Автор:T. H. Sunset Фэндом: Shingeki no Kyojin Дисклеймер: Хадзимэ Исаяма Основные персонажи: Эрен Йегер, Анни Леонхарт, Эрвин Смит, Ханджи Зоэ, Нил Доук, Петра Ралл, Ривай (Леви) Аккерман Рейтинг: R Жанры: Джен, Ангст, Детектив, Экшн (action), AU Предупреждения: Смерть персонажа, Насилие, Нецензурная лексика, ОМП, ОЖП Размер: Макси Статус: в процессе Описание: "- ...Для чего нужны титаны? - Откуда же я знаю, придурок? Разведка сто лет задаётся этим вопросом. А нормальные люди всё это время спрашивают, для чего нужна Разведка. - Нет, это ты как раз знаешь..." Посвящение: Разведывательному Легиону "Крылья Свободы". А благодарность - Хироюки Савано, автору ОСТов. Публикация на других ресурсах: Расскажите мне об этом)
Примечания автора: Я знаю о существовании "A choice with no regret", но считаю, что в нем еще меньше логики, чем в основном сюжете. Больше вопросов, чем ответов. Я знаю, что Исаяма Хаджимэ обещал сделать концовку с радугой и бабочками, но в это слабо верится. Пометка "AU" не означает, что я полностью начхала на канон. Она всего лишь дает мне право на то начало и тот финал, которые мне кажутся логичными. Если они не кажутся логичными читателю, мне есть, что сказать в своё оправдание. Мой учебник по логике писал Аккерман, и это не шутка. Я придерживаюсь сюжетных линий аниме, с поимки Анни (или даже с вылазки №57) я начинаю нести полную отсебятину. Манга мною лично дропнута. Если мой читатель продолжает следить за развитием канона - все совпадения с Цубасами случайны. В отличие, подозреваю, от несовпадений. Тут задействовано большинство каноничных персонажей и несколько моих. По этой самой причине - из-за задействованности большинства персонажей - в истории есть пара спойлеров. Все песни, которые писали мои менестрели, действительно умеют звучать. И периодически звучат. Я постараюсь показать, как они это делают. Ссылки на песни прилагаются - в комментарии сразу под "Примечаниями" или в самих "Примечаниях".
Глава 5
"...Поначалу Разведка не была подразделением армии в полном смысле этого слова. В неё шли сорвиголовы, рвущиеся во внешний мир из любопытства. Часто - мозгляки, худо-бедно обученные верховой езде и владению мечом. Те, кто не понимал, почему нужно признать Стены в качестве границ мира. Те, кто умел и любил задавать вопросы, на которые никто не мог дать ответа. Видимо, так и появился Разведывательный Легион "Крылья Свободы". Из-за того, что три сотни человек решили - если ответов в привычном мире нет, может быть, стоит искать их за его пределами? И они уходили за Стены. Сначала проезжали три-четыре километра, чтобы никогда не вернуться. Потом проезжали два-три километра, чтобы пережить стремительное бегство отступления. Непомерно высокий процент потерь не давал им права назвать хоть одну вылазку удачной. К каждой готовились несколько лет. Выбивали финансирование, вербовали солдат - через немыслимые опасности и непреодолимые трудности. Но они росли. Никто не замечал, даже они сами этого не понимали. Пока секта Стен злорадно потирала руки, сорвиголовы становились опытными воинами. Пока обыватели изощрялись в остроумии, мозгляки становились непревзойдёнными тактиками, стратегами и исследователями. Когда Разведка сменила шестого командира, остальным двум подразделениям армии уже приходилось считаться с ней, как с полноправным третьим. Три сотни человек. И совершенно неважно, что в них верили лишь малые дети и старики, прятавшие запрещённые книги о внешнем мире. Они становились сильнее вопреки всему. Они учились сражаться. Пусть пока они не могли противостоять титанам. Но только они решились на сражение. И кто из людей теперь мог их запугивать? Можно было подкупать Военную Полицию и спаивать Гарнизон. Влиять на Разведку не мог никто. Ни кнутом, ни пряником. Ни секта Стен, ни сам король. Поклявшись принести людям свободу, Разведка прежде всего освободилась от людей, от их вечного поиска выгод и возможностей выехать на чужом горбу. Они продолжали учиться. Нелюбимые, всеми порицаемые дерзкие изгои, они уже были по-настоящему свободны. В своём желании освободить человечество от титанов, они беспокоились не о себе. Они просто хотели этой свободы для остального человечества. Безумцы. Но что этим безумцам какие-то Стены? Гарнизон и Военная Полиция понимали это и втайне завидовали. И так уж повелось с тех давних пор, что самые странные представители человечества обитали именно там. В Разведке. Одного из них вот уже больше пятидесяти лет считают самым странным. По крайней мере, потому, что никто так и не знает точно, был он или не был. Чем чёрт не шутит? Возможно, он жив до сих пор. Архивные записи противоречат друг другу. Погрешность там величиной не в недели и не в месяцы. Освоение привода пространственного маневрирования началось через два года после кончины шестого командира. Но - за три года до заступления на пост седьмого, возглавлявшего Разведку в течение двадцати с лишним лет. В течение долгих тихих лет, в которые вообще не было вылазок. Когда Ханджи Зоэ сообщила мне об этом, я больше не сомневался. Они говорят - нерадивый писарь ошибся, копируя хронику. А я говорю - самый странный разведчик был. Я говорю - он был, и именно в эти пять лет. Я говорю - он был, и он был другом Анхеля Аальтонена. Уж его-то существование отрицать не смеет никто. Уж во всяком случае, никто из тех, кому пришлось хоть раз пользоваться приводом пространственного маневрирования (и чёртовой системой ремней). Я говорю - он был, и он научил Крылья Свободы летать. Я говорю - он, Ферион Линд, седьмой командир Разведывательного Легиона, был. И был он параноиком, а людей тихо ненавидел. Возможно, только благодаря этому он и был". Н. Мантэн, "Записки на перьях".
Эта забегаловка была, по крайней мере, подозрительна. Большая часть посетителей выглядела, мягко говоря, неинтеллегентно. Меньшая не так привлекала к себе внимание: в любом другом месте столицы мимо них можно было даже пройти, ничего не заподозрив. Но одинаково цепкий и вместе с тем преувеличенно скучающий взгляд, которым они обшаривали всех входящих, внушал ещё большее беспокойство. Уж лучше бы они выглядели так же неинтеллегентно. Тогда, по крайней мере, было бы понятно, чего от них ожидать. А так... то ли воры, то ли торговцы дурью, то ли стукачи. Может быть, здесь присутствовали все перечисленные. И никогда не знаешь, кто из них увяжется за тобой. И зачем. А чего стоила девица с лютней, сидящая на стойке? Тощее тело закутано в чёрные лохмотья, чёрные сальные пряди волос лезут в глаза. Такая бледная, что кажется, будто её держат здесь всю жизнь, и дневной свет она видит только сквозь грязные окна таверны. До смешного легко придумывается нехорошая история о девочке, очаровавшей бандитов своим нежным голоском. В таких историях несчастные певуньи остаются с бандой навсегда. И пение для них - цена жизни, жизни певчей птицы в клетке. Конечно, эти истории были только лишь страшилками для детей. Но слишком уж хорошо менестрель вписывалась в этот образ. Белобрысый бармен, обращавшийся к ней тихо и вежливо, - почти ласково - только лишь усугублял подозрения. Одним словом, место для общения мастер Йегер выбрал неважное. С другой стороны, никому и в голову не пришло бы искать его собеседника здесь. Просто потому что глава Военной Полиции вряд ли проводил бы свой выходной в подобном месте. О том, что многие из присутствующих экземпляров знают Леонхарта-дантё в лицо, мастер Йегер, видимо, не подумал. Или решил, что сверхважной информации лучше попасть в руки бандитов, а не Военной Полиции? Впрочем, экземпляры старательно отворачивались и изо всех сил прикидывались, что им и дела до них нет. Конечно, Леонхарт-дантё мог поклясться, что подслушивают их как минимум трое. Оставалось только надеяться, что мастер Йегер знает, что делает. Во всяком случае, он очень нетерпеливо закивал, когда Леонхарт-дантё осторожно уточнил название таверны. Сейчас они вдвоём сидели за столом, покрытым липкой грязью. Мастер Йегер задавал ничего не значащие вопросы, получал такие же пустые ответы. Пока что было непонятно, зачем для обсуждения аллергии на цветение ему захотелось выбрать подобное место. Поминутно он ёрзал на стуле и кидал беспокойные взгляды за спину Леонхарту-дантё. Менестрель, до этого сидевшая тихо, начала петь. Оказалось, что голосок у неё не нежный, а очень даже хриплый и резкий. Репертуар же окончательно разрушил романтический образ птицы в клетке. Даже если и имела место душещипательная история, сейчас менестрель выглядела не более трогательно, чем заточённая в клетке ворона. Для мастера Йегера её пение оказалось почему-то последней каплей. Он решительно встал и жестом предложил Леонхарту-дантё следовать за ним, к стойке. - Пиво, - коротко приказал он бармену. Ладонь Йегера на миг высунулась из рукава камзола, зависла над стойкой и спряталась обратно, в тёмную ткань. На стойке остались две монеты. Бармен таким же плавным и бесшумным жестом смахнул монеты в карман и угодливо улыбнулся. Когда он ставил на стойку кружки, мастер Йегер вдруг проворно схватил его за руку. - Скажите, молодой человек, - вежливо начал он, глядя в водянистые глаза бармена, - вы когда-нибудь болели чумой? Тот улыбнулся - так же вежливо. - Нет, мастер Йегер, никогда. - А отчего, молодой человек, вы никогда не болели чумой? - ещё более вкрадчиво поинтересовался мастер Йегер. - Оттого, что мастер Йегер предотвратил эпидемию, - послушно ответил бармен, склонив голову к правому плечу. Его улыбка приобрела виноватый оттенок, но приятнее от этого не стала. Интонации, с которыми он говорил, напоминали интонации школьника, отвечающего на уроке истории: - Он один знал, что разносчиками болезни являются крысы. Поэтому сперва спас от неминуемой болезни и мучительной смерти нас, маргиналов и отбросов общества. Леонхарт-дантё догадался, что под крысами бармен подразумевает не грызунов. Во всяком случае, не только их. - Его заслуги остались незамеченными во дворцах, - с тем же отрепетированным воодушевлением продолжила менестрель, точно так же склонив голову, только к левому плечу. - Но помнят катакомбы... - ...Помнят день, - подхватил бармен, - когда они забыли болезнь. Бармен и менестрель застыли, сияя жутковатыми улыбками и скособочив головы друг ко другу. Эти двое сейчас до ужаса напоминали кукол, ведомых одним кукловодом. Заученная, неживая интонация отчего-то вызвала нестерпимое омерзение. Вот уж действительно ситуация, когда не знаешь, смеяться, плакать или блевать. Мастер Йегер, однако, выслушал краткую интермедию благосклонно. - Молодой человек, - продолжил он с печальным вздохом, - к сожалению, катакомбы, похоже, не помнят, что мастер Йегер впервые предотвратил эпидемию давным-давно, так давно... - ...Так давно, что забыто и имя болезни, - в один голос закончили бармен и менестрель. - И отсюда, молодой человек, сразу же возникает вопрос. Какого же дьявола, - мастер Йегер скорбно поднял брови, - современная молодёжь проявляет такое неуважение? - Понял вас, мастер Йегер. - Бармен отвесил ему поклон и кивнул менестрелю. Та взяла на лютне несколько аккордов. По зале словно пронёсся сквозняк. Леонхарт-дантё не мог с уверенностью сказать, что именно изменилось. Но то, что изменения произошли на тех местах, с которых велось наблюдение - вне всяких сомнений. Мастер Йегер сгрёб обе кружки и быстро вернулся за стол. - Откуда они вас знают? - вполголоса поинтересовался Леонхарт-дантё, кивнув в сторону стойки. - Не вздумайте это пить, - предупредил мастер Йегер, указывая на кружки. Снова уселся напротив и рассеянно пробормотал: - Знают... они всех знают. Вас, видимо, очень хорошо. При тех, кто им совершенно безразличен, они не стали бы так развлекаться. - Так это... гнёздышко стукачей? - ошеломлённо выдохнул Леонхарт-дантё. - То самое, которое мы никак не могли найти?! - Не гнёздышко стукачей, а информационная контора, - поправил его мастер Йегер. И поморщился: - Чем вы тут занимались, Леонхарт? Впрочем, - прибавил он, - здесь работают очень умные ребята. Им ничего не стоит спрятаться от полицейских, которым наплевать на свою работу. Будем надеяться, ваш преемник их накроет. - Мой преемник? - нахмурился Леонхарт-дантё. - О чём вы, Йегер? Тот длинно, устало выдохнул, откинулся на спинку стула. Снял очки и принялся их протирать. - Удобно вы устроились, Леонхарт, - хмуро начал он. - С той информацией, которую обязались поставлять, подхалтуриваете. А всё почему? Потому что очень уж вжились в этот прекрасный жестокий мир. На работе своей тоже не блещете. Зачем? Вы ведь в любой момент можете исчезнуть, бросив всё на подлинных жителей этого мира. Не живёте ни в одном из них по-настоящему, оба для вас - выдумка. В первом будете прятаться от второго, во втором - от первого. Идеальный способ бегства от проблем. - Йегер водрузил очки обратно на переносицу и посмотрел сквозь них на собеседника непривычно колким взглядом: - Так ведь, Леонхарт-дантё? - Что вы себе позволяете, Йегер? - процедил сквозь зубы Леонхарт, приподнимаясь. - Давно я большего бреда не слышал, но даже не думал, что вы... - Сядьте, - неожиданно резко приказал мастер Йегер. Эта внезапная, незнакомая интонация заставила подчиниться приказу. Мастер Йегер, человек мягкий и нервный, никогда ни на кого не повышал голос. Но того, кто сейчас сидел за этим столом, Леонхарт-дантё не знал. Это был совершенно другой Йегер. Опасный. Известный и уважаемый в преступном мире. - Если вы позвали меня сюда только затем, чтобы высказать своё недовольство моей работой, - Леонхарт облокотился на стол, - можете убираться отсюда. И чем скорее, тем лучше. Йегер поднял брови. - К делу, - потребовал Леонхарт-дантё. - У вас ровно три минуты на то, чтобы объяснить мне, на что я убил свой выходной. Если вы покажетесь мне недостаточно убедительным, я вас арестую. На всякий случай. Может, ещё пару шаек накроем. Отчего-то после этих слов мастер Йегер как-то сник. Сразу перестал казаться опасным. - Это не объяснить в двух словах, Леонхарт, - опустив глаза, сказал он. - Но если сразу переходить к делу - я вынужден просить вас оставить пост начальника полиции и переехать к селению на юге Стены Мария. В первый момент Леонхарту показалось, что он ослышался. - Йегер, вы хорошо себя чувствуете? - вежливо осведомился он. - Просто отвратительно, - вяло признался мастер Йегер. - И так - уже несколько лет. С тех пор, как понял, что тут затевается. - Йегер, - холодно начал Леонхарт, - три минуты закончатся раньше, чем вы думаете. Мне кажется, вам нездоровится, поэтому я облегчу условия. Итак, если за оставшееся время я вычленю из вашего блеяния хоть что-то полезное - так и быть, добавлю ещё две. Ну? - Давайте так. - Йегер устало потёр переносицу. - Я задаю вам наводящие вопросы, вы на них отвечаете. Если я просто вывалю на вас то, что знаю, вы всё равно мне не поверите. - Договорились. Йегер кивнул и продолжил: - Известно ли вам о системе "Атлант"? - Разумеется. - Замечательно. Известно ли вам, кто занимал пост Итана Рокси шестьдесят лет назад? Леонхарт напряг память. - Джей Хамфри? - предположил он. - Да. Что вы о нём знаете? - Умный малый, гений биохимии. Человек достаточно странный, но, в общем, не злой. - Хорошо. О том, как он всех надул, я расскажу в следующий раз. Проблема заключается в его преемнике. Вернее, в преемнике его преемника. - Вы же Итана имеете в виду? - уточнил Леонхарт. - Именно его, - мрачно кивнул Йегер. - Леонхарт, он нам не союзник. Я понял это не так давно. Сначала я думал, что ему плевать на мир-в-Стенах. Я ошибался. Большей ошибки я просто совершить не мог. Как вы думаете, Леонхарт, для чего ему понадобилось готовить двух шифтеров? Один - шестидесятиметрового класса, второй почти полностью покрыт бронёй. - Стойте... вы же не имеете в виду, что он хочет уничтожить мир-в-Стенах? - тихо спросил Леонхарт. - Имею. - Но... зачем?! - Потому что отсрочка кончилась. А свою жизнь он ценит выше, чем жизни миллиона жителей мира-в-Стенах. Нас с вами я, кстати, тоже посчитал, Леонхарт. Да, Йегер был абсолютно прав, не захотев разговаривать на такие темы в любом другом месте. Просочись эта информация в Военную Полицию - и Леонхарту пришлось бы уходить в отставку уже совсем по другим причинам. - Допустим, я поверил. - Леонхарт легонько хлопнул ладонью по липкой столешнице. - Но от меня-то что требуется? Свернуть шею Итану? - Нет. Просто уйти в отставку. Военная Полиция справится и без вас. Времена, кажется, уже не такие суровые, как шестьдесят лет назад, когда приходилось контролировать ещё и Разведку. - Да уж, этих проконтролируешь... - буркнул Леонхарт. - Даже тогда они ухитрились залезть за Стены и найти разбитый планер! - Да, у Джея Хамфри была одна слабая сторона, - вздохнул Йегер. - Он ничего не смыслил в уборке. - Есть тут один парень, так он очень много понимает в уборке, - невесело усмехнулся Леонхарт. - Очень чисто работает. Вот сколько я на этом посту, столько же мы его ловим. - Если вы не поможете мне, приберут всю эту территорию. Зачистят всё, что за Стеной Мария, на земле и под землёй. И парень, который будет заниматься этой уборкой, рук запачкать не боится. Леонхарт задумался. Йегер внимательно следил за тем, как меняется выражение его лица. Видимо, пытался понять, стоит ли ему убеждать собеседника дальше. - Я помогу, - наконец неохотно сказал Леонхарт. - Если у вас есть план, как справиться с двумя шифтерами. Лицо Йегера как-то странно сморщилось. - Леонхарт, - тихо начал он, - я боюсь, мне вновь придётся говорить наводящими вопросами. Напрямую я этого сказать не могу. Что лучше всего может справиться с титаном? - Понятия не имею, - фыркнул Леонхарт. - Другой титан? Йегер молча кивнул. А Леонхарт вдруг внезапно понял, чего он добивается. И почему так долго ходит вокруг да около. - Нет. - В голосе Леонхарта явственно слышалось рычание. - Даже не думай. Я не отдам тебе свою дочь! Ты в своём уме?! Она ещё совсем ребёнок! - Леонхарт, её просто сожрут, если ты не согласишься. Её, и ещё миллион человек. Ты хочешь для неё такой участи? - Очки Йегера холодно блестели. - Но должен же быть другой выход... - Леонхарт вцепился в волосы. - Он и был, - ровно сказал Йегер. Леонхарт тяжело поднял на него взгляд. Долго всматривался в его лицо. - Ты, чудовище... неужели ты экспериментировал на собственном ребёнке? - внезапно охрипшим голосом спросил он. - А что мне было делать?! - вдруг взорвался Йегер. - Сразу прийти к тебе и потребовать принести твою дочь в жертву?! - И, так же внезапно сникнув, прижал дрожащую ладонь к лицу. - Но... из Эрена не выйдет хорошего шифтера... эта сыворотка, она сделала с ним такое... Леонхарт, он убил двух человек этой осенью. Не ради развлечения, конечно. Но... девять лет, ему всего девять лет, Леонхарт. А он убийца. И это - в человеческой оболочке. Представь, что он натворит в теле титана! - Всё это должно убедить меня доверить тебе мою дочь? - с омерзением прошипел Леонхарт. - С ней всё будет по-другому, - торопливо возразил Йегер. - Образцы взяты от другого шифтера. Если всё пройдёт гладко, она сможет наращивать броню на любом участке тела. А ты научишь её рукопашному бою. Она справится. Даю слово. - Ты хочешь, чтобы я поверил тебе? - презрительно спросил Леонхарт. - Тебе придётся. - Йегер справился наконец с эмоциями, которые у него вызвали воспоминания. - Ты дашь ей шанс выжить. Откажешься - и шанса не будет. Леонхарт молчал. Как же хотелось просто посчитать слова Йегера бредом сумасшедшего! Но в глубине души Леонхарт знал, что это не так. Пока он собирался с мыслями, в сознание вновь вклинился голос Йегера: - А что касается твоей работы... говоришь, долго не можете поймать парня, который чисто работает? Леонхарт медленно кивнул. - Тогда стоит считать нашу встречу с ребятами, - Йегер указал рукой в сторону стойки, - счастливым стечением обстоятельств. Уверен, они знают, как это сделать. Менестрель и бармен, заметив, что на них смотрят, радостно улыбнулись и помахали Леонхарту. Бармен - левой рукой, менестрель - правой.
*** В Разведывательном Легионе к новичкам относились бережно. Вероятно, потому, что их никогда не бывало больше двадцати человек. Бывали годы, когда в Разведку и вовсе никто не шёл. Конечно, это не означало, что новичкам прощались нарушения дисциплины. Но издеваться над ними было не принято. Более опытные разведчики помогали, если их просили о помощи. И - чаще всего - отвечали на вопросы, хотя это иногда и означало попытку объяснения необъяснимого. В этом году в Разведку отправилось рекордное число кадетов - тридцать шесть человек. Ветеранов это, с одной стороны, радовало, а с другой - раздражало. Согласитесь, есть разница, сколько человек задаёт тупые вопросы - шесть или тридцать шесть. Но у Хейка был свой личный консультант. Мей жила по соседству, когда они были детьми. Она была старше на три года, всегда на шаг впереди, и Хейк никак не мог её догнать. Да, он получил право вступить в Военную Полицию, чего в своё время не предложили Мей. Но теперь он был новичком в Разведке, а Мей уже успела попасть в личную гвардию командира... Правда, нововведение их уравнивало. Кадетский корпус Хейка носил название "тридцать девятый экспериментальный". Именно они, вместе с Разведкой, первыми научились управлять вещью, которая называлась "привод пространственного маневрирования". Ходили слухи, что однажды кто-то из исследователей сообщил шестому командиру Разведки - мол, у титанов всё-таки есть уязвимая точка. Уж теперь-то их можно уничтожать пачками. Одна загвоздка - уязвимая точка находится на затылке. Шестой командир поинтересовался у исследователя, не открыл он ли заодно в себе способность отращивать крылья или превращаться в гигантского кузнечика. На задумчиво хмыкнувшего заместителя, ныне - седьмого командира, тогда никто внимания не обратил. А зря. У заместителя был друг, по причине слабого здоровья не попавший в армию. На тот момент друг заместителя жил и работал в индустриальном городке близ Стены Сина. И командиру заместитель вскоре передал следующее: "Анхель говорит, что про крылья не знает, а вот насчёт кузнечиков обещал подумать". Анхель Аальтонен думал несколько лет. В эти несколько лет заместитель иногда неделями где-то пропадал. И возвращался со сломанными руками или ногами. В один прекрасный день разведчики первой команды увидели его, тащившего через двор два металлических ящика. С ящиков свисали ремни. Было решено остаться во дворе и подождать, пока заместитель пойдёт обратно. И зрелище первую команду не разочаровало. Ферион Линд-фукутё обмотался ремнями, а ящики теперь висели у бедер. При ближайшем рассмотрении оказалось, что сверху на ящиках прикреплены баллоны, а на спине Фериона-фукутё торчит какая-то катушка. В обеих руках заместитель держал по странной штуковине, напоминавшей одновременно рукоять меча и пульверизатор. Вскоре выяснилось, что к рукоятям крепятся лезвия. Наподобие тех, что использовались для заточки карандашей и резки бумаги, только многократно увеличенные. Всё это вызвало бы веселье, если бы не серьёзный вид заместителя. А когда он вдруг взмыл в воздух, пробежался по крыше, срубил на лету верхушку ели и приземлился, первая команда окончательно потеряла дар речи. Ферион же пробормотал под нос: "Кузнечики, значит...". И удалился - докладывать об успешном испытании привода пространственного маневрирования. Тридцать девятый кадетский корпус и Разведка в течение трёх лет обучались владению техникой пространственного маневрирования. В этом и была причина, по которой так много кадетов отправилось в Разведку - на оснащение приводами Гарнизона и Полиции ушло бы ещё несколько лет. А многим не хотелось заново учиться обращению с приводом. Кроме того, в Разведке резко сократилась смертность на вылазках. На уход за приводами тратилось много времени. Обычно Хейк и Мей вместе возились с приводами, используя это время для разговоров - важных и не очень. - Как тебе наш командир? - поинтересовалась Мей, аккуратно сматывая трос. Хейк задумался. - Очень... представительный, - наконец сказал он. - Мне кажется, его невозможно не уважать. Он такой спокойный и сильный, что... - Что самый крикливый стенист заткнётся от одного его взгляда, - подхватила Мей. Хейк кивнул. - Самое главное - плевать он хотел на всё, что не касается Разведки напрямую, - задумчиво продолжал Хейк. - Если ты не можешь предложить Разведке какой-то помощи, ну, хотя бы здравыми идеями, ты для него просто не существуешь. - Да. - В улыбке Мей было почти благоговение. - Наверное, нет больше ни одного человека, который бы так верил в Разведку... А поскольку Ферион-дантё очень серьёзный, верить начинают и все остальные. Взять хоть совет. - А что совет? - живо поинтересовался Хейк. - Они его называют "Командир-будет-сделано", - фыркнула Мей. - Никогда не слышал эту историю? - Никогда, - покачал головой Хейк. - Да ладно, все же её знают, - недоверчиво протянула Мей. - Главнокомандующий решил пошутить над Разведкой, когда Ферион-дантё только-только заступил на пост командира. Там вроде бы королевской семье устроили прогулку по Стене Мария. Осмотр рельсовой дороги, или что-то такое. Ну, младшая принцесса во время той прогулки уронила любимую куклу. С внешней стороны стены. Где-то между южным и западным дистриктами. Вот главнокомандующий и предложил Разведке решить эту проблему. - Подожди, - поднял руку Хейк. - Только не говори, что он на это ответил "будет сделано" ! - Ну... - Мей улыбнулась, - именно так он и сказал. Экспедиция не потеряла ни одного человека, кукла была возвращена хозяйке. С этих пор младшая принцесса тайно влюблена в Фериона-дантё. - Настолько тайно, что это известно всем митрасским газетчикам? - ехидно предположил Хейк. - Да ну тебя! - возмущённо махнула рукой Мей. - Ничего им не известно. Про то, что король теперь благоволит Разведке, они, конечно, растрезвонили. Но это было сделано с согласия короля и согласия Разведки. Нам Ферион-дантё потом сказал, что ни за что больше не ввяжется в такую дурацкую историю. - Разве его больше не пытаются взять на слабО? - удивился Хейк. - Мне казалось, у него после этого должна была появиться толпа завистников... - Она и появилась, - кивнула Мей. - Когда ему дают сложные задания, он так же серьёзно отвечает "будет сделано". И выполняет их, всем назло. А на случаи откровенных провокаций таскает с собой на совещания своего заместителя. Видел его? Хейк хмурился, пытаясь припомнить. - Эрик Брженски, - сжалилась над ним Мей. - Пепельно-серые волосы, такие же глаза, чуть ниже Фериона-дантё. Не расстраивайся, - прибавила она, когда Хейк безнадёжно покачал головой. - Я тоже его не сразу запомнила, он как будто карандашом нарисованный. Но если надо что-то объяснить или кого-то убедить, тут ему равных нет. Язык у него подвешен превосходно. Вот он, единственный недостаток Фериона-дантё - он то ли не умеет, то ли не любит много и долго разговаривать с людьми. - Да уж, - хмыкнул Хейк, - когда в своей речи он "честно предупредил" нас, что теперь длительность экспедиций увеличится и смертность вернётся к прежним показателям... - Но ведь это и в самом деле так... - Мей сникла, рассеянно крутя в руках рычаг. - Разве ему лучше было промолчать об этом? - Ну, знаешь ли, обычно командиры расхваливают свои подразделения. - Разведка - не обычное подразделение, - негромко возразила Мей. - И Ферион-дантё не хвастался, а рассказал о реальных успехах. Мы расширяем радиус исследуемой местности, это ли не повод для гордости? - Встряхнувшись, она снова улыбнулась и прибавила: - Мы ведь скоро сможем пересечь лес к югу от Шиганшины. - Кстати! - Хейк встрепенулся. - Я слышал, прошлая экспедиция обнаружила место, куда упала Воющая Звезда. На пол со стуком упала катушка. Мей живо соскочила со стола, на котором всё это время сидела. - Как вам это удалось? - продолжал Хейк, пока она искала катушку и осматривала её на предмет повреждений. - Это ведь было более десяти лет назад. И что там было? Дыра в земле? Мей выпрямилась. Склонив голову набок, посмотрела на него сквозь отверстие в катушке. - Сколько шуму поднял, а ведь все вопросы впустую, - фыркнула она. И вздохнула: - Бредни это всё, Хейк. Сам подумай - Разведке больше делать нечего, кроме как искать разное небесное барахло, да?
***
"...Через несколько дней после падения Стены Мария беженцев отправили пахать землю и собирать еду. Но это не смогло предотвратить голод. Была предпринята попытка отвоевать Стену. Беженцев, отправленных в бой, было около 250 тысяч. Почти двадцать процентов всего населения. Вернулась едва ли сотня. Благодаря их жертве, выжившие не умерли от голода..." А. Арлерт. "Хроника обратного отсчёта".
"...Был у меня один знакомый художник. Занимался, в общем, тем же самым, чем сейчас занимаются благовоспитанные пятнадцатилетние барышни из-за Стены Сина. Разведчиков рисовал. В полёте. Очень красивых. Возьмёшь альбомчик. Посмотришь на эти одухотворённые физиономии лица, искажённые приступами героизма и отваги полные благородной отваги и решимости. И сразу как-то блевать тянет подъём ощущаешь, сам хоть сейчас - в небеса. Ну, я-то не против. Не мне критиковать попытки сделать Разведку симпатичной обывателю. Только это уж откровенное враньё. Пространственное маневрирование - это такая вещь, на которую лучше смотреть исключительно издали. Тогда оно действительно выглядит как прекрасный танец в воздухе. Кульбиты, взмахи клинков, трепет зелёных плащей с сине-белыми крыльями, развевающиеся на ветру волосы (но это у кого они есть, конечно. Вот был у меня один знакомый лысый... но о нём позже). А что вблизи? Оскал стиснутых зубов да вытаращенные глаза. Особенно у новичков, сколько раз видел. Какая уж там красота. Эта лёгкость даётся таким напряжением, что о контроле мимики как-то забываешь. А вы ещё спрашиваете, зачем нужны менестрели, если есть художники" Н. Мантэн, "Записки на перьях".
Шёл снег, укрывая поле. Тринадцатиметровый девиант ударом ноги сломал хребет коню. Ливай едва успел спастись с помощью привода. На обратном пути пришлось занять место в одной из санитарных телег. На сей раз они не везли в Стены тела павших. В каждой телеге сидело и лежало трое-четверо раненых или безлошадных. Или безлошадных раненых. Вместе с Ливаем в телеге ещё была Ханджи - сидела напротив, съёжившись. Что с ней случилось, Ливай не знал. Видимых повреждений он не заметил. Несмотря на систему подвесок, телега подпрыгивала на буграх и камнях. Каштановая чёлка Ханджи моталась из стороны в сторону, то скрывая, то открывая бледно-серое лицо. У обычно шумной и болтливой Ханджи сейчас не было сил говорить. Иногда Ливая раздражала её болтовня. Но сегодня, когда Ханджи сидела вот так, безвольно покачиваясь, замёрзшая, почти неживая... Он бы пальцами потянул ей уголки губ вверх и в стороны, если бы смог заставить себя сдвинуться с места. Было холодно. Очень холодно. Ханджи закуталась в плащ и сжалась, но это не помогало ей. Временами она принималась дрожать от холода. Кончик носа у неё побелел. Ливая дрожь не била, но он уже почти не чувствовал пальцев. При этом его сильно клонило в сон. Через несколько минут он действительно перестал сопротивляться дремоте и закрыл глаза. Вскоре он почувствовал, что Ханджи переползла на его сторону телеги и тесно прижалась к нему. Не спросив разрешения, не боясь, что на неё разозлятся. И раньше, чем Ливай придумал, как отреагировать, пробормотала: - Тепло... Почему-то от этого короткого слова на душе стало чуть-чуть спокойнее. Словно какая-то крошечная частичка этого безумного мира вдруг встала на своё место. И Ливай не отодвинулся. Телега вдруг перестала подпрыгивать и скрипеть. Они остановились. Видимо, нужно было подождать отставший арьергард. Открывать глаза и проверять, так ли это, не хотелось. Не настолько интересно, чтобы шевелиться. Но Ливай всё же поднял голову, когда на телегу кто-то вспрыгнул. - Людоед копыто разбил, - хмуро сообщил Ноэль, усаживаясь напротив. Ливай и Ханджи переглянулись. И, не сговариваясь, подвинулись на середину телеги. Ноэль недоумённо следил за их перемещениями. - Двести кэгэ на одну сторону телеги - это слишком много, - пояснила Ханджи. Голос у неё был тихий и срывающийся, но вполне живой. - По буграм до Стен развалится ко всем чертям. - Подумать только, - растроганно сказал Ноэль, - вы беспокоитесь, чтобы я не обледенел по дороге до штаба... - Да кто о тебе беспокоится, придурок? - пробурчал Ливай. - У титанов очень высокая температура тела. Было бы глупо этим не воспользоваться. Ноэль усмехнулся, переползая к ним. - Кажется, у меня есть шанс наконец-то вам доказать, что я не титан. Понемногу оцепенение и озноб оставили всех троих. Никуда не исчезла пустошь, которую укрывал снег. Вдалеке по-прежнему маячили резкие неровные очертания - силуэт разрушенного селения. Но теперь были силы держать глаза открытыми. - А мне недавно сколько-то лет исполнилось, - вдруг задумчиво сообщил Ноэль. - Сколько? - сипло поинтересовалась Ханджи. Менестрель надрывно вздохнул и пропел вполголоса: - Лет семнадцать-двадцать-тридцать, может, больше - я не помню. - И продолжил уже без распева: - Раньше помнил год рождения и по нему высчитывал, а теперь забыл... - Он помолчал, а потом слегка шевельнул плечом: - Эй, Ливай. - М? - Сколько тебе лет? - Тебе какое дело? - негромко фыркнул Ливай. - Интересно же! - Кстати, да, - Ханджи завозилась, устраиваясь поудобнее, - сколько тебе лет? - Не скажу. - Тебе жалко, что ли? - в один голос разочарованно протянули Ноэль и Ханджи. А Ноэль добавил: - Мы же теперь жить спокойно не сможем... - Врёшь, - уверенно возразил Ливай. - Жили же вы как-то всё это время. С чего вдруг вообще такие вопросы? - Мне давно интересно было, - пояснил Ноэль. - Но у тебя всякий раз был шанс сбежать или дать мне в глаз, поэтому я не спрашивал. А теперь в ближайшие минут двадцать ты шевелиться не будешь. - Почему это? - Ты разрушишь наше построение, успешно противостоящее этому собачьему холоду. - Думаешь, я этого не сделаю? - иронично поинтересовался Ливай. - Слишком высокая цена за выдачу не слишком важной информации, - возразила Ханджи. - Вот только не бери его на слабо, - занервничал Ноэль. - С него станется уйти, и тогда мы тоже замёрзнем. - Да нет, четырёхглазая права, - с лёгким сожалением признал Ливай. - Ты отлично прикрываешь меня от ветра, усатая водонапорная башня. - И чёртовых колючих снежинок, которые он несёт, - вставила Ханджи. - И чёртовых колючих снежинок, - согласился Ливай. - Так что противостоять собачьему холоду мы продолжим вместе. - А, я понял, - уныло сказал Ноэль, - ты просто будешь молчать всю дорогу, потом я спрошу у Эрвина, и выяснится какая-нибудь чушь. Например, что никто не знает, сколько тебе на самом деле лет. Ливай ничего ему не ответил. - Слушай, а может, правда? - задумчиво произнесла Ханджи. - Может, он не говорит, потому что сам не знает? - Ну нет, так нечестно, - надулся Ноэль. - Я первый придумал, что не знаю, сколько мне лет! И оба снова сделали паузу, ожидая от Ливая хоть какого-то комментария. Но его не последовало. - Давай будем доставать его наводящими вопросами? - предложила Ханджи. - Насколько я знаю, он успешно сопротивляется любым издевательствам, - возразил Ноэль с ноткой благоговения. - Даже мне, - он сделал многозначительную паузу, - даже мне удалось вывести его из себя только один раз. И то - совершенно случайно. - Серьёзный показатель, - признала Ханджи. - Но я же не говорю, что мы должны довести его до ручки в ближайшие несколько минут. - А, ты хочешь растянуть удовольствие на всю дорогу? - ухмыльнулся Ноэль. - Мне кажется, он не скажет нам ни слова. А когда мы прибудем в штаб, он просто убьёт нас, пока мы будем спать. - Что за пораженческие настроения, Ноэль? - В осипшем голосе Ханджи уже начали прорезаться былые искорки. - У нас, в конце концов, численное преимущество. Думаешь, он вытерпит нас двоих? - Ты абсолютно права. Мы, как всегда, можем только рискнуть, поставив на кон всё, что имеем, - с пафосом ответил Ноэль, так мастерски скопировав интонации Эрвина, что Ханджи прыснула от смеха. - А ещё говорят, что я - ужасный человек и мастер допроса, - вполголоса пробормотал Ливай. - Ладно, охочие до сплетен чудовища, я готов расколоться. - Так сколько тебе лет? - живо поинтересовалась Ханджи. - Понятия не имею. Ливай с удовольствием выслушал дружный разочарованный стон и последующие причитания - "я так и знал!". Когда негодование поутихло, он продолжил: - Личное дело врёт. Там указан только приблизительный возраст. Я знаю, потому что сам эту цифру придумывал. - Ну, ладно я - воплощение рассеянности! - возмущённо воскликнул Ноэль. - Я менестрель, мне можно... но ты-то как ухитрился забыть свой возраст? - Не знаю, - ответил Ливай. Тихо, без грусти или затаённой боли, но с такой интонацией, что Ноэлю расхотелось отпускать шуточки. Он не жаловался и не пытался произвести на собеседников впечатление. Просто отвечал на вопрос. - Когда мне стало интересно, давно ли я в катакомбах, уже некому было мне напомнить. Дата рождения, возраст, фамилия, даже имя - всё это там не важно. У немногих были нормальные, человеческие имена, а не клички и прозвища. - Он прервался, чтобы зевнуть, и продолжил, так же ровно и безразлично: - Впрочем, похоже, что мне всё-таки завидовали. Потому и коверкали имя, кто как мог. Поначалу. - О, слушай! - щёлкнул пальцами Ноэль. - Ты ведь читать и писать умел ещё до Разведки, так? - Угу. - А в катакомбах все такие? - Не все, - коротко ответил Ливай, давая понять, что дальнейшие расспросы будут ему неприятны. Ноэль намёк понял и умолк. Но, как оказалось, только затем, чтобы обдумать полученную информацию. - Я понял, - торжественно сказал он через минуту. - Тебя воспитывали бродячие писари. Ливай немного помолчал, потом спросил: - Что? - О-о-о... - негромко протянула Ханджи, - так ты не знаешь? Бродячие писари - это... - Тихо! - перебил её Ноэль. - Нельзя же об этом говорить вот так, сразу! - Не сомневайся в нём, - возразила Ханджи. - Он готов узнать правду. - Ты думаешь? - с сомнением сказал Ноэль. - Хорошо. Вся ответственность на тебе. - Благодарю, - чопорно отозвалась Ханджи. И продолжила, таинственно понизив голос: - Есть люди, которые бродят по всей территории за Стенами. Стены им не помеха, они могли бы жить в Митрасе, если бы хотели. Зимой, в холода или бескормицу, они иногда сбиваются в табуны и долго ходят кругами... - ...Пока не найдут кого-нибудь больного или хилого, - подхватил Ноэль, - потом отбивают его от своих и уводят за собой. Чаще всего их жертвами становятся дети... - Всех, кто попал в их лапы, они безжалостно обучают счёту и грамоте, - мрачно закончила Ханджи. - Помощи ждать неоткуда. Бежать практически невозможно. - Этот народ, - отчётливо, словно в такт похоронному колоколу, продолжил Ноэль, - неуловим и весьма коварен. Военная Полиция молчаливо смирилась со своим бессилием. - И откуда вы знаете столько подробностей об этом неуловимом и коварном народе? - фыркнул Ливай. - А, я догадываюсь. Это вы были в числе больных и хилых детей, верно? - Я была в числе детей, а Ноэль - в числе больных и хилых, - поспешно уточнила Ханджи. - Эй! - возмутился Ноэль. - В этой истории я всегда был в числе детей, а ты - в числе больных и хилых! - Ноэль, наступает время перемен, - назидательно сказала Ханджи. - Не дело нам оставаться в консерваторах. Ведь Разведка приветствует новшества, разве нет? - Да, но как перестановка одного безвестного менестреля в ряды больных и хилых поспособствует переменам к лучшему?! Назревал серьёзный обмен бредом. Остановить это можно было только одним способом, и Ливай решительно вмешался: - Эй вы, больные и хилые дети. - Чего? - живо откликнулся Ноэль. - Ты вчера новую песню писал, я видел. - Угу, - осторожно согласился Ноэль. - Дописал? - поинтересовалась Ханджи. - Дописал, - ответил Ноэль с несвойственной ему лаконичностью. - Спой, если она не слишком жизнерадостная. - Она вообще не жизнерадостная, - буркнул Ноэль. - И незарифмованная почти. И Аделаиды у меня с собой нет. - Пой без Аделаиды, - пожала плечами Ханджи. - Хватит уже прятаться за её хрупкой женской... э-э-э... хрупким женским грифом! В следующие пять минут расстановка сил изменилась - теперь Ливай и Ханджи доставали Ноэля. Ханджи неустанно канючила. Канючить она умела и любила, можно сказать, занималась этим профессионально и самозабвенно. Ливай флегматично вставлял неопровержимые аргументы в паузах, когда Ханджи нужно было перевести дыхание. Ноэль ломался. - Паразиты, - наконец проворчал он. - Ладно, будет вам песня. Только я за сопровождение не отвечаю, полагаюсь на вашу необузданную фантазию... - Пой уже! - в один голос оборвали его Ханджи и Ливай. Менестрель старательно прочистил горло и начал: - День за днём, Защиты больше нет. Ты не знал? Потерян старый мир, Но, кажется, ты Бесстрашно смотришь вдаль - Затишье ослепило нас... В серых небесах распласталось облако красного дыма. Ливай быстро повернулся в сторону сигнала. Один, два... пятеро титанов. Как минимум один сможет достигнуть центра. К счастью, Разведотряд приближался к маленькому селению. Хотя бы не придётся драться с ними в чистом поле... Неизвестно, заметил ли Ноэль титанов, был ли он целиком поглощён своей песней. Но голос его вдруг зазвучал крепче и увереннее: - Смотри вперёд - Им не вернуться вновь, Страх забудь, Но раз за разом я, Как и сейчас, Сбегаю и дрожу - Затишье ослепило нас... С телегой поравнялся адъютант Эрвина на взмыленной, нервно всхрапывающей лошади. - Раненые? - крикнул он. - Двое безлошадных, - громко ответил Ливай. - Газ остался. Адъютант кивнул. - Приготовьтесь отбивать атаку! - прокричал он, разворачивая лошадь. - Так точно, - буркнул Ливай ему вслед. Ноэль развернулся в ту сторону, откуда бежали титаны. Значит, всё услышал, понял, и готов к бою. - "Сомненья клонят вниз крыло", Сказал ты мне, о, так давно, Но ты уже далеко за Стеной, А значит, ты был прав... Передний из пятёрки титанов прорвался сквозь слабый заслон арьергарда. Все их силы уйдут на то, чтобы задержать остальных четверых. Значит, достойный приём нужно оказать здесь. Иначе всё построение полетит к чёрту. Ливай встал, взявшись за рычаги-рукояти. Ноэль тоже было хотел подняться. - Ты останешься здесь, - тоном, не терпящим никаких возражений, сказал Ливай. - Мы уже знаем, что бывает, когда я работаю с тобой в паре. Ноэль плюнул с досады. - И что мне делать?! - возмущённо поинтересовался он. - Ори свою песню. Во весь голос или громче. Так, чтобы я слышал, ясно? - Она не подходит к сражению, - фыркнул Ноэль, садясь обратно. - По тексту - нет, - согласился Ливай. - А мелодия - вполне. Кроме того, хуже недорасказанной истории может быть только недопетая песня. Ноэль ухмыльнулся во все тридцать два. - Шелест тросов послужит мне затактом, а звон твоих клинков - аккомпанементом, - торжественно сообщил он. - Ни хрена не понял, - отозвался Ливай, напряжённо следя за титаном. Тому оставалось пробежать метров тридцать. Если перепрыгнуть на крышу сарая, мимо которого они только что проехали, можно будет атаковать... Да, лучшей траектории не будет, тем более, против движения телеги. Лязгнули тросы, сорвав Ливая с места. И Ноэль продолжил свою песню, встав во весь рост: - Было как ночной кошмар, Та боль в груди, Ведь никто не хочет умирать, Ты помнишь скорби день, Так странно, я ведь мог Смотреть в твоё лицо, Слышать голос твой! Ливай опоздал буквально на долю секунды - пролетел дальше, чем планировал. Мимо титана. Это случилось не потому, что он неверно рассчитал скорость. Впрочем, умей люди предсказывать такие досадные случайности, все титаны давно были бы уничтожены. Ни раньше, ни позже, а именно в момент прыжка лошадь, запряжённая в телегу, споткнулась о булыжник, упала на колено. И уже не смогла встать. Телега резко остановилась, и поправка на движение вразрез сыграла с Ливаем злую шутку. У него не было времени даже выругаться. Он помчался по черепичной крыше, каким-то чудом не оскальзываясь. Внизу Ноэль, бледный и страшный, стоял, обнажив клинки и заслоняя собой Ханджи с возницей. - День нашей встречи мне Больно вспоминать, Ведь никто не хочет умирать, И наши те мечты Больно вспомнить вновь, Я видеть мог тебя, Слышать голос твой! Титан заметил Ливая раньше, чем троих людей в телеге. Развернулся к нему, блестя огромными жёлтыми зубами. На сей раз повезло - титан протянул к нему ручищу, намереваясь схватить. Этим он дал Ливаю лишнюю точку опоры. Весьма ненадёжную, разумеется, но путь к титаньему затылку, таким образом, значительно сократился. Позднее Ноэль торжественно поведает выжившим: "Движения огромной твари были безнадёжно медленными, и сильнейшему воину Разведки не составило никакого труда опередить мерзкое чудовище. Он превратился в серебристо-зелёный вихрь, и где были клинки, а где он сам - не различить. Он словно весь был оружием, точным и смертоносным. Но ни одно оружие не могло сравниться с ним. Это было воплощение скорости и точности, многократно усиленное самым страшным, что человек может противопоставить силе титана. Непоколебимой решимостью победить, не считаясь с потерями". Ещё позднее Ливай узнает, что ему не нужно ничего рассчитывать и придумывать. Для достижения этой смертоносности ему будет достаточно просто потерять контроль над собой. Но сейчас он кувыркался в воздухе, уворачиваясь от второй ручищи. В голове ежесекундно вспыхивало множество вариантов обходных и обманных движений. Для атаки пока не хватало времени. Ливай медленно, но верно подбирался всё ближе к уязвимой точке. Но комбинация была слишком красива и слишком хорошо выверена. Хоть что-то должно было пойти наперекосяк. И, разумеется, тут же пошло. Титан сделал неожиданно резкий рывок, заставив его сбить ритм. Отчаянно длинным прыжком, безрассудным, не заботясь о приземлении, Ливай разорвал дистанцию. Но это дало лишь жалкую отсрочку, краткую, менее секунды. И цена её была слишком высока. Теперь он падал спиной вниз, навстречу огромной поднимающейся ладони. Всё шло к финалу. Отвратительному финалу. И тут в сознание пробилась мелодия недопетой песни: - Славы ты не искал, Хочу стать сильней, Жизнь так коротка. Слышишь, невольный герой? Прошу, научи не бояться! Пою тебе, о, невольный герой... Правый трос впился стальным наконечником в титанью щёку, прекратив опасное падение. Огромные пальцы схватили воздух. Ещё пара немыслимых кульбитов... - "Сомненья клонят вниз крыло", - Сказал ты мне, о, так давно, Но ты уже далеко за Стеной... Ливай замер на секунду, стоя на голове титана. Тот озадаченно закатил глаза, словно в попытке разглядеть, куда делся человек. Этого промедления Ливаю хватило ровно на вдох и выдох. Но больше ему и не требовалось. В следующие три секунды всё было кончено. ...Оттолкнувшись от титана, Ливай кувыркается назад и вниз. ...Титан резко вскидывает руки. ...Ливай пролетает точно под ними и выравнивает своё падение-полёт. ...Клинки вспарывают толстую кожу, стремительно разрезая плоть. Титан с грохотом обрушился на ближайший дом, проломив собой крышу. Ливай медленно опустил мечи, нажал на отсоединяющие рычажки. Дождавшись звона упавших на землю клинков, побрёл к телеге. Отрешённо заметил, что вокруг стало так же тихо, как до красного сигнала. Арьергард справился с остальными четырьмя титанами. Возница хлопотал над пострадавшей лошадью. Ноэль по-прежнему стоял рядом с Ханджи. Они молча смотрели на идущего к ним Ливая. И продолжали молчать, когда он остановился перед ними. У обоих было странное выражение лица. - Чего уставился, усатый? - поинтересовался Ливай. Ноэль открыл рот, хотел было ответить, но вместо этого только выдохнул. Закрыл рот. - Ханджи, что с ним? - Ливай недовольно кивнул в сторону Ноэля. Ханджи открыла рот, хотела было ответить, но вместо этого только выдохнула. - Вы сговорились, что ли? - нахмурился Ливай. Ханджи и Ноэль переглянулись и дружно замотали головами. - Ну... понимаешь, - начал Ноэль. - Мы в том смысле, что... - подхватила Ханджи. - Не то чтобы мы сомневались, что ты его уделаешь... - И вообще мы наблюдали очень издалека... - Титаны - премерзкие создания... - Ханджи машинально двинула Ноэля ногой под колено. - Я вообще никогда не понимала, почему разведчиками восхищаются... - Но... в общем... - Как бы это сказать... - Так, слушайте, вы двое. Ещё одна такая фраза — и вам уже ничего не придётся говорить, - предупредил Ливай, начав терять терпение. - Это был душераздирающе красивый бой, - наконец закончил Ноэль, решительно тряхнув усами. - Ничего красивее я не видел. Мике Закариус - то ещё чудовище... - Он прервался, вложил клинки в ножны привода. Строго выпрямившись, прижал кулак правой руки к груди, левую отвёл за спину. И продолжил, негромко и очень серьёзно: - Но что касается тебя, я уверен - если бы титаны могли размножаться, они бы пугали тобой своих детей.
Вскоре ворота Троста уже медленно опускались за их спинами. Разведотряд "Крылья Свободы" вернулся домой. Потери были гораздо меньше, чем обычно, но разведчики были мрачны и молчаливы. Слишком длительное напряжение измотало их. Оказавшись внутри Стен, в безопасности, они уже не могли ни на что реагировать. Меньше всего им хотелось сейчас попасть под любопытные взгляды жителей Троста. Но проехать через дистрикт, не привлекая ничьего внимания, представлялось задачей невыполнимой. Легче было в поле спрятаться от титана, чем в любом поселении - от восторженной ребятни. Те бежали за отрядом от самых ворот, радостно вопя: "Е-е-ду-у-ут!". Взрослые шикали на них, но уже далеко не так уверенно, как полгода назад, до падения Стены Мария. Фанатичной радости Разведка, правда, тоже уже не вызывала - из эвакуированных почти никого не осталось в живых. Но обитатели селений Розы и Сины всё-таки вели себя прилично. Те, что поумнее, понимали, от кого теперь зависит их безопасность. Те, что поглупее, не встречали поддержки и умолкали. В любом случае, слова "а Разведка-то была права!" среди обывателей звучали всё чаще. Поэтому, когда мужчина средних лет вдруг гневными окриками разогнал детей, Ливай слегка удивился. Приглядевшись к странному человеку, он заметил у него на шее цепь с тремя металлическими бляхами, на которых были выгравированы изящные женские профили. Эмблемы Стен. На достигнутом чудак не остановился. Разогнав детей, он переключился на разведчиков. - Еретики, навлекшие беду на человечество!!! - надрывно начал он, протягивая руки к отряду. - Вы, лжецы и лицемеры, желающие всем смерти! - Да полно вам, падре, - попытался урезонить его пожилой ремесленник. - Они ж защищают нас, солдаты-то... - Защища-а-ают?! - распаляясь не на шутку, повторил крикун. - Им в мирное время своя жизнь не была дорога, так вы думаете, до вас им дело есть?! Это всё из-за них! Это они прогневали священные Стены!!! Тревожили Марию почём зря, вот она и лишила нас своего заступничества! Осквернители! - Это вообще кто? - вполголоса поинтересовался Ливай, кивнув в сторону крикуна. - Стенист, - с досадой отозвалась Ханджи. - У вас что, в столице их не было? - Были, - подумав, согласился Ливай. - Но вели себя гораздо тише. Этого, кажется, сейчас порвёт. Сектант исступлённо размахивал руками, призывая на головы разведчиков самые ужасные кары, какие только мог выдумать. Отвлекшись на него, Ливай не заметил, как Ноэль переглядывается с Эрвином. Не увидел он также, как Ноэль вопросительно приподнимает брови, и как Эрвин одобрительно кивает. Менестрель, ухмыляясь, спрыгнул с телеги и направился к стенисту. - Ноэль, идиот, вернись! - зашипела Ханджи. - Не обращай внимания! Но проклятый менестрель и ухом не повёл. "Придурок", - безнадёжно подумал Ливай, следя за Ноэлем взглядом. Ноэль подскочил к сектанту, один миг - и его лицо приобрело одухотворённое выражение, как у человека, который готов наставлять на путь истинный. А потом догонять и ещё раз наставлять. - Опомнись, еретик!!! - взвыл он, с лёгкостью перекрыв своим поставленным голосом причитания сектанта. - Какие Стены?! Покайся! Гоняясь за тенями, ты не видишь главного! И он вскинул голову к небу, словно тут же забыв о сектанте. Только внимательный наблюдатель мог заметить, что он временами косится на сектанта, проверяя, какое впечатление произвели его слова. А впечатление было произведено, и ещё какое. Сектант так опешил, что даже замолчал на секунду. - Ты! - Оправившись от первого шока, сектант ткнул Ноэля пальцем в плечо, для чего ему пришлось встать на цыпочки. - Говоря о Стенах... - Он не слышит меня!!! - с рыдающими нотками возопил Ноэль, заламывая руки. - Я же лишь стараюсь его уберечь! - Я и так под защитой, в отличие от тебя, еретик! - Вот! Он так заблуждается, а я снова ничего не могу сделать! - продолжая пялиться в небо, причитал Ноэль. - Но Стены!.. - Сте-е-ены! - с неподражаемой горечью повторил Ноэль. - Он не видит истины! - И в чём же, по-твоему, истина? - внезапно успокоившись, с издевкой спросил сектант. - Если Стены - не главное и не истинное, то тогда что? - И он победно посмотрел на Ноэля. - Потолок, - абсолютно серьёзно ответил Ноэль, так же внезапно прекратив причитания. - Стыдно не знать. - А? - Совершенно сбитый с толку сектант уставился на менестреля круглыми глазами. У последнего взгляд вновь заполыхал священной яростью. - Не зная даже этого, ты смеешь смущать простой народ?! - Ноэль послал сектанту уничижительный взгляд. - Почему? - жалко пролепетал сектант. Страшно представить, что творилось сейчас в этой голове. Ноэль своей пламенной речью внёс убийственный диссонанс в стройные сектантские мысли, заставив несчастного мучительно осознавать, почему же истина - в потолке, а не в Стенах. Несколько секунд Ноэль смотрел на него, словно раздумывая, стоит ли вообще объяснять кому-то настолько ничтожному священное учение. Затем решительно тряхнул головой: - Я объясню тебе! Вот ты стоишь на первом этаже дома. Что у тебя над головой? Потолок! - Ну да... - недоумённо согласился сектант. - А вот ты стоишь на втором этаже дома! Что у тебя под ногами? - Пол! - торжествующе воскликнул сектант. Ноэль возвёл очи горе, тихо шепча: - О, внемли мне, великий потолке, помоги мне вразумить это создание... - Опустил голову, посмотрел на сектанта добрыми-добрыми глазами: - Неверно. Под ногами у тебя... Тоже потолок! - Но как?! - Потолок первого этажа и пол второго суть одно! Смотри дальше, неразумное чадо! Чем ещё может быть потолок? Сектант послушно задумался. Затем просиял: - Крышей! - Истинно так! - завопил Ноэль, снова вскидывая руки к небу. - О, великий потолок! Он близок к просветлению! Я не зря прожил жизнь!!! Но сектант вдруг снова нахмурил брови: - Но ведь потолок-то на чём зиждется? Ноэль смотрел на него снисходительно, не торопясь с ответом. - На Стенах! - заорал потерявший терпение сектант. - Любой потолок зиждется на стенах! - Хвала потолку, разумеется, на стенах! - заорал и Ноэль, грозно нависнув над сектантом. - Стены - верные слуги потолка!!! - Но что потолок - без них?! - не сдавался сектант. - А что стены - без потолка?! Защитят они тебя от дождя и ветра, как это сделает потолок?! И потом, разве к стенам ты обращаешь свой взгляд, когда учишь истине безумца и теряешь терпение?!! - К потолку... - потрясённо произнёс сектант, окончательно сломленный напором Ноэля. - А над твоими Стенами есть потолок?! Отвечай!!! - Над ними нет потолка! - чуть не плача, выкрикнул сектант. - Вот именно!!! Твои Стены не служат потолку! Поэтому никого они не защитят!!! Разведчики, сначала приготовившиеся было вытаскивать Ноэля из очередного мордобоя, ржали уже в голос. Сектантов им было запрещено трогать, и они были очень довольны, что кто-то поставил служителей Стен на место. На их истинное место. Проповедник, которому Ноэль нанёс множественные травмы мозга, тащился за ними через весь Трост, умоляя Ноэля открыть ему всю истину о потолке. Разведчики были близки к истерике. Каким образом Ноэлю удавалось сохранять убийственно серьёзный вид, осталось известно одному потолку. Только лишь у внутренних ворот Розы менестрель величественно отправил сектанта нести в мир свет истинного учения.
За Стеной Роза снег прекратился. Ветер, наигравшись со снежинками, унёсся в небо - трепать тучи. С земли было видно, как серые лохматые клочья быстро несутся на юго-запад. В разрывах светилось закатное солнце. Дрожа от холода, оно пыталось согреть землю - болезненно яркими оранжевыми лучами, как обветренными пальцами. В селении, где располагался штаб Разведки, на солдат обращали гораздо меньше внимания и относились к ним куда дружелюбнее. Опять же, перформанс Ноэля немного разрядил обстановку. Поэтому эмоциональное напряжение в отряде почти сошло на нет. Общее настроение можно было назвать почти умиротворённым. Пока они не свернули на улицу, ведущую к штабу. - Так приятно возвратиться туда, где тебя ждут... - мечтательно произнёс Ноэль. - Ты это сейчас к чему? - Эрвин взглянул на него заинтересованно. Менестрель поднял руку и указал вперёд. Взглянув, куда он показывает, Эрвин невесело хмыкнул. Потом лицо его затвердело, и командир медленно выпрямился в седле, развернув плечи. У ворот штаба стояли люди в военной форме, на которой отчётливо была видна серебристо-зелёная эмблема Полиции. - Эрвин, я так рад, что ты жив, - шагнув вперёд, сообщил Найл Док. На лице его играла неприятная улыбка. Примечания:
1) Перепевок "The Reluctant Heroes" у меня две. Одна сделана на коленке. Я не вру. На коленке. Я сидела в студии, а на коленке у меня была гитара. На обеих коленках. http://pleer.com/tracks/12898039bkSx А это я пела под минусовку, которую выложили в честь выхода полнометражки. http://pleer.com/tracks/12898034NPSU
2) Автор выражает искреннюю благодарность изобретателю бродячих писарей. Это была действительно новая идея. По-настоящему новая.
Категория: Ангст | Добавил: Ohiko (15.05.2015)
| Автор: T. H. Sunset
