И снова она умудрилась сказать то, что он никак не ожидал услышать. Как у нее получалось так подбирать слова, что после них у него внутри все, то переворачивалось с ног на голову, то сжималось от желания сгрести ее в охапку и держать при себе до конца дней своих?
   -И чего ты лыбишься? - прижав уши, спросил Лен, увидев, что это светловолосое недоразумение улыбается. 
   -От радости, что не я одна такая ненормальная, влюбившаяся в парня с хвостом, - ответила девушка, смахивая выступившие слезы, чем окончательно добила бедолагу. Лен не знал, куда ему смотреть, но лишь бы не в ее глаза. Последний раз, на него так смотрели родители. Вот только в их взгляде не было этой нежности и чего-то такого, что заставляло сердце ускорять темп. В этот момент, Лен почувствовал, что покраснел до кончика хвоста, а Рин, решившая спрятать смущение на груди парня, запоздало вспомнила, что сейчас он без своей любимой кофты.
   Он такой теплый, даже горячий. И девушка была точно уверена, что дело не в одеяле, которым он их укутал.  Она уже давно согрелась, но не собиралась говорить об этом, чтобы иметь возможность и дальше сидеть вот так рядом с ним. Его кожа была гладкой, а если пересилить смущение и открыть глаза, можно было рассмотреть несколько тонких шрамов, бледными полосами выделявшихся на коже в свете огня. Лен никогда не позволял ей вторгаться в его личное пространство, поэтому сейчас она, несмотря на всю неловкость ситуации, просто наслаждалась близостью дорогого сердцу человека. Именно человека, а не того, кем он там себя считает. И ей было плевать на мнение всех остальных по этому поводу. Почему любить нужно по правилам? Кто сказал, что любить оборотня не правильно? Кто сказал, что такие, как Лен не заслуживают права на спокойную жизнь? И самое главное, почему сам Лен не хочет даже попытаться доказать обратное? Ведь его родители смогли быть счастливыми, Рин в этом не сомневалась. Девушка уже решила, что, что бы ни случилось, она не позволит ему и дальше заблуждаться на этот счет.
 
   Лен тоже боялся лишний раз пошевелиться. Одно дело, когда обнимаешь ее со спины, и совсем другое, когда она прижимается к нему сейчас. Рин, осознавшая в каком положении находится, не двигалась. Только сбивчивое дыхание выдавало ее волнение, разрядами молний прошивая от ушей до кончиков пальцев. А пряди волос, выпавшие из наскоро собранного хвоста, и кончиками касавшиеся кожи, только добавляли остроты ощущений. Казалось бы, такие несущественные действия, но они вызвали целый вихрь эмоций и чувств. Сейчас Лен убил бы любого, кто посмел бы нарушить этот момент. Для него это было ново, но сказать, что ему не нравилось, значит соврать. Ему нравилось ощущать ее дыхание на своей коже, нравилась эта близость, нравился ее запах, в котором, благодаря кофте, присутствовал и его собственный. Последний факт радовал особенно. Он создавал иллюзию того, что эта девушка принадлежит ему, и никто не сможет отнять ее. Но такая ли это иллюзия? Рин ведь ясно дала понять, как много он для нее значит. Тогда что насчет самого Лена? Кажется, времени думать над своими чувствами у него уже не осталось. В принципе, думать особо не над чем. То, что он не хотел признаваться в этом даже себе, не означало, что он равнодушен к этой светловолосой упрямице. Да и то, что он чуть с ума не сошел, когда увидел ее, проваливающейся под лед, говорит само за себя.
   Парень вздохнул, уронив голову на макушку девушки. Кое-где волосы еще были влажными, а те, что уже высохли и казались более светлыми, приятно щекотали кожу. Они пахли водой из пруда, но даже сквозь этот запах можно было почувствовать цветочный запах мыла. Лен закрыл глаза, зарываясь носом в мягкие пряди. Сдерживаться теперь казалось верхом глупости. Ведь он хотел быть с ней, и  хотел, чтобы она осталась с ним. Он это понял еще тогда, когда она рассказала ему о том, что выходит замуж. Волчьи инстинкты буквально вопили о том, что ему нужно что-то решать, иначе он снова останется один. А он все не решался рассказать ей, и чуть было действительно не потерял ее. Он действительно трус. Рин, будучи девушкой, так много сделала, ради достижения своей цели, а Лен… Лен только и делал, что наблюдал со стороны, пугаясь собственных желаний и считая, что не имеет на них права. Все-таки, он и, правда, идиот. Как можно было игнорировать подобное? Ведь она итак уже его. С того самого момента, как впервые появилась в этом доме. А может и еще раньше, когда он увидел ее на поляне с охотниками. Неважно когда. Важно, что она поняла это много раньше самого Лена и хотела, чтобы он тоже это понял. Ведь это так просто. Так просто перестать сопротивляться и бегать от самого себя и своего прошлого.
Глубоко вздохнув, Лен подался вперед, чтобы в следующий момент притянуть затихшую девушку еще ближе, обнимая за талию. Рин вздрогнула от неожиданности, ощутив горячие руки на теле, но через мгновение довольная улыбка озарила ее лицо. Он понял.
   -Какая же ты, все-таки настырная, - вздохнули сверху. Лен чуть отстранился и склонил голову на бок, заглядывая в светящиеся радостью глаза девушки.
   -Я знаю, - кивнула Рин - но с тобой по-другому не получается.
   -А, то есть это я виноват в твоем сумасбродстве? – парень вопросительно выгнул бровь.
   -По большей части, - ответила девушка.
   -Ты ведь не передумаешь, да? – спросил юноша, но в этот раз в его голосе можно было услышать затаенную надежду.
   -И не надейся!
   -Точно? Все волки жуткие собственники, - серьезно сказал парень, улыбаясь одними глазами.
   -Вряд ли у тебя найдутся конкуренты.
   -Мы выбираем пару на всю жизнь, - предупредил он.
   -Так выходит, ты от меня тоже не отвертишься?! – она, и правда во всем видела плюсы.
   -У меня изначально не было шансов, - притворно вздохнул Лен.
   -Будто у меня они были! – фыркнула Рин, высвободив руку из рукава и щелкнув парня по носу. 
   -Эй! – возмутился он, перехватывая руку девушки и заглядывая в глаза цвета предгрозового неба. Ее глаза сейчас потемнели и походили на расплавленный металл. Ярко- голубые, как летнее небо утром, встретились с серо-голубыми. 

   Не зря говорят, что нельзя смотреть в глаза зверю. Смотря в глаза Лена, Рин отчетливо видела все его эмоции, которые он прятал глубоко внутри себя. Да, для нее он был человеком, но его вторая сущность во многом определяла его поведение и поступки. Он все еще боялся довериться, но вместе с тем больше всего хотел, чтобы она была рядом. Видя его растерянность, девушка успокаивающе улыбнулась, и аккуратно освободив руку из захвата, осторожно коснулась щеки парня. Лен на секунду замер, после чего прикрыл глаза и прижался к теплой ладошке.
   -Ну почему ты меня не боишься? – тихо и как-то жалобно спросил он.
   -Зачем бояться того, кого любишь? – Рин было необходимо заставить его поверить в эти слова, и самое главное, поверить в то, что он имеет право быть любимым. Поэтому, набравшись смелости, она приподнялась и нежно поцеловала парня в уголок губ. Парень от неожиданности распахнул глаза и напрягся. Что она творит? Он ведь не железный, в конце концов. Не то чтобы он постоянно думал о подобном, но сейчас эти мысли не оставляли и шанса на здравомыслие. Рин была слишком близко, ближе чем когда-либо, и этот осторожный поцелуй вкупе с ее словами и запахом грозил тем, что Лен вконец слетит с катушек. Если насчет чувств он мог внушать себе обратное, то с запахом все было сложнее. Довольно быстро он понял, что этот запах дурманит его не хуже колдовского зелья шаманов. А сейчас, когда она так прижимается к нему, он боялся, что животные инстинкты возьмут верх. Оставалось надеяться, что Рин сможет сдержать зверя внутри него. Сейчас же, Лен не смог удержаться от того, чтобы, чуть повернув голову, накрыть мягкие губы девушки своими. По удивленному вздоху, он понял, что она не ожидала ответа на свои действия, но вместе с этим, и не подумала отстраняться. Наоборот, Рин, скользнув пальцами по его щеке, опустила руку ему на грудь, и, приоткрыв рот, позволила горячему языку парня проникнуть внутрь. Лен глухо зарычал. Их поцелуй был неуклюжим, из-за переживаний парня и неопытности Рин, но от этого не менее возбуждающим и заставляющим сердце срываться с привычного ритма, бешеным потоком разгоняя кровь по венам. С каждой секундой, из осторожного и нежного, поцелуй становился более страстным. Лен понимал, что еще немного и он перейдет грань дозволенного, наплевав на все свои страхи. Это всего лишь поцелуй, но он уже еле сдерживается от того, чтобы... 
   -Хватит, - выдохнул Лен, заглянув в глаза Рин. - Это слишком... Я не смогу... остановиться...
   -Я не боюсь, - прошептала девушка, вовлекая любимого в новый поцелуй. 
   Все, назад дороги нет. 

   Кто-то скажет, что это не правильно и приличная девушка не должна позволять прикасаться к себе никому, кроме мужа, или, в крайнем случае, жениха. Но сейчас, Рин было плевать на все эти условности и правила. Все что в этот момент имело значение, это руки любимого человека, пробравшиеся по кофту и крепко прижимающие к себе, даря чувство защищенности, и его губы, которые покрывали лицо и шею девушки невесомыми поцелуями, то и дело, возвращаясь к губам, чтобы убедиться в реальности происходящего. Рин очень смущалась, но отвечала на каждое прикосновение и поцелуй. Ничего не зная об этой стороне отношений, она полностью доверилась Лену, мысленно отмечая, что жалеет о том, что наверняка не первая у него. И ладно, главное быть последней.
   Она верит ему. Она не боится. Она любит...
   Лен вновь зарычал. Он все еще боялся, что это просто сон. Просто сон о Прекрасной принцессе и Ужасном Монстре, о Красной Шапочке и Сером Волке, но с неправильным сюжетом. Но девушка, которую он сейчас обнимал, и которая дарила ему такие нежные поцелуи и прикосновения, обжигающие не хуже огня, всеми силами старалась доказать обратное. Будь что будет.
   Даже при таком освещении был виден яркий румянец, заливающий щеки девушки. Она едва подавила желание прикрыться, когда Лен стянул с нее кофту, и желание завернуться в одеяло, когда ее участь постигла штаны. Сделай она подобное, и он вновь навыдумывает бог весть чего. Поэтому сейчас, она, лежа на импровизированном ложе из откинутой одежды и покрывал, взволнованно следила за действиями парня, стараясь не обращать внимания на их наготу. Когда и как Лен избавился от штанов, она не видела, и смотреть туда не собиралась.
 Казалось, что он завис. Лен, удобно устроившийся меж ног девушки, просто смотрел на нее, как будто видел перед собой нечто невероятное. В его взгляде, далеком от обычно-пофигистичного, читалось восхищение и что-то такое, от чего у Рин приятно ныло где-то в области груди, постепенно стекаясь к низу живота. Протянув руку, он осторожно коснулся ее щеки, провел пальцами по губам и спустился к шее, задержав внимание на месте, где прощупывался сумасшедший ритм пульса. Не удержался, и, прикоснувшись к этому месту губами, чуть прикусил. Далее ключицы, грудь, живот - он ничего не оставил без внимания. У самого низа живота Лен замер. Шумно втянув воздух, он утробно зарычал. 
   Ее запах. 
   Запах ее желания сводил с ума, затуманивая разум и заставляя до боли сжимать челюсти, чтобы не сорваться, и не взять то, что он уже считал своим. Но нельзя. Такими темпами он причинит ей боль, а ведь Рин такая хрупкая. Но долго он тоже не вытерпит. Усилием воли он подтянулся выше, даря девушке нетерпеливый поцелуй, отвлекая от мыслей о том, что произойдет дальше. Он мог лишь надеяться, что не сделает ей слишком больно. Оторвавшись от таких мягких губ любимой, он еще раз заглянул ей в глаза, давая шанс, оставить все как есть. Как и ожидалось, ничего кроме решимости он не увидел. Какая же она упрямая.
Одной рукой нащупав ее ладонь, а второй прижимая к себе, Лен подался вперед, разрушая последнюю преграду между ними.
Было больно. До слез больно, но Рин не произнесла ни звука. Лишь две крупных слезы, скатились по ее щекам, мерцая в свете огня.
   -Мне не больно, - уверила она, видя, как напрягся Лен.
   -Я тебе не верю! – даже сейчас она верна себе. Видит бог, Лен не хотел этого, и теперь чувствовал себя виноватым. Но теперь уже поздно что-то менять.
   -Ну и пожалуйста, - моментально насупилась Рин.
   Господи боже, да она издевается! В этом вся Рин, и теперь она всецело принадлежит ему. От этой мысли он готов был взобраться на вершину горы и кричать от счастья до тех пор, пока не пропадет голос.
   Рыкнув ей на ухо что-то о сумасшедших женщинах, Лен осторожно начал двигаться внутри девушки. Дискомфорт от первого проникновения не исчез, но с каждым новым толчком, он отходил на задний план, уступая место ранее неизвестному чувству, которое накрывало с головой, заставляя теряться в собственных мыслях. Рин уже не понимала, больно ей или приятно, хорошо это или плохо. Не осталось ничего, кроме нее и Лена, который постепенно терял над собой контроль, позволяя звериным инстинктам брать верх. Сейчас от того Лена, которого она знала не осталось ничего, кроме завораживающих глаз, горящих животной страстью и желанием обладать ей полностью, без остатка.
   Из-за накопившихся эмоций и адреналина, бьющего по нервам, у Рин не было желания сопротивляться. Она могла только обнимать любимого, цепляясь за его плечи, позволив этим волшебным ощущениям, которые дарил ей Лен, унести ее туда, откуда ей и вовсе не хотелось никогда возвращаться. Девушка мечтательно улыбнулась, услышав низкий рык парня и его тяжелое дыхание, обжигающее шею. Это слишком хорошо, чтобы быть реальностью.

   Полная луна, царящая в ночном небе, заботливо освещала свои владения непривычно ярким светом. Домик в самой чаще леса также был окутан почти волшебным сиянием хозяйки-Луны. Осторожно заглянув в окно, лунный свет выхватил из полумрака обнаженную спину светловолосой девушки, которая умиротворенно сопела, зарывшись лицом в густую шерсть огромного черного волка, который лежал рядом, одной лапой, будто обнимая ту, что стала его единственной. Вместе они являли собой прекрасную, гармоничную, и в то же время, такую противоречивую, картину. Пусть неправильная, но это их сказка. И кто сказал, что у нее не может быть счастливого финала?