Автор: Onigen-sama
Пейринг: Мери Сью/ Мадара
Жанр: хентай, романтика
Дисклеймер: Арендую мир и персонажей у Кисимото, кроме МС
Рейтинг: NC-17
Размещение: правила помним, да? Размещаем с указанием авторства и ссылкой на источник.
Статус: закончен
Саммари: Действия происходят когда Мадара – еще гордость своего клана, держал свой путь к месту поединка с Хасирамой.
Примечания: Таким его вижу именно я. Ваше сугубо личное мнение касательно свойств характера этого персонажа можете выразить в личных фанфиках. С уважением, Ониген.
Закапал осенний дождь с крыш.
Листья неторопливо срывались с деревьев, кружа в воздухе. Причудливые и увядающие, они спадали, танцуя свой последний танец перед смертью.
Вечер медленно опустился на засыпающий город. Первые лавочки загорелись огоньками. Дети разбежались по домам; раскрыв свои причудливые зонты на тонких ножках, в ярких тонах вечерней косметики, на улицу вышли две молодые девушки и дама старшего возраста. Одна из девушек стыдливо прятала лицо за большим, расписным веером. Дама, опытная прокуренная юдзё, одергивала нерадивую ученицу за рукав тряпичного кимоно и та, неловко поправляла сверток ткани на груди, что у обычных гейш находился за спиной. Вторая девушка, видимо более опытная , чем ее младшая протеже, кокетливо улыбнулась проходящему мимо мужчине, который шел по улице с несколько отрешенным от мира видом, словно бы размышлял о великом.
Мужчина проигнорировал кокетливый взгляд раскрашенной девицы, остановив свой взор, однако на совсем юной девочке. Дама сразу подскочила к нему, подобострастно улыбаясь и подталкивая девчушку ближе к нему.
- Мика. Мика, господин. Совершенно новый цветок нашего сада. Десять тысяч иен всего, господин.
Мужчина с усмешкой поднял бровь.
- Десять? С ума сошла?
- Она совсем свежа, господин. – Он перевел взгляд на смущенную и ярко покрасневшую девочку, похоже готовую вот-вот расплакаться. – Сирота, очень услужливая. Она все сделает, что господин велит. – с этими словами дама толкнула девчушку, которая сразу склонила голову в поклоне, издав едва слышный всхлип.
Дождь усиливался. Громкая капель по каркасу зонтов, которыми юдзё укрыли его голову и плечи, заглушала речь безобразной дамы, подобострастно, подобно собачонке уговаривающей его воспользоваться услугами их цветника.
Он шел довольно долго, и в этом селении оказался случайно. Слишком долго убегал, слишком устал, чтобы идти куда то, пусть и в такую прекрасно-прохладную ночь. Дождь намочил его плащ, проникнув под одежду, и теперь легкий озноб содрогал его тело. Девчушка робко перевела на него взгляд, воспользовавшись моментом его отвлеченности. Красивый мужчина, зрелый… Иссиня-черные длинные волосы спадали на бледное лицо, прикрывая уставшие глаза, глаза, повидавшие много битв, но не обезображенные смертями или безумием. Тонкие черты лица, восхитительный магнетизм во всех движениях. Он поймал ее заинтересованный взгляд на себе, прищурившись слегка, так, что на мгновение длинные черные ресницы почти полностью скрыли цвет его изумительных карих глаз. Она тут же спрятала лицо, опустив голову, набеленное лицо слегка покраснело, а накрашенные ярко-красным пухлые губки приоткрылись, захватив вдох восхищения и стыда. Мужчина сдался. Губы дрогнули в улыбке, в конце-концов он устал и голоден. Ему нужен ночлег.
- Идет. - устало отмахнулся он от назойливой дамы. – я сниму комнату на ночь.
Не прекращая кланяться как заведенная, юдзё ввела его в дом, почтенно открывая перед ним все двери и предлагая лучшие напитки и еду. Девицы стащили с него мокрые вещи, аккуратно разложив оружие там, куда он указал. Две девушки повели его к горячему источнику, неустанно повторяя «Итэрассяй, доно-сама, итэрассяй» (яп. Добро пожаловать, господин) И присоединившись к нему, когда он полностью разделся, погружаясь в горячую воду. Разговор не клеился, он явно хотел помолчать и подумать о своих проблемах, а дамы раздражали его.
Покинув источник, он прошел в комнату, где его уже ожидала выбранная им девчушка с улицы. Она была одета уже в более дорогое кимоно, завязанное по всем правилам гейши, что отличало ее от юдзё. Косметику как и украшения она сменила на более яркую и соответствующую наряду, отчего однако не казалась более опытной или испорченной. Стол был полон вкусно пахнущей еды, и она подсела поближе, готовая налить ему саке.
- Твое имя? – спросил он без видимого интереса. Она явно волновалась, но старалась сохранить спокойствие.
- Мика, господин. Прошу Вас, называйте меня Мика.
- Мика…-задумчиво произнес мужчина, прикрывая устало глаза, в которых играли огоньки фонарей, делая его более загадочным и таинственным. Он неторопливо взял хаси, потянулся к горячим осуси. –Это ведь не настоящее твое имя, Мика.
Девушка густо покраснела. Теперь на ее лице не было белой пудры, она не хотела, чтобы ее клиент выпачкал вещи в косметику когда все начнется.
-Все так, господин…- она наполнила его рюмку саке. Он ел молча, выпив всего одну рюмку горячего напитка. Она старалась рассмотреть его пока, он не видит, опустив голову и искоса наблюдая за его движениями.
- Что ты хочешь спросить? – неожиданно прервал он тишину.- Ты не сводишь с меня глаз.
Властный голос. Не угрожающий, не напористый. Властный, холодно-спокойный. Она испытывала благовение перед ним , отгоняя прочь картину предстоящей ночи, подчиняющие ласки, сильные мускулистые руки и красивое тело, раскрашенное паутинками шрамов. Этими руками он сжимал катану, этими руками он может запросто отнять любую жизнь, а может и подарить обжигающую нежность, на которую способен зрелый опытный мужчина редкой аристократичной красоты. Она краснела, стараясь не думать о том, отчего ее коленки начинали дрожать, и кожа гореть там, чуть ниже живота.
- Господин простит мне мое любопытство…- начала она, задыхаясь от ярких образов, посещающих разум невинной девочки.- Господин, назовите пожалуйста Ваше имя…
Он слегка склонил голову набок, глядя в ее напуганные серые глаза своими янтарно-черными, насмешливо рассматривая ее.
- Мадара. Это все, что тебе потребуется знать обо мне.
Она и так знала гораздо больше нужного. Слухи об Учихе Мадаре, величайшем воине своего клана разлетались быстро. Мир знал все его победы и поражения. Это имя было единственным. Это имя не нуждалось в полном представлении, оно звучало в каждом доме, поддернутом первой Мировой войной ниндзя. Имя героя . Она внутренне затряслась, однако волнующая дрожь передалась и на руки, и на губы.
-Что? –он спросил уже мягче, отложив хаси в сторону. – Я устал, и мне нужен отдых.
Она безмолвно кивнула, поднимаясь на ноги и следуя в соседнюю, отгороженную тяжелыми бамбуковыми циновками комнату, все свободное пространство которой занимала широкая, богатая выделкой кровать из нескольких плотных матрацев, шелковых простыней, одеял и валика-подушечки сбоку. Она сейчас пока не пригодится.
Он прошел вперед, снимая мягкую комнатную обувь и ступая босыми ногами на постель. Не обращая внимания на краснеющую девчушку, он неторопливо снял с себя темно-синюю кофту, под которой красовалась характерная для клана Учиха футболка с бело-красным веером утива, знаменитым веером огненного прародителя Учих, Тенгу Содзебо.
Оставив на себе лишь брюки, Мадара неспешно и вальяжно разлегся на кровати, жестом приказывая Мике снимать с себя кимоно. Та растерянно кивнула, и принялась развязывать многочисленные завязочки и шнурки, стягивающие ее тонкую фигурку. Он оценивающе рассматривал ее, а она смущалась и краснела все больше, по мере того как на пол спадали один за другим лоскуты шелковистой ткани. На последнем она запнулась, придерживая тонкую вуаль ладонью на груди за миг до ее падения.
Мадара смерил ее слегка удивленным взглядом, а она , покраснев и чувствуя что вот-вот расплачется, опустила голову. Ее губы задрожали, а в глубине себя она чувствовала ком. Ей казалось, что она совершает нечто крайне постыдное, и этот восхитительный мужчина, в которого она влюбилась, оценивает ее, и размышляет о ее распутности.
Учиха слабо усмехнулся, в два коротких шага преодолев расстояние между ними. Он поднял ее лицо за подбородок, всматриваясь в ее полные слез глаза за миг до того, как прикоснуться губами к ее дрожащему лицу. Он прикрыл ладонью ее глаза, нежно прикасаясь к ним, и уже страстно целовал ее пухлые губки. Она разжала губы, широко распахнув глаза в волнении и страхе, а его язык уже скользил в ее горячий ротик, подчиняя себе ее разум и тело. Девчушка выронила край кимоно, обнажаясь полностью впервые перед мужчиной. Его ладони сжимали ее тонкие плечи. Мадара оторвался от ее губ, и девочка снова густо покраснела. Мужчина рассматривал молодое, неласканное тело юной красавицы, а она дрожала, зная , что ее сейчас ожидает. Он опустился на кровать, опуская ее следом за плечи, и усаживая на шелк тканей. Положил горячую ладонь на плотно сомкнутые колени, легко проскальзывая между ними. Она покраснела еще гуще, и от стыда отвернулась, почувствовав его руку на своем лоно. Мадара довольно улыбнулся: ее ножки были мокрыми, а нетронутые губки горячими от возбуждения и стыда. Он навис над ней сверху, вынуждая полностью лечь на кровать и раздвинув ее колени рукой, потом поставив между ножками свое колено. Девочка, судорожно дышала, не смея воспротивиться и сжимая края простыней в кулаках. Учиха повернул ее лицо к себе, смотря теперь пронзительно – алым шаринганом в ее глаза. Она почувствовала, что ее тело больше не принадлежит ей, оно расслабилось, и ладони выпустили края ткани. Мадара снова властно проник в ее ротик своим горячим языком, страстно и напористо лаская ее тело руками. Она робко стала отвечать, несмело обняв его за шею. Учиха плавно прошелся поцелуями по ее шее, прикоснулся языком к набухшим сосочкам и слегка прихватил один губами. С ее губ сорвался томный вздох,он почувствовал как ее ножки снова постарались сжать колени теперь наткнувшись на преграду. Он подвинул колено ближе к ее лону, чувствуя на своем теле жар ее страсти. Учиха сжал вторую грудь в ладони, не сильно потирая пальцами второй сосок. Девочка задышала чаще, ее щеки покраснели, а глаза были прикрыты. Снова опустив руку вниз, он почувствовал возбужденные соки на своей ладони, и аккуратно ввел в нее один палец. Она задышала еще чаще, еле слышно простонав, и стыдливо свела коленки. Посчитав ее готовой, Мадара раз вел ее ноги в стороны, поставив второе колено и наваливаясь бедрами. Теперь она могла только обхватить его бедра ногами. Ее грудь трепетала от волнения, смешанного со страхом первого соития. Мадара казался непреклонным, она принадлежала ему этой ночью полностью и ничего не могла сделать. Его взгляд заставлял ее метаться : ей было очень страшно и в то же время ей очень хотелось, чтобы первым был именно он. Учиха притягивал ее, ей так хотелось прикасаться к его лицу, к его волосам, ей очень хотелось чтобы именно он взял ее, грубо но аккуратно, как настоящий мужчина, доставляя первую боль и первое удовольствие. Она фанатично хотела прижиматься к его красивому телу, отдаваясь целиком и полностью в его власть. Она влюбилась в Мадару.
Однако она боялась разозлить его, боялась показаться развратной, и боялась показать что ей нравится то, что он делает. Опытные ласки красивого мужчины доставляли ей мазохистское удовольствие, смешанное со стыдом и страхом. Закончив последние приготовления , Мадара слегка приподнял ее бедра одной рукой, другой направляя свою раскаленную затвердевшую плоть прямо в девственное лоно девочки, и та обхватила его плечи трясущимися руками, почувствовав очень твердое и очень горячее там внизу. Она задрожала, и в следующую минуту ее пронзила острая жгучая боль, огнем пронесшаяся по ногам. Он вошел резко, до конца.
Она с трудом сдержала крик, до крови прокусив губы, судорожно прикасаясь к его плечам : ей было так больно что хотелось чтобы он вышел. Учиха замер на несколько мгновений, давая ей привыкнуть и начал неторопливо двигаться внутри. Боль вскоре сменилась странным чувством, которое усиливалось по мере того, как он увеличивал темп движений. Мадара опирался на локти, одной рукой продолжая сдерживать ее бедра и ускорялся. Девочка вжалась лицом в его плечо, обняв его за шею. С каждой минутой огонь внизу нарастал, доставляя ей все больше удовольствия, и вот она уже выгибалась навстречу ему, не в силах сдерживать стоны. Она выкрикивала его имя, когда его плоть с негромким хлопком билась о ее раскрасневшиеся бедра, хлопки развались все чаще и громче. Она всхлипывала, раздвигая ножки шире и поддаваясь вплотную к его телу, забывая свой стыд и в забытьи шепча « Мадара-сан», а он лишь слабо усмехался, входя в нее глубже, и аккуратно раздвигая красные от возбуждения половые губки девочки, с каждым толчком прикасаясь телом к ее чувствительной точке, и когда она вцепилась коготками в его плечи, в сладкой агонии сжимаясь в судорогах, а он совершал последние движения в ней, разливаясь горячим огнем семени внутри, едва слышно вздохнув, они оба упали без сил, Учиха – в ее обьятья, а она – вжавшись в его плечо, спрятав лицо в его длинных, иссиня-черных волосах. Они лежали так несколько минут, приводя дыхание в порядок. Он чувствовал, как сжимается ее возбужденное лоно вокруг его плоти, все еще не выходя из нее. Она тряслась, до конца не понимая, что с ней произошло, но чувствуя себя очень счастливой и нужной ему хоть на этот короткий миг.
…
Ночь они провели вместе, она прижималась к нему, положив голову ему на грудь и заснув сладким сном. Мадара, задумчиво перебирал пряди ее волос пальцами, думая о чем то своем. Всегда – где то очень далеко..
Утром он ушел. Не разбудив ее, оставив оплату в конверте на одеяле возле ее руки.
Хозяйка с улыбкой провожала этого обаятельного мужчину, небрежно натягивающего плащ на плечи и собирающего свое оружие. Дама кланялась, трепеча « Мада Йосяй» (яп. Приходите еще) а он продолжил свой путь.
