не гордился собой. Он смог! Он хозяин своей жизни и своих желаний. Он и только он, а не гормоны или природа.
Но стоило разменять третий десяток, как весь самоконтроль по бороде пошел. Иметь под боком любимого альфу и семью хотелось так сильно, что аж зубы сводило, кости ломило, а душу выворачивало наизнанку. Против природы не попрёшь. Как бы тебе этого ни хотелось.
Мужчина с головой уходил в любую работу, чтобы отвлечься от неприятных мыслей, но по-прежнему всеми доступными средствами скрывал свой запах омеги. Не солидно было человеку его положения отбиваться от толпы альф по подворотням. Его и так многие мечтали убить, не хватало ещё, чтобы начинали преследовать с целью поиметь напоследок.
Когда Эрвин Смит умудрился таки затащить его в Легион Разведки, Ривай испытал смешанные чувства. Разведка на 88% состояла из бет. Это не удивляло, ведь свободные от оков гормонов люди всегда стремились к новым вершинам. Зачем им сидеть в стенах? Аккерман, сколько себя помнил, завидовал бетам и хотел быть одним их них. В каком-то смысле ему это удалось - он оказался среди бет, которые, если и чувствовали запах омеги, то не испытывали желания завалить её на месте. Одна беда - новые товарищи дохли, как мухи, что подстёгивало инстинкты омег к размножению.
Там, за стенами, Ривай чувствовал дыхание смерти у своего лица далеко не в первый раз. Огромный титан или бандит из подземного города - разницы мужчина не видел. Но возвращаясь из вылазок, он непременно с головой окунался в бочку с водой. Настолько ледяной, чтоб мозги замерзали, и переставали думать о разных глупостях.
Ривай был не единственной омегой в Легионе. Но это знание очень быстро перестало его радовать. После первой же вылазки рядовые омежки бежали на гражданку, выскакивая замуж за первого попавшегося альфу. Случались и совсем уж клинические случаи, когда проснувшись где-то по утру, омеги даже не помнили, от кого понесли.
Эрвин таких ненавидел. И был бы очень рад не принимать их на службу вообще, но Легион был не в том положении, чтобы кривить носом. Бет, желающих идти за стены, было не так что бы очень много, а альфы выбивались либо в Королевскую Полицию, либо шли в Гарнизон.
Так что свою судьбу или банально того, с кем можно было переспать, Ривай не искал. А после знакомства с альфами катакомб и столицы, - последние не редко заглядывали вниз ради борделей - ему и не хотелось связывать себя ни с одним из этих безмозглых ебарей.
Из головы Аккермана давно выветрился весь юношеский максимализм и вера в то, что омеги могут достигать тех же высот, что и альфы.
"Ты исключение, подтверждающие правило, Ривай", - мягко сказала ему Ханджи однажды за бутылкой виски. Больше он с ней не пил. Не потому что его задели эти слова, а потому что они были дежурным подбадриванием. В глазах майора он видел всё то же, проклятое, снисхождение к омегам.
За выдающиеся боевые качества и заслуги перед человечеством, его очень скоро повысили до капрала. Да так в капралах и оставили, из опасения, что однажды и у него в мозгах что-то окончательно перемкнёт и он свалит на гражданку с пузом. Ни к чему одаривать неблагонадёжный элемент почестями, от которых он в любой момент может отказаться.
Мужчина наблюдал, как его товарищи получают продвижение по службе, и досадливо сжимал кулаки. О своей принадлежности к омегам он очень скоро перестал распространяться. Старшие товарищи это только поддержали, а текучка кадров в Разведке уже спустя полтора года сделала это тайной только высших чинов и ветеранов.
***
Было довольно позно, когда Ривай закончил с последними документами к следующей вылазке и понес их Эрвину, но не время суток (ближе к полуночи) заставило затормозить прямо перед дверью. Это сделал гневный вопль, сродни рыку, а, на памяти мужчины, орать на Командора, да ещё и в его кабинете, не смел никто.
- ...только не надо мне впаривать чушь про честь мундира! Я это сама солдатам дважды в год вчехляю! Не твоёго ума дело, с кем я трахаюсь, и Разведки это не касается!
- Ты ведёшь себя неподобающе и позоришь своё звание, - это уже Эрвин повысил голос, выходя из себя. - Хватит заниматься саморазрушением, возьми себя в руки, мать твою! Не веди себя так, будто тебе одной плохо! У нас экспедиция через пять дней, - уже спокойнее добавил мужчина, - а ты вместо подготовки блядствуешь чёрт знает где.
- Отлично, - нагло, как присуще только альфам, ответила та, кому командор решил устроить разнос, - у меня вполне обоснованный повод напоследок натрахаться и напиться вволю!
Послышался такой громкий грохот, словно они стол со всем содержимым перевернули, а затем кто-то дёрнул ручку двери, заставив притаившегося за ней Ривая отскочить в сторону.
- Ты куда?! Я тебя не отпускал! - громыхнул Эрвин, но подчинённую это не становило.
- На блядки!
В узкий коридор выскочила взъерошенного вида брюнетка, хлопнув дверью так, что местами со стен посыпалась штукатурка. Глаза у женщины были просто дикими, капрал даже не был уверен, узнала ли она его, когда окинула ничего не видящим взглядом, проносясь мимо. А мужчина так и застрял на месте, не решаясь и шагу ступить. Он отчётливо чувствовал исходящий от неё запах альфы.
