Автор:глюцифер Бета: Rorupan Название: Клуб анонимных сексоголиков Фендом:Shingeki no Kyojin Дисклеймер: Хадзимэ Исаяма Пейринг: Леви/Эрен, Эрвин/Эрен, Эрвин/Леви. Также Райнер/Эрен, Эрен/ОЖП, Микаса|Эрен, Эрен/Марко, etc. Жанр: Гет, Слэш (яой), Романтика, Юмор, Повседневность, POV, AU, Учебные заведения, Любовь/Ненависть Рейтинг: NC-17 Размер: Миди Статус: в поцессе Размещение: с разрешения автора Предупреждения: OOC, Насилие, Нецензурная лексика, ОМП, ОЖП От автора: В шапке логичнее было бы указать пейринг куча народу/Эрен и Эрен/куча народу. Я не знаю, под какими спайсами была, когда придумала и написала это. Трэш, угар, содомия, беспорядочные половые связи. Лучше всего читать под дискографию Arctic Monkeys. Описание: Здорово, неудачники. Я - Эрен Йегер, а этот угрюмый коротышка - мой новый напарник Леви Аккерман, и сегодня мы будем мстить бывшим. Коварно мстить.Долги — Ты что, совсем бесстрашный, а, сопляк?
Я в ужасе смотрю на Леви, судорожно вцепившись в рукав его рубашки. Он, в свою очередь, сжигает смертоносным взглядом какого-то парня с третьего курса. Тот выше на полторы головы, размером с несгораемый шкаф, а кулак у него, как мои два. Проблема в том, что этот парень только что назвал нас парочкой педиков.
Даже я с моей-то безмерной любовью к мордобою понимаю, что лучше пропустить его комментарий мимо ушей и убираться подобру-поздорову, но Аккерман не может проглотить оскорбление просто так.
Верзила отвратительно гогочет и — боги, нет, зачем — толкает его в плечо.
— Кто из нас тут сопляк?
В коридоре повисает могильная тишина. Все, как по команде, оборачиваются, несколько отморозков даже достают мобильные и начинают снимать разворачивающееся действо.
— Лучше не надо, — шепотом произношу я, но Леви лишь дергает плечом, вырываясь из моей хватки.
— Помолчи.
Позорно отступить и наблюдать со стороны, как третьекурсник вколачивает его в пол, мне гордость не позволяет. Поэтому я бью первым. Целюсь в живот, но мускулатура у парня словно из стали; кажется, я слышу хруст собственных костяшек. Тот мгновенно звереет, бросается на меня, и в этот момент Аккерман очень кстати ловит его за запястье и ловко заламывает ему руку. В ответ на возглас — не столько болезненный, сколько удивленный — Леви с неожиданной силой толкает его подошвой ботинка в спину и прижимает к полу всем своим весом.
Этого оказывается недостаточно, потому что противник был значительно крупнее. Он легко переворачивается на живот, спихивает Аккермана с себя, попутно врезав ему по челюсти, и снова переключается на меня. Со всех сторон долетают улюлюканья и свист, а еще проклятые вспышки камер. Меня охватывает неконтролируемая, животная ярость, будто я — чертов гладиатор на арене, а кругом — жадные до зрелищ наблюдатели, которым хочется кровавой бойни. Что же, они ее получат.
Пара моих ударов все-таки достигает цели, но и мне достается по самое не балуй. Кровь из рассеченной брови стекает по щеке; горячие, липкие капли, отдающие железом, застывают на губах и тяжело шлепаются на белоснежный камень пола. В голове гудит, а сердце колотится где-то в горле, но я не опускаю кулаки — вытираю тыльной стороной ладони подбородок и зло гляжу на парня исподлобья. Дышать немного больно.
— Тебе что, мало? — насмешливо интересуется он.
У него разбита скула, а на плече расцветает алым синяк — неудачно увернулся и влетел в шкафчик. Краем глаза я замечаю, как Леви поднимается, слегка пошатываясь, неслышно подходит сзади и мощным ударом под колени сбивает парня с ног. Тот даже не успевает опомниться, как Аккерман вцепляется в его волосы и с размаху прикладывает его лбом об угол стены. Затем поднимается, хрипло рыча сквозь зубы:
— Увижу в Интернете хоть что-нибудь — запихаю ваши айфоны вам в задницы.
Вжикают замки на сумках и рюкзаках, операторы-любители спешно прячут телефоны и убираются восвояси, с опаской оглядываясь. С другого конца коридора к нам мчится охрана колледжа — как всегда, удивительно оперативно. Следом за ними семенит перепуганная секретарша.
***
В медпункт мы оба идти наотрез отказываемся, поэтому нас конвоируют до приемной деканата и оставляют там наедине друг с другом. В напряженном молчании время тянется невыносимо долго. Я украдкой разглядываю Леви: кровь, синяки и ссадины ему, как ни странно, идут. На его лице застыло нечитаемое выражение, но по угрюмой складке меж бровей и сжатым в тонкую линию губам я догадываюсь, что он чертовски зол.
— Ты как? — интересуюсь осторожно.
— Нормально, — мне показалось, или Аккерман выдыхает с облегчением? — Переживу.
А затем разворачивается вместе со стулом, оказываясь напротив меня, причем так близко, что я ощущаю его горячее дыхание на коже, и доверительно, словно старому другу, кладет руку мне на плечо. Сердце бешено колотится о ребра, и кажется, что его лихорадочный стук слышен даже в другом квартале. Не к добру.
— Скажи, ты-то на кой хрен к нему полез? У тебя инстинкт самосохранения вообще отсутствует?
Леви смотрит мне в глаза, не отрываясь, и в его взгляде, всегда безразличном и усталом, мелькает нечто, смутно напоминающее беспокойство. Серьезно? Мистер Циник-одиночка-мизантроп за меня переживает? Должно быть, апокалипсис не за горами. Не удержавшись, я слабо улыбаюсь.
— Ты же мой парень. Я не мог не заступиться за тебя.
— Чокнутый, — заключает Аккерман, неутешительно качая головой. — У тебя точно не все дома. Но... спасибо, что не струсил.
Никто и никогда не говорил мне такого. По сути, он — первый человек, из-за которого я полез в драку. Раньше, когда спортсмены из школы подкарауливали меня на пустыре возле дома, я дрался исключительно ради того, чтобы спасти свою шкуру, и мне было глубоко плевать на девушек, которые становились причинами этих нападок. Тогда главным было избежать проблем, а сейчас — защитить этого почти незнакомого парня, с которым нас, по сути, ничего, кроме дурацкой сделки, не связывает.
Если подумать, то и в защите он не нуждается. Я просто взбесился, потому что какой-то ублюдок попытался сделать ему больно. Вот что действительно не к добру.
— У тебя царапина, — я протягиваю ладонь и невесомо касаюсь его щеки. — Вот тут.
Теплая. Надо же, все-таки не инопланетянин — живой человек.
— Только давай без этих твоих штучек, — Леви презрительно морщится и отодвигается на свое прежнее место. — Со мной они не работают.
Ну конечно, думаю я. Он же весь такой холодный, неприступный и загадочный, куда уж там какому-то презренному мне с «этими штучками». Я честно пытаюсь обидеться, но ощущение чужого тепла еще щекочет пальцы, поэтому губы волей-неволей растягиваются в глупой улыбке.
— По какому поводу радость, Йегер?
В дверях кабинета возвышается декан, строгий и крайне недовольный, но по-прежнему восхитительный. Я на автомате приглаживаю растрепанные волосы и вскакиваю со стула, спиной ощущая тяжелый взгляд Аккермана.
— У него нервишки шалят, — отвечает тот, не давая мне и рта раскрыть. — Бывает, верно, сладкий?
Леви ненавязчиво обнимает меня за плечи. Эрвин скептически вскидывает бровь. Становится неловко.
— Пройдемте ко мне в кабинет.
Как выясняется, парочка педиков неплохо наваляла бесстрашному гетеросексуалу: того отправили в больницу с подозрением на сотрясение мозга. Это чревато последствиями, и становится совсем не смешно, когда Смит называет примерные сроки тюремного заключения за нанесение тяжких телесных повреждений. Впрочем, добавляет он, сжалившись, колледж выплатит ему страховку, поэтому от судебного разбирательства парень отказался, а вот нам двоим светят исправительные работы и нелестные отзывы в характеристику. Спустя полчаса нотаций декан объявляет, что я могу быть свободен, а с Леви ему требуется поговорить отдельно.
Нужно быть дураком, чтобы не понять, о чем они собираются беседовать. Я тихо прикрываю за собой дверь, спускаюсь на первый этаж и усаживаюсь на ступеньки крыльца. Моросит мелкий, противный дождик, один из тех бесконечных октябрьских дождиков, что навевают необъяснимую тоску. В дни вроде этого хочется укутаться в плед с головой, окуклиться и пролежать в спячке до весны, ни о чем не заботясь.
Вообще-то, я не курю, но бывают моменты, когда доза никотина жизненно необходима, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок. Для таких случаев всегда ношу в сумке пачку сигарет. Купил я ее еще в начале лета, и с тех пор осталась только половина, но, чувствую, другой половины мне хватит от силы на неделю.
Горло царапает горьким дымом, с непривычки в груди тяжелеет, а после второй глубокой затяжки голова начинает кружиться. Уже легче.
— Минздрав предупреждает: писька стоять не будет, — Леви плюхается рядом, вальяжно вытягивает ноги в рваных джинсах и, отобрав у меня сигарету, жадно затягивается.
— А сам-то, — фыркаю я. — Ну что, конфликт исчерпан?
— Смотря какой конфликт ты имеешь в виду, — туманно отзывается он. — Поскольку испытательный срок уже прошел, и на работу меня официально приняли, часть компенсации этому уроду вычтут из моей зарплаты. Невелика беда.
— А Смит?
— А что Смит? Спрашивает: «Что за цирк вы устроили?», — Аккерман очень похоже пародирует его голос и привычку грозно хмуриться. — Я говорю: «Не понимаю, о чем ты». А он говорит: «Твои попытки вызвать ревность просто смешны». Тогда я говорю: «Вот и смейся на здоровье». И ухожу.
— Он повелся, — одобрительно киваю. — Похоже, это работает.
На самом деле, мне ни капли не весело. Я расстроен то ли из-за того, что Эрвин все-таки неравнодушен к Леви, то ли потому, что Леви, обернись наш план успехом, избавится от меня при первой удобной возможности. В итоге я потеряю их обоих и не знаю, о ком именно буду жалеть больше.
Нет. Знаю, и это меня пугает больше всего.
— Если Микаса увидит твою побитую физиономию, будут неприятности, — замечаю я, окидывая Аккермана оценивающим взглядом.
— Знаю, — кивает тот и выдыхает облачко густого сизого дыма. — Она слишком много переживает о других.
— О близких, — поправляю я. — В любом случае, нужно что-то с этим сделать.
— Наколдуешь целительное зелье? — хмыкает Леви. — Или наймешь мне профессионального гримера?
— К чему такие изыски? Ты… можешь пока перекантоваться у меня. Денек-другой, пока синяки не сойдут.
Он с подозрением косится на меня, потом усаживается в пол-оборота и вкрадчиво интересуется:
— Ты чего такой добрый? Глаз на меня положил?
— Расслабься, меня не интересует твоя задница, — безбожно вру. — Просто я хороший парень и люблю помогать людям.
Доля правды в моих словах, конечно, есть. Будь на месте Аккермана любой другой мой знакомый, я бы поступил точно так же. Разница лишь в том, что чужих людей в своем доме я молчаливо терплю, а его хочу видеть там каждый чертов день.
— Да ну? Ты поэтому постоянно идешь сзади, когда я по лестнице поднимаюсь? — Леви ехидно щурится. — А если серьезно, то я не могу.
— Почему? — очарование момента рассеивается в одно мгновение. — У меня довольно чисто, кстати.
— Да без разницы, — он качает головой. — Не люблю быть в долгу.
— Вообще-то, это я тебе должен, — почти по-дружески хлопаю его по плечу. — За спасение от позорной смерти в коридоре самого унылого колледжа из всех, что я знаю.
Несколько долгих секунд Аккерман колеблется, раздумывая, а потом поднимается на ноги, брезгливо отряхивает штанину и шагает прямо под дождь. Мелкие капли оседают на волосах и ресницах, но он даже не пытается стряхнуть их или накинуть капюшон — просто идет вдоль улицы, сунув руки в карманы. Через десяток метров вдруг останавливается и бросает через плечо:
— Чего завис? Я, между прочим, без понятия, где ты живешь.
Категория: Гет | Добавил: Ohiko (24.05.2016)
| Автор: глюцифер
