Автор: Ira=)
Название: Воспитание клоуна
Фендом: One Piece
Дисклеймер: Ода Эйитиро
Пейринг: Сади-чан/Багги
Жанр: гет, юмор, PWP
Рейтинг: NC-17
Размер: мини
Статус: закончен
Размещение: ссылку автору
Предупреждения: BDSM, Насилие, Нецензурная лексика, Секс с использованием посторонних предметов
От автора: Т.к. персонажи эпизодические даже не знаю, есть тут ООС,или нет.
Первая НЦ-а. Задумывалась как фапательная порнушка, а скатилась опять к комедии. Блин. =)
Описание: Багги был всегда невезучим. И язык у него длинный не в меру. Вот и попал, как кур в ощип, в нежные ручки начальницы внешней охраны Импел Дауна.
Про длинный язык и красный нос.
Цок… Цок… Цок… Цок… По каменным коридорам Импел Дауна разносилось эхо шагов. Вдоль камер с заключёнными неспешной походкой «от бедра» шла шикарная блондинка. Однако ни один из арестантов не рискнул окликнуть ее или отпустить сальную шутку. Опасные преступники – грабители, убийцы, насильники опускали глаза. Те, кто более трусливы (или осторожнее?) отходили вглубь камер — в тень. Скользя взглядом по обитателям тюрьмы, девушка брезгливо поджала губы – при всем многообразии человеческих ресурсов так трудно найти подходящий материал. «Сброд трусливых идиотов» — Сади-чан раздражённо щелкнула кнутом в такт своим мыслям. Раньше подобное поведение заключенных доставило бы удовольствие надзирательнице, но сейчас – откровенно бесило. Последняя игрушка сломалась уже через два часа интенсивной работы, а спустя сутки сдохла. Девушка скривилась от досады – в досье было написано, что тот пират был отъявленным головорезом. На деле оказался сопливым мальчишкой. Не дал получить даже сотой доли удовольствия, на которое она рассчитывала. Еще и Магеллан со свой осторожностью – не пускает на нижние ярусы подводной тюрьмы, к особо опасным преступникам. «А туда недавно такого парнишку привезли – ммм!» — надзирательница облизнула губы. Она битый час крутилась возле сортира начальника в попытке выторговать Эйса хотя бы на пол дня. И все тщетно. «Такое впечатление, будто это сам дьявол во плоти, а не мальчишка-пират» — категорический отказ выдать ей так понравившуюся игрушку настроения не прибавил. Крайне раздраженная начальница внешней охраны продолжила озираться по камерам в попытке найти подходящего человека.
В крайней камере, когда все заключённые дернулись спрятаться в тени, одна фигура осталась сидеть неподвижно. Сади-чан сбавила шаг, присматриваясь к глупцу-смельчаку, посмевшему ее не заметить. Данный индивид, уткнувшись странным красным носом себе в ладонь, что то высчитывал. На вид – чуть больше тридцати лет, невысокое, в меру накачанное тело, длинные голубые волосы собраны в хвост, симпатичная физиономия и большой красный нос. Как у клоуна.
— Э-э-это у кого красный нос?!
Кажется, размышляла она вслух – мужчина подскочил и, краснея от гнева, уставился ей в глаза.
— Курва блондинистая, ты кого тут красноносым обозвала?!
От подобного обращения надзирательница потеряла дар речи. Давно, ой как давно, ей не хамили заключённые. Вот он – человек, которого будет так приятно сломать, подчинить. Сади-чан представила его привязанного, вытянутого вдоль кровати. С растрепанными волосами и мольбой во взгляде.
Для того чтобы подавить стон нетерпения, пришлось прикусить рукоятку кнута.
Пока надзирательница предавалась мечтаниям, а Багги самозабвенно ругался, по камере пронесся шепоток:
— Это же Сади-чан…
-Та плевать мне, как ее зовут! – Багги фыркнул в сторону решетки, потом добавил шепотом: — А кто она?
Один из заключённых на четвереньках подобрался к уху неудачливого пирата и стал нашептывать все байки, что ходили в тюрьме про эту женщину. Физиономия клоуна начала интенсивно приобретать белый оттенок, нижнюю челюсть потянуло к земле, а глаза попытались вылезти из орбит.
-Ик! — Багги понял, в какую огромную неприятность он вляпался на этот раз.
Про нагоняющую страх атмосферу.
«Всегда. Вот почему мне всегда так не везет?» — крутилось в голове бедного клоуна, пока он рассматривал стоящую перед ним девушку в свете новой информации. Информация была удручающая, девушка – красивая. Скользя взглядом по обольстительной фигурке, затянутой в откровенный кожаный костюмчик, Багги вспомнил, как давно не посещал бордели. Однако сексуальный интерес исчез, стоило глазу наткнуться на небрежно покачивающийся в руках красавицы кнут.
— Хе-хе, — пират выдал дежурную улыбку. – Я извиняюсь, погорячился. Я того… Я пойду, да?
Багги, нацепив беззаботное выражение лица, попятился назад. Заметившая этот маневр Сади-чан вышла из транса – кнут змеей скользнул между прутьев решетки, мягко обвивая талию пирата. Багги успел только удивленно крякнуть, как был притянут впритык к решетке и впечатан в пышную грудь надзирательницы. Грудь пахла сладким воском, кожей и мускусом. И еще чем то, не поддающимся распознанию но, несомненно, приятным. По позвоночнику пробежала волна возбуждения, мозг начал отключаться. Голос заставил оторваться от восхитительных округлостей и поднять лицо вверх. Тонкие, ярко накрашенные губы с придыханием шепнули:
— Пойдешь со мной, м-мм?
«Ну что со мною может случиться, я же не барышня-девственница. Наверняка половина из этих баек – полнейший вымысел.» Багги поднял раскрасневшуюся физиономию и, пытаясь рассмотреть под пышной челкой глаза, кивнул. Сади-чан скривила в довольной улыбке губы.
О своем решении капитан успел пожалеть не раз: когда ослабло возбуждение и он обратил внимание на сочувствующий взгляд остальных заключенных; когда заметил, как облизывается и ласково поглаживает рукоятку кнута надзирательница; когда заместитель начальника тюрьмы, увидев его, что то вычеркнул из толстенной книги; и, наконец, когда рассмотрел «личные апартаменты» Сади-чан. А посмотреть было на что. Огромный зал с каменными стенами и бордовыми портьерами был освещен двумя спускающимися на цепях с потолка канделябрами. Из-за такого освещения по углам комнаты сгущался мрак, но и видимого пространства хватило клоуну, чтобы прийти в ужас. «Уютное гнездышко» надзирательницы представляло собою нечто среднее между камерой пыток и магазином для извращенных сексуальных утех. Множественные шкафы с прозрачными дверцами выставляли на обозрение самые разнообразные игрушки; на отдельной стене развешаны кожаные путы, ошейники, наручи и поножи, которые соседствовали с кнутами, плетями-флоггерами, стеками, бичами. Большая часть этой выставки терялась в тени, к немалому облегчению полуживого от страха клоуна. Самым безобидными предметом интерьера была широченная кровать, которая выделялась лишь высокими металлическими спинками с кольцами. Напротив кровати было огромное окно, открывающее вид на морских королей и черные глубины океана. В крайнем углу притаилось сооружение, подозрительно похожее на дыбу и странного вида арка.
«Надо сваливать отсюда. Валить-валить-валить подальше.» — Багги резко развернулся к двери и нос к носу столкнулся с хозяйкой этой милой комнаты. Сади-чан мурлыкнула что-то одобрительное и привесила ключ от двери в кольцо на своем костюме. На испуганный и растерянный взгляд пирата сладко облизнулась:
— Добро пожаловать. Это твой персональный ад, малыш.
Про подчинение
— Итак, начнем, хороший мой?
Сади-чан, уперев рукоятку кнута в грудь пирату, потихоньку шла вперед. Багги, чьи мысли занимал побег, автоматически отступал. Опомнился, лишь уткнувшись спиной в стену. Надзирательница убрала кнут и, подойдя почти впритык, провела кончиками пальцев по небритой щеке. Приказала ласковым, бархатным голосом:
— Подними руки.
Запястья отравленного страхом пирата поползли вверх. Этот уверенный мягкий голос, текучие движения, приятный запах и тепло ее тела, создавали невероятную ауру сексуальности, что действовала на него гипнотически. Багги упер взгляд в лицо надзирательницы, вытянул руки. Мягкая улыбка, ласковая похвала – на клоуна накатывает непонятная волна радости. Холод металлических браслетов на запястье – наваждение спадает, Багги резко дергается. Руки крепко закованы в наручники на верхней перекладине той самой странной арки.
— тихо-тихо-тихо. – Сади-чан еле слышно шепчет, придвигаясь вплотную и наклоняясь над ухом клоуна-капитана.
Сладкий запах становиться сильнее: кружит голову, подавляет волю. Мягкий голос успокаивает, заставляет поверить. Багги может легко высвободиться, отделив запястья от тела, но этого почему-то делать не хочется. Чуть сбивается дыхание, по телу пробегают волны возбуждения и пират тянется к лицу надзирательницы. Сади-чан чуть отстраняется, наблюдая закономерную реакцию – разочарование. Она довольна, что правильно выбрала стратегию игры с этим человеком – сделать упор на психологическое доминирование, подчинить. Из таких вот пластичных, легко приспосабливающихся трусов выходят отличные рабы. Послушные, получающие удовольствие мазохисты-сабы. (Прим. автора: Саб — от англ. Submissive – покорный.)
— Умница – Сади-чан ласково улыбается, скользит тонкими пальцами по губам пленника, подбородку, шее. Дойдя до горловины тюремной робы, усиливает нажим. Под острым ноготком ветхая ткань расходится, обнажая торс и оставляя маленькую кровоточащую царапину. Багги недовольно дергается, однако тут же по кровавой полосе снизу вверх идет теплый язычок. На царапине он не останавливается, скользнув по шее переходит к уху, что бы через секунду вцепиться в него острыми зубами. Сильно, до крови. Сади-чан ловит удивленный вздох-всхлип боли и мягко облизывает ранку, ощущая привкус крови и слыша довольный выдох.
«Да-а-а… Он у меня будет кричать от боли и стонать от удовольствия» Надзирательница облизывает губы в нетерпении. Глаза ее раба подернуты поволокой, рот приоткрыт, пара выбившихся из хвоста прядей спадают на лицо. «Прекрасная картина, но может быть гораздо лучше.»
— Я сейчас приду.
Про садомазохизм
Пока Сади-чан искала по шкафам нужный ей реквизит, Багги потихоньку начал приходить в себя. Исчезла та одурманивающая слабость, отступило возбуждение, опять появился страх. Прислушавшись к своим ощущениям пират понял, что в его наручниках нет ни грамма кайросеки и он может освободиться в любой момент. Правда, радость вскоре сменило разочарование – ключ то остался висеть на костюме тюремщицы, а бегать по всей комнате от разгневанной бабы с хлыстом опасно. Надо выждать подходящего момента, чтобы снять нужную вещицу. Багги поерзал в неудобных наручниках, приготовился ждать. На звон кандалов вернулась Сади-чан. Впереди себя она толкала столик на колесиках, крытый темной тканью. Багги поежился.
Достав широкий нож, девушка двинулась к нему. На ужас в глазах поспешила успокоить:
— Я только избавлю тебя от одежды.
Пара взмахов – часть тюремной робы падает вниз, оставляя лишь короткие полосатые штаны. Осмотрев покрывшееся мурашками тело с рельефной мускулатурой, парочкой шрамов и трогательными завитушками голубых волос ниже пупка, Сади-чан осталась довольна. Мурлыкнув, приблизилась, поглаживая ореолы сосков, слегка царапая нежную кожу живота. Подняла глаза, ожидая увидеть то томное выражение лица, что так ей понравилось… Но лицо было не томным. Оно радовало глаз надутыми щеками и выпученными очами – Багги старался не дышать. От такого усилия аж нос покраснел еще сильнее. Сади-чан звонко рассмеялась:
— Да, ты прав. Мои духи содержат быстро усваивающийся афродозиак. Не особо сильный — так, для настроения.
Через секунду, резко убрав с лица улыбку, с размаху ударила рукояткой ножа под дых, выбивая остатки воздуха. Другой рукой сдавила шею, приближая свое лицо к пытающемуся глотнуть воздуха пирату. Полюбовалась на закатывающиеся глаза, ощущая ладонью спазмы горла. Отпустила, придерживая за талию и прижимаясь. Багги глубоко вдохнул. Кровь разнесла яд по всему телу, возвращая привычный жар. Не давая отдышаться, требовательно впилась в губы, пролезла юрким языком внутрь. Руки опять заскользили по телу. Мычание и попытки вырваться постепенно сменились апатией, потом пират стал отвечать на поцелуй, уже самостоятельно прижимаясь и потираясь о гладкий кожаный костюм на желанном женском теле.
«Ключ. Мне нужен ключ.» — Багги пытался унять стук крови в висках. Пытался контролировать безумное желание, тугой спиралью скручивающееся внизу живота. Однако похоть постепенно захватывала сознание, а ключ скользил между их телами без малейшей надежды выпасть.
— Инициативный мальчик, — Сади-чан оторвалась от губ и голова мужчины опустилась, занавешивая прядями лицо. Тяжело вздымающаяся грудь и соответствующая выпуклость в штанах выдавали его возбуждение.
— Очень-очень инициативный, — оказавшись сбоку, надзирательница вцепилась в слегка растрепанный хвост, запрокидывая голову назад, — и непослушный.
Последнее слово она буквально пропела на ухо пирату, проведя языком по нервно бьющейся жилке на шее и вызвав новую волну желания. Когда Сади-чан отпустила волосы, голова клоуна безвольно упала к груди. Багги крепко зажмурил глаза, сжал кулаки и пытался восстановить связность мыслей. Надзирательница, меж тем, продолжала:
— А что делают с непослушными рабами? М-мм? Их наказывают.
Прежде чем Багги успел осознать сказанное, получил хлесткую пощечину чем то острым. Боль несколько развеяла тягучую муть в мозгах, удивление заставило поднять голову.
От вида растерянности, страха в глазах; крови, стекающей по разодранной скуле; поджатых от боли губ, Сади-чан выдала глухой стон возбуждения. Поднесла к лицу надетую на руку перчатку, внутренняя сторона которой была усеяна мелкими, но острыми шипами. Розовый язык скользнул к потекам крови на пальцах и, аккуратно обходя иголки, принялся слизывать ее.
К Багги частично вернулось самообладание. «Чудесно: боль ее ударов уменьшит этот ужасающий стояк, освобожу руки и сдеру гребанный ключ пусть даже вместе с одеждой! А там хоть к морскому королю в глотку, лишь бы подальше от нее.»
Сади-чан подошла поближе, подцепила пальцем подбородок. Острая игла впилась в кожу, медленно набухла готовая сорваться капля крови. Надзирательница словила ее губами, легонько поцеловала жертву – не демонстрируя свою страсть, а лишь делясь алой жидкостью.
«Блядство, опять этот запах» — Багги обреченно вдыхал афродозиак, помня, к чему привела прошлая попытка задержать дыхание. Несмотря на саднящую скулу, тело отчаянно требовало разрядки. Даже боль отступила перед этим желанием. Садистка медленно провела ладонью в перчатке от плеча вниз. Царапанье маленьких шипов электрическим током проходило по телу, собираясь в районе паха. Когда иголка зацепила сосок, Багги, неожиданно даже для себя, застонал. Тихо, утробно. И спустя секунду – громче, когда Сади-чан вобрала пострадавшую часть в рот и принялась играть с нею языком. Отстранилась, чтобы стянуть штаны. Увидев солидных размеров член, истекающий смазкой, выдала одобрительное «М-мм!», присела на колени. Рука в перчатке поглаживала живот и бедра, оставляя кровоточащие полоски и заставляя испуганно сжиматься сердце и подбираться яички. Надзирательница плотоядно облизнулась, медленно провела языком по всей длине ствола и вобрала в рот головку. Багги застонал, подаваясь вперед и проклиная все и вся, за то, что она медлит. Шипованная рука сжала ягодицу, пуская электрические импульсы по позвоночнику и заставляя пульсировать член. В горячем влажном рту шевельнулся язык, очерчивая невидимые узоры на чувствительной плоти. Пират задыхался и постанывал, вцепившись в наручники. Сади-чан подалась назад, наблюдая почти безумное выражение лица от приближающегося оргазма.
— Е-ще. – просьба на выдохе.
— Для тебя я Госпожа, не забывайся, — рука в перчатке сжала многострадальную ягодицу.
— Еще, Госпожа, — простонал Багги.
Сейчас он готов был на что угодно, лишь бы она не останавливалась. Боль перестала приносить просветление, она стала лишь новым оттенком чувственного удовольствия. Острого, заставляющего забыть как дышать и сулящего умопомрачительный оргазм. Сади-чан ухмыльнулась, возвращаясь к прерванному занятию. Ощущение того, что буквально через пару секунд ее жертва будет кричать, срывая связки, от дикой смеси боли и наслаждения заставили затрепетать все существо садистки. О да, она хочет это услышать. Она хочет увидеть как густая белая сперма будет смешиваться с алыми потоками крови. Надзирательница вобрала член до самого основания, почувствовав, как головка уперлась в заднюю стенку глотки. Автоматически сделала глотательное движение. Услышав хриплый стон, отстранилась, опять заглотила. Багги опустил взгляд на орудующую внизу макушку, всем своим существом ощущая приближающуюся разрядку.
Про "хуем-по-лбу"
Именно благодаря опущенному вниз взгляду ему удалось заметить, как хищной тварью метнулась к его члену рука в перчатке. Измененное дьявольским фруктом тело отреагировало автоматически — эрегированный орган отделился и, легонько шлепнув лоб под челкой, (из-за крайнего возбуждения бедный пират плохо контролировал свое тело) завис в воздухе на уровне плеча Багги – подальше от страшной рукавицы. Сказать, что Сади-чан удивилась — ничего не сказать. Настолько охреневать ей давненько не доводилось. Нет, кавалеры сбегали от нее (пытались, по крайней мере), и часто. Но как-то в целом состоянии. Чтобы по частям – это впервые. Протерев под челкой глаза, она опять уставилась на «неопознанный летающий объект». Объект спокойно себе висел в воздухе и истекал смазкой. Багги, которого страх получить вместо «пиписьки» решето вернул из предоргазменного эдема на грешную землю, воспользовался состоянием аффекта суровой надзирательницы. Отделившаяся кисть руки быстренько сняла ключи и метнулась к двери открывать. Вторая рука схватила штаны. Освобожденные наручники звякнули, выводя Сади-чан из транса.
— Так ты фруктовик!
— Да! Выкуси, сучка! – Багги показал бы средний палец, но руки были заняты, потому ограничился высунутым языком. На всех парах тело неудавшегося мазохиста рвануло к двери, сверкая задницей, одно полужопие которой бело, другое окровавлено. В след за телом летел агрегат размножения и рука со штанами. По полу мелкой дробью топотали ступни. Остановившись у двери и натягивая штаны Багги обернулся:
— но сосёшь ты АХУ-ЕННО!!
Воплю разгневанной Сади-чан позавидовали бы морские сирены. Багги несся по коридорам величайшей правительственной тюрьмы, зная, что если попадет к ней второй раз – не выживет.
