Паропанк/Стимпанк (от англ. steampunk) — жанр аниме и манги, рассказывающий об альтернативных нашему мирах, находящихся на уровне технического развития, соответствующему Европе конца XIX века.
Автор:T. H. Sunset Фэндом: Shingeki no Kyojin Дисклеймер: Хадзимэ Исаяма Основные персонажи: Эрен Йегер, Анни Леонхарт, Эрвин Смит, Ханджи Зоэ, Нил Доук, Петра Ралл, Ривай (Леви) Аккерман Рейтинг: R Жанры: Джен, Ангст, Детектив, Экшн (action), AU Предупреждения: Смерть персонажа, Насилие, Нецензурная лексика, ОМП, ОЖП Размер: Макси Статус: в процессе Описание: "- ...Для чего нужны титаны? - Откуда же я знаю, придурок? Разведка сто лет задаётся этим вопросом. А нормальные люди всё это время спрашивают, для чего нужна Разведка. - Нет, это ты как раз знаешь..." Посвящение: Разведывательному Легиону "Крылья Свободы". А благодарность - Хироюки Савано, автору ОСТов. Публикация на других ресурсах: Расскажите мне об этом)
Примечания автора: Я знаю о существовании "A choice with no regret", но считаю, что в нем еще меньше логики, чем в основном сюжете. Больше вопросов, чем ответов. Я знаю, что Исаяма Хаджимэ обещал сделать концовку с радугой и бабочками, но в это слабо верится. Пометка "AU" не означает, что я полностью начхала на канон. Она всего лишь дает мне право на то начало и тот финал, которые мне кажутся логичными. Если они не кажутся логичными читателю, мне есть, что сказать в своё оправдание. Мой учебник по логике писал Аккерман, и это не шутка. Я придерживаюсь сюжетных линий аниме, с поимки Анни (или даже с вылазки №57) я начинаю нести полную отсебятину. Манга мною лично дропнута. Если мой читатель продолжает следить за развитием канона - все совпадения с Цубасами случайны. В отличие, подозреваю, от несовпадений. Тут задействовано большинство каноничных персонажей и несколько моих. По этой самой причине - из-за задействованности большинства персонажей - в истории есть пара спойлеров. Все песни, которые писали мои менестрели, действительно умеют звучать. И периодически звучат. Я постараюсь показать, как они это делают. Ссылки на песни прилагаются - в комментарии сразу под "Примечаниями" или в самих "Примечаниях".
Глава 12
"Один шахтёр решил пробраться за Стену. Для этого он стал делать подкоп. Роет он, роет, а Стена не кончается. Роет он глубже, а она всё равно не кончается. Она уходит вниз на много метров, понял он. Или даже километров. Как-то раз в трактире он рассказал своему другу об уходящей вглубь Стене. С тех пор его никто не видел. Обеспокоенный друг начал поиски. О нём уже никто не спрашивал. (Легенда шахтёров)
Один человек очень любил птиц. Он любил птиц, а птицы любили его. И он настолько хорошо понимал их, что однажды у него появились крылья. Он ушёл в горы, чтобы никто его не видел, и стал учиться летать. В первом полёте сломались крылья и его правая нога. Во втором он оцарапал колено. В третий раз он смог улететь далеко-далеко, подняться высоко-высоко и приземлиться мягко-мягко. Потом он подумал - а ведь титаны не умеют летать. И потом он подумал - а ведь Стена Мария - идеальная взлётная площадка. С тех пор никто ничего не спрашивает про крылья. (Легенда кузнецов)
Один начальник Военной Полиции послал в Разведку шестёрку соглядатаев своих проверенных людей. Просто чтобы не упустить момент, когда у Разведки можно будет что-нибудь спросить о крыльях. Свои проверенные люди старались. Но Разведка всё-таки пошла на вылазку. Свои проверенные люди, хочешь не хочешь, тоже пошли. С вылазки они не вернулись. С тех пор в Разведку не посылают своих проверенных людей из Военной Полиции. И лично тоже ничего у Разведки не спрашивают. (Легенда Военной Полиции)
Один стукач сдал в руки закона опасного преступника. Руки закона сдали опасного преступника Крыльям Свободы. Стукач не остановился на достигнутом. Он попытался обезглавить Крылья Свободы. С тех пор он уже никого никому не сдаёт. И о нём тоже никто ничего не спрашивает. (Легенда стукачей)
Один командир Разведывательного Легиона как-то раз пересёк лес. Никто не видел, как он это сделал. Никто не рассказал о том, как он это сделал. Но он пересёк лес. С тех пор он никогда не существовал. Поэтому стоит его поискать, экспедиция завтра, выступаем сразу, как взойдёт солнце. (Легенда Разведывательного Легиона) "
Н. Мантэн, "Записки на перьях".
Была весна 850-го года - тёплая, ленивая, душная. Почти уже лето. Перевалил за половину пятый год со дня падения Стены Мария. Завершился третий и последний год обучения у кадетского корпуса номер сто четыре. Сегодня за Стены ушла пятьдесят шестая экспедиция - последняя в обратном отсчёте для контратаки человечества. Разведка прокладывала маршрут между двумя южными дистриктами, и сегодня им предстояло завершить этот нелёгкий путь. А потом - вернуться и принять в свои ряды пополнение. Из тех самых кадетов, которые сегодня провожали их восторженными воплями. Давно прошёл день выпуска, давно определилась десятка лучших. Теперь кадетский корпус номер сто четыре проходил в Тросте практику. Традиционно практикой считались несколько дней в качестве солдат Гарнизона. Проводив разведчиков, - вольных птиц, из которых кто-то не вернётся сегодня вечером - выпускники отправились за снаряжением. Сегодня утром Анни немного замешкалась с подъёмом. Нехватку времени удалось наверстать не сразу. И совершенно зря она пожертвовала временем на систему ремней. Теперь что-то постоянно мешало при каждом шаге. Она надеялась, что сдвиг поправится в движении. Но очень скоро поняла - к вечеру на её теле появится ещё с полсотни мозолей. В конце концов, Анни свернула в безлюдный переулок, чтобы разобраться с проклятыми ремешками. Пока она возилась с ними, однокашники успели уйти довольно далеко. Не страшно. Можно догнать их через дворы. Анни мысленно наметила маршрут и быстрым шагом направилась сквозь дистрикт. Она уже была готова свернуть на главную улицу, где планировала пересечься со своими, как вдруг... - Доброго дня, дочь моя. Когда летишь на стальных тросах, кажется, что город хорошо просматривается. Когда идёшь по улицам, оказывается, что в нём множество подворотен. Откуда же вынырнул этот тип? И что ему нужно? Перед Анни стоял мужчина с внимательными тёмными глазами и седыми, коротко подстриженными волосами. Немолодой, но крепкий и сильный даже на вид. Чёрное длинное одеяние с капюшоном. Поняв, что Анни рассматривает его, он слегка шевельнул плечами. Плащ раскрылся, и Анни увидела цепь с металлическими бляхами. Стенист? Тогда тем более - что ему нужно от кадета? - Не уверена, что день такой уж добрый, - ответила Анни. - И я тебе не дочь. Стенист вздохнул. - А ты не слишком приветлива, Анни Леонхарт. Всегда такой была? Или же эта агрессия вызвана сывороткой? Сердце ударилось о рёбра так сильно, что Анни едва не покачнулась. Из глубины памяти поднялся страх, давно забытый и похороненный. Откуда он знает?! Надо успокоиться. Может быть, это просто совпадение. Стенисты не могут знать о трёх шифтерах. Имя он прочитал на нашивке. В любом случае, надо отреагировать так, как отреагировал бы непосвящённый. - У меня нет времени слушать чушь, которую несут стенисты, - со сдержанным раздражением сказала Анни. - Дайте пройти. Она отодвинула стениста плечом и быстрым шагом направилась прочь - к выходу на людную улицу. - Твой отец когда-то сказал мне то же самое, - ударился ей в спину насмешливый голос. - Неужели тебе не интересно узнать, что с ним после этого стало? Анни замерла. Медленно обернулась к стенисту. - Твои друзья, - серьёзно продолжал он. - Рассказывали ли они тебе об Итане Рокси? Видимо, нет. - Он вздохнул. - Все беды - от недостатка информации, Анни. Знала бы Разведка о системе "Атлант" - скольких людей они смогли бы уберечь! - Я знаю об Итане Рокси, - перебила его Анни, глядя на него спокойно и холодно. - Но вам лучше продолжить разговор о моём отце. Иначе я сочту, что вы блефуете, и уйду. - Не думаю, что ты можешь навязывать мне правила разговора, - возразил стенист. - Однако тебя скверно воспитывали. Твой отец не учил тебя, как следует разговаривать со старшими? Анни немного подумала. - Да, - ответила она. - Теперь я вспомнила. Он дал мне пару советов по поводу того, как стоит вести себя со странными незнакомцами, если они начинают угрожать. Что произошло - Анни поняла плохо. Атакующая нога встретила пустоту, а попытка восстановить равновесие отняла ту милисекунду, которая могла бы спасти её от ответной атаки. - Меня зовут Мартин, - дружелюбно сообщил стенист, хватая её за волосы и заставляя приподнять голову. - Будем знакомы. Чтобы тебе больше не вздумалось воспользоваться советом насчёт незнакомцев. В любом случае, похоже, это был не очень хороший совет. Но не вини своего отца. Как я и говорил, все беды - от недостатка информации. Вряд ли твой отец знал, что из-за этого совета тебе будет так больно. Анни молчала, стиснув зубы и лихорадочно соображая, что делать и как высвободиться. Но вот Мартин потянул её пальцы вниз, в ту сторону, в которую они не сгибались. Перед глазами вспыхнули красные круги, а в голове не осталось ни одной связной мысли. Тело само по себе задёргалось, ища положение, которое уберегло бы его от этой боли. - Я вижу, ты не хочешь умирать, Анни, - сочувственно сказал Мартин, не отпуская её пальцев. - Наверное, чтобы я ломал тебе руку, ты тоже не хочешь. Хотя это не так уж важно. Ведь кости срастутся, не успеешь ты выйти из проулка. Именно это и лишает тебя силы молчать, когда тебе причиняют боль, чтобы ты говорила. Обыкновенные люди знают, что рано или поздно они умрут от увечий. Шифтеры этой роскоши лишены. Их можно пытать годами. Не затылок титана, а эта информация - их уязвимая точка. А лично твоя - то, что ты - шифтер, живущий в Стенах. Ты и твои друзья. Чтобы секта Стен поверила в то, что вы трое - враги, много усилий не понадобится. Не думаю, что вы захотите использовать тела титанов, чтобы защититься. Не знаю точно, сколько вы продержитесь, пока вам задают один и тот же вопрос. Что же ты не кричишь? Тебе недостаточно больно? Анни дёргалась, судорожно дыша. Но она всё ещё не кричала. Не могла заставить себя кричать. На глазах непроизвольно выступили слёзы. - Вижу, теперь ты не так хочешь разговаривать со мной, - мягко заметил Мартин. - Что же, поговорю я. Ты знаешь, Анни, у нас возникла проблема. Вернее, мы ещё не уверены в этом точно. Но кое-кому не полагается знать кое о чём. А он, к сожалению, ведёт себя так, будто знает. Это как раз-таки обратный случай, когда многие знания приносят многие печали. Нужно сделать так, чтобы Разведка не добралась до Шиганшины. Сегодня они вновь отправились прокладывать маршрут от Троста. Сделайте так, чтобы им пришлось вернуться. И не просто вернуться, а больше никогда не устраивать экспедиций из Троста. Я подскажу вам, как это можно сделать.
- Загулялась ты что-то, - с усмешкой заметил Райнер, когда Анни догнала корпус. - Знакомых, что ли, встретила? Анни дёрнулась, как от боли. "Будем знакомы, чтобы тебе больше не вздумалось воспользоваться советом насчёт незнакомцев". - Да, Райнер, - ответила она чуть подрагивающим голосом, - знакомых. На лице Райнера отразилась тревога. Он наконец заметил, что форма у неё в пыли, а волосы растрёпаны. Райнер сощурил глаза, резче обозначились желваки на скулах. - Кто? - тихо и угрожающе спросил он. - Надеюсь, он не ушёл живым? - Райнер, - Анни устало прикрыла глаза, - всё куда хуже, чем ты думаешь. Где Берт? - Я здесь. - Бертольд, услышав своё имя, шагнул к ним. На лице - точно та же тревога. Анни оглянулась в поисках достаточно неприметного угла. Отступив к оконной нише, она поманила Бертольда и Райнера. - Так что случилось? - нетерпеливо спросил Райнер. - Если это хуже, чем то, что я только что напридумывал... - Итан Рокси знает, что вы живы, - перебила его Анни. - Знает, что я - шифтер. Знает, где мы теперь и кто мы. - Хуже, - упавшим голосом заключил Райнер. - Гораздо хуже. - Подожди, - остановил его Бертольд. - Откуда он об этом узнал? - Я встретила стениста. Представился Мартином. Напал. Обещал сдать нас троих секте Стен. Видимо, он - крыса Итана. - Никогда о нём не слышал... - пробормотал Райнер. - Так, и чего он хотел от нас? Или милашка Итан просто соскучился? - Он хочет, чтобы мы разрушили ворота Троста, - тихо ответила Анни. Несколько секунд Райнер и Бертольд просто ошарашенно молчали. Затем Райнер, словно выйдя из оцепенения, пренебрежительно хмыкнул: - Ну, пусть хочет. Он вообще много чего хочет. То превратить двух сирот в монстров, то мир-в-Стенах уничтожить с их помощью. Почему бы и нет? С сумасшедшими нужно во всём соглашаться... - Райнер. - Нет, это уже ни в какие ворота. Ни в тростские, ни в шиганшинские. Интересно, что он собирается сделать с тремя титанами? Как он собирается нас заставить? Если к нам начнёт приставать секта Стен, прикинемся бакланами. Пусть доказывают существование шифтеров - тут слова-то такого никто не слышал. Верно, Берт? - Райнер, - повторила Анни. И было в её голосе что-то такое, от чего Райнер осёкся, а Бертольд так ничего и не сказал. - Итан усовершенствовал "Атланта". Пяти лет ему хватило. Но он говорит, что передумал с уничтожением мира-в-Стенах. Он только боится, что Разведка знает, где база. Что находится в Шиганшине? Бертольд издал странный звук, а Райнер вдруг со всей силы ударил кулаком в стену. - Параноик! - в сердцах воскликнул он. - Ну как можно было заподозрить Разведку?! Эти придурки без страха и упрёка слишком честные, чтобы догадаться, что их так нагнули! Они до сих пор называют мир-в-Стенах человечеством! - Тихо ты, - шикнула на него Анни, беспокойно оглянувшись по сторонам. - Он обещает оставить нас в покое, как только мы разрушим ворота Троста. - Идио-о-от... - горестно протянул Райнер. - До него не доходит, что если блокировать Трост, они полезут через Каранес?! А не через Каранес - так через Клорву! Не через Клорву - так через Нидли, и всё равно доберутся, куда хотели! - Видимо, не доходит, и хорошо, если так, - мрачно заметила Анни. - Но если мы этого не сделаем... - Она прервалась, выдохнула и продолжила: - Если мы этого не сделаем, он активирует "Атланта". И тогда мир-в-Стенах точно погибнет. Но уже - по нашей вине. Все трое умолкли. Анни стояла, опустив голову. Райнер всё крепче закусывал нижнюю губу. Бертольд пустым взглядом смотрел в пространство. - Десять человек за сотню, - вдруг тихо сказал он. - Сотня - за тысячу. Миллион - за миллиарды. Такая у них арифметика. За сто лет не изменилась. Что в Стенах, что за ними. - Берт? - Райнер взглянул на него. - Я сделаю это, - всё так же тихо сказал Бертольд. - Разрушу внешние ворота Стены Роза. А потом мы постараемся сделать так, чтобы поменьше народу умерло. Хотя наш сто четвёртый... Они обернулись к своим однокашникам. Те деловито сновали по двору, перетаскивая ящики со снаряжением и весело болтая. - Кто-то из них растеряется, - продолжил Бертольд. - Кто-то наоборот окажется слишком смелым. Я даже думать не хочу, кто выживет, а кто умрёт. Из-за нас. Из-за меня. Из-за того, что мы обменяем их на остальной мир-в-Стенах.
*** Ещё когда они покидали Трост, и Ливай увидел толпу кадетов, он смутно подозревал, что это добром не кончится. Определённо, детей ни за что нельзя оставлять одних. Ни на секунду. Только отвернёшься - а они уже успели сдать пограничный дистрикт, эвакуировать мирных жителей и отвоевать его обратно. А ты обалдевай и прибирайся после этих игрищ. Мясорубка событий тянулась несколько дней, оставив после себя смертельную усталость. Воспоминания кое-где даже не могли возникать в виде образов - только лишь названия событий. Воспоминания о воспоминаниях. Сначала - кровавое месиво экспедиции, потом - сообщение о падении Троста. Спешное возвращение. Разведотряд рассчитывал проникнуть в Трост через дыру на месте ворот, вместе с титанами. Но пролом уже был закрыт огромным валуном. Пришлось перебираться через Стену с помощью приводов, бросив лошадей и обозы. То, как их потом в обход переправляли в Каранес - отдельная история. У самой Стены были трое детей. Один из них свисал с плеча товарища и выглядел не очень живым. У них явно не получилось бы оказать сопротивление двум шестиметровым тварям. Пришлось разобраться сначала с титанами, а потом уже спрашивать, какого дьявола тут происходит. Вразумительного ответа дети дать не смогли. Что неудивительно. События не поддавались внятной цензурной оценке. Уже позднее выяснилось, что, во-первых, рядом с пятидесятиметровой Стеной внезапно появился шестидесятиметровый титан. Они узнали его в лицо, это оказался Колоссальный. Он проломил ворота, напустил пара и тихо исчез. Когда он так сделал в прошлый раз, пять лет назад, только Эрвин задался вопросом, откуда могла внезапно возникнуть такая огромная дура. И куда она могла так внезапно деться. Не подползала же она к Стене, накрывшись ветками Гигантских Деревьев, в самом деле? Но в этот раз Эрвин получил ответ на свой вопрос. Оказывается, некоторые люди умели превращаться в титанов. Вот, например, некий воспитанник кадетского корпуса номер сто четыре по имени... как же его... ах, да. Эрен Йегер. Так вот, Эрен Йегер обнаружил в себе такую способность. Это чудесное открытие он совершил, когда его... сожрали. На тот момент он был без руки и без ноги. Ещё чуть позже выяснилось, что для превращения в титана он должен как-то ранить себя. Как, почему и зачем ему, тонущему в крови внутри титаньего брюха, пришло в голову тяпнуть себя за палец - загадка. Но всё же как-то пришло. Эрен Йегер превратился в титана и пошёл убивать. Титанов. Остальной сто четвёртый смекнул, что этим можно воспользоваться. Они натравили его на стаю тварей на своём пути и, таким образом, счастливо спаслись. В процессе драки кто-то из титанов укусил его в затылок. Друзья детства помнили Эрена достаточно хорошо, чтобы опознать его по ноге, торчащей из затылка семнадцатиметровой твари. Они вытащили его, обнаружили, что он жив, и все конечности у него на месте. Командир первой дивизии Гарнизона обрадовался гораздо меньше, чем друзья детства. Эрена Йегера он решил на всякий случай расстрелять. Вместе с друзьями детства. При первой попытке расстрела троих детей из пушки Эрен продемонстрировал своё умение ещё разок. Теперь уже никто не сомневался в его способностях и возможностях. Но в самый последний момент явился Дот Пиксис, алкаш, гениальный стратег и весьма коварный начальник Гарнизона. Он остановил командира первой дивизии и сказал, что Эрена они используют по-другому. Был разработан план операции, согласно которому Эрен должен был утащить к бреши огромный валун. Собственно, там, у бреши, Ливай их и нашёл. Теперь на Эрена Йегера претендовала Военная Полиция. Ливай и Эрвин поговорили с Эреном. Выяснилось, что тот родом из Шиганшины. И ещё выяснилось, что способность превращаться в титана он получил от своего отца - вместе с провалом в памяти и ключом от подвала в Шиганшине. Отец Эрена, по-видимому, был таким же бесчеловечным любителем титанов, как Ханджи. А в подвале он обещал оставить ответы на все вопросы. Что характерно - привод пространственного маневрирования бесследно исчез, пока Эрен был внутри титана, а ключ превращение просто проигнорировал. За исход суда никто, кроме Эрена, не беспокоился. Просто потому, что Военную Полицию представлял Найл Док. Выставлять Найла идиотом - это у Эрвина было что-то вроде любимого развлечения. Или спорта. В этот раз Ливай помогал ему более активно, и не мог не признать - занятие действительно затягивало. Правда, в процессе накаливания страстей Эрен тоже распсиховался. Наорал на Военную Полицию, на Секту Стен и на Далиса Закклэя. Военная Полиция предприняла ещё одну попытку расстрела Эрена. Помня печальный опыт с пушкой, они решили попробовать мушкет. Найл уже почти отдал приказ стрелять на поражение. Но на этот случай у Эрвина тоже был план. Удар по голове ногой с вертушки хорошо успокаивает. Причём не только того, кому этот удар достался. И не только того, кто его наносил. Это действие заткнуло всех присутствующих. Несколько секунд они обалдело наблюдали за тем, как Ливай методично избивает Эрена ногами. Потом попросили перестать. "А чего так? - поинтересовался Ливай. - Вы же вроде хотели проводить на нём бесчеловечные опыты. Вот это - первый. Я выясняю, будет ли он превращаться в титана, если бить его ногами по голове. У меня не превращается. У вас - не знаю". После этого Далис подумал и отпустил Эрена с Разведкой. Под личную ответственность младшего капрала Ливая. Ханджи к Эрену прониклась мгновенной и безотчётной симпатией. Это была любовь с первого взгляда. Она даже утащила под шумок зуб, который Ливай выбил у него в процессе "первого эксперимента". Ливай посоветовал ей насадить зуб на верёвочку и носить на шее. Судя по виду Ханджи, она всерьёз задумалась над этим предложением. Ливаю было заранее жаль Эрена. С другой стороны, он не мог не ощущать облегчения - теперь у Ханджи появилась новая жертва, которой можно было забивать мозги информацией о титанах. Для Спецотряда пробил час избавления. Сейчас Ливай и Эрвин снова стояли на ступеньках Дома Правосудия. - У тебя нет ощущения дежа-вю? - вдруг спросил Эрвин. - Есть, - подумав, согласился Ливай. - Всё это уже случалось. Дом Правосудия. Суд над тем, кого Военная Полиция называла самым опасным, а Разведка - надеждой человечества. Победа Разведки. Только теперь мы с тобой играем не в полицейского и заключённого, а в доброго полицейского и злого. Эрвин усмехнулся. - И в Разведку снова попал человек, имевший судимость. Значит, теперь, следуя предыдущему маршруту, нужно наведаться в "Крошку Сину", отрешённо подумал Ливай. - Я отойду на пару часов, - сообщил он Эрвину. - Ладно, - кивнул Эрвин, будто ожидал, что Ливай это скажет. - Только не убивай никого, договорились? - Постараюсь. Он не стал менять форму на штатский костюм, заявился в таверну, как был - гордо неся эмблему Разведки на спине. В "Крошке Сине" почти ничего не изменилось. Катарина сидела на стойке, перебирая струны. Правда, за стойкой был какой-то незнакомый человек. - Ну и дела, ну и дела, - негромко и равнодушно произнесла Катарина. - Кто же к нам пожаловал? - Она наклонилась вперёд, точно приглядывалась. - Да ведь это младший капрал Ливай, собственной персоной. Мы удивлены? - Она обернулась к бармену. - Мы в изумлении, - подтвердил бармен. - Мы в изумлении, - сообщила Катарина Ливаю. - В полном изумлении, - добавил бармен. - В совершеннейшем изумлении, - согласилась Катарина. Прикрыла глаза, скользнула полупрозрачными пальцами по струнам. - Наверное, у капрала есть к нам какое-то дело, - предположила она, не прекращая тихо трогать струны. В какой-то момент она вдруг прервала игру и резко подняла голову. Бледное лицо озарилось слабой улыбкой. - А что, если он соскучился по нам? Ведь он мог по нам соскучиться? - А ведь он мог и соскучиться по нам, - эхом отозвался бармен, в котором Ливай наконец опознал Рамье. - Что-о же делать... - жалобно протянула Катарина. - Ведь мы по нему совсем не скучали... Вдруг он расстроится из-за этого? - Не расстроюсь, - успокоил её Ливай. - Рамье, как вижу, поплатился наконец за свою лень. Но куда исчез Флюгер? - Флюгер? - подняла брови Катарина. - Флюгер? - недоумённо переспросил Рамье. - Флюгер... - задумчиво повторила Катарина. - Флюгер, - утвердительно кивнул Рамье. Оба умолкли. Картинно переглянулись и пожали плечами: - Кто может знать что-то о том, кто всё знал обо всех, но ушёл навсегда? Ливай поймал себя на мысли, что впервые видит вблизи лицо Катарины. У неё был очень странный взгляд из-за цвета глаз. Может быть, дело было в освещении. Казалось, что её радужка имеет тёмно-фиолетовый цвет. - Ясно, - кивнул Ливай. - Что же, он знал, чем обернутся игры с синдикатом. Фиолетовые глаза неспешно моргнули. Затем голова Катарины резко склонилась к плечу: - Что это? О, неужели ты думаешь, будто свершилось возмездие? - Сеющий ветер бурю пожнёт, - пожал плечами Ливай. - Да, узнаю капрала, - нараспев сказала Катарина. Вернула голову в нормальное положение, снова обернулась к Рамье: - Знаешь, ведь он у нас мастер избить безоружного. - Она взглянула на Ливая. - И мастер уместной шутки. Ха. Ха. Ха. - Её плечи дёрнулись в такт каждому слогу. - Ты тоже смейся, Рамье. Я неловко себя чувствую, когда смеюсь над шуткой одна. Кажется, будто она вовсе и не смешной была. Вот теперь он мог сообщить ей, зачем пришёл. Ливай молча достал из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок бумаги и протянул ей. Менестрель медленно убрала пальцы с грифа лютни, взяла листок. Взглянула на Ливая, словно боялась развернуть листок без разрешения. Но тут же, разозлившись на себя за секундную слабость, встряхнула бумагу. И словно пристыла к ней взглядом. - Я ни хрена не понимаю в этих закорючках, - сказал Ливай, не глядя на Катарину. - Эту песню ещё никогда и никто не пел. Но ты, думаю, в курсе последних новостей. - В курсе, - тихо кивнула Катарина. Полностью забыв о своей роли. - Что скажешь про песню? - Автор не везде утруждал себя рифмой, набрасывал текст на скорую руку, - задумчиво отозвалась Катарина. - Гармонии... гимн и что-то совершенно дикое. Словно... да. Прямо как ты. Маргинал с замашками аристократа. Кажется, что... - Спеть сможешь? - перебил её Ливай. - Что? - Катарина изумлённо подняла на него фиолетовые глаза. - Так младший капрал к нам за этим пришёл? Но у Разведки есть свой менестрель. Последняя фраза не была попыткой съязвить. Она прозвучала последней отчаянной надеждой - "неправда ведь, неправда?!" От этого в голове до смешного легко возник образ - Ноэль внимательно смотрит на Катарину. Тем самым своим взглядом, в котором читался вопрос - "ты дурак или прикидываешься?". И медленно, тщательно подбирая слова, принимается объяснять: "Может быть, ты, конечно, не знаешь, но..." - Он больше не поёт, - ровным голосом сказал Ливай. - Принести эту бумажку тебе - вот всё, что я теперь могу для него сделать. Спеть этот бред вместо него - вот всё, что можешь сделать ты. Катарина опустила взгляд, закусила губу. Посидела, тихо касаясь струн пальцами. Подняла голову, оглядела галдящую залу. - Мой добрый друг! Здесь впервые мы Одержали победу! О, мой друг, Готовы мы теперь Новый бой принять! Все, кто был в таверне, оторвались от еды и выпивки, дружно развернулись к стойке и уставились на Катарину. Но ей было уже всё равно. Она решилась петь, а значит, никто не мог заставить её молчать. Её пальцы заскользили по грифу, вторая рука словно выстукивала на струнах чёткий ритм. - "Не было смысла", - я сказать Не позволю, Пока последним не останусь... Ливай никогда не слышал мелодию этой песни. Он не умел читать символы, написанные над буквами и в конце текста. Но не смог бы представить, чтобы она звучала иначе. И почти непроизвольно прошептал вместе с Катариной: - Выстоим мы, хоть враг наш ужасен, Пусть он огромен, нам даны крылья! Катарина закрыла глаза, вскинув голову. Из её голоса исчезла привычная хрипота, она чисто и звонко выпевала слова: - Сплёлся стальной звон двух клинков В песню победную, Что несём мы на крыльях наших к небесам! Наши стремления в сердцах Непоколеблемы, Поражений кольцо мы сможем разорвать, Танцуя в небесах, - Крылья Свободы! Мелодия припева сменилась проигрышем. Ливай думал, что тут Катарина остановится, оборвёт игру, но она продолжала: - Птицы, разбив скорлупу, Улетают в небеса, Страха не знают они Перед падением. Для чего же крылья тебе? Разве намерен ты Только лишь из клетки своей В небо с тоской смотреть?.. Проигрыш, ещё один куплет, мелодия уходит на спад, почти умирает, падая редкими, тяжёлыми нотами. Но из звенящего эха тихо разгорается новая, ранее не звучавшая: - Скрытая истина станет однажды Нашим сигналом к контратаке Заперты мы во тьме, свет остался Там, где над нами смеётся наш враг... Ритм - словно медленные, но уверенные шаги. Катарина без малейшей запинки проговаривает строчку за строчкой, словно знала эту песню давным-давно. Словно специально готовилась её спеть. - Всё, в чём уверены были, разбито, И, хотя в наших сердцах - сомненья, Мы не отступим, путь наш - к Свободе, Вперёд! Снова мелодия сменяется вихрем краткого перехода. - Струны тросов привода поют Песню победную, Все границы оставили мы за спиной! С миром в наших сердцах ещё крепка Связь нерушимая, Невозможному песню Славы вознесём, Танцуя в небесах - На Крыльях Свободы! Умолкли лютня и голос менестреля. А Ливай вдруг понял, что в зале стало очень тихо. Это была та самая тишина, которая воцарялась иногда после песен Ноэля. То самое хрупкое дрожание воздуха, в котором только что звучала песня. Тот самый неслышный звон, который каждый боялся спугнуть. Здесь, в этой таверне, сидели те, кто понятия не имел, зачем люди рвутся за Стены. Те, кто не упускал случая высмеять Разведку в самых похабных выражениях. Они были здесь. И они - молчали. "Не было смысла", - я сказать Не позволю..." Пришло время, и песня, написанная пять лет назад, прозвучала. Там, где должна была. Тогда, когда должна была. Так, как должна была. Тишина продлилась всего несколько секунд, но этого было достаточно. Катарина сидела, низко опустив голову. Её плечи мелко дрожали. Левая рука судорожно сжимала гриф, правая - безвольно свисала с корпуса. - Неплохо, - тихо сказал ей Ливай. - Теперь я точно знаю, что ты пригодна к исполнению его песен. - Помнила бы ещё хоть одну... - прошептала Катарина, не поднимая головы. Ливай положил рядом с ней на стойку книжечку с эмблемой Разведки на обложке. Катарина наконец взглянула на него. Фиолетовые глаза были сухи и пусты, словно все её чувства и мысли выплеснулись в песню и унеслись вместе со звуком. Она не сказала больше ни слова. Ни упрёка, ни жалобы. Только выгоревший за пять минут песни пустой взгляд. - Спой ещё, - вполголоса попросил Ливай. Катарина потянула уголки губ вверх, и улыбка её была так же пугающе пуста. На грани безумия не чувствуешь ничего, и в этот момент улыбнуться легче, чем заплакать. Но слёзы дают шанс сохранить рассудок. - Спеть? - Её голос звенел хрупким стеклом. Даже в нём - та же прозрачная пустота. Такой была её маска - не фарфоровой, а стеклянной. - Если ты будешь молчать, эти песни не споёт уже никто. - Так нечестно. - Стекло треснуло. - Даже он умолк. Почему я должна петь? Смех - как осыпающиеся осколки. Недолгий. Неуместный. - Потому что больше некому. Пой. С этого момента - всегда. Или спрашивай себя, почему ты до сих пор жива. С этого момента - вечно. Катарина медленно взяла в руки книжечку. Перелистнула страницу, пробежала глазами. Она спела первую в "Записках" песню, потом ещё одну. Выбрала какую-то из самого конца. Потом из середины. На пятой песне она прервалась. Осколки растёрлись в стеклянную пыль, и она взметнулась от судорожного вздоха. Попала в глаза, заскребла в горле. - Ужасный ты человек, - едва слышно прошептала Катарина, вновь опуская голову. - Даже не так. Вы оба - ужасные люди. Довели до слёз слабую беззащитную женщину... Ну, куда это годится? - Совершенно никуда. Но ты же знаешь - я мастер избивать безоружных. - Я думала, сойду с ума. - Ты и так сумасшедшая, - серьёзно ответил Ливай. - Но никому другому он не доверил бы петь свои песни. Он отсалютовал Катарине и покинул таверну.
Когда они проезжали через Стохесс, чуть ли не под копыта коня Ливая бросился какой-то человек. - Мы снова встретились, культ потолка! - радостно воскликнул он. Ливай растерянно моргнул, присматриваясь к чудаку. И правда - это был тот самый стенист, которому Ноэль когда-то сломал мозг. - Ну, где же ваш проповедник? - всё с тем же радостным нетерпением спросил он. - Ушёл на вольную землю и решил не возвращаться, - ровным голосом ответил Ливай. Лицо бывшего стениста огорчённо вытянулось. - Если хочешь вновь услышать его учение и понять, во что он верил, - иди в таверну "Крошка Сина". Он оставил наместника. Теперь стенист выглядел озадаченным. - Стой, ты же не хочешь сказать... что его наместник - грязная тварь по имени Катарина Роуз?! - Это был его выбор, - ответил Ливай. - Причём очень давний. Не думаю, что у тебя есть право его оспаривать. И уясни кое-что. В нашем мире не ищут ничего подходящего. Обходятся первым попавшимся. Не ищут подобающих мест, достойных людей, точного времени. Знаешь, кто он? - Ливай указал рукой на Эрена. Стенист присмотрелся. - Конечно. Он закрыл брешь в Стене Роза, это все знают. - Как ты думаешь, его кто-нибудь спрашивал, хочет ли он быть надеждой человечества? Скрип в голове стениста был уже почти слышен. - Чтобы нести истину, сгодишься даже ты, - прибавил Ливай уже чуть мягче. - И если ты помнишь всё, что узнал о потолке, не забывай. И расскажи всем знакомым стенистам. Они тоже имеют право знать. Когда они отъехали на достаточное расстояние, Эрвин поравнялся с ним и шёпотом поинтересовался: - Что это было? - Припадок усатости, - отмахнулся Ливай. - Держись подальше, а то заразишься. - Так в той таверне сегодня играли хорошую музыку, а ты нас не позвал? - укоризненно поинтересовалась Ханджи. - Это была репетиция, - серьёзно объяснил Ливай. - Что за спешка? Дайте человеку время привыкнуть к новому репертуару. Вы же дикари и людоеды, сразу налетите с критикой. У этой несчастной сегодня впервые за много лет прорезался голос. Откуда она знает, как им пользоваться? - Ну, тогда мы подождём. - Ханджи подмигнула Эрвину. - Было бы славно снова услышать те песни. Ведь мы тут все - отъявленные потолкисты. Примечания:
1) События в Тросте тянулись десять серий. Ливай-хэйтё уложился в страничку. Спасибо Ливаю-хэйтё. Эрена, конечно, опознавали не по ноге, вроде бы там торчала голова. Но тем не менее) А если серьёзно - я в том смысле, что нет, не было Разведки в Тросте до последнего момента. Капрал - хороший человек, но он не является очевидцем всех этих событий. В отличие от большинства моих читателей. А те события, в которых он лично участвует, - интерпретирует. Если бы это был отчёт, отрывок был бы озаглавлен словом "Отчёт". Так что, пожалуйста, никаких анонимных сообщений об ошибках. Разумеется, это не касается сообщений об опечатках. Если я где-то перевираю канон - 98%, что я делаю это не случайно, а со злым умыслом. АУ в предупреждениях для кого стоит, супостаты? А жажду общения можно утолить посредством комментариев. Они открыты, как и паблик-бета. Милости прошу. 2) Песня, использованная в главе - "Jiyuu no Tsubasa". Одноимённая с моей историей и названием Разведывательного легиона. И вообще - http://pleer.com/tracks/12380632KMtf. А почему звучит раньше, чем первый? Потому что я так хочу)) И это, пожалуй, одно из двух явлений в этой истории, которое я обосную именно так. Т.Х.Сансет - еретик фандома, второй опенинг мне сразу не понравился. Меньше, чем первый. А потом - понравился больше, чем первый)) И, кстати, оно же - лейтмотив Ливая-хэйтё, так что колкость Катарины была в тему, Катарина у нас сегодня за Каваками Бансая. Не удивлюсь, если она действительно прячет в лютне оружие.
Категория: Ангст | Добавил: Ohiko (16.05.2015)
| Автор: T. H. Sunset
