Автор:T. H. Sunset Фэндом: Shingeki no Kyojin Дисклеймер: Хадзимэ Исаяма Основные персонажи: Эрен Йегер, Анни Леонхарт, Эрвин Смит, Ханджи Зоэ, Нил Доук, Петра Ралл, Ривай (Леви) Аккерман Рейтинг: R Жанры: Джен, Ангст, Детектив, Экшн (action), AU Предупреждения: Смерть персонажа, Насилие, Нецензурная лексика, ОМП, ОЖП Размер: Макси Статус: в процессе Описание: "- ...Для чего нужны титаны? - Откуда же я знаю, придурок? Разведка сто лет задаётся этим вопросом. А нормальные люди всё это время спрашивают, для чего нужна Разведка. - Нет, это ты как раз знаешь..." Посвящение: Разведывательному Легиону "Крылья Свободы". А благодарность - Хироюки Савано, автору ОСТов. Публикация на других ресурсах: Расскажите мне об этом)
Примечания автора: Я знаю о существовании "A choice with no regret", но считаю, что в нем еще меньше логики, чем в основном сюжете. Больше вопросов, чем ответов. Я знаю, что Исаяма Хаджимэ обещал сделать концовку с радугой и бабочками, но в это слабо верится. Пометка "AU" не означает, что я полностью начхала на канон. Она всего лишь дает мне право на то начало и тот финал, которые мне кажутся логичными. Если они не кажутся логичными читателю, мне есть, что сказать в своё оправдание. Мой учебник по логике писал Аккерман, и это не шутка. Я придерживаюсь сюжетных линий аниме, с поимки Анни (или даже с вылазки №57) я начинаю нести полную отсебятину. Манга мною лично дропнута. Если мой читатель продолжает следить за развитием канона - все совпадения с Цубасами случайны. В отличие, подозреваю, от несовпадений. Тут задействовано большинство каноничных персонажей и несколько моих. По этой самой причине - из-за задействованности большинства персонажей - в истории есть пара спойлеров. Все песни, которые писали мои менестрели, действительно умеют звучать. И периодически звучат. Я постараюсь показать, как они это делают. Ссылки на песни прилагаются - в комментарии сразу под "Примечаниями" или в самих "Примечаниях".
Глава 6 У ворот штаба стояли люди в военной форме, на которой отчётливо была видна серебристо-зелёная эмблема Военной Полиции. - Эрвин, я так рад, что ты жив, - шагнув вперёд, сказал Найл Док. На лице его играла неприятная улыбка. - Я тоже. - Эрвин и не подумал спешиться, спокойно глядя на Найла сверху вниз. - Что-то случилось? Ты всё же подумал над предложением Пиксиса и пришёл просить помощи у Разведки? - Да какой там, к чёрту, помощи, Эрвин, - махнул рукой Найл, - вам же ничего доверить нельзя. И он выразительно кивнул ему за спину. Эрвин не обернулся, продолжая спокойно смотреть на главу полиции. Он точно знал, что, а точнее, кого имеет в виду Найл. Но подыгрывать не собирался. Сейчас, без возможности обернуться, он мог только догадываться, как на появление полиции отреагировал Ливай. Что он чувствовал, в третий раз глядя в лицо неизбежной смерти? Какой эмоции позволил отразиться в своих глазах? Судя по мгновенно помрачневшей физиономии Найла, Ливай своего командира не подвёл. - Возможно, я ошибаюсь, - с холодной вежливостью начал Эрвин, - но ты несколько спешишь с выводами. Сомневаюсь, что Военная Полиция имеет право утверждать, будто Разведке нельзя ничего доверить. У трёх - абсолютно равноправных - подразделений армии разные функции, ты согласен со мной? - Да, но... Эрвин перебил его, не дав возможности возразить: - Военная Полиция поддерживает порядок в столице. Разведка отвечает за расширение территории. Что касается нас, - он наконец оглянулся на свой отряд, словно приглашая и Найла взглянуть на разведчиков, - то мы только что окончили экспедицию. Но, по правде сказать, я теряюсь в догадках, что же привело главу Военной Полиции сюда, на окраину Стены Роза. - Похоже, дело сильно осложнилось, - окаменев лицом, процедил Найл. - Я бы хотел поговорить с тобой наедине, Эрвин. Не пригласишь ли нас войти? - А кто же вас не впускал? - удивился Эрвин. - Ваши часовые истуканы! - раздражённо ответил Найл. - "Не велено пущать, звиняй, у нас приказ!" - передразнил он. И прибавил: - Развели бюрократию, борцы за свободу, вашу же... - Стой, - прервал его Эрвин. - Они не впустили тебя? Начальника полиции? - Я тоже удивился, - с сарказмом кивнул Найл. - Но они сказали, что они - народ простой, по столицам не шастают, и никакого начальника полиции в жизни не видели. - Приношу искренние и глубокие извинения, - серьёзно сказал Эрвин под сдавленные смешки в строю разведчиков. - Конечно же, Найл, вы можете войти в штаб. Я сейчас же отдам соответствующее распоряжение. Расчёт оказался верным. Болевая точка под названием "не указывай мне, как делать мою работу" всё ещё беспокоила Найла. Видимо, немного радости принёс пост главы Военной Полиции, раз Найл до сих пор реагирует так остро. Старого товарища было немного жаль, но Эрвин не чувствовал ни малейших угрызений совести, воспользовавшись привычным рычагом давления. С Найла сталось бы арестовать Ливая прямо сейчас. Разумеется, ему не хотелось задерживаться в штабе Разведки. Найл беспокоился о сохранении здоровой психики у своих подчинённых. Похоже, ради этого он был готов пойти на всё. Даже на арест человека, только что вернувшегося с вылазки. Ноэль как-то раз воскликнул: "До чего же это славные, милые и хорошие создания - люди!" После бесчисленных попыток спрогнозировать действия титанов Эрвин, пожалуй, был солидарен с ним. В отличие от титанов, люди в значительной степени состояли из правил. Даже "люди-девианты", служившие в Разведке. Собственные привычки, иерархии, "так принято" и "так не принято", слабости и планы. Если знать эти правила - как же просто можно выиграть десять-двенадцать часов времени! От предложенного ужина Найл отказался. С Эрвином он хотел переговорить немедленно, согласившись лишь дождаться, пока командир Разведки приведёт себя в порядок после вылазки. Что же, на эту уступку Эрвин был согласен. Тем более, что Найлу придётся согласиться с ещё одним условием... Менестрель попался ему прямо у входа в казармы. Отлично, его даже не пришлось искать. Увидев командира, он молча вытянулся по стойке "смирно", салютуя. В глазах - искренняя тревога. Но он не позволил себе ни одного вопроса. - Ноэль, ты идёшь со мной, - вполголоса приказал Эрвин. - Простите? - Ноэль круглыми глазами уставился на командира. - Мне нужен тот, кто сможет растрезвонить о нашем разговоре с Найлом в наиболее цветистых подробностях, - объяснил Эрвин. Тут же прибавил: - Но это - на самый крайний случай, понял? Если я не отдам соответствующий приказ - считай, что ты снова оказался там, где не должен был. А пока - перескажешь этот разговор только Мике Закариусу. И для всех остальных - ты искал Аделаиду, поэтому опоздал на ужин. - Дантё, я не знаю, что вы задумали, но с вами же ничего не случится? - беспокойно спросил Ноэль. - Верно мыслишь, - кивнул Эрвин. - Если случится - тоже растрезвонь. Но тогда ты вряд ли выживешь. Он развернулся и пошёл к лестнице, жестом приказав Ноэлю следовать за ним. - Вот все втроём и помрём, - жизнерадостно резюмировал Ноэль. - За правду и во славу человечества. Ещё и гадость напоследок устроим. Замечательная кончина, всю жизнь о такой мечтал... Правда, была у меня одна знакомая, так она после подобной проделки просто куда-то пропала. - А что она сделала? - поинтересовался Эрвин - больше для порядка. Всё равно история одной знакомой будет рассказана. - Ну, - Ноэль слегка замялся, - у неё отношения с властями осложнились после песни под названием "К чёрту верховного цензора"... В общем, никто так и не знает, жива она или нет. Но зачётная была песенка, давно хотел исполнить. Где-нибудь на площади перед ратушей... - Вот как раз и исполнишь, - сказал Эрвин, пряча улыбку. - Всё равно тебе уже нечего будет терять. - Нет, после того, как Ливая повесят, а вас прирежут в тёмном переулке, у меня ещё останется Ханджи, - возразил Ноэль. Скорбно вздохнул: - Совсем осиротеет, бедная... - И тут же оживился: - Эрвин-дантё, а может, и её заодно как-нибудь скомпрометировать?
Как выяснилось, Найл собирался ещё и хорошенько поскандалить. И так на это настроился, что, кажется, даже забыл, что хотел поговорить с Эрвином наедине. По крайней мере, его почему-то не напрягло присутствие Ноэля, занявшего позицию у книжного шкафа, слева от Эрвина. Жаль, Эрвин уже приготовил несколько неплохих аргументов в пользу острой необходимости присутствия Ноэля. - Имя вашего бандюги не сходит с языков у всех профессиональных болтунов, проживающих за Стенами, - возмущённо говорил Найл. - Добрая половина детей радует родителей заявлениями, мол, хочу вырасти таким же сильным и бесстрашным, как младший капрал Ливай! А вторая половина - девочки, мечтающие выйти за него замуж! Пятнадцатилетние графиньки изводят матерей истериками, требуя записать их в кадетский корпус! - Извращенки, он же старый, как врата Стены Мария, коротышка с садистскими наклонностями... - тихо пробормотал Ноэль. После этого комментария воцарилась тишина. Оба командира, казалось, попытались отреагировать так, словно Ноэль ничего не говорил. Но пауза, повисшая после его слов, лишь сильнее подчёркивала то, что комментарий был произнесён. И более того - был услышан. - И чем это плохо? - наконец прервав тишину, с нажимом спросил Эрвин. - Никто из них не знает его истории. Разве то, что они видят - не пример, достойный подражания? - Да они-то тут ни при чём? - устало вздохнул Найл, потирая лоб. - Имею в виду, ваш бандюга, конечно, вдохновляет народ... Да что там, я бы его так и оставил в Разведке. Кто бы мог подумать, что это дурацкое решение суда окажется таким удачным. - Так за чем же дело стало? - Эрвин поднял брови. - Оставьте его в покое, пусть живёт, сколько сможет. Разве только он в столице буйствовал? Найл поморщился, как от оскомины. - Ты не понял, да? Его сюда сослали не потому, что он мешал в столице. Кое-кто просто не хотел, чтобы он жил. И знаешь, как этот кое-кто разозлился, когда узнал, что вражина до сих пор жив-здоров? Да не просто жив-здоров, а гораздо лучше прежнего. - Вот оно как, - отрешённо сказал Эрвин, глядя поверх головы Найла. И вдруг сфокусировал на его лице жёсткий взгляд: - Значит, у тебя цель устранить его любой ценой. Укрепить влияние Военной Полиции с помощью бессмысленного убийства. Расшаркаться перед бесчестными идиотами, стоящими у власти. Лишить Разведку одного из лучших солдат по их прихоти. Отобрать жизнь у того, кто рискует ею ради других. Ради вас, Военная Полиция, и ради тех же бесчестных идиотов - в том числе. Глава Военной Полиции промолчал. Чтобы добровольно и без сомнений исполнить такой приказ, нужно было быть последней сволочью. Найл Док последней сволочью не был, по крайней мере, таковым себя не считал, а потому сейчас испытывал сильнейшую неловкость. - Ну... кто вам не давал держать его где-нибудь в тени? - наконец неуверенно произнёс Найл. - Он ведь без роду без племени, никто из обывателей о нём и не узнал бы. А я с радостью бы... забыл. Ну, ты понимаешь. - Понимаю, - согласился Эрвин. - Ничего тут не поделаешь, Эрвин, - Найл развёл руками, - на нас давят, и ещё как давят. Не могу назвать тебе имён, права не имею. Но дословно скажу, что слышал от них. - Говори. - Эрвин слегка прищурил глаза. - "Мы не могли не заметить, что его популярность растёт, и мы сделаем всё возможное, чтобы этому воспрепятствовать". Эрвин помолчал, что-то напряжённо обдумывая. - Вижу, здесь действительно нельзя ничего сделать, - наконец медленно произнёс он. - Что же, мне очень жаль. - Мне тоже, - с видимым облегчением поддакнул Найл. - А почему тебе жаль? Разве у тебя не было к Ливаю личных счётов? - В глазах у Эрвина блеснула едва заметная лукавая искорка. Найл в ответ скорчил красноречивую гримасу - мол, ничего личного, вся эта история у меня уже вот где. - Да пойми же ты, плевал я на этого бандюгу, пока он Митрас не баламутит. Спасает людей и гробит титанов - ещё лучше. Но я ненавижу, Эрвин, ненавижу, когда мне мешают работать. А мне мешают. И обещают перестать, когда он будет болтаться на виселице. - Ладно, я всё понял. - Эрвин слегка похлопал ладонями по столу. - Мне можно будет проводить его в последний путь? - Это ещё зачем? - насторожился Найл. С подозрением взглянул на Эрвина: - Ты... ты что-то задумал, так? - Вовсе нет, - покачал головой Эрвин. С грустью сказал: - Будь у меня какая-то интересная затея, тебе бы вообще не пришлось сюда приезжать. Подозрительность из взгляда Найла не исчезла. Он знал Эрвина достаточно хорошо, чтобы не повестись на эту горечь в голосе. - Что-то я не очень верю твоей хитрой роже, - сообщил Найл. Эрвин только вздохнул: - Считай это чувством вины. Кто его поймал? Я. Куда его потом отправили? Ко мне, в Разведку. Кто учил его обращаться с приводом? Опять же я. - Но ведь не ты же растрезвонил о его подвигах на всю Розу? - Я... - с душераздирающим раскаянием признался Ноэль, опустив голову. Найл, до этого уделявший менестрелю внимания не больше, чем книжному шкафу за его спиной, удивлённо воззрился на него. - Вот только не надо на меня так смотреть... - пробурчал Ноэль. Он выглядел настолько виноватым, насколько вообще может выглядеть виноватым двухметровый менестрель. С усами. Эрвин негромко кашлянул, привлекая внимание Найла. - Ты же знаешь, Найл. В Разведке запоминаешь каждого, кто продержался хотя бы месяц. Для моих солдат Ливай - просто один из них, отличный боец, надёжный товарищ. - А как он грязь и пыль уничтожает! - вставил Ноэль, надрывно шмыгнув носом. - Просто зверь. Эрвин со стоической серьёзностью снова проигнорировал комментарий и продолжил: - Кто-то из них пережил свою первую вылазку, благодаря ему. Как мне смотреть им в глаза, если они будут знать, что в такой момент я просто оставил его одного? Что я просто сделал вид, будто его с нами никогда и не было? Некоторое время Найл напряжённо раздумывал. Затем решительно кивнул: - Ладно, поехали с нами. - Он бросил на Эрвина ещё один подозрительный взгляд. - Но только без фокусов там, договорились? - Конечно, - безмятежно заверил Эрвин. - Никаких фокусов. Не могу же я подставить старого друга. - Можешь, - кисло возразил Найл, поднимаясь с кресла. - Но очень надеюсь, что не подставишь. Выезжаем завтра, рано утром. Подготовься. И он, тяжело ступая, направился к выходу. - Доброй ночи, Найл, - дружелюбно сказал Эрвин ему вслед. Когда за главой Военной Полиции закрылась дверь, Эрвин повернулся к Ноэлю. - Всё запомнил? Ноэль кивнул. - Повтори. Менестрель пересказал диалог с самого начала. Эрвин задумчиво кивнул: - Молодец. Сбился бы - я бы точно тебя наградил нарядом вне очереди. - Он чуть нахмурил брови. - Рановато ты дал волю своему длинному языку. Тебе пока есть, что терять. Не стоит так безрассудно комментировать разговор двух командиров. - Но ведь должен же был кто-то следить за концентрацией пафоса! - возразил Ноэль. - Или всё-таки наряд? - ещё более задумчиво, как бы про себя, сказал Эрвин. - Я всё понял, Эрвин-дантё, - примирительно поднял руки Ноэль. - Просто... пытался оказать моральную поддержку. - Найла бы пожалел, - вздохнул Эрвин. - Если тебе не хватает развлечений, сходи на ужин, погрызи мозги Ливаю. Возможно, тебе больше не представится такой возможности. - Погрызть на ужин мозги Ливая? - уточнил Ноэль. - Но разве у Эрвина-дантё нет защищённого от дураков коварного плана, который сохранит эти мозги хотя бы до следующей вылазки? - Неожиданно и даже немного обидно слышать подобный вопрос от того, кто пережил все экспедиции, на которых я возглавлял отряд, - усмехнулся Эрвин. И тут же посерьёзнев, тихо прибавил: - Но многие не пережили. - Эрвин-дантё, что они задумали? - так же серьёзно спросил Ноэль. Командир опёрся локтями о стол, переплёл пальцы. Взгляд у него стал сосредоточенный и жёсткий. - Первый вариант - спешное заседание в малой палате. С таким расчётом, чтобы посторонние не вмешивались. Зачитают всё то, в чём обвиняли в прошлый раз, признают виновным и повесят. Но я больше склоняюсь ко второму варианту. Сбежится половина Митраса. Запятнанный герой - лакомый кусочек для толпы. Секта Стен будет просто на седьмом небе от счастья. Обвинители вскроют всё его тёмное прошлое. Всё, что раскопают, выставят в таком свете, что это перечеркнёт все его заслуги. - Чёрт возьми... - побледнев, прошептал Ноэль. - Что станут болтать о Разведывательном Легионе после этого заседания! И о вас... Эрвин чуть приподнял голову и улыбнулся, неожиданно безмятежно. - Вот поэтому я и просил тебя запомнить этот разговор.
Иногда Ливай даже с лёгким любопытством прислушивался к себе - что он почувствует, когда явится Военная Полиция? И понимал, что слишком плохо себе это представляет. Страха смерти по-прежнему не было. Может быть, Ливаю, пережившему множество вылазок, уже было сложно представить, что его убьют люди. И не в бою, а вот так, за Стеной Сина, в той точке мира, которую человечество считает самой безопасной. Не потому, что он пропустит удар, не потому, что у него не хватит мужества бороться. Просто произнесут "виновен", просто свяжут руки. И он сам взойдёт на эшафот. Не возразит и не попытается освободиться. Нет, ему всё ещё было трудно это представить. Разве может эта чашка чёрного чая быть последней по такой ничтожной причине? - Слушай, я только сейчас заметила, - вдруг удивлённо сказала Ханджи. - Почему ты держишь чашку не как все нормальные люди, а сверху за краешки? Это фишка, которая позволяет тебе сохранять третье место по странности? - Нет. - Ливай тоже невольно взглянул на свою руку, прикрывавшую чашку. - Просто привык. - Я уверен, тут кроется ужасная травма печального детства, - драматично прошептал Ноэль. - Да какая ещё травма? - поморщилась Ханджи. Ноэль покивал с видом человека, прожившего долгую жизнь, полную скорбей и лишений. - Ты знаешь, как разбиваются мечты, Ханджи? - с горечью спросил он. - Знаю, - поспешно ответила Ханджи, почуяв, что Ноэль берёт разгон. Но было уже поздно. Силы стихий были уже разбужены, и любое действие могло только усугубить ситуацию, но никак не улучшить. - Ничего ты не знаешь, Ханджи Зоэ, - ещё более горько возразил Ноэль. - И как можешь знать? Только представь - бедное дитя подземелья впервые в жизни дорвалось до чёрного чая, этого напитка богов, недоступного обычным смертным, но нет! - Он театральным жестом вскинул руку ко лбу. - Ручка предательски отваливается, чашка летит на пол, разбивается, всюду осколки и чёрный чай, словно кровь погибшей мечты... - Ноэль прервался, чтобы издать душераздирающий всхлип. - Нет, ничего ты не знаешь! Ты понятия не имеешь, как сложно вывести с одежды пятна от чая! - И продолжил, со сдержанной суровой печалью: - Но сильнейший воин человечества не повторяет дважды одну и ту же ошибку. С тех пор он не доверяет никому. А ручкам чайных чашек - больше всех. - Оттенок печали в голосе перешёл к лирическому тону. - Увы, нежная детская душа была безнадёжно изранена. И гораздо сильнее, чем бледные и тогда ещё слабые пальцы, в смятении перебиравшие осколки. Говорят, - здесь Ноэль таинственно понизил голос, - именно этот эпизод разбудил в нём жестокость, недремлющую и поныне. Душевные раны превратились в уродливые шрамы. - Ноэль сжал кулак, сверкая глазами. - Но не смейте отворачиваться в ужасе, вы, презренные снобы! Какое право имеете вы... - Так, всё, хватит, - решительно вмешалась Ханджи. - Презренных снобов тут нет, так что никто и не думает отворачиваться. Я бы сказала, наоборот проявляет излишнее любопытство. - Она выразительно повысила голос на последней фразе. Четыре соседних стола дружно устыдились и отвернулись. Поправив очки, Ханджи продолжила: - Если уж мы говорим о привычках и катакомбах, то я сильно сомневаюсь, что под землю попадала новая посуда. Чайные сервизы в столице стоят ещё дороже, чем сам чай. А у чашек, как и по твоей истории выходит, легче всего отлетают ручки. После этого ценность чашки резко падает, и в дальнейшем её вполне может занести в катакомбы. - Она удовлетворённо кивнула ходу своей мысли и заключила: - Тому, кто не привык использовать ручку, проще немного не доливать до краёв и держать чашку за них. Ноэль сделал вид, что аплодирует. - Вот это и есть хватка истинного исследователя, - восхищённо сказал он. И тут же коварно ухмыльнулся: - Но мою версию тебе уже не победить! - Это почему же? - Ханджи чуть подалась вперёд, как хищник, готовый броситься на добычу. Взгляд Ноэля был полон снисходительности. - Потому что сухим логическим выкладкам никогда не победить душераздирающие истории с интересными подробностями. - Ноэль откинулся на спинку стула, неопределённо повёл рукой в воздухе. - Опять же, публика очень любит раскопать что-нибудь этакое, жестоко травмирующее, желательно в детстве. - Ноэль... - ошеломлённо произнесла Ханджи. - Ты же не проверял это... опытным путём, правда? Ответом ей была широкая зловещая улыбка. - Кто успел, тот и съел, мой бедный рассеянный гений, - высокомерно бросил Ноэль. - Посыпай голову пеплом и помни, что по части добычи информации разносчики сплетен всегда будут на шаг впереди исследователей. Ибо мы делаем это во имя искусства. Но Ханджи уже отвлеклась от противостояния логики и эмоций. Её глаза вновь запылали любопытством. - Ну и как, эта история оказалась популярнее сказания о первой вылазке? - затаив дыхание, спросила она. - О... такой успех ни одной сплетне и не снился, - мечтательно ответил Ноэль. - Ты бы видела. Они рыдали, как дети. Вдруг мечтательная дымка исчезла из его глаз. Он быстро наклонился вперёд, вглядываясь в лицо Ливая. - Вы продолжайте, - великодушно разрешил Ливай. - Хоть буду знать, что про меня люди думают. Ноэль не ответил, продолжая подозрительно присматриваться к Ливаю. - Ты улыбался, - наконец победно сообщил Ноэль. - Я видел. - Допустим, - слегка настороженно согласился Ливай. - И что? - Я думал, ты не умеешь. - Умею. - Уголки губ теперь не болят? - участливо поинтересовался Ноэль. - У тебя сейчас будут болеть, - пообещал Ливай, ставя чашку на стол. - Зато, когда разрывы зашьют, будет казаться, что ты всегда улыбаешься. - Не дотянешься. - Ноэль сделал "нос", отскочив на безопасное расстояние и едва не уронив при этом стул. - Так ты же наклонишься, - спокойно пояснил Ливай. - С чего бы это? - А после удара под дых все наклоняются... - Ливай медленно, со вкусом потянулся. - Сколько раз проверял. - У, бандюга... Ноэль, подхватив лютню, ушёл на подоконник - петь. В столовой присутствовали люди Найла, так что песни сегодня были тихие и политкорректные. Смертная скука. Хотя, конечно, вообще странно, что Ноэлю разрешили этим вечером петь. Видимо, Эрвина не очень беспокоило, что Военная Полиция будет думать по поводу традиций Разведки. Вскоре столовая опустела. Ханджи, попрощавшись, торжественно удалилась на закорках Севастиана Маркеса. Кажется, сюда она приехала верхом на Ноэле. Так вот что с ней случилось на вылазке, отрешённо отметил Ливай. Растянула ногу. Ничего, зимой экспедиции не проводятся, а до весны она успеет оправиться. И всё-таки - до чего странно думать, что на следующей экспедиции его уже не будет. Даже то, что система ремней больше не охватывала тело, не было доказательством. Все разведчики носили её с сентября и сняли только сегодня. Может быть, хоть сейчас удастся поверить? Подойдя к подоконнику, Ливай вытащил из кармана короткий нож и положил рядом с Ноэлем. - Эрвин просил оставить это здесь. Пристрой в хорошие руки. Или сам забери. - Мария-Роза-Сина и двенадцать пограничных дистриктов, откуда у тебя нож?! - удивлённо-испуганно воскликнул Ноэль, едва не свалившись с подоконника. - Подарили, выразимся так. - Ливай подвинул к себе стул и уселся. - Очень давно. - Давно? - недоумённо переспросил Ноэль. - Как давно? Ливай пожал плечами. - Лет семнадцать-двадцать-тридцать назад. - Обалдеть, ты запоминаешь тексты моих песен! - восхитился Ноэль. И тут же снова перешёл на удивлённо-испуганный тон: - Стоп! Он что, был с тобой с момента появления в штабе?! Ливай молча кивнул. - Но как?! - Эрвин отдал. - Ливай слегка помрачнел, вспоминая. - Вернул, когда я получал форму. Единственная моя вещь, которая была при мне в ночь поимки. Не считая приличной штатской одежды. Правда, этот нож я оставил под рёбрами одного полицейского... Так что до сих пор не знаю, как Эрвин его добыл. - Да неважно, что и как он там добыл, какого чёрта он его отдал? Он что, совсем не беспокоился о нашей безопасности?! - Ноэль, ты усатая фея с ватой вместо мозгов, - отчётливо и почти торжественно произнёс Ливай. - В отличие от Эрвина. Хотя бы потому, что у каждого караульного по два клинка. И каждый из них в несколько раз длиннее, чем этот нож. - Я всё равно думаю, что возвращать тебе нож - это было слишком. Может, он так хотел показать, что доверяет тебе? Ливай выразительно постучал костяшками пальцев по лбу. - Эрвин доверяет вам, ребята. И моему инстинкту самосохранения. Он был уверен, что вы успеете убить меня до того, как я покину штаб. И ещё был уверен, что у меня хватит ума не пытаться это сделать. Где я мог скрыться в мире за Стенами? Не в катакомбах же. А этот нож... просто насмешка. Очень злая насмешка. Лишнее напоминание о моём бессилии. - Так выкинул бы его, - пожал плечами Ноэль. - Утопить, закопать, воткнуть в дверь кабинета Эрвина, наконец. Столько способов избавиться. Зачем ты его сохранил и до сих пор таскаешься с ним? - Идиотский вопрос, - хмуро заметил Ливай. - Его особенно любят задавать те, кто до этого спрашивал, нет ли у меня ножа. Это подтверждает мою теорию о том, что большинство людей - идиоты. - Да, но ты-то им явно не картошку чистил. - И? В тот единственный раз, когда я его с собой не взял, всё могло закончиться очень скверно. Причём не для меня. - Как ты выкрутился? - Нашёл другой, - спокойно пояснил Ливай. - Но лично мне чудится в этом какое-то извращение - резать людей кухонным ножом. - То есть, резать людей, например, охотничьим ножом - это нормально?! - В катакомбах - да, - коротко ответил Ливай. Ноэль долго присматривался к нему, потом протянул недоверчиво: - Ну не-е-ет. Ну нет же. - Что - нет? - Не могу себе представить, как ты режешь мирных горожан и наживаешься на чужих страданиях. - Наживаюсь, ещё как наживаюсь, - возразил Ливай. - В данный момент - на страданиях Эрвина. Уверен, такой головной боли у него ещё не было. - Много ты о себе думаешь, - махнул рукой Ноэль. - Ну да ладно, об этом позже. А что до мирных горожан? - Я их не резал, - мрачно ответил Ливай. - А за что тогда тебя судили? Не ври, у тебя рожа бандитская, ты точно что-то натворил. - А ты не знал, что убивать преступников - это тоже преступление? - спокойно поинтересовался Ливай. Ноэль уставился на него вытаращенными глазами. - Бронированный меня сожри... - медленно проговорил он. - Так ты у нас ещё и борец с преступностью? Избавлялся от отбросов общества при помощи столичной канализации? - Не совсем, - хмыкнул Ливай. - Хотя мысль интересная. Даже странно, что мне это не приходило в голову... Но я не всегда занимался наведением порядка в катакомбах. Иногда мне просто приходилось защищаться. О преступлениях этих людей на первом суде, разумеется, умолчали. Оказалось, что я перебил чуть ли не половину мирных бедных жителей. - Он покачал головой. - Интересно, какими мотивами я должен был руководствоваться, по мнению обвинителя? - Это всё твоя брезгливость, - серьёзно пояснил Ноэль. - Бесчеловечные чистоплюи не понимают, что в катакомбах невозможно поддерживать чистоту. Власти были просто обеспокоены судьбой этих несчастных грязных людей. Они боялись, что ты вырежешь их всех. - Как это верно подмечено - грязных, - хмуро кивнул Ливай. - Но подожди, - Ноэль задумчиво дёрнул струну, - разве ты не облегчал работу Военной Полиции? Ливай тяжело вздохнул. - О некоторых Военная Полиция и в самом деле ничего не знала. Это были ещё не успевшие прославиться шестёрки синдиката... Но я думаю, раздражать высокое общество я стал не из-за них. - Какого ещё синдиката? - Ноэль снова вытаращил глаза. - Забудь, - поморщившись, махнул рукой Ливай. - Я как раз собирался умолкнуть. И так уже слишком разболтался. Этак через месяц Эрвин поедет в Митрас уже с тобой. - Не беспокойся, - ухмыльнулся Ноэль. - В Разведке уже лет шестьдесят никто не подслушивает важные разговоры. А единственный человек, который постоянно узнаёт то, чего не должен знать, прямо перед тобой. - Это слишком длинная история. Отбой через десять минут. - Вполне возможно, - не стал спорить Ноэль. - Но мне пока и тут хорошо. - Тебе влетит. - Ой, - сказал Ноэль, - а ведь и на самом деле влетит. - Тут он изобразил ужас. - Проклятье, что же они со мной сделают? Накричат на меня? - Как знаешь, - пожал плечами Ливай. Оба умолкли. Первым тишину нарушил Ноэль: - Забавно. - Опустив голову, он пощипывал струны. - Раньше я тебе капал на мозги по поводу дисциплины. - Оставив лютню в покое, он вновь взглянул на Ливая: - Так что там с высоким обществом? - А я так надеялся, что ты уже забыл... - пробормотал Ливай. - Это не слишком интересно, правда. - Хм-м... - Теперь вместо струн Ноэль дёргал усы. - Интересно, о чём же Чистой Силе так противно рассказывать... Я рискнул бы предположить, что где-то во дворцах обитает извращенец, а в катакомбах для него отлавливают малолетних жертв. - Он скосил глаза на Ливая, наблюдая за реакцией. Тот молчал, не изменив выражения лица. - И как ты узнал об этом? - поинтересовался Ноэль. - О чём? - скучающе уточнил Ливай. - Нет, это уже просто оскорбительно, - обиженно и хмуро буркнул Ноэль. - Хочешь меня развести - контролируй выражение глаз. Я знаю, какой у тебя взгляд, когда ты о чём-то вспоминаешь. Вернее, - поправился он, - я-то не заметил, это Ханджи мне сказала... - Однажды меня приняли за подростка, - ровным голосом перебил Ливай, не глядя на Ноэля. - К счастью, я был уже достаточно силён, чтобы до личного знакомства с извращенцем не дошло. Но с тех пор он сменил троих или четверых охотников. Кроме того, как-то раз мне довелось увидеть хмыря, который преследовал двенадцатилетнюю девочку. Из этого следует, что извращенец либо заскучал, либо их теперь двое. Разных, так сказать, профилей. Ну что, доволен? Ноэль сделал вид, что его тошнит. - Того хмыря ты упустил? - А ты бы хотел, чтобы я устраивал резню на глазах у ребёнка? - Ливай наконец поднял на него тяжёлый взгляд. - Она даже в катакомбах вряд ли когда-нибудь бывала. Просто обычная девочка, которая заблудилась в нежилом квартале. Школьница, которую дома ждали родители. - Ух ты, - восхитился Ноэль, - какой ты, оказывается, благородный! Какой милостивый! Ты ещё и детей любишь? - Терпеть не могу, - мрачно отозвался Ливай. - Да не смуща-а-айся ты так, - с хитрющим выражением лица махнул рукой Ноэль. - Что плохого в том, что маленькое чудовище вроде тебя решило не травмировать детскую психику? Эта хрупкая человеческая жизнь, тёплый огонёк во мраке катакомб... Ливай становился всё мрачнее и мрачнее. - Ладно, ладно, я понял, - поспешно прибавил Ноэль. - Тебе просто не нужен был свидетель. Скорее всего, дома она первым делом бы рассказала о злобном дядьке, который режет людей и состоит из особых примет чуть менее, чем полностью. А убивать маленькую девочку просто потому, что она оказалась не в то время и не в том месте - нерационально. Не жалею, что спросил, но история действительно гадкая. Поговорим о чём-нибудь высоком. - О титанах, что ли? - фыркнул Ливай. - Нет, о Стенах! - ядовито отозвался Ноэль. - Я имел в виду что-нибудь возвышенное. Ты никогда не задавался вопросом, почему в нашем мире нет религии? - Секта Стен, - коротко возразил Ливай. - Шуты, - отмахнулся Ноэль, - они верят в святость Стен не больше, чем я - во всемогущество потолка. Слишком экзальтированные для истинно верующих. Больше того, они не проводят никаких обрядов для людей. Вопросы морали и жизни после смерти их тоже не занимают. Всё, о чём они пекутся - это неприкосновенность Стен. А Стены огромны и до противного материальны. Это подозрительно. Такое впечатление, будто некоторые из секты знают о Стенах что-то, чего не должны знать остальные. В общем, вместо того, чтобы проповедывать истину о духовной жизни, они скрывают правду о земной. - Объясни же мне, в чём истина, посланник потолка. - Ливай, несмотря на язвительный тон, взглянул на него заинтересованно. - Внимай же мне, невежественный адепт, - величественно кивнул Ноэль. - Известно ли тебе, что рассказывают о мире за Стенами? - Всем известно. Моря, пески и тому подобное. - И как думаешь, всё само появилось? - Хорошо, если так. - Ливай неуловимо помрачнел. - Почему? - приподняв одну бровь, недоумённо спросил Ноэль. - Потому что пару сотен лет назад люди жили спокойно. В прекрасном свободном мире. А потом откуда-то взялись огромные твари и начали их жрать. Теперь представь, что это - всё это - был чей-то замысел. Каким психом нужно быть, чтобы устроить подобную игру на выживание и наблюдать за ней? - Не путай. Для того, чтобы создать прекрасный свободный мир, нужно быть божеством. А чтобы превратить его в ад, надо быть всего-навсего человеком, - угрюмо произнёс Ноэль, дёргая себя за усы. - Сам же видишь, считать, что титаны созданы тем же, что и этот мир, - нелогично. - Может, тебе просто не понять божественного замысла? - иронично предположил Ливай. - Да нет же! - Ноэль нетерпеливо махнул рукой. - Титаны - не кара свыше, их кто-то когда-то придумал. И никакое это было не божество. - Докажи. - Доказать? - У Ноэля в глазах загорелся лихорадочный огонёк. Видимо, он делился давними мыслями. - Хорошо, я докажу. Вот смотри. Для чего нужны титаны? - Откуда же я знаю, придурок? - снисходительно бросил Ливай. - Разведка сто лет задаётся этим вопросом. А нормальные люди всё это время спрашивают, для чего нужна Разведка. - Нет, это ты как раз знаешь, - качнул головой Ноэль, пропустив ядовитое замечание мимо ушей. - А я говорю о другом. Ну, не вписываются титаны в природу мира, хоть ты тресни! - Как это не вписываются? - мрачно усмехнулся Ливай. - По мне, так очень даже. - И что, они приносят какую-то пользу?! - уже совсем разволновавшись, воскликнул Ноэль. - Их ест кто-нибудь? Нет! Даже падальщикам они без надобности! Они не умирают, пока их не убьют, а убить их может только их собственная еда! Да и нас они не едят, а тоже просто убивают. За сто лет жизни в мире, где нет ни одного человека, они не передохли! - Давай дальше, - благосклонно кивнул Ливай. - Напомню - ты начинал с того, что титаны созданы людьми. Ноэль секунду помолчал, переводя дух. И продолжил, уже не так взволнованно: - За сто лет мы узнали только то, что титаны убивают людей. Больше у них нет ни целей, ни смысла. А бессмысленные вещи, годные только на то, чтобы убивать, создают лишь люди. Когда Ноэль говорил свою последнюю фразу, скука вдруг исчезла из взгляда Ливая, сменившись новым, непонятным выражением. Оно продержалось в его глазах несколько секунд после того, как Ноэль закончил. Но потом Ливай, опустив веки, пренебрежительно хмыкнул. - Бред, но вы, менестрели, для этого и существуете - чтобы нести занятный бред. С вашим предназначением всё понятно. Выгодное отличие от титанов. И от Разведки. - О, ты хочешь сказать, что не знаешь, зачем нужна Разведка? - Ноэль чуть склонил голову к плечу. Лихорадочный запал покинул его. Может быть, он решил больше не тратить слова и эмоции на таких неблагодарных собеседников. А может быть, просто и не рассчитывал на другую реакцию. Так или иначе, теперь он словно тоже отгородился - равнодушным выражением лица и спокойным тоном. - Понятия не имею, - подтвердил Ливай. - И даже уже говорил об этом. Ты не слышал? - Слышал. И теперь уверенно повторяю - ты точно врёшь. - Не зарывайся, - тихо предупредил Ливай. - А ты не ври. Я ведь видел, ты в первый же день понял, что такое вылазки. - Ноэль внимательно смотрел на него. - Ты за Стеной Мария настолько по-другому выглядел, что в штабе я не сразу узнал твою кислую рожу! - Бесполезные смерти - вот чем были вылазки, - огрызнулся Ливай, сердито отворачиваясь. Он встал и направился к выходу, не глядя на Ноэля. - Бесполезные? - тихо и медленно, едва ли не по слогам, повторил Ноэль. Ливай замер, не коснувшись створки двери. - Да. - Слово тяжело упало в тишину. - Так устроен мир. Титаны жрут людей. Люди прячутся за Стенами. Иначе не будет. Это - порядок. - Ты врёшь, - спокойно повторил Ноэль. - Я? - Ливай повернул к нему голову. - Ага, - безмятежно подтвердил Ноэль. Увидев, что Ливай презрительно изогнул уголок рта, вздохнул и потёр глаза пальцами. - К чёрту титанов. Давай поговорим о воздухе. А воздух, между прочим, сообщает мне интересные вещи. - У менестрелей органов чувств на четыре больше, чем у обычных людей, это нормально. Им всё вокруг что-нибудь интересное сообщает. - Да, но тут воздух и тебе, обычный человек, сообщил кое-что интересное, - терпеливо продолжил Ноэль. - Когда ты оказался за пределами Стен, ты перестал брезгливо морщиться. Как будто тебя преследовал неприятный запах, и вдруг он исчез. Ливай ошеломлённо моргнул. Кажется, он ожидал от Ноэля чего угодно, только не этого предположения. Оно было как внезапный удар, от которого не успеваешь защититься. Ничего сделать уже нельзя, и за ту секунду, пока ты слепнешь от нежданной боли, тело теряет подвижность. Самоконтроль дал сбой, и та же странная тоска, тень которой мелькнула в его глазах недавно, изменила выражение лица. Снисходительность, ироничность и холодность больше не могли стать надёжной маской и полностью исчезли из голоса. - Ты... - хрипло начал Ливай, - Откуда ты знаешь? - Откуда ты знаешь? - эхом откликнулся Ноэль. - Откуда ты знаешь, что воздух внутри Стен пахнет гнилью? Ты родился здесь, в этом воздухе. Ты должен был привыкнуть. Знаешь, ты вообще странный. Родился под землёй, но больше всего на свете ненавидишь грязь. Вырос среди объявленных вне закона, но боролся с преступностью. Тебе даже знать не положено, что есть какой-то другой воздух, и в нём нет этой отвратительной вони. Но ты смог впервые в жизни вздохнуть спокойно лишь там, за Стенами. Попробуй поспорь ещё. Но Ливай лишь медленно покачал головой, отошёл от двери, тихо опустился на скамью, ссутулившись. Взглянул исподлобья на Ноэля. - С самого моего рождения... - Он прервался, сглотнул. - Сколько себя помню - всегда меня тревожил этот запах гнили. В катакомбах, на поверхности, в ночлежках, в домах богачей - он всюду. Никто не чувствовал. Я уже начал думать, что мне просто кажется. Иногда боялся, что запах исходит от меня. Я с ума сходил от этой вони. Но за Стеной Мария... - ...Воздух такой, что хочется просто стоять и дышать, - подхватил Ноэль. С минуту оба молчали. Ноэль задумчиво смотрел в темноту за окном. Ливай неподвижно сидел на скамье. - И второй раз - откуда ты знаешь? - первым нарушил тишину Ноэль. - Откуда ты знаешь, что титаны - это порядок? Если воздух в Стенах пахнет гнилью, может быть, мы не должны жить за Стенами? Если мы живём за Стенами из-за титанов, может быть, в мире не должно быть титанов? - Мы проиграли им, - сквозь зубы процедил Ливай, не поднимая головы. - Они загнали нас за эти Стены, мы позволили им это сделать. Всё справедливо. - Врёшь. Ты так не думаешь. - Нет. В нашем мире сильный пожирает слабого, и только так - это закон человеческой жизни... - Закон животных, - с улыбкой перебил Ноэль. - В человеческом мире сильный защищает слабого. И только так. А иначе не выжить. Будешь спорить? - Почему бы и нет? - В глазах Ливая зажёгся холодный отблеск. - Я убивал, чтобы выжить. - Ты убивал, потому что был сильнее? - Отрешённо водя пальцем по грифу, уточнил Ноэль. - Разумеется. - Тогда почему им было легче выжить, чем тебе? Ливай промолчал. - Ты убиваешь титанов, потому что ты сильнее титанов? И снова - молчание. - В человеческом мире это - абсурдный закон, - продолжил Ноэль. - У нас слишком много критериев силы и слабости. Преимущество в одном случае делается изъяном в другом. Поэтому в нашем мире нет ничего совершенного. Одно известно точно: каждый, кто хочет жить - может жить. - Да, вот только титанам на твои рассуждения, взятые с потолка, чхать с высокой Стены. - Зато тебе не чхать, - возразил Ноэль. - Ты спас меня и Ханджи на вылазке. Стал бы ты это делать, если бы мы не хотели жить? - Судя по тому, что вы пошли в Разведку, жить вы всё же не хотели, - буркнул Ливай. - Но ты нас спас. Сильный защитил слабых. Все выжили. А если бы мы хотели умереть, ты не смог бы нас спасти. Возрази мне что-нибудь. Ливай расслабленно откинулся на стену за спиной. - Ноэль, длинная усатая тварь... - устало пробормотал он, проводя ладонью по лицу. - Зачем ты вскрываешь мне мозги? - Чтобы чушь всякую перестал думать в одиночестве, - спокойно пояснил Ноэль. - Людям, знаешь ли, свойственно говорить временами с кем-нибудь из своего вида. - Нет, я не об этом. Зачем ты вообще ведёшь такие разговоры со мной, с другими разведчиками? Зачем пишешь песни, от которых людям кажется, что они сейчас пойдут и всех победят? - Да потому что с надеждой-то сражаться любой дурак сможет, - Ноэль взглянул на него так, словно объяснял совершенно очевидную вещь, - это мы, разведчики, помираем непонятно за что, по всеобщему мнению. Не хватало ещё, чтобы мы сами так же начали думать. - Вот оно как. - Ливай, встряхнувшись, поднялся со скамьи. - Тебя, похоже, в детстве из люльки уронили. Причём люлька та... откуда ты, говоришь? - С восточной стороны Розы. - Так вот, с люлькой по Розе в этот момент прогуливались. Ты что, правда веришь, что однажды человечество выйдет за Стены? - А ты - нет? - Нет. - Ливай снова шагнул к двери. - Тогда для чего ты сражаешься? - спросил Ноэль вслед. И снова Ливай остановился перед дверью. - Я живу, пока сражаюсь, - сумрачно ответил он. - Пока я убиваю титанов, меня не убьют люди. Это - условие моей жизни. Вернее, таким оно было. И знаешь, что? Я собираюсь уйти отсюда прежде, чем ты спросишь, зачем я живу. - Не очень-то и интересно, - обиженно сообщил Ноэль закрывающейся двери. Вздохнул и снисходительно пробурчал в усы: - То, что тебе хочется хоть раз снова оказаться за Стеной Мария... да это даже для Ханджи Зоэ не секрет. Да что там Ханджи, Мике Закариус - и тот догадается.
Неяркий зимний день разгорелся во весь свой дремотный свет, когда они прибыли к Дому Правосудия. До заседания оставалось меньше получаса, но стража всё равно увела подсудимого куда-то в недра здания. Найл и Эрвин стояли в коридоре, напротив входа в Большую палату, и наблюдали за входящими. - Как много людей явилось проследить за ходом заседания, - заметил Эрвин. - О да... - рассеянно согласился Найл. - Всё-таки многим интересна судьба этого человека. - Как думаешь, Далис Закклэй придёт вовремя? - как бы невзначай поинтересовался Эрвин. - На два последних собрания совета он немного опоздал. - Далис Закклэй? - Найл озадаченно уставился на Эрвина. - Но... его и не должно быть сегодня здесь! - Не должно быть? - недоумённо переспросил Эрвин, нахмурившись. - Найл, ведь речь идёт о военном суде. И вдруг ты говоришь мне, что главнокомандующий не будет вести заседание. Кого же, в таком случае, он прислал вместо себя? - Почему ты решил, что речь идёт о военном суде? - Найл сделал попытку собраться с мыслями. - Потому что у столба подсудимых - солдат Разведывательного Легиона. - И, не дав Найлу опомниться, Эрвин добил его: - Поправка к Уложению о военных судах от пятнадцатого октября семьсот семьдесят третьего года. Все дела о преступлениях, совершённых военными, рассматриваются военным судом, вне зависимости от того, нёс ли обвиняемый службу на момент совершения преступления. Взгляд Найла не поддавался никаким описаниям. Тут были и замешательство, и напряжённая работа мысли, и закипающая злость. - Насколько же этот суд - фикция? Может быть, и все обвинения - ложны? - со сдержанным возмущением спросил Эрвин. - Нет, Найл, похоже, что я не смогу промолчать. Мне интересно, чем же Разведка заслужила такое к себе отношение. Собралось столько людей, а нас собираются так опозорить. Подумать только - главнокомандующий не пожелал снизойти до того, чтобы разбирать наши дела. Неужели теперь всех моих солдат... - Всё! - взмахнул рукой Найл. - Умолкни. Хочешь, чтобы заседание вёл Далис - пусть будет Далис. - Я большего и не требую, - почти кротко согласился Эрвин. Найл резким жестом подозвал к себе одного из своих людей. Короткими, рублеными фразами объяснил ему, что нужно делать. Отсалютовав, полицейский удалился. Снова повернувшись к Эрвину, Найл тихо прошипел: - Его не оправдают! Ты понимаешь это? - Разумеется, - кивнул Эрвин. - Я всего лишь хочу, чтобы здание, называемое Домом Правосудия, не превратилось в грязный балаган. А что насчёт тебя, Найл? Найл фыркнул и ничего не ответил. Заседание было отложено на два часа. Наконец явился Далис Закклэй. Седобородый, неспешный и величественный, главное связующее звено трёх подразделений армии. Сегодня он был несколько мрачен. Похоже, суд-фикцию собирались провести за его спиной, подумал Эрвин. И даже хорошо, если это действительно так. Можно представить себе тех, кто давит на Военную Полицию. Но если в Стенах нашёлся человек, имеющий влияние на Далиса Закклэя, шансов выжить нет. Ни у Ливая, ни у Эрвина. Конечно, для такого человека попытка устранить Ливая подобным образом была сравнима с обстрелом воробьёв из пушки. Насчёт второй стороны, то есть способности Ливая достаточно разозлить такого человека, Эрвин не сомневался. Далис благосклонно кивнул отсалютовавшим командирам и спросил, обращаясь к Найлу: - Что за срочность? Разве такие дела не решают заранее? - Мне нет прощения, господин главнокомандующий, - нервно склонил голову Найл. - Произошла чудовищная ошибка. К счастью, - он бросил на Эрвина полный злости взгляд, - благодаря Эрвину-дантё справедливость была восстановлена. - Постарайтесь, чтобы подобный промах был в первый и последний раз, Найл-дантё, - сухо посоветовал Далис. - Так точно! - Найл вновь встал навытяжку, щёлкнув каблуками. - Вольно. Далис прошёл мимо них в зал. Оба командира последовали за ним. Найл занял своё место в центре верхнего яруса, Эрвин ушёл на правую сторону нижнего. Ливай без движения застыл у столба, спокойный, почти отрешённый. Несмотря на большое скопление народа, в зале всё ещё было немногим теплее, чем на улице. Вряд ли штатский костюм справлялся с этим холодом. Но Ливай, кажется, не замечал ни холода, ни кандалов на запястьях, ни множества взглядов, устремлённых на него. Он стоял, подняв голову и строго выпрямившись, будто старался не соприкасаться со столбом. Взгляд был устремлён не на кресло судьи, а куда-то выше. Вслед за Ливаем подняв глаза, Эрвин понял, что тот неотрывно смотрит на эмблему Крыльев Свободы. Правда, отсюда не видно, с каким выражением лица. Неожиданно. Тот, кто должен был найти в Разведке свою смерть, теперь связывал с ней свои надежды. Так значит, несмотря на весь свой скепсис, он всё же считал себя разведчиком. "Считает", - мысленно поправил себя Эрвин. Ещё ничего не проиграно. Заседание началось. Найл шагнул вперёд, к перилам, вытащил папку и принялся перечислять всё, за что следовало повесить Ливая, жестокого убийцу и врага народа. Как и ожидал Эрвин, это была история, достойная фантазии Ноэля. Из речи Найла выходило, что упомянутый враг народа, едва не попавшись Военной Полиции, сделал попытку затеряться в Разведке. Когда этот глупец счёл, что его репутация достаточно хороша, чтобы прекратить скрываться, он принялся бороться за симпатии мирного населения. Но Военная Полиция не дремала. Стоило жестокому убийце и врагу народа высунуть нос, как он тут же был опознан. Военная Полиция призывает честных граждан не верить этому волку в овечьей шкуре и призвать его к ответственности за убийства тех-то и тех-то. Разумеется, вышеперечисленные в жизни никому ничего плохого не сделали, и сейчас их невинные кости вопиют об отмщении. И так далее. К середине речи Эрвин подумал, что поторопился сравнивать эту историю с импровизациями Ноэля. В его выступлениях обычно было меньше пафоса и больше логики. К сожалению, на суд также явились пятеро заикающихся свидетелей. В показаниях они почти не путались, и с главой Военной Полиции были полностью согласны: подсудимый - жестокий убийца и враг народа, а посему должен быть немедленно казнён, во имя спокойствия мирного населения. Зал глухо роптал. Далис мрачнел от одного выступления к другому, но сам пока не сказал ни слова. Лишь один раз, когда после описания особо зверского убийства зал слишком расшумелся, он призвал присутствующих к порядку. Свидетели кончились. Найл убрал папку. - Что же, - медленно начал Далис. - Пожалуй, мы услышали достаточно, чтобы, не колеблясь, принять решение. Эрвин был готов поклясться, что услышал, как облегчённо вздыхает Найл. И как прерывает вздох, застыв в тревоге, когда Далис продолжил: - Однако, согласно закону, командир подразделения армии имеет право слова. Эрвин Смит-дантё, - он обратил свой взгляд к правой стороне нижнего яруса, - хотите ли вы добавить что-то к вышесказанному? Всё началось только сейчас. Оставалось только надеяться, что устроители фикции не рассчитывали на присутствие Эрвина. И не обезопасили себя на этот случай. К примеру, каким-нибудь крючкотвором, которого Эрвин сегодня ещё не видел. - С вашего позволения, я хотел бы задать несколько вопросов Найлу Доку-дантё, - сказал Эрвин. Папка, которую он извлёк из-под шинели и продемонстрировал Далису, была личным делом Ливая. - Принято, - кивнул Далис. Эрвин повернулся к Найлу. - Для начала, я хотел бы узнать. Признаёт ли Найл Док-дантё, начальник Военной Полиции, что здесь, в Большой Зале Дома Правосудия, семнадцатого мая восемьсот сорок четвёртого года проводилось судебное заседание? - Я не могу утверждать, что помню это так точно, - нервно ответил Найл. Похоже, он отчаянно пытался понять, что же задумал Эрвин. - Но пока не вижу причин возражать. Тем более, что Эрвин Смит-дантё, глава Разведывательного Легиона, похоже, имеет какие-то документы, подтверждающие его правоту. Эрвин кивнул и продолжил: - Возможно, имела место случайность, но подсудимый, - он сделал вид, что сверяется с записями, - подсудимый носил то же имя, что и младший капрал Разведывательного Легиона, и точно так же не имел фамилии. - Вы правы, это весьма интересное совпадение, - осторожно заметил Найл. Зал настороженно притих. Следующая фраза Эрвина прозвучала в полной тишине. - Более того - жертвы, в убийствах которых он обвинялся, были известны под теми же именами, которые сегодня звучали здесь. Найл Док-дантё уже зачитывал их, но мне не составит труда повторить список - он полностью совпадает с тем, что перечислен в протоколе от семнадцатого мая. - Суду интересно ознакомиться со списком, - произнёс Далис. Он несколько оживился, наблюдая за противостоянием. Что же, уже не всё так плохо. Эрвин зачитал список. - Как мы видим, - ему пришлось повысить голос, так как зал вновь начал взволнованно шуметь, - имена жертв и обстоятельства смертей полностью совпадают. Мы можем предполагать два варианта. Первый - преступник имел сообщника с тем же именем и той же внешностью. Второй - по данному делу уже проводилось судебное заседание. Найл предпринял последнюю отчаянную попытку помешать Эрвину сделать из него идиота. - Если всё так, как говорит Эрвин Смит-дантё, - не скрывая язвительности, начал он, - то, разумеется, ничего не остаётся, кроме как предпочесть второй вариант. Но в таком случае, - Найл тоже повысил голос, - мне, как главе Военной Полиции, приходится признать вас, Эрвин Смит-дантё, виновным в укрывательстве опасного преступника! Поправкой к закону от четвёртого марта семьсот пятидесятого года в Разведывательный Легион законодательно запрещено принимать граждан, имевших судимость! Эрвин спокойно выслушал его. Найл, сам того не подозревая, сократил комбинацию на несколько ходов. Оставалось сделать последний. - Я полностью согласен с Найлом Доком-дантё, - серьёзно сказал Эрвин. - У меня есть только одно возражение. Разведывательный Легион не мог принять в свои ряды обвиняемого, проходившего по делу семнадцатого мая. Проблема в том, что обвиняемый был признан виновным и казнён через повешение. Если Найлу Доку-дантё будет угодно, он может ознакомиться с соответствующим документом. - Эрвин продемонстрировал ему папку. Зал дружно ахнул. Найл почернел от злости. Грохоча каблуками, он спустился со своего яруса, подошёл к Эрвину и почти выхватил у него папку. - Что касается моего подчинённого, - Эрвин указал на Ливая, - то я говорю это уверенно, со всей моей ответственностью: за время службы в Разведывательном Легионе он не сделал ничего, за что настоящее законодательство требует смертной казни. Более того, я уверенно заявляю: младший капрал Ливай является сильнейшим воином, причём не только среди Разведывательного Легиона. На данный момент на его счету... - Эрвин сделал паузу. - ...Восемьдесят четыре титана, из которых восемьдесят три были убиты им лично, и лишь один - в команде! Для сравнения - Мике Закариус, о котором, я уверен, многие из присутствующих слышали ещё до падения Стены Мария, расправился с шестьюдесятью двумя. Мне страшно подумать, что из-за нелепого недоразумения могли повесить того, кого по праву стоит считать надеждой человечества. - Суд принимает услышанное к сведению, - кивнул Далис. - Последнее слово за вами, Найл Док-дантё. Найл поднял глаза на Эрвина. Уголок рта у него подёргивался, ноздри раздувались. - Всё верно, - наконец процедил он, швырнув папку Эрвину. Зал взорвался. И никто, кроме Найла, уже не услышал тихое замечание Эрвина: - Надеюсь, ты понял, что я умолчал о твоей подписи в этом документе. Глаза Найла, казалось, едва не вылезли из орбит, когда он набирал воздуха, чтобы разразиться гневной тирадой. Но в этот момент Далис вновь ударил молотком по столу, призывая к тишине. И в этой тишине он произнёс одно-единственное слово: - Оправдан. - И добавил, после небольшой паузы: - А вам, Найл-дантё, я советую быть внимательнее. ...У самого выхода из зала Эрвина догнал Найл. - У тебя будут серьёзные проблемы, - прошипел он сквозь зубы. - Думаешь, Военная Полиция забудет это? Да следующий же тёмный переулок... Слышишь, Эрвин?! И тут командир Разведки сделал то, что мог позволить себе только командир Разведки. Со стороны казалось, будто он что-то перебирает в пальцах, аккуратно и неторопливо. Перестав шевелить пальцами, он торжественно и даже с некоторой гордостью предъявил результат Найлу. Это был самый обычный кукиш, известный так же как фига, но почему-то Эрвин даже покрутил им перед носом Найла, словно предлагая полюбоваться им со всех сторон и ракурсов. - Напугал ежа голой задницей, - спокойно ответил Эрвин, лучезарно улыбаясь. - Мы из Разведки, если ты ещё не забыл. Чем ты нам угрожаешь? Смертью? Болью? Это мне из-за чего-то стоит опасаться твоих людей или катакомбного народа? Или, может, ему? - Он кивнул в сторону Ливая, с которого как раз снимали кандалы. Вновь взглянул на Найла, иронично подняв брови. - Серьёзно? Найл не нашёлся с ответом, остался стоять у дверей зала, только что не булькая от возмущения. Примечания:
1) Сплетня о кружке. Версия Ноэля совпадает с канонической, но версия Ханджи была придумана этак на полгода раньше, чем фандом познакомили с канонической. Автор считает слова "жалость" и производные от него - ругательными, особенно если речь идёт о Ливае, поэтому не утверждает каноническую версию в качестве верной для сюжета своей АУ. 2) Да, история о заблудившейся двенадцатилетней девочке - отсылка к "Нельзя просто так взять и не поверить Петре" ^__}}
Категория: Ангст | Добавил: Ohiko (15.05.2015)
| Автор: T. H. Sunset
